Hot stuff

— Ты все делаешь слишком быстро, мистер Торопыга, — замечает Затанна словно бы вскользь, когда они сидят в гостиной ее дома. — Вот в чем дело. С обиженным видом Уолли скрещивает руки на груди, едва не забыв о чем была речь. — Я думал, ты тоже всегда получаешь свой кусок пирога, ведьмочка. Затанна загадочно приподнимает уголки губ в полуулыбке — такой у нее вид, словно она знает некий чрезвычайно интересный секрет. — Секс — это не только гонка за оргазмами, Уоллс. — Стоп, а что, мы не за этим здесь собрались? — неуловимым даже ее глазу движением он оказывается за ее спиной, крепко сжимает в объятии. — Шучу-шучу. Разве оргазмов бывает много? — Количество — не главное. — наставительно замечает Затанна. На ней сегодня что-то вроде халата из мягкой, струящейся ткани, длинные темные волосы распущены по плечам. На чисто умытом лице ни чуточки краски — даже туши на ресницах нет, даже привычно яркой помады. Впрочем, так она ничуть не меньше обворожительна. Если бы лет в пятнадцать ему кто сказал, что он будет встречаться с Затанной Затарой и испытывать такую невероятную кучу чувств к ней, взбалмошной, мистической, упрямой, — никогда не поверил бы. Но прошло время, жизнь его разлетелась вдребезги, растворилась в спидфорсе, с помощью ее магии собралась заново, и вот они здесь. Под тонкой тканью ее тело горячее и манящее, в доме сегодня пахнет чем-то вроде восточных благовоний, от которых немного кружится голова, и конечно же, он обожает проводить с ней время в любом варианте — от просмотра кино под пледом или приготовления вкусного ужина до выхода куда-нибудь в свет. И конечно, секс. Маленькие житейские радости, до которых он вечно чувствует себя голодным, чертов ускоренный обмен всего на свете. Может, Уолли и спидстер с ускоренным обменом всего на свете, может, время и тянется для него иначе, медленнее, но он знает важность прелюдий, старается быть внимательным даже на скорости и никогда не оставляет ее неудовлетворенной. Или ему так только казалось? Срочно надо убедиться, поэтому мгновение спустя они оказываются в постели, конечно же без одежды. — Нет, Уолли, — возмущено уворачивается Затанна от попыток себя поцеловать. — Немедленно верни все как было! Сейчас же. Спорить с ней себе дороже, поэтому с трудом он заставляет себя оторваться от нее и словно на реверсе вернуть всю одежду на место. — Это были нелегкие десять дней, когда мы не виделись, — ворчит Уолли, уже в обычном темпе засовывая ноги обратно в кроссовки. — Ты даже запретила мне справляться с этим самому, а сама снилась мне каждую ночь, злюка. Уверен, ты это нарочно. Ее улыбка становится чертовски довольной. — Не запретила, а попросила. — Без разницы. — он невольно тянется к ней, утыкается лицом в шею, ощущая сладкий аромат ванили и корицы. В паху уже болезненно тянет. — Боже, ты пахнешь как свежие булочки… — Я обещала сюрприз. Затанна слегка отходит в сторону, взмахивает рукой и кровать делается ниже, превращаясь в просторный матрас прямо на полу с разномастными мягкими подушками, из аромалампы струится ароматная струйка дыма. — Сегодня мы познакомимся ближе с тантрой. — Нет-нет, ведьмочка, — преувеличенно серьезно говорит Уолли. — Никаких третьих в этой постели. Даже если она индианка с точкой на лбу. Даже если красивая. Затанна слегка шлепает его по заднице и с серьезным видом рассказывает что-то про практики и энергообмен. Но после все равно смеется и говорит что сначала надо раздеться. Медленно, успевает уточнить она, прежде чем их одежда оказалась бы разбросанной по углам. Очень медленно. — Посмотри мне в глаза, Уоллс, — говорит она прежде чем взяться за первую пуговицу его рубашки в клетку. Он послушно ловит взгляд ее голубых глаз. Это делает все похожим на один из ее магических ритуалов — даже то, как она просто расстегивает пуговицы его рубашки, одну за одной через грудь и живот. Ее пальцы задевают его через ткань, он бы хотел опустить взгляд, но как под гипнозом не может разорвать контакт. Смешливость как-то сама собой испаряется. Прикосновения легкие, почти невесомые, но от них кожу словно покалывает слегка. Член уже чувствительно натягивает штаны в паху. Пора бы переместиться в постель и скорее заняться делом. — Я не дразню тебя, — продолжает Затанна. — Не пытаюсь завести сильнее. — Да куда уж…. Десять дней, черт возьми. Десять. Для спидстера это как маленькая вечность. — Попробуй просто получать удовольствие от того что я делаю. Сосредоточься. Аккуратно подцепив край его футболки, она стягивает ее через голову. Спина и плечи покрываются мурашками от приятности, мягкое, нежное тепло растекается где-то под кожей. — Ну хоть поцеловаться-то можно? — облизывает Уолли пересохшие губы и нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Получив отказ, недовольно морщит лоб. — Не нравится мне эта твоя тантра. Ладони Затанны ложатся ему на голую