***
— Приходите ещё!.. — Вслед удаляющейся паре кричит Яманака, амплитудно размахивая рукой. Сакура, обернувшись и любезно улыбнувшись, сквозь зубы тихо бормочет: — Конечно придём! Возможно, в понедельник моей следующей жизни… — Хатаке усмехается и девушка невинно хлопает ресницами, обведя взглядом пакеты с одеждой в руках Какаши: вещей ей Ино дала на все девять (возможно имевшихся в арсенале Харуно теперь) жизней. Пакета всего два, но какие же они гигантские! Как Сакура и полагала — подруга отдала ей половину своего шкафа. Да только непонятно, куда она спрячет этот клад: у сенсея дома много шкафов, но наверняка они все заполнены. Дорога до дома стала ещё длиннее, чем была: пускай солнце садилось, окрашивая небо и облака нежными оттенками, жара стояла, как в полдень. Ещё и ветер добавился. Тёплый! И ведь пару недель назад ещё был снег — парадокс! Харуно недовольно вздыхает и, выходя вслед за сенсеем из квартала сенсоров, ищет взглядом хоть что-то похожее на часы. Ей повезло — на другой стороне дороги расположился торговый рад и маленький магазинчик аккурат напротив Харуно — магазинчик часов. — Неужели мы идём только пятнадцать минут? — Возмущению не было придела! Ведь до дома ещё далеко, а примерка у Ино и жара в сумме только сильнее утомляли пару. — Идём только пятнадцать минут… — Тихо, задумчиво повторяет мужчина и, покосившись в сторону девушки, с улыбкой проговаривает: — Ты устала? — Спрашиваете ещё! — Показушно надувает губки девушка и складывает руки на груди, смотря под ноги. Мужчина, хмыкнув, удобнее перехватывает пакеты и отводит взгляд от куноичи, явно о чём-то раздумывая. — Жарко так… — Тихо поясняет Сакура, опустив руки и спрятав их за спиной. Мужчина с интересом поворачивает голову к девушке. — Ещё и Ино умотала… А она может! — И, кивнув самой себе, куноичи улыбается, жмурясь от лучей солнца, проглядывающего из-за тонких веток. Всё-таки, сакура в этом году рано зацветёт. — Давно у нас не было такой тёплой весны. — Согласно кивает Какаши и замирает перед светофором, оглядываясь на проезжающие мимо машины. Харуно самозабвенно проходит мимо и только когда понимает, что рядом не идёт сенсей, поворачивается обратно и с недовольным цоканьем плетётся к переходу, игнорируя многозначительные покашливания со стороны Какаши. Пройдя оживлённые улицы деревни, пара сворачивает в тихие закоулки, в которых самым шумным гостем был только ветер, гуляющий меж деревьев и многоэтажек. На площадках во дворах пока было пусто — как-никак, а всё-таки только вторая неделя весны. Ситуацию усугубляло то, что за высокими домами-коробками давно успело спрятаться солнце, не успевшее за целый день прогреть землю. Неудивительно, что повсеместно были видны нерастаявшие кучки коричневого грязного снега и мокрые разводы на асфальте. Сакура, вырываясь вперёд сенсея, запрыгивает на бордюр и вытягивает руки в стороны, мелкими шажками, оступаясь и пошатываясь, двигаясь вперёд. — Нам в другую сторону, Сакура. — Со смехом произносит мужчина, под отрешённым взглядом девушки сворачивая в другой двор. Куноичи, хлопнув себя по лбу (как же это я не увидела те дубы, которые растут вокруг дома?), срывается с бордюра и мигом догоняет мужчину, шагая рядом с ним. — О чём задумалась? — Я? — Звонко тянет Харуно, удивлённо поднимая брови. Копирующий, не удержав короткий смешок, кивает. — Ты. — Я? Не помню. — Хатаке снова прыснул, а Сакура пустым взором уставилась на подъезд, к которому они подошли — о чём же она так думала, что не заметила поворот? Мужчина, поставив пакет и найдя в кармане ключи, протянул их куноичи. — А, подождите! Вспомнила! — Харуно открывает дверь и пропускает сенсея с вещами внутрь, сразу проскочив следом