— М-да… — Отрешённо качает головой куноичи, падая на стул и локтями опираясь на стол. Мужчина, сидевший напротив, с усмешкой повторяет:
— Я же говорил, что у меня почти ничего нет.
— Почти! — Воинственно выкрикивает девушка, снова поднимаясь со стула и подпрыгивая к холодильнику. Рукой пошерудив по верхним полкам, до которых она едва доставала, девушка вытаскивает лоток яиц и ставит его перед Хатаке.
Дальше она спешит к подвесным полкам и, залезая на разделочный стол под смешок сенсея (помочь бы могли, сенсей!), открывает створки шкафа. В который раз оглядев коробку со специями и несколько непонятных банок, среди них она обнаруживает спрятанный около стенки пакет муки, ни разу не открытый. А рядом с мукой в прозрачной стеклянной банке был сахар — всё это летит на стол следом за картонным лотком, шумно и со звоном опускаясь на поверхность стола.
— А чего вы посмеиваетесь? — Краснея, злится девушка. — Сами бы всё это искали: я, вообще-то, гость! — Садясь на стол и, извернувшись, стягивая с полки коробочку со специями, куноичи задумчиво перебирает пакетики.
— Неужели у вас нет разрыхлителя? — Она смотрит на сенсея, и тот с полуулыбкой тянет:
— Смотри внимательней.
— А, вот он. И ванилин нашла. О, корица! — Зеленоглазая соскальзывает со стола и скидывает пакетики к остальным продуктам, спрятав остальные специи обратно в шкаф.
— Ты задумала испечь бисквит? — Сероглазый, изучив итог поисков куноичи, облокачивается на спинку стула и следит за сосредоточенной девушкой, внимательно пересчитывающей продукты.
— Выходит, что так. — Копирующий усмехается, качая головой. Уж слишком странно это прозвучало — неужели она собиралась импровизировать? Ему жалко его кухню.
— Не могла бы ты ответить более развёрнуто?
— Ой-ой! — Качает головой Харуно, упирая руки в бока. — Я хотела испечь шарлотку. Но нет яблок… Вы что там собрались искать? Я смотрела — пусто!.. — Хатаке, поднимаясь со стула, открывает морозильник и, на удивление куноичи, достаёт оттуда пакет нарезанных мороженных яблок.
— Есть яблоки.
— Какаши-сенсей! — Смеётся девушка. — Вы как моя бабуля. Может, у вас там ещё что-то есть, а?
— Вишня. — Пожимая плечами, неловко улыбается мужчина и ставит пакет в раковину. — Так они дольше хранятся. Когда у тебя долгосрочная миссия на носу, другого выхода нет. Ну что, начнём?
— Начнём! — Уверенно кивает куноичи, и, засучив рукава водолазки, вновь обращается к сенсею: — У вас есть какая-нибудь чаша, стакан, сито и венчик? Тащите сюда.
Мужчина кивает и, достав из нижних ящиков всё необходимое, ставив предметы перед Сакурой. Интересно посмотреть, как она будет хозяйничать на его кухне.
Девушка сразу пододвигает к себе чашу и о её острый бортик разбивает несколько яиц, откладывая скорлупу в уже пустой лоток. Отмерив стакан сахара, она пересыпает его к содержимому металлической чаши.
— Взбивайте! — Сакура подталкивает чашу к сенсею и тот, подтянув рукава водолазки к локтям, принимает из рук куноичи венчик. Девушка тянется к муке и вытягивает ниточку, открывая пакет. Аккуратно склонив его, Харуно осторожно пересыпает муку в стакан, а Хатаке с любопытством следит за действиями её бледных рук.
— Активнее! — Куноичи поторапливает мужчину, высыпая к муке немного разрыхлителя и, напряжённо склонившись над стаканом, стряхнув к сухой массе капельку ванилина.
— Готово. — Какаши ставит перед Сакурой чашу и ожидает дальнейших действий. А девушка не медля хватает стакан муки и высыпает его в сито, удерживая предмет над чашей. Просеяв муку, она сама берётся за венчик, меж делом говоря:
— Доставайте яблоки из пакета. Их немного, так что все пойдут сюда. Не забудьте их посыпать корицей и перемешать.
— Так точно, капитан. — Мужчина чуть горбится в шуточном поклоне и под громкий вздох девушки (впрочем, мужчина услышал её короткий звонкий смешок) приступает к оттаявшим яблокам, из пакета переместив их на тарелку и отделяя слипшиеся дольки друг от друга.
