🦋🦋🦋
(Hans Zimmer — Cornfield Chase (Piano cover))
Чонгук сидит в одном из дальних углов главной залы, нервно перебирая пальцами край своего камзола. Его уже совершенно не интересуют все эти необычные и роскошные наряды, в которые одеты прибывшие на празднество гости. Ему не важно какие ещё детали интерьера столь сказочного места он не успел увидеть или же просто упустил, когда его кто-то отвлёк. Гук не обращает внимания на оркестр, что синхронно исполняет очередную невероятно приятную для слуха мелодию. И ему всё равно на то, что подобного он никогда в своей жизни не слышал. Чонгук столько лет мечтал оказаться здесь, чтобы почувствовать себя ни в чём не нуждающимся, уверенным в себе аристократом, у которого нет каких-то определённых забот или проблем. Который не боится, что в один прекрасный день кого-то из его родных может убить королевская стража просто за то, что этот человек не такой, как многие. Который не прячется всю свою жизнь, словно зверь в своей норе во время непогоды. Который может отблагодарить не просто словом, потому что больше ничего нет, а чем-то действительно сто́ящим. Если бы младший Мин был одним из членов высшего общества, то непременно изменил бы всё, ведь это положение даёт столько возможностей. Он вернул бы всех изгнанных обратно в город и подарил бы им лучшую жизнь, ведь эти замечательные люди действительно заслуживают её. В корень изменил бы жизнь горожан, что берегут каждый флёр², подолгу копят, чтобы купить самые обыкновенные вещи и еду, и радуются мелочам, пока король продолжает расширять свои земли и пополнять казну. И, что самое главное, Гук сделал бы своего хёна счастливым. Юнги воспитывал его сам, постоянно защищал, учил абсолютно всему, помогал, давал советы, баловал, никогда не отчитывал за проступки и не оставлял одного в трудные минуты. Ради счастья Мина и для того, чтобы он гордился, Чонгук готов сделать всё, даже если это не в его силах и за гранями возможного. Он будет стараться, чтобы когда-нибудь их жизнь стала такой. Только вот сейчас юноша даже не думает об этом, совершенно позабыв о своих мечтаниях и планах, что так усердно выстраивал, укладывая камешек к камешку. Всепоглощающая обида заполняет каждую клеточку и частичку, затопляя собой весь внутренний мир Гука, пока горло обвивают колючие и крепкие стебли ревности, с каждым мгновением всё сильнее сдавливая его. Взор прикован к тому, кто находится прямо в самом сердце этой толпы танцующих или же просто расхаживающих по зале людей, но этого юношу Чонгук всё равно ни за что и никогда не упустит из виду. В остекленевших глазах нет, кажется, ничего, кроме безысходности и чувств, что сейчас ломаются, подобно тонкому и хрупкому льду. Тэхён улыбается не часто, но если делает это, то мир вокруг замирает. Улыбка Кима всегда очаровательна, она заражает собой окружающих, излучает тепло и свет, заставляя сердце Гука каждый раз трепетать, подобно бабочке. Сейчас же хрупкие крылья беспощадно ломаются, осыпаясь крохотными обрывками, а после и вовсе исчезают, потому что эту невероятную улыбку в данный момент Тэхён дарит не Чонгуку, а молодой особе с золотыми локонами и тонким станом, что кружит с юношей в очередном танце. Обычно от любого прикосновения Кима внутри Гука всё расцветало, сплеталось в букеты из таких нежных и хрупких бутонов, что постепенно раскрывались, словно завидев появляющееся из-за горизонта солнце. В данный же момент эти цветы душат Чонгука, царапая, и глубоко ранят юношу своими шипами, пока младший Мин смотрит, как руки Тэхёна ложатся на чужую талию. В глазах застывают слёзы, что едва не срываются вниз, когда девушка подаётся немного вперёд и шепчет Киму на ухо, пока тот всё так же улыбается и сам притягивает особу ближе к себе. Гук готов поклясться всем, что слышит треск собственных рёбер, когда до его слуха доносится такой прекрасный и искренний смех Тэхёна. Сердце стучит в такт подступающим рыданиям, а боль сдавливает грудную клетку юноши, выбивая из него судорожный выдох. Он обнимает себя руками и опускает взор в пол, поджимая дрожащие губы. А чего он ожидал? Что Тэ проведёт весь этот вечер рядом с ним, будет без устали беседовать о чём-то, а после пригласит на медленный танец, который младший детально прорисовывал в своей голове и на который так надеялся? До невозможности наивный, всё ещё такой несмышлёный и верящий в детские сказки про исполнение любых желаний. Конечно, Тэхён