за ним. — Когда мы были у Ино, вы давали неплохие комментарии касательно образов. Мне Ино все уши об этом прожужжала, утверждая, что вы ведёте вторую жизнь — более модную. Это её слова, не смотрите так на меня! — Сакура, надув губы, отворачивается от скептически настроенного Хатаке. Впрочем, долго дуться оба не могут. — Откуда вы во всём разбираетесь? — Преодолев лестничные проёмы, оба мнутся под закрытой дверью. Сакура ждёт ответа, а Какаши — прохода домой. — Ты сначала дверь открой и домой зайди. — Какаши устало ведёт плечами, опуская пакеты на пол и запрокидывая голову, шумно вздыхая. Сакура виновато потупилась, но дверь всё-таки открыла. До её носа донёсся тонкий аромат выпечки… — Шаннаро… — Она с ужасом оборачивается на сенсея, который с непониманием замер у двери, не успев её закрыть. Она забывала всё, что её волновало прежде. — Шарлотка! Сакура, готовясь к самому худшему — сожжённой выпечке, испорченной кухне и гневу её сенсея, — сломя голову несётся на кухню, уже представляя в голове размеры катастрофы. Пока из коридора не донеслось сбивающее с толку: — Да подожди ты, Сакура! Ха-ха… — Что? Ни злобы, ни ярости, ни гнева… Какаши-сенсей смеётся? Да что тут смешного — вот как она возместит весь ущерб за убитую кухню?.. Харуно поспешно врывается в помещение и удивлённо замирает. Обои чистые. Потолок не покрыт копотью. Да и плита не выглядит убитой… Что уж говорить — вместо запаха гари в комнатке стоит приятный запах выпечки. Сакура недоверчиво мигает зелёными глазами и медленно приближается к плите, осторожно поглядывая на духовку. На панели, там, где были обычно не очень точные часики, сейчас горели белым ярким светом четыре нолика. — Таймер. — За спиной (как всегда — неожиданно) возникает Хатаке и Сакура с перепугу резко оборачивается, поясницей больно ударяясь о плиту. — Когда успели? — Хмурясь, девушка лезет в духовку и ставит на стол пирог. — Немного подгорел… — Печальный вердикт, но не сильно. Подгорели только бортики, да и то — совсем немного. — Перед выходом. — Просто отвечает Копирующий, подходя к окну и выглядывая на улицу — солнце приближалось к горизонту. — Сакура, посмотри. — Куноичи, удивлённо вскинув брови, подходит к окошку и становится перед сенсеем — что же ей хотели показать? — Что тут… Как красиво! — Закат и правда был насыщенным: золотое солнце падало всё ниже где-то далеко, прячась за высокими деревьями вокруг деревни; небо волнами окрашивалось множеством оттенков розового и сиреневого; облака были подсвечены золотым свечением солнца, лучи которого пробивались сквозь их белую вату. — Да. Красиво. — Мужчина по-прежнему отвечает односложно, невольно стараясь заглянуть девушке в лицо: Сакура только восторженно рассматривала плавные переходы цветов на небе и совсем не замечала пристального взгляда сенсея. Эти оттенки… так ей шли. Такие же нежные, как её сорвавшийся с пухлых губ вздох, такие красивые, как её увлечённый зелёный взгляд и такие далёкие, как она сама. Мужчина хмыкает и переводит взгляд на облака, невзначай встав к девушке чуть ближе: удивительно, как люди меняются, когда влюбляются. Наверное, видом заката можно наслаждаться вечно. Но слышится отрешённый вздох Сакуры. — Что случилось? — Хатаке вопросительно вскинул и бровь и встретился с умиротворённым, но заскучавшим взглядом развернувшейся к нему девушки. — Тут душно. И совсем немного — скучно… Тихо тут. — Страдальчески тянет Сакура и облокачивается на подоконник бедром, прильнув к окну и всё рассматривая закат. Мужчина, поведя плечами и отвернувшись от Харуно, заметил, что в квартире правда было невозможно находиться. Таймер на духовке он додумался поставить, когда они уходили, а вот окно открыть… не