— Ну что там? — Теперь Какаши торопит Харуно, которая всё ещё возилась с тестом.
— Всё… Почти… Вот уже… — Отговорки затягиваются на добрых десять секунд, прежде чем куноичи повернётся к мужчине лицом, обхватив рукой чашу, а другой оттягивая венчик кверху. С него тонкой ниточкой опускалось к общей массе тесто. — Готово! Давайте сюда яблоки.
Мужчина послушно высыпает дольки в чашу и Сакура с новыми силами хватается за венчик. Кусочки фрукта застревали в металлической спирали, но зеленоглазая то ли не видела этого, то ли её это не волновало.
— Какаши-сенсей, включайте духовку. Доставайте форму для выпечки и, если найдётся, кусочек масла. — Мужчина зажёг печь и поставил перед куноичи стеклянную небольшую форму. Выудив из морозилки маленькую блестящую упаковку от масла, протягивает его Харуно. Куноичи опять отпускает смешок, но воздерживается от шутки, уже смазывая бортики формы маслом.
Как только девушка отошла к раковине чтобы вымыть руки, пепельноволосый переливает тесто в форму и украдкой следит за зеленоглазой, не выпуская из рук пустую чашу, по стенкам которой скользили ко дну остатки теста.
— Ну, можно ставить форму в духовку. Только температуру чуть прикрутить… — Быстрый говор девушки исчезает в безнадёжном молчании: сероглазый, стянув маску на подбородок, обсасывал палец, который заранее прошёлся по стенкам чаши.
— Вы что… делаете? — Хатаке от праведного гнева спасает звонок телефона, раздиравший тишину зала за стеной. Зеленоглазая сразу бросается к выходу, но тормозит в дверном проёме и оборачивается, грозно шипя:
— Перестаньте! Вам станет плохо! — На её глазах, демонстративно, Хатаке опять проходится пальцем по бортикам чаши и проводит по пальцу языком, непрерывно смотря на куноичи. Девушка опешила от его детского поступка, но ещё больше её выбил из привычного хода жизни его цепкий взгляд: стушевавшись, Харуно что-то неразборчиво проговаривает и исчезает. В зале прекращает гудеть телефон и слышится взволнованное:
— Алло? А, привет. Да, уже выписали. Ты бы сказала, как твои дела!..
Мужчина, одновременно и укоряя свой слух, одновременно благодаря его, делает вывод, что от казни его спасла никто иная, как Ино Яманака. Пожимая плечами и составляя грязную посуду в раковину, он обещает себе в следующий раз с ней нормально поздороваться, а не просто кивнуть. Этакое «спасибо, что спасла мою шкуру от рук своей маленькой милой подруги», под прикрытием короткого «привет».
Когда вся посуда перемыта, в кухню неожиданно заходит Сакура, зажимая в руке телефон.
— И что от тебя хотела Ино? — Какаши ставит на плиту чайник и, чиркнув спичкой о красную полоску, зажигает на конфорке огонь. Сакура задумчиво плюхнулась на стул, а мужчина сел напротив неё. Казалось, Харуно ни капельки не удивилась предположению сенсея — уж слишком давно она его знает:
— Она попросила, чтобы я зашла к ней. У неё есть немного вещей, из которых она выросла. — Куноичи в районе груди руками очерчивает шары, и оба красноречиво усмехаются. — А мне могут быть впору. На первое время мне пойдёт, а дальше что-нибудь куплю.
— И когда пойдёшь к ней? — Спрашивает Какаши. Куноичи, встав со стула и беря в руки пакет с мукой, в размышлениях отводит взгляд к окну, немигающе рассматривая небо за окном, наполовину затянутое тучами.
— Наверное, пирог приготовиться, тогда и пойду. — Девушка, поднимаясь на носочки, вытягивает вверх руки с пакетом, но вот беда: она всё равно не достаёт до полки. Разочарованно вздохнув, девушка ставит пакет на разделочный столик и уже закидывает ногу на стол, бедром усаживаясь на него, как перед ней вырастает сенсей и, опережая куноичи и выхватывая пакет, он открывает шкаф и ставит муку на место.
