Hot stuff

— О черт… — хрипло стонет Джейсон сквозь зубы. — О черт, да! В последний раз он содрогается всем телом от удовольствия, ахает и откидывается на постели, выплескиваясь в ладонь Кары, умело ласкающую его член. Бросив на него довольный взгляд, Кара вытягивается рядом, льнет ближе. Испачканные пальцы она беззаботно вытирает об измятую, сбитую простыню. О, эти ее аккуратные теплые пальцы уже уже способны на многое. В том числе оторвать ему что-нибудь, если она увлечется. Или разозлится, или неосторожно потеряет контроль над своей нечеловеческой силой, но конкретно сейчас Джейсону на осторожность плевать с еще более высокой чем всегда колокольни. Отдышавшись кое-как, он притягивает Кару к себе, благодарно, жадно целует в губы, удивительно мягкие для неуязвимого под земным солнцем тела криптонки. — Люблю тебя, — бормочет он неразборчиво. Иной раз находит такое — чертова сентиментальность в затуманенной удовольствием голове развязывает язык почище любого скополамина. С улыбкой Кара взмахивает светлыми, длинными ресницами. — И я тебя. Ее светлые, взлохмаченные волосы, ее обнаженное тело, вся она пахнет чем-то ванильным и теплым, летним беззаботным утром и звенящим металлом далеких звезд. Одновременно земная и иномирная. Упрямая, невыносимая, страстная. Девочка из космоса, девочка из стали. Его супердевочка. Кара Зор-Эл и впрямь супер с чертовой тучей способностей и этим ее прочным, почти неуязвимым к любого рода повреждениям телом. И еще девочка — в самом прямом смысле этого слова. Каждый из этих фактов в отдельности не проблема вовсе. Но вот сочетание их фатально. Как лишить невинности криптонку? Они вместе уже не месяц и не два, но ответ все еще так и не найден. На носу у Кары пара забавных бледных веснушек, ресницы светлые и пушистые. Кожа, когда он ведет пальцами по обнаженному бедру, по крутому изгибу талии, обманчиво нежная и мягкая, как у самой обычной земной девчонки, но прочнее чем сталь. Под лаской Кара гибко и лениво тянется всем телом, жмурится. За окном темно, после долгих битв она устала — ее тело, обычно напитанное желтым солнцем, сейчас почти разряжено как батарейка. — И все-таки ты реально супер, — так же лениво Джейсон целует ее в плечо. Кара с едва заметной досадой морщит нос. — Иногда мне хочется быть супер поменьше. — Да ладно. — Помнишь как я сломала тебе ключицу? — губы ее по-детски обиженно поджимаются. — Рао, я же просто хотела тебя обнять. — Среди всех кто ломал мне ключицу, ты была самой милой. Честное слово, — великодушно успокаивает ее Джейсон. Голубые глаза Кары мечут гневные молнии, но он успевает подмять ее под себя, поцеловать в еще влажные губы, и скоро она уже хихикает и уже сама хочет целоваться. Если Кара чего-то не хочет — с таким же успехом можно пытаться перетолкать дом. Но Кара хочет, Кара хочет получить все, щеки ее розовеют, голубые глаза затягивает туманной поволокой, а губы приоткрываются. — Хочу тебя, Джей, — шепчет Кара неразборчиво, пока руками и ртом он уделяет должное внимание ее красивым, округлым грудкам с маленькими бледными сосками. — Я так сильно тебя хочу… Ее светлые волосы рассыпались по подушке, пальцы крепко сжимают простыню — так безопаснее для его костей, она поминает божество своей погибшей планеты всуе, Джейсон мысленно поминает всех знакомых ему богов, чертей и демонов разом. Если бы одного ее крепкого, спортивного тела было бы недостаточно чтоб уехать башней, то этот шепот, это осознание что она хочет его ничуть не меньше, просто последний гвоздь в крышку его гроба. Ругнувшись от досады сквозь зубы, Джейсон приподнимается над ней на локтях. — Ну уж прости что у меня член не криптонитовый. Туманный взгляд Кары не сразу обретает четкость, она шире раскрывает глаза и вдруг словно бы каменеет под ним. Сглатывает напряженным горлом и молчит вместо того чтоб яростно наорать на него, раскрошить кровать в щепки или хотя бы расколотить его тупую башку о стену. В мозгах моментально свежеет. — Прости, малышка, — виновато мотает Джейсон головой. — Я мудак, тупой, конечный мудак. Светлые веснушки на ее носу обозначаются четче. Молча Кара ненадолго задерживает дыхание так чтоб высохла мокрядь в заблестевших глазах. Это заставляет его чувствовать себя полным говнюком. Хрупкость девочки из космоса, девочки из стали. Столько времени было потрачено чтоб