в его компетенции. — Может, прогуляемся? — Копирующий, открыв окно на форточку, с любопытством ждал ответа. Он, кажется, знает, что ей можно показать. Скучно ей будет навряд ли — Какаши уверен, там девушки ещё ни разу не была. Куноичи, услышав спонтанное предложение сенсея, удивлённо мигнула глазами и на несколько секунд задумалась. Одну из их прогулок она помнила. И запомнила. Надолго. Но дома так жарко, а на улице так мягко ветер колышет размашистые верхушки тополей… Да и что может случиться? Сакура, тебе пора перестать беспокоиться по всяким несбыточным мелочам! — Давайте! — Мужчина усмехнулся, заслышав резкий ответ девушки. Главное, успеть до захода солнца — Какаши уверен, Сакура оценит открывшийся вид. — Тогда собирайся. Чем раньше выйдем — тем лучше. — Харуно, в который раз быстрее Хатаке покидая комнату, шумит где-то в коридоре. Какаши, осмотрев пустующую комнату, идёт следом за девушкой, которая задумчиво сидела на пуфе около двери. — Идём? — Девушка не замечает, когда мужчина успел обуться. Подняв глаз и заметив его взгляд, она запоздало кивает и кротко улыбается, выходя на лестничную клетку. Покинув подъезд, они начинают петлять по проулкам и дворикам и, вопреки ожиданиям куноичи, двигаются они отнюдь не к центру деревни. — А куда мы идём? — Спустя время спросила девушка, переминая в пальцах ткань водолазки. Слишком мучительно держать в себе любопытство, но ещё мучительнее — его показать. Как только Сакура договорила, Копирующий из-за плеча окинул её весёлым взглядом (или так показалось Харуно — нотки чего-то «игривого», с позволения сказать, она услышала в его ответе), после чего мужчина с тихой усмешкой вновь обратил взгляд к дороге. Сакура успела пожалеть о вопросе. Но всё же Какаши ответил: — Узнаешь. — А долго ещё? — Уже нет. — После очередной заминки отвечает сенсей и в конце концов сворачивает к лесу, ведя Харуно по плохо видимой тропинке. Куноичи обиженно надула губы, всё не решая отпустить ситуацию со скромными ответами Какаши: он что, издевается? Так сложно сказать, куда они идут? До чего же вредный! Но видно, Хатаке услышал её обиженное пыхтение за спиной: — Считай, мы на месте. — Сакура, оторвав взгляд от земли, отрешённо осматривает местность: он привёл её… в кусты? Над головой свисали обглоданные ветки высоких старых деревьев, под ногами хрустела прошлогодняя жухлая листва, а вокруг пары стеной росли колючие голые кусты, на которых маленькими зелёными точками завязывались почки. Сакура, ещё раз осмотрев пустоту вокруг (а вдруг ей это снится?), наконец-таки переводит зелёный сканер на Какаши. Тот только усмехается и поднимает вверх указательный палец: — Осталось только подняться. В голове девушки созрело ещё больше вопросов: куда и как? Настороженно она задирает голову, смотря туда, куда оказал сенсей. Ну конечно. Они на краю деревни. Кто бы сомневался. — Вы хотите, чтобы я залезла по этой скале? — На всякий случай всё же надо спросить: может, это всё окажется какой-то шуткой и они сейчас развернутся и пойдут куда-нибудь в менее травмоопасное и более людное место? — Если жалеешь сил — можешь использовать чакру. — Да он издевается! И Сакура не была бы в этом так уверена, если бы не усмешка сенсея — а он точно усмехается, она знает! — Я в любом случае доберусь быстрее тебя. И Какаши, самодовольно хмыкнув, подходит к скале, оценивающе водя пальцами по камню. Позади него так же самодовольно хмыкнула Сакура, качая головой. — Да что вы говорите, Какаши-сенсей! — Она наивно хлопает глазами, прижав руки к груди. Копирующий поворачивается к ней — однако взгляд его по-прежнему насмешлив. — Новому поколению надо уступать! — Дорогу Новой Школе Шиноби? — Хатаке, выражая