— Спасибо. — Зеленоглазая отрегулировала свой тенор так, чтобы дрогнувшие струнки внутри неё не заставили дрожать голос. Хотя вышло у неё неидеально: она слишком быстро оборвала слово, шумно взглотнув после. Мужчина с полуулыбкой (которую теперь было прекрасно видно за отсутствием маски) кивает, но не отходит, руками опираясь о шкаф над головой девушки, а бедром случайно задевая её колено. Девушка едва дышит, ровно усаживаясь на столешнице и коленками проводя по бедру мужчины. Самое интересное, что при этом Копирующий чуть резче вздохнул и только тогда отошёл, прервав зрительный контакт.
Правда, отошёл он недалеко: на каких-то двадцать-тридцать сантиметров — половина его шага. Но куноичи этого хватит более чем, чтобы аккуратно сползти со столешницы и выйти из жаркого плена, зарождавшегося где-то внутри.
Это вызвало поистине вздох облегчения, но полного спокойствия она не ощущала: около стола на месте мялся Какаши, и куноичи спиной чувствовала на себе его глубокий взгляд. Легче ли было сделать вид, что эта ситуация ну вообще, ну никак не странна? Конечно! О, Ками, есть ли смысл спрашивать? Сакура натягивает на лицо непринуждённую улыбку и, крутанувшись на носочках, встаёт лицом к сенсею.
— Какие у вас высокие полки, Какаши-сенсей!
— Кто бы мог подумать, что тут когда-нибудь будут жить такие гномы? — Сенсей старается контролировать эмоции не хуже Харуно (да что уж говорить — даже лучше): мягкая, немного непривычная улыбка для столь строгой и суровой ауры сенсея расслабляет девушку — или это из-за отсутствия маски? Стало быть, он ничего не увидел в сложившемся положении? Это она такая дурёха мечтательная? Девушка обязательно (но позже) поработает над этим.
— Кто вас заставлял-то соглашаться на эту авантюру? — Харуно складывает руки на груди и чуть хмурится, как-то по-доброму. А мужчина замирает, понимая, насколько точно девушка описала всё происходящее в последнее время. Авантюра. Расчёт на «приключение», приобретение новых красок в этой серо-белой квартире. И простой, но непреодолимый интерес к этой девушке с розовыми волосами.
— Кто заставил? — Сероглазый задумчиво потирает затылок. — Тяжёлый хук с правой от Госпожи Пятой.
Зеленоглазая заливается звонким смехом, а мужчина и рад, что смог так просто отшутиться и не подать виду. Потихоньку, оба забывали о произошедшем. Но обязательно вспомнят.
Зеленоглазая опять падает на стул и сквозь прозрачную дверцу плиты рассматривает чуть приподнявшийся пирог.
— А сколько времени уже прошло? — Сакура зевает и, ставя локоть на стол, пяткой ладони подпирает подбородок.
— Около двадцати минут. — Хатаке следует примеру девушки и садиться за стол, посмотрев на экран плиты, в котором стояла форма.
— Ещё столько же ждать примерно. А пока можно собраться. — Подводит итог девушка и поднимается с места, поднимая руки вверх и чуть прогибаясь, потягиваясь. Пепельноволосый ненароком скользит взглядом по тёмному силуэту девушки, за спиной которой ярко светили лучи солнца, золотыми переливами играя на её волосах.
— Может, пойдёте со мной? — Какаши, задумавшись, не сразу понимает, о чём идёт речь. Сакура быстро вырастает перед ним, с любопытством разглядывая его.
Губы мужчины тянутся в лёгкой улыбке:
— К Ино?
— А куда ж ещё? — Куноичи простецки пожимает плечами и выжидающе прожигает сенсея настойчивым взглядом. — Ну?
— А зачем? — Лукавит мужчина, развалившись перед девушкой на стуле и сложив руки на груди.
— Зная Свинку, она вместе с остальными вещами передаст мне весь свой прошлогодний гардероб, который ей не нравится. Зараза. — Усмехается девушка, вслед за сенсем сложив руки на груди. — Ну так что?
— Мне надо подумать… — Так-то, он уже давно принял решение. Но вот поиграть с ней… слишком сложно отказаться от такого удовольствия.
— Какаши-сенсей! Я одна не дотащу все пакеты!.. — От намёков девушка переходит к прямому смыслу своего приглашения. Но Какаши словно намеренно слишком долго раздумывает, буравя куноичи насмешливым взглядом.