медленно, кропотливо добиться ее доверия, чтоб она расслабилась, раскрылась ему. И вот надо же было так ляпнуть. — Хочешь — поджарь мне задницу или вышвырни меня в окно. Только забудь это дерьмо. Кара упрямо глядит куда-то в сторону. — С тобой все нормально. А со мной нет. — Стоп, стоп! — Джейсон осторожно сжимает ее лицо в ладонях, с молчаливой просьбой взглянуть на него. — Все с тобой хорошо. Идеально даже. — Я была нормальной. Там, на Криптоне, — говорит она с горечью. — Мое тело было нормальным, обычным, я могла обнимать со всей силы и не бояться сломать, могла смотреть и не бояться случайно поджарить лучами из глаз, могла не думать о контроле сил, могла… Я же не просила отца делать это со мной! Он проводит ладонями по ее крепким плечам, обводит пальцами ключицы. — К черту гребанную нормальность. Ты потрясающая, единственная и неповторимая в своем роде… — Вообще-то есть еще Кал-Эл, — у нее вырывается тихий смешок. Джейсон ухмыляется, заправляет ей за ухо выбившуюся прядь волос. — Он и вполовину не такой хорошенький. А я самый везучий сукин сын на этой чертовой планетке. И самый тупой иногда. — Часто, — уничтожающе щурится Кара. — Очень. — А у тебя глаза как мокрое небо после дождя. Или как мокрый голубой бархат. — Мокрый бархат?! Это всплыло откуда-то из глубин памяти, из глубин бродяжьего детства, когда в открытом окне серой, безликой бетонной коробки в Нэрроуз на глаза ему попались те самые занавески голубого бархата, мокрые от дождя и оттого особенно яркие и праздничные на фоне уныния и безнадеги кругом. Как дурак он пялился на эти дурацкие занавески в чьем-то окне, а потом ушел и не возвращался, чтоб не видеть их выцветшими и потускневшими. Среди серости тот мокрый голубой бархат был чем-то особенным и завораживающе прекрасным. Как особенной была и Кара Зор-Эл. Его пальцы умело кружат по ее груди, по твердому, напряженному животу, то легко как перышко, то с ощутимым нажимом. — Я люблю тебя, — мурлыкает Джейсон ей на ухо. — Я очень тебя люблю, и твое тело люблю, пусть с ним не всегда и просто. Это задачка чуть посложнее, и мы что-нибудь точно придумаем, а пока… — наклонив голову, он щекочет языком еще мягкий сосок, отчего Кара начинает дышать глубже. — Есть масса вариантов как с толком провести время. Есть конечно вариант со ртом, но сломанная рука все же предпочтительнее сломанной шеи. Возможно позже, когда Кара привыкнет и нащупает пределы своих сил. А пока ладонью он легко проводит между ее бедер — пока только слегка подразнить, но там уже влажно. Кара широко разводит ноги и на всякий случай кладет ладони себе на колени. Джейсон находит губами ее губы, целует медленно и неспешно, кончиками пальцев скользя по влажному теплу между ее ног. Словно рисует что-то наощупь, не отрываясь от поцелуя, вверх и вниз, ненадолго задерживается у входа. Слегка прижимает большой палец к самой чувствительной точке, и Кара тихонько постанывает ему в губы, приподнимает бедра навстречу. Его улыбка становится довольной, а член снова твердым. Снова и снова он водит пальцем по кругу, то почти невесомо, то ритмично и жестко, пока каждый ее выдох не становится похожим на стон. Он ловит губами каждый из них, одновременно почти трахая ее рот языком в такт с движениями пальцев между ее ног. Руками Кара так стискивает свои колени, что костяшки белеют. Зримое ощущение ее силы одновременно чуть-чуть напрягает, но и заводит тоже. И распростертая на смятой постели, с рассыпавшимися по подушке светлыми волосами, с мягкими губами она похожа сейчас на какую-нибудь горячую и невинную черлидершу из группы поддержки, самую горячую девчонку в старшей школе, из тех кто встречаются с капитаном команды по футболу. Джейсон не учился в старшей школе и ненавидит футбол. Но Кара, кажется, любит его. Желание быть в ней просто убийственно, от него все тело горит, это с ума сводит. — Я как будто пустая внутри, — Кара сводит на переносице светлые брови, словно издеваясь, мотает головой. — Это невыносимо. Она правда выглядит… нуждающейся. Ее тело и впрямь слишком прочное и тугое чтоб его порвать что рукой, что членом, но осторожно растягивая, он проталкивает в нее сначала один палец, потом спустя пару минут и второй. Горячие скользкие стенки обхватывают его пальцы так тесно, что член становится просто каменным. — Так лучше? — с хриплым смешком Джейсон