сомнение, безучастно склоняет голову к плечу, буравя Сакуру взглядом. Та уверено кивает: — Старая пусть отдыхает! — Эта девчонка явно ищет приключений и новых впечатлений. Что ж, ему сложно ей отказать. — Может, поспорим? — Какаши складывает руки на груди и спиной опирается на скалу, чуть подняв голову. Девушка, задумавшись, отводит взгляд: сейчас сенсей выглядел… очень уверенным в себе. Как бы странно это не звучало. Этот взгляд… Так, Харуно Сакура! Соберись! Да он же в душу ей смотрит… — Давайте. — Ответ прозвучал не так уверенно, как прошлые пламенные слова куноичи. Она и не понимала, на что соглашается — видела бы блеск в глазах Какаши, ни за что бы не согласилась. — А на что спорим? На интерес? — На интерес? Ты минуту назад бросила вызов Старой Школе Шиноби, Сакура. — Хатаке в который раз усмехается и девушка неловко ведёт плечами. Помнится, она как-то обещала себе думать, а потом уж говорить. Сегодня явно не её день. Снова. — На что тогда? — Она решается глянуть на учителя и моментально об этом жалеет: она уже упоминала, что он ей в душу смотрит? — На желание. Согласна? Согласна ли? Знаете, а Сакура будет осторожней и гораздо осмотрительней! С понедельника. Завтра. — Желание… Какое угодно? Без исключений? — Мужчина в подтверждение кивает, а Сакура уже представляет, как он будет звать друзей «на чай». Или ещё что похлеще — она ему придумает что-нибудь щекотливое. — Согласна. — Тогда начнём. На счёт… — В голове Сакуры мелькает чувство дежавю. Что-то подобное уже происходило с ней. — Один… — Несмело роняет куноичи, не теряя зрительного контакта с Какаши. — Два. — Твёрдо произносит Хатаке, оставаясь в расслабленной позе. — Три! — Харуно резко выкрикивает счёт и толкается от земли, взмывая вверх. Где-то внизу виднеется пепельная макушка сенсея — он что, серьёзно просто будет лезть по скале? В таком случае, желание у Сакуры в кармане! Цепляясь за выступы и отталкиваясь от них, Харуно с ловкостью кошки взмывает вверх, короткими перепрыжками приближаясь к цели. Под нею два метра… четыре… восемь… а вон, над головой, уже виднеется зелёный островок леса, залитый лучами заходящего солнца — протяни руку и окажешься на выступе скалы с победой. Последний рывок и девушка, взмывая выше выступа, мягко приземляется на каменистую поверхность скалы, поросший деревьями и кустарниками. Даже не верится — она так просто обскакала своего сенсея в таком лёгком соревновании! Сакура расслабленно улыбается и садится на землю, прикрыв глаза. Только успокоиться и прочувствовать победу не даёт тревожное чувство: за ней словно следят — по спине ползут мурашки и сзади что-то громко ломается — веточка дерева, догадалась Харуно. — Я надеялся, что ты быстрее доберёшься. Используешь технику перемещения или что-то в этом духе. — Сакура с ужасом оборачивается: сенсей, облокотившись спиной на ствол огромного дерева, росшего в метрах двух от обрыва, буравил её взглядом. У неё даже не нашлось слов, чтобы ответить — она могла только разочарованно смотреть на довольного сенсея, в кармане которого теперь было целое желание. — Только не говори, что хочешь реванш. Боюсь, я до конца жизни не разгребу количество желаний, которое ты мне проиграешь. Зелёные глаза Сакуры вспыхнули враждебным пламенем. — Думаю, вы спокойно обойдетёсь одним вечным соперником и одним желанием! — Куноичи вскакивает с земли и не знает, куда ей деться от его насмешливого и пристального взгляда. Глазами она скользит по дереву прямо над ними и его размашистым ветвям. Недолго думая, девушка толкается от каменистого выступа и оказывается на ветке, которая была прямиком над Какаши-сенсем. Даже не глянув на учителя — тот рассмеялся, чуть отойдя от