— Тут столько дел накопилось… — Хатаке демонстративно проводит взглядом по пыльному подоконнику, заполненной посудой сушилке и заляпанному столу.
— Да я помогу вам! Только вы помогите сначала мне!.. — Зеленоглазая совсем не чувствует провокации в словах учителя и с детским непониманием продолжает напирать. В буквальном смысле этого слова: опираясь руками на плечи сенсея и чуть прогнувшись в спине, она нависает над сенсеем, выпрашивающе смотря ему в глаза.
Пепельноволосый шумно сглотнул, теряя свою расслабленность.
— Сакура… — Тянет он, и только тогда Харуно отстраняется, стремительно краснея. Совсем не заметила, что творила. Надо же… — Я помогу.
Ситуация требовала добавить: «только не делай так больше». Но в глубине души мужчине было даже интересно, что бы она сделала, выдав он очередное «я занят».
— Спасибо. — Вся фамильярность мигом испаряется, уступая привычной формальности. Кивнув сенсею, девушка исчезает с кухни, стремительно уносясь в зал. Пепельноволосый не видит смысла тут оставаться — внутри всё горело так, как не должно гореть от её прикосновений. Но он этого хотел. О, Ками!
Заходя в просторную ванную, выполненную в таких же бело-серых тонах, как и вся его квартира, Какаши закрывает дверь на щеколду и зарывается в волосы пальцами, оттягивая пепельные пряди. О, Ками… Это же только первый день! А уже столько произошло! Так это он ещё не вспоминает будни в Госпитале!
Мужчина становится перед зеркалом и с ужасом примечает почти сошедший с щёк
румянец. Неужели она его видела?..
Открыв холодную воду, он без промедления обмывает руки и ледяными ладонями проводит по щекам. Не помогает. Тогда Хатаке набирает в руки воду и полностью умывается. Капельки воды цепляются за пепельные волосы, скатываются по лбу, огибают нос и спадают на подбородок, впитываясь в края припущенной маски.
И это не помогло. Да, теперь щёки действительно не жгло (до сих пор не верилось, что девушка заставила его смутиться!), но жгло его нутро. Сакура была так близко! Можно сказать — в его руках!.. Какаши пальцами сжимает край белоснежной раковины, но сразу же разжимает их, боясь услышать хруст — к сожалению, небольшая трещинка всё-таки пошла. Но это ли проблема его сильнее всего беспокоила сейчас? Да как бы не так!
Мужчина тяжко вздыхает и опирается руками на раковину, не смея взглянуть на отражение: как же бесит то, что он может сделать хоть что-то! Как-то намекнуть или сказать напрямую… Это же Сакура! Пожалуй, на этом аргументы против «активных действий» у Хатаке иссякли, но этот один-единственный аргумент можно было считать за сто таких же! Девочка Сакура, милая девочка Харуно, была его старательной ученицей около года! Подумаешь — год… Ведь потом она ушла к Цунаде. Но даже этот год установил между ними определённый формат отношений, нарушить который…
Хатаке даже думать об этом не хотел! Табу! Но Сакура… Самый манящий плод райского сада, который ускользал из его рук, рискуя достаться другим. Мужчина не хотел делить её ни с кем, и в то же время сам не мог к ней прикоснуться.
Да, он боялся. Боялся, что куноичи его не поймёт и оттолкнёт от себя. А так… Так он может видеть её каждый день, говорить с ней и лишь изредка, поддаваясь чувствам, терять контроль и позволять себе лишнего. Но это настолько редко и настолько мало, что Харуно и не обратит на это внимания.
Наверное, это наилучший исход для них обоих.
***
А вот Сакура не считала, что это настолько редко и настолько мало! Взять хотя бы этот день — голова идёт кругом, и это мало?
Беспорядочно метаясь по комнате и разминая в руках силиконовый чехол от телефона (где телефон, увы, история умалчивает — девушка потеряла его в подушках дивана, забравшего в свои дебри устройство), Сакура везде натыкалась на вещи, связанные с сенсеем и по коже пробегали мурашки. Стоит ли говорить про то, как долго куноичи пыталась свыкнуться с тем, что она живёт в
его квартире, и, собственно, за стеной жил
он!
А сейчас они вместе собирались идти к Ино — Сакура взвыла, возведя зелёные глаза к потолку. Да она сама нарывается!