не стал бы с ним танцевать, ведь на таких празднествах недопустимо, чтобы два человека одного пола были вместе. И Гук знает, что сам себя обманывает, ведь дело не только в этом. Просто Чонгук ему не нужен. Он для Тэ всего лишь маленький глупенький мальчик, который ещё даже не знает, что же такое настоящая любовь, ведь ему всего шестнадцать. Но Гук знает каково это — любить, причём так пламенно, трогательно, нежно и искренне, как обычно описывается в романах. Когда человек смотрит на другого и не может им налюбоваться, знает обо всём, что он любит и чего терпеть не может, делает всё возможное, чтобы он просто обратил своё внимание на него, желает всегда быть рядом с ним, ловит каждый момент, когда он рядом, будто в ловушку для снов, тает от его редких мимолётных прикосновений, после которых словно перерождается, сияет от счастья, если ему хорошо, и каждую ночь засыпает, утопая в грёзах о его объятиях и поцелуях. Юноша знает, что Тэхён никогда не будет испытывать чего-то подобного к нему, но всё равно с каждым днём уходит всё глубже в водоворот этих чувств. Пусть больно до такой степени, что порой даже конечности немеют, пусть обидно и не так, как должно быть по сюжетам книг о любви, коих Чонгук прочёл не много, но запомнил каждую деталь и все важные фразы. Это всего лишь очередная несправедливость жизни. И Гук ненавидит её всем своим сердцем, что уже давно находится где-то под ногами Ким Тэхёна, и хрустальной душой, чистоте которой позавидует каждый, кто только сумеет разглядеть. Чонгук хватает первый попавшийся бокал, вливая в себя его содержимое, что оказывается вином. Жидкость слегка пощипывает язык, медленно стекая вниз, облизывая горло, а потом добирается и до желудка. Не самое приятное ощущение, но юноше нет до этого никакого дела. Он поднимается с места, поправляя своё одеяние, и уходит, не желая больше видеть Тэ до конца этого вечера.🦋🦋🦋
(Вольфганг Амадей Моцарт — Symphony No. 36 ''Linz'' Poco adagio)
Приятная слуху мелодия скрипок разливается по зале, проникая в каждый уголок и заполняя собой всё помещение. Не слишком громкие, чтобы мешать другим гостям наслаждаться вечером или же светской беседой, разговоры, звон бокалов, откликающийся на музыку, шуршание пышных бальных платьев, что надеты на прекрасных дам, сперва приседающих в реверансе, а после меняющихся с партнёром местами. Чимин в очередной раз скользит взглядом, задевая им каждого, но снова не находит нужную ему особу. Он уже давно не слушает, о чём ему повествует один из представителей ближайших соседей их королевства, увлечённый своими собственными раздумьями. Пак тяжело вздыхает, а его лицо приобретает выражение полной незаинтересованности и скуки. Взгляд ледяных глаз вновь обводит залу, а после останавливается на изящной белой шляпке, отделанной белоснежным кружевом, что закрывает почти половину лица её величества. — Прости, Намджун, но я вынужден тебя оставить. Ты тут уж как-то сам справься, уверен, что тебе это не составит труда, — произносит принц, обращаясь к своему приближённому слуге. Мужчина успевает лишь рот раскрыть, намереваясь что-то ответить, но Чимина уже и след простыл. Статная, облачённая в голубое красивое одеяние, фигура пробирается к дальнему углу, где стоит королева, мило беседуя с кем-то. Принц чудом добирается до нужного места, по пути уворачиваясь от множества дам, старающихся ухватить Его Высочество за руку и утянуть хотя бы на один танец. Пак проводит руками по своему кафтану, словно очищая его от грязи наглых рук, а после прочищает горло и подходит к матери, кивнув мужчине, что стоял подле неё, и с которым женщина вела беседу. — Вечер добрый, Ваше Величество, — до безобразия льстивым и фальшиво-ласковым голосом произносит принц, вот уже в сотый раз натягивая неискреннюю улыбку. — Хотел лично поблагодарить Вас за столь прекрасное торжество в мою честь, организованное вами лично. Королева улыбается в ответ, но в глазах её отражается та же фальшь, которой пропитаны и слова Чимина. — Как я погляжу, Его Величество не одарил меня своим присутствием. Снова, — без тени обиды проговаривает Пак, проводя ладонью по своим идеально уложенным, даже немного зализанным волосам. — Ты ведь знаешь отца. Он занят делами королевства, — оправдывает мужа женщина, вновь расплываясь в улыбке и приветствуя проходящих мимо гостей. — Даже в день рождения собственного сына. Конечно, я всё понимаю, — очередной