дерева, — Сакура плюхается на ветку, облокотившись плечом о ствол дерева и свесив ноги. — Что бы мне загадать… — Замерев, девушка перестаёт перебирать пальцами край новой водолазки, безбожно растягивая ткань. Только что наступила тишина, давшая ей достойно (но не без обиды) принять поражение, как мужчина сразу нарушил эту тишину, ещё раз тыкая носом в её проигрыш. Да всё, не будет она бросать вызов Старой Школе! Однако мужчина и не думал «тыкать её носом в проигрыш». Только лишь поиграть с ней. Куноичи, вздрогнув на холодном весеннем воздухе и качая головой, свешивается головой вниз и чуть не сталкивается носом с Хатаке, который опять встал под ней. Какаши усмехается и девушка в ответ робко ему улыбается, проводя рукой по волосам, которые трепал безжалостный ветер. — А что вы загадаете, Какаши-сенсей? — Ей действительно любопытно; мало ли, что он может загадать — особенно сейчас. Однако мужчина качает головой: мол, не скажу ничего. Жди — и сама всё узнаешь. — Надеюсь, это будет законно… — Тихо бормочет она, под конец совсем затихая и глупо мигая глазами: мужчина оценивающим взором скользит по её розовым щекам и светящимся глазам. — Кому-то кровь ударила в голову. Говорила же Цунаде-сама — не утомляй себя сильно. — Копирующий становится сбоку от удивлённо хлопающей ресницами девушки и, обхватив её за плечи, аккуратно тянет вниз. До Харуно не сразу дошло, что он собирается делать: от чувства свободного падения сердце пропускает пару ударов, а сама девушка не успевает даже вскрикнуть. Небо и земля меняются местами так же стремительно, как Сакуру ловит сенсей, слишком крепко прижимая к себе. Харуно обеими руками хватается за его плечи и испуганно сминает в пальцах ткань его водолазки, зажмурившись. — Я могла сама слезть!.. — Тихо возмущается она, всё не отлипая от сенсея. Не только потому, что ей было страшно — с ним было тепло. Пока они спорили, погода успела чуть испортиться: поднялся пронизывающий холодный ветер. — Могла. Только не сделала этого. Поэтому я помог. — Мужчина произносит всё это максимально спокойным и непринуждённым тоном. Однако внутри всё пылает: ну не скажет же он Сакуре, что ищет лишнюю возможность прикоснуться к ней? — Ой, а что с закатом? Какаши, смотрите! — Сакура сама и не заметила, что произнесла — настолько её увлек пылающий красными оттенками закат — ведь совсем недавно он был нежно-розовым. Однако Какаши прекрасно её услышал: как же ему нравилось, когда она не обращалась к нему с пресловутым «сенсей». Окинув девушку взглядом, он предлагает ей устроиться под деревом и Сакура только согласно кивает, не переставая бросать взгляд то на закат, то на учителя: интересно, а нравится ли Какаши-сенсею вид? Он явно в приподнятом расположении духа. Закат теперь казался красивее в несколько раз: да, розовые оттенки приобрели красные пятна. После и вовсе небо окрасилось красноватым светом, а солнце побелело. — Обычно, если закат алый, то это — к дождю. — За горизонтом уже скрылась половинка огненного диска, меняя цвет с белого на ярко-оранжевый. — Не поспоришь. Уж в эту примету я поверю. — Харуно опять вздрагивает под порывом холодного воздуха и, подтянув к груди колени, одной рукой обхватывает ноги, а другую самозабвенно тянет вверх, словно ловя последние лучи тепла. Копирующий ощутил, как вздрогнула Сакура, сидящая около него. Он заметил, как она подтянула ноги к себе и вытянула руку вверх. Поразмыслив, он перенёс взгляд на закат, а рукой неловко и робко приобнял её за плечи и притянул к себе, заставляя куноичи чуть упасть на него. Какаши чувствует, как Сакура напряжена. Однако она не меняет своего положения — напротив, левой рукой тянется к его правому плечу и мягко сжимает. Интересно, а слышит ли она, как быстро бьётся его сердце? — Спасибо. — Девушка понимает, что сделал он это потому, что ей холодно. И ей очень нравится этот невинный жест. Сакура позволяет себе расслабиться и из-под полуприкрытых век рассматривать алое солнце, которое с минуты на минуту должно было совсем скрыться из виду за далёким горизонтом. Ей очень нравится быть в кольце его крепких рук. Никто не обнимает её так крепко, как он. Ей нравится.***