Плюхнувшись на диван и обессиленно запрокинув голову, девушка вздыхает — вот и «выкрутилась» она из неловкой ситуации на кухне, рискуя сейчас же попасть в ещё одну такую же. Хотя… да она наверняка будет в тысячу раз хуже этой! Когда же она научиться думать, а потом говорить! Взвешивать все «за» и «против»? А?
Розововолосая встрепенулась, услышав как в коридоре звякнула щеколда и тихо скрипнула дверь. Когда послышались шаги сенсея, девушка вжимается в диван и замирает — благо, он направлялся к себе. Сакура вздыхает и её пробивает лёгкая дрожь — и как тут можно говорить о «за» и «против», когда она сама тянулась к первой чаше весов?
Когда-то она в книгах читала о «бабочках в животе» и «ветре в голове», вызванном симпатией или любовью. И с наивностью, свойственной всем детям (и не только), верила в это, мечтая на собственной персоне перенести все эти симптомы и понять — что же это такое, ваше «ты мне нравишься». Так почему когда её это настигло, нет никакой радости и это чувство наводит на неё даже ужас?
Как же сложно метаться меж двух огней — «так принято» и «я так хочу». Почти невозможно верно определить, куда податься, и что бы ты не сделал, каждый шаг будет вызывать кучу вопросов и тонну недовольств. Невозможно угодить всем, но делая выбор в пользу себя, рискуешь попасть под волну недовольства окружающих. Да только какое им дело?
Вот и Сакура задавалась этим вопросом, выискивая в подушках дивана телефон, чтобы предупредить подругу, что она не придёт.
Её бессознательный набор сообщения прервал сенсей, возникший в проходе.
— Ты готова? — Харуно, не отрывая взгляда от телефона, перестаёт набирать сообщение. На себе девушка чувствует его взгляд, ставший почти осязаемым. Задумавшись на секунду, она стирает текст сообщения и выключает устройство.
— Да. — Её милая улыбка, обращённая к сенсею, не выдаёт внутреннего беспокойства и волнения. Девушка поднимается с дивана и пряча в карман телефон, протискивается мимо сенсея к выходу. То, что и требовалось доказать — планы куноичи меняются, стоит мужчине возникнуть поблизости.
Хатаке только улыбается — так же натянуто, как и куноичи, — и следует за ней, на ходу натягивая на подбородок маску и мимолётно глянув на своё отражение — волнение выдавал только его бегающий серый взор.
***
Как бы Сакура не боялась и не убивалась, дорога до квартала Яманака прошла безболезненно. Конечно, если не считать того, что она чуть не навернулась, въехав физиономией в руку Какаши (к слову, последнего хватило только на пустяковое поглаживание по растрёпанным розовым волосам и отведённый куда-то в сторону взгляд — ничего нового).
Как только они ступили на территорию квартала Яманака, неловкости между ними немного поубавилось, уступив место взволнованным взглядам: давненько по дороге не ходило разом столько людей — приходилось плавно огибать небольшие группки, здороваясь чуть ли не с каждым человеком. Видно, их персоны не были для окружающих пустым местом — Какаши все кивали и норовили завести разговор (не каждый день в твоём квартале мелькает такая личность!); Сакуру тоже узнавали, правда, скорее за её дружбу в главой клана, а не потрясающие заслуги на войне и обучение у самой Хокаге.
В любом случае, для девушки, отсидевшей в Госпитале неделю (а до этого ещё дольше — в теле кошки) и не избалованную нормальным общением, это — настоящий рай. Дай хоть слово кому-то сказать или только ограничиться широкой улыбкой — куноичи светилась от счастья, кивая то туда, то сюда людям с голубыми пустыми глазами и светлыми волосами.
Мужчина только косился в её сторону и качал головой, незаметно усмехаясь.
Но вот дорога закончилась. Петляя по узкой улочке и пропадая в закоулках и тупиках, пара наконец-таки вышла к дому Ино Яманака. Его было несложно узнать — он на целый этаж выше, чем остальные дома. Выдавала дом девушки и чуть иная отделка, пестрившая ноткой грациозности и изящества, свойственной хозяйке: территория была огорожена низким белоснежным заборчик, а сам дом выкрашен в более холодный цвет, чем иные разномастные хибарки в квартале клана.
Ступая по тропинке, выложенной по краям булыжником, Сакура и Какаши попутно любовались цветными композициями, высаженными около домика.