целует ее в лоб, в щеку, в напряженную шею. С широко раскрытыми глазами Кара кивает, губы ее приоткрываются. Она ерзает на постели, сбивая и так мятую простыню, снова и снова вскидывает бедра навстречу все более размашистым движениям его пальцев. Хочется сдохнуть побыстрее — ну или хоть подрочить — но ее лицо, ее тело, охваченное удовольствием, это тоже отдельный вид удовольствия, пусть и отдающего мазохизмом. Преодолевая сопротивление, он разводит пальцы насколько может внутри нее, слегка сгибает в поисках особенно чувствительной точки Кара кусает губы и мелко дрожит. Кажется здесь. Джейсон трахает ее короткими, мелкими движениями, она вскрикивает все громче с каждым толчком. Она всегда громкая, как будто даже мысли не держит стесняться себя, своего удовольствия. Может это Криптон. Может Кара. — Хочу чтоб тебе тоже было хорошо, — отчаянно тянется она за поцелуем. —  Хочу вместе. С тобой. Сейчас. Фразы отрывистые, в такт движениям его пальцев, безжалостно толкающих ее к краю. Джейсон с трудом хмыкает. — А уж как я хочу. Внезапно лицо Кары становится осмысленным и решительным как обычно. Даже очерк влажных губ становится жестче. — Подожди, Джей. — убрав руку с колена, сжимает она его запястье сильно, но осторожно. — Да подожди же ты, говорю. С силой она отводит его руку прежде чем он успевает возразить, сама проводит пальцами по влажным, скользким от смазки складкам, прижимаясь ко входу. Пару мгновений медлит, удобнее изгибаясь в пояснице и поджимая губы до белого. Зажмуривает глаза. — Эй, ты чего удумала… — только и успевает сказать Джейсон. Резким движением Кара вдавливает в себя три пальца до упора разом, шипит и морщится, не удержавшись всхлипывает тихонько… Когда с болезненным любопытством она подносит влажную руку к глазам, на блестящих от смазки пальцах отчетливо видны розоватые разводы. — Ну ты даёшь! Джейсон обнимает ее покрепче, поглаживая по спине, бормочет что-то успокаивающее и нежное. — Все приходится делать самой, — неуверенно посмеивается Кара. Ладонь ее находит и осторожно сжимает его член, ноющий, чуть влажный. — А теперь… — Может подождем? — Джейсон сам не верит что говорит это. — Хотя бы до завтра. — Сейчас! Вывернувшись, с торжествующим видом Кара укладывает на спину его самого, опускается на бедра теплой, сладкой тяжестью. — Мы и так слишком долго ждали. Впрочем, криптонская регенерация. Должны же быть какие-то плюсы. Задохнувшись и едва не дрожа от предвкушения, Джейсон проводит ладонями по ее грудям, по животу, сжимает бедра со всей силой вдавливая пальцы в нежно-персиковую кожу. — Ты невероятная. Просто невероятная, — а потом умелым приемом переворачивает Кару на живот. — Не то чтоб мне не нравились девочки сверху, но смерть от сну-сну это не совсем то, что я сейчас хочу. Приподнявшись на локтях и коленках, Кара оборачивается, пока он ищет резинки в кармане штанов. Давненько они там валялись. В первый раз его член вдавливается в нее, медленно проникает все глубже, и да, она именно такая горячая, сладкая и тугая как представлялось. На пробу он слегка качает бедрами, и Кара вскрикивает, прогибается сильнее, роняет голову на скрещенные руки. Забывает, что хотела сказать. Теперь они принадлежат друг другу полностью, до последнего уголка тела — и ощущать это невыносимо сладко. — Но это определенно была бы приятная смерть, — сдавленно смеется Джейсон. Много, много позже они сплетаются в объятиях, Кара расслабленно и устало водит языком по его влажной от пота шее, оплетает ногами, руками, как шелковисто-теплые узы живой силы. Да Джейсон и не против. — А что такое «сну-сну»? — вдруг вспоминает она. — Ты что, не смотрела Футураму? И Симпсонов тоже? — с трудом он вынуждает себя приоткрыть один глаз, веки уже тяжелые. — Нет, боюсь, это слишком для наших отношений… Есть же границы. Не оценив шутки, Кара грозно сдвигает брови и приподнимается на локте. Джейсон хохочет, громко целует ее в нахмуренную переносицу, и в кончик носа, сгребает в охапку. — Придется устроить тебе просветительскую лекцию с просмотром. С сонной, сытой улыбкой Кара кивает и сворачивается клубком у него под боком — мягкая, теплая, пахнущая солнечным утром и металлом звезд, и самым земным на свете запахом секса и разгоряченного тела. Девочка из космоса, девочка из стали — самая иномирная, земная и невероятная. Его супердевочка.