Алое небо затянуло облаками. Как мужчина и говорил — алый закат всегда к плохой погоде. Постепенно тучи становились гуще и темней и перед тем, как Коноха бы погрузилась в темноту, на улицах стали зажигаться оранжевые огни. Они красиво расходились паутинкой — в самом центре деревни было скопление света (и Какаши казалось, что он даже слышит говор людей, вышедших на прогулку не глядя на погоду), а ближе к границам огни заметно редели. Очередной порыв ветра закручивает на земле жухлую прошлогоднюю траву и пробирает до костей, но Хатаке всё по-прежнему сидит рядом со спящей девушкой, крепче прижимая её к себе под порывистым ветром. Вытянув ноги вперёд, свободной рукой он зачесал волосы назад. Когда мужчина признался себе, что всё-таки любит Сакуру, стало чуть свободней дышать. Но только была одна загвоздочка. И даже не одна. Первая — ему действительно стало легче, но не намного. А вот ненамного — как раз-таки вторая причина, — он влюбился в свою ученицу. В милую маленькую Сакуру! Вообще, Хатаке не любил метаться меж двух огней, всегда выбирая то, что ему ближе. Но в этой ситуации… не всё однозначно. Что скажет Сакура? А что скажут окружающие? Мужчина откладывал этот выбор как можно дольше, но сегодня стало понятно, что ждать времени нет. Он хочет разобраться в себе. Он хочет сделать выбор. Однако выбор давно сделан… Какаши косит взгляд на куноичи, спящую на его плече — он не сможет отказаться от неё. Он до сих пор помнит её недавние слова, тогда, в разговоре с Тору. Она сказала парню, что любит человека с серыми глазами… Может, это он? У него ведь тоже серые глаза. Какаши всё в ней дорого и близко к сердцу: и эти розовые волосы, сейчас выглядевшими тусклыми под небом, затянутыми тучами. Эта нежная кожа, которая каждый раз будоражит его при любом случайном и не случайном прикосновении. Эти изумрудные глаза, с такими особенными искорками глядевшими на неё. Её розовые щёки. И её пухлые губки, сейчас чуть приоткрытые. Хатаке уверен — на вкус они слаще мёда. В забвении мужчина аккуратно проводит пальцем по нижней губке, оглаживает рукой подбородок и касается кончиками пальцев шеи, утягивая вниз ворот водолазки. Встрепенувшись, Какаши убирает руку и отрешённо вздыхает. Так нельзя! Но так хочется… А Сакура спит, мило дёргая носиком во сне. Копирующий с улыбкой смотрит на неё и стягивает маску на подбородок. Задержав дыхание, он целует её в лобик, выше Бьякуго-метки. Не удержавшись, он прикасается губами к виску. Казалось бы, такие мимолётные и нежные касания. Да только внутри мужчины всё медленно закипало — во сне куноичи после каждого его невесомого прикосновения тихо вздыхала, крепче его обнимая. Какаши умоляет прекратить её так делать, ведь сам он уже не остановится. А Сакура спит, тихо что-то простонав во сне. И Какаши, кажется, не хочет больше томить себя. Он в который раз скользит взглядом по её губам и вздыхает, закрывая глаза. Ведь она спит. Тут никого нет. И никто не узнает… Это будет его маленькая тайна… Сглотнув, он склоняется над лицом спящей девушки и рукой скользит по её плечу, зарываясь пальцами в волосы. Такие мягкие. Какаши задумчиво зарывается носом в её розовую шевелюру — приятно пахнет его любимым шампунем, которым девушка совсем