сарказм со стороны принца, который королева встречает полным игнорированием, будто Чимин сейчас абсолютно ничего не говорил. Пак же на это презрительно фыркает, но больше ничего не говорит насчёт короля. И так его персоне уделили слишком много, ведь он даже одного слова принца не стоит. Юноша складывает руки за спиной и следует примеру Её Величества, устремляя взгляд на гостей. Он наблюдает за тем, как плавно двигаются создавшиеся на время танца пары, делая уже давно изученные движения, что являются визуализацией играющей мелодии, приятной для слуха. — Ах да, ещё один вопрос, Ваше Величество, если Вы позволите, — обращается Пак к ней, повернув голову в сторону женщины, что утвердительно кивнула.– Не видели ли Вы сегодняшним вечером Сунан? Королева на несколько секунд теряет весь свой вид, нервно сглатывая, и Пак непременно заметил бы испуг в её очах, если бы снова не отвернулся, предаваясь новым попыткам отыскать девушку. — Это та девушка из библиотеки…? — как-то неуверенно произносит королева, хотя прекрасно знает о ком речь. Она нервно цепляет тонкими пальцами ткань своего платья, а после отводит взор в сторону и растерянно бегает им по помещению, будто ища спасение. — Всё верно, — подтверждает Пак, даже не взглянув в её сторону. Женщина делает небольшой шаг назад, отступая от сына в каком-то неизвестном приступе страха и растерянности, но затем всё же берёт себя в руки. Она пользуется тем, что Чимин не смотрит на неё, и поднимает упавшую маску самоуверенности, надевая её обратно вместе с отсутствием какого-либо интереса к дальнейшим словам юноши. — Нет, не видела, — отрицательно качает головой королева, пока принц хмыкает и плечами пожимает, потому что ничего иного и не ожидал. — Что ж, сам попробую поискать. Разрешите откланяться, — юноша делает лёгкий поклон, адресованный Её Величеству, а затем разворачивается и уходит. Оркестр продолжает играть, заполняя залу новой мелодией, что очаровывает не меньше предыдущей. Люди перестраиваются и вновь заходятся в танце, перемещаясь по центральной части залы, меняясь местами с партнёром, а после и вовсе меняя его. Платья вновь шуршат, исполняя собственную композицию, а пары каблуков постукивают по паркету. Чимин двигается поодаль от танцующих, стараясь держаться ближе к стенам, чтобы попыток утащить его на танец было меньше. Юноша крутит головой, изучает самые дальние углы залы, а после перемещается правее, дабы обзор был больше. Слабый поток воздуха, отправленный в Пака взмахом чьего-то пушистого веера, несильно развивает светлые локоны, но принц не обращает на это внимание и не старается их поправить. Он упорно продолжает искать взглядом Сунан, не отвлекаясь более ни на что. Юноша задерживает взор на каждой женской фигуре, которая своим тонким станом и хрупкостью напоминает ему девушку, но хватает буквально нескольких мгновений, чтобы Чимин понял, что в очередной раз промахнулся. Это не она. Принц тяжело вздыхает и двигается дальше. Су точно должна быть здесь, потому что они договорись, и девушка непременно должна была прийти. Она ведь обещала. Неужели солгала? Внутри начинает созревать плод, под названием обида, но Пак проглатывает его и подавляет, запрещая расти дальше. Он делает ещё один шаг, но оступается, запинаясь о длинный подол чужого платья. Чимин ощущает, что не может ничего сделать, дабы удержать равновесие, и уже мысленно готовится к падению, а так же дальнейшему чувству стыда. Проходят секунды, а кажется, что целые часы, и Пак жмурится, готовый к удару. Но ничего не происходит, и юноша моментально поднимает веки. Холод и тёмно-цирконовые глаза, на дне которых, кажется, притаились вселенные. Это первое и единственное, что ощутил и увидел принц. Он несколько раз моргает, находясь где-то не в этом измерении, и даже не сразу понимает, что уже твёрдо стоит на ногах и сильные руки перестают его держать, а вместе с этим исчезает и леденящий холод, пустивший по телу юноши множество мурашек. Чимин приходит в себя лишь через мгновения, оборачиваясь в надежде увидеть того, кто успел подхватить и не дал рухнуть на паркет. Только там никого не оказывается. Вместо этого принца моментально окружают все те, кто сумел лицезреть это небольшое происшествие, интересуясь, всё ли с Чимином в порядке, не давая ему пройти. Растерянный взгляд принца успевает лишь зацепиться за быстро отдаляющийся силуэт юноши с волосами, что чернее вороньего пера…