Куноичи тихо стучит в дверь и делает шаг назад, ожидая выхода подруги. Однако та словно куда-то пропала — стук Сакуры о дерево до сих пор стоял в ушах. Харуно, помявшись на месте, решает её раз постучать и как только её кулак коснулся поверхности двери, она с грохотом отворилась.
— Сакура! Лобастая! — Ино в буквальном смысле вывалилась на порог, сразу обвивая руками подругу и зажимая ту в тисках своих объятий.
— Свинина!.. — Шипит Харуно. Если Ино ещё немного её так подержит, она испустит последний вздох — вот и повидалась с подругой!
— Да что ты кричишь? — Со смехом выкрикивает Яманака, ещё сильнее сжимая подругу и Харуно с последней надеждой косится на сенсея: мужчина, усмехаясь в кулак, не собирался что-то предпринимать. Пусть девушки сами разбираются.
— Свинина! Я тоже рада тебя видеть!.. — Удивительно, но именно этих слов ждала блондинка: отпустив Сакуру, она как ни в чём не было кланяется Какаши (тот бормочет что-то похожее на «привет», но это осталось без внимания) и уводит обоих за собой, приглашая их в залу на втором этаже.
— Только не говори, что ты сгребла для меня половину своего гардероба. — Улыбается Сакура, падая в мягкое кожаное кресло. Рядом на диване скромно сидел сенсей, скучающе сложив руки на груди и будто не вникая в болтовню девушек.
Яманака, хихикнув, разочаровывает зеленоглазую:
— Если не хочешь — не скажу! — Харуно уже представляет, как напару с сенсеем будет тянуть эти мешки до дома. Да надо ли ей это?
— Ино! — С шуточным (лишь отчасти) укором Сакура пинает подругу. Однако блондинка опять игнорирует розововолосую и силой вытягивает ту из кресла, утаскивая в дебри своей комнаты. Но примерно на середине залы Харуно упирается ногами в пол и не позволяет голубоглазой сделать и шага дальше.
— Ну что на этот раз? — Выбесить Ино сейчас, в период клановых сборов — легче, чем зажечь спичку. Зеленоглазая, поёжившись, кивает головой в сторону сенсея и Ино, подумав, засветилась широкой до ужаса улыбкой. Сакура качает головой — знать не знает, что удумала коварная куноичи напротив; только по её улыбке и ясно, что Сакуре не понравится решение проблемы. Пепельноволосый, заняв позицию наблюдателя, не меньше Харуно ждал развязки. А она, как это всегда и бывает, будет удивительна.
— Может, Какаши-сенсей пока погуляет?.. — Догадываясь, что может выдать подруга, Харуно пытается спасти положение и довольно громко выдвигает своё предложение, дабы его услышали. Но, даже не выслушав, его отклоняют.
— Вот ещё! — Как некстати в голову Яманака взбрело упрямство! Сакура, обессиленно замирая, даже знать не хочет, к какому решению они придут.
— Да его там на клочки порвут! — Парирует Ино, упирая руки в бока и с вызовов глянув в окно — очевидно, она рассматривала группки людей на улице. Сакуре только остаётся признать поражение — учитывая, как часто к ним подходили поздороваться, слова Ино не кажутся какой-то притянутой за уши выдумкой.
Хоть никто из них двоих не додумался спросить у самого мужчины, чего бы хотел он, решение Ино сероглазого очень даже устроило:
— Какаши-сенсей может тут посидеть в качестве судьи. Будет оценивать образы! — Слишком пространно произнесла это Ино и, О Ками, слишком быстро сенсей согласился! Щеки девушки заливаются предательским цветом, а слова недовольства замирают в горле. Только это молчание и нужно Яманака: сцепив длинные тонкие пальцы на локте подруги, блондинка с новой силой дёргает девушку в свою комнату и Сакура, смирившись с проигрышем, смиренно шагает за спиной Ино, вздыхая.
Пепельноволосый, проводив делегацию умиротворённым вздохом, тянется к журналам, лежащим на столике около дивана. Кто бы сомневался — на обложке крупными непонятными буквами вырисовано название модного журнала, а по центру разместилась модель в сиреневом пальто с яркими леопардовыми вставками. На редкость красивая модель и на редкость в ужасном пальто. По крайней мере, так показалось Какаши — перевернув страницу, он со скукой вчитывался в пустой текст.