недавно начала пользоваться. Он сразу заметил, как изменился её запах. Другой рукой мужчина всё ещё обнимает девушку и аккуратно подтягивает к себе. Харуно, всё ещё спящая, самозабвенно закидывает на него ногу и придвигается ещё ближе к мужчине, удобнее укладывая голову на его руку. Какаши тяжело вздыхает: и от накопившегося желания, и от её резких действий. А спящая девушка, сама того и не зная, продолжала свою провокацию: обхватив ногой его ноги, она плавно ведёт колено вверх, что-то сонно пробормотав. Копирующий резко вдохнул и схватил её за ногу, фиксируя ту у себя на бедре. Он не намерен больше ждать. Подтянув голову Сакуры ближе к себе, он невесомо касается её губ. Тело пробивает дрожь и вызвана она не разбушевавшимся ветром — Хатаке медленно теряет рассудок, стараясь запечатлеть это воспоминание в своей памяти. Но ему мало этого — он даже не ощутил, какая она на вкус. Улыбнувшись — Сакура во сне опять неспокойно заёрзала и всем телом прильнула к нему, — Какаши снова целует её, на этот раз более ощутимо и требовательно. Сминая её губы своими, он почти перестаёт контролировать собственные движения. Этот поцелуй уже не кажется таким безобидным и незаметным, как первый — мужчина сжимает куноичи в объятиях и одной рукой придерживает её голову, позволяя себе углубить поцелуй, полностью отдаваясь чувствам. — Слаще мёда… — Прервавшись, шепчет он и целует Сакуру в уголок губ. Он не может сдержать лёгкой усмешки — он так давно мечтал об этом. Не о случайных касаниях и мечтах, а именно о такой близости с ней — она податлива и нежна, и именно так он представлял себе этот момент. Какаши ещё раз касается её губ своими, и по телу разливается сладостная истома — теперь и этого ему мало. Он хочет, чтобы Сакура ему ответила. Он хочет, чтобы она знала, кому принадлежит. И этот «кто-то» не будет её ни с кем делить. Только мужчина успевает об этом подумать, как куноичи около него сонно заёрзала и… притянула к себе, не позволяя отдалиться от себя. — Какаши… — Её шепот едва ли уловим, но вот поцелуй… Какаши отдал бы всё, что у него есть — лишь бы эти минуты никогда не заканчивались. Пальцы Сакуры путаются в его пепельных волосах и тянут Какаши к себе — в конечном счёте Хатаке оказывается над девушкой, которая наконец-то открыла затуманенные глаза. Их взгляды встречаются только на секунду — девушка прикрывает зелёные глаза и притягивает к себе мужчину, соединяя их губы в долгожданном манящем поцелуе. Волнение Какаши, вызванное действиями его Сакуры, сошло на нет, уступая место некой эйфории. Все его томные поцелуи до этого не шли ни в какое сравнение с этим — Сакура желанно сминала его губы своими и тихо постанывала, когда его руки пробегали по её спине и талии, будоража сознание. Мужчина нехотя прерывает поцелуй и усаживает куноичи на себя, обхватив руками её бёдра — тело его не слушалось совершенно, ведомое долгожданным чувством. — Мннн… — Девушка выгибается в спине и цепкой хваткой впивается в его плечи, притягивая его к себе — казалось бы, куда ещё ближе? Но теперь и ей было мало. Жалобно вздохнув и заёрзав на коленях Какаши, Сакура обхватывает его лицо руками. Его взор — с поволокой и внимательный, её — жгучий и обворожительный. — Какаши… — Только она может так прошептать его имя, чтобы он сошёл с ума окончательно. Хатаке резко отнимает её руки от себя и нагло впивается в её губы, с наслаждением и до приятной боли покусывая их. Сакура опять тихо стонет в поцелуй, волной прильнув к телу мужчины, и Какаши не может сдержаться — он шумно и с блаженством выдыхает вслед за ней, когда Сакура опять начинает биться в сладкой истоме на нём от его желанных прикосновений. — Какая ты чувствительная, Сакура… — Шепчет он, проводя пальцами по щеке смущённой куноичи. Запуская руку в розовые волосы девушки и оттягивая их, он вынуждает Сакуру прогнуться в спине и грудью прильнуть к нему, измученно вдыхая холодный воздух. Хатаке нагло оттягивает ворот её водолазки и ещё раз вдыхает её запах — её запах он ощущал чётче, чем другие. Сакура вновь тихо стонет и в ответ на действия сенсея зарывается пальцами в его пепельные пряди, чуть оттягивая их. Хатаке в темноте ночи находит её губы и снова их прикусывает, слизывая выступившие капельки крови. Вкус её губ дурманил мужчину, заставляя его кровь мгновенно закипать. Сакура утомленно прижимается к нему, укладывая голову ему на грудь — подул очередной шквал и Какаши как никогда проклинал эти проделки природы. Тяжело вздохнув, ещё не отойдя от их долгожданной близости, мужчина вместе с Сакурой поднимается с земли и, не удержавшись, он ещё раз целует её — на этот раз нежно и действительно невесомо. Харуно несмело отвечает и Какаши усмехается — после всего произошедшего эта пугливость забавляла его. Положив одну руку ей на талию, а вторую — за затылок, он снова властно целует её. Девушка чувствует, как ноги становятся ватными и совсем её не держат — она закидывает руки на спину мужчины и пальцами проводит до шеи, слушая его полувздох-полурычание. Новый порыв ветра вынуждает пару поторопиться — чем быстрее надвигалась полночь, тем ужаснее становилась погода. — Идём домой. — Сакура кивает, не сопротивляясь действиям сенсея — Какаши подхватывает девушку на руки и срывается с обрыва, двигаясь в сторону дома.***
Дорога до дома заняла совсем немного времени. Какаши бесшумно приземляется на металлический выступ своего окна — благо, он его открыл перед уходом. Поставив девушку около себя и бережно прижимая её к себе, он ловко распахивает окно и пара попадает внутрь кухни, погружённой в темноту. Повисает тишина. Девушка неловко мнётся на месте, не поднимая взгляда на Какаши. А Хатаке, напротив, уверенно и вожделенно буравит её взглядом. Подхватив Сакуру на руки — куноичи при этом тихо взвизгнула, — он несёт девушку в комнатку, отведённую ей. Ориентируясь в темноте исключительно по очертаниям вещей, он склоняется над диваном и опускает Сакуру на мягкие подушки. Девушка подтягивает руки к голове и чуть выгибается, не отрывая взгляда от сенсея, нависшего над ней. — Прекращай… — Умоляет Какаши. Ему кажется, что он перешёл сегодня всевозможные границы — только девушка так не считает. К её томным изгибам добавился такой же томящий вздох, и джонин нависает над девушкой, одной рукой фиксируя её руки над головой, другой оглаживая её талию, иногда неожиданно скользя рукой вверх и заставляя куноичи ртом ловить воздух, который из неё вышибало каждое его развязное касание. — Слаще мёда… — Вслух повторяет Хатаке свою мысль, которая кружила в его голове. Девушка не сразу понимает, что он имеет ввиду. Под его взглядом она робеет и краснеет не хуже сегодняшнего заката. — Не отводи взгляд. Просьба Какаши прозвучала как властный приказ. Сакура смущённо находит в темноте его взгляд и она не узнаёт своего сенсея. Его серые глаза полны чем-то, что не известно ей. Склонившись над Сакурой, он страстно касается её губ, сминая их в очередном поцелуе. Девушка снова тихо стонет и Хатаке шумно втягивает воздух носом, отстраняясь от куноичи. Если он не остановится — это может зайти дальше, чем пока можно. — Спокойной ночи. — Отнюдь неспокойно проговаривает он и, огладив рукой щёку Сакуры, растворяется в темноте квартиры. Харуно взглядом ищет его в комнате, но в конце концов засыпает, так и не увидев его снова. Засыпая, она неверяще тянется к своим губам, которые приятно жгло. Слаще мёда, значит?