грудь. — Я не сказала «нельзя». — слегка взмахивает она ресницами, в голубых глазах мелькает веселая искорка. — Я сказала — чуть позже. Не хочешь для начала просто потрогать меня? Боже, конечно же он хочет, он хочет как можно скорее трогать каждый кусочек ее потрясающего тела, все чувствительные местечки — целовать, сжимать, вылизывать языком, заставляя ее стонать, вспыхивать, подниматься все выше и падать… А потом еще разок. И еще. Разве секс — не об этом? Но как бы не пекло уже, ясно, что Затанна явно хочет совсем не того чтоб он, к примеру, сходу трогал ее округлые, полные груди. Сглотнув выступившую от одной мысли об этом слюну, Уолли не находить ничего лучше чем отзеркалить. Рука у него широкая — приходится слегка приспустить халатик с плеч, но он добросовестно кладет ладонь выше ее груди. Взгляд Затанны становится одобрительным. И дальше что? От стояния и смотрения друг на друга битый час ничего само собой не сделается! Уолли не может сдержать разочарованный вздох. Впрочем, ее кожа такая теплая, мягкая. И сердцебиение отдается в ладонь гулко и быстро, как будто сердце и впрямь в руке, и чувствуется как кровь бежит по ее венам, и как она дышит тоже… На мгновение вспоминается вдруг как сто лет назад он доставлял донорское сердце для маленькой принцессы — черт, сколько же времени прошло девчонка уже совсем взрослая и даже встречается с Бистбоем, а он сам теперь с Зи, вот как жизнь обернулась, и… — Уолли едва не срывается в привычный скоростной мыслепоток, но взгляд Затанны, ритм ее дыхания якорем удерживают его в моменте. Иногда непросто остановиться, сосредоточиться на чем-то одном, когда можно столько всего одновременно — делать, думать, чувствовать на суперскорости… Но сейчас он как будто весь здесь. Ощущение близости становится неожиданно острым. Зачем-то Уолли пытается подстроить дыхание под вдохи и выдохи Затанны под рукой, срывается, пробует снова. Странно, но возбуждение совсем не спадает. Может, чуть тише становится, приглушеннее… Ладно, можно немного подождать. Неожиданно Затанна вдруг прижимается ближе, инстинктивно он обнимает ее за талию, и такая она, магическая колючка-звездочка, сейчас кажется маленькой, хрупкой, родной, что даже дыхание обрывается. Медленно, чтоб не сломать ничего, они раздевают друг друга — кажется, кожа звенит от случайных, от самых легких прикосновений. — Закрой глаза, — она слегка толкает его в грудь, вынуждая опуститься на пол и лечь. Вообще-то Уолли предпочел бы смотреть: ну серьезно — его девушка прекрасна, ее изгибы и округлости, ее смугловатая, нежная кожа… С закрытыми глазами все острее. Мягкость матраса, легкий, дурманящий запах благовоний, случайное шелковое прикосновение ее волос, когда она наклоняется. — Зи, может все-таки, а… — не выдерживает Уолли все-таки. — Медленно там, тантрически или как-нибудь еще. Просто уж хочется… очень. — Дыши глубже. Кончики пальцев вдруг касаются плеча, она словно рисует невидимые линии на коже, то надавливая сильнее, то двумя пальцами, то тремя. Мягкость пальцев меняется на остроту ногтей и обратно. Она не царапает, прикосновения легче перышка, иногда и правда кажется что это кончик пера щекочет грудь или шелковый лоскут скользит по внутренней стороне бедра. Словно невидимая сеть окутывает его вязким, сладким маревом, растекается слабостью по рукам, по ногам. Даже бурная река мыслей вдруг затихает. Как будто все возбуждение, которое должно было собраться в паху, разошлось по телу, размазалось тонким слоем. Нет, член-то колом стоит, хоть Затанна не прикоснулась к нему ни руками, ни ртом. На какое-то время она просто ложится рядом, оплетая, обнимая так, что ее груди с напряженными сосками прижимаются к его груди, а на ее животе остаются влажные следы смазки от его члена. Так же медлительно Уолли гладит ее спину, плечи, бедра… Ее кожа покрывается мурашками, а губы приоткрываются на вдохе. Так непривычно. Так странно — почти не ощущать нужды поскорее сбросить взрывающее нутро напряжение, потому что Уолли совсем не чувствует себя напряженным. Скорее переполненным от этих этих мягких, приятных, тягучих касаний. Переполненным ощущениями, эмоциями, о которых так хочется ей сказать. — Зи, — бормочет Уолли. — Я… Я тебя очень, Зи. Хочу? Люблю? Кто знает, все сейчас слишком переплелось внутри, все перепуталось… Затанна ловит его взгляд своим, медленно трется о его член низом живота. Она влажная и теплая, она невероятно любимая и Уолли хочется ощущать ее каждой клеточкой тела. С ее подсказки он приподнимается, позволяя ей устроиться сверху и обхватить его ногами за поясницу. Сначала кажется, что все бесславно закончится, едва его член окажется в ней — ничего страшного, все восстановится на раз-два, но сейчас почему-то не хочется растратиться сходу. Затанна обнимает его за шею, ерошит волосы, она делает столько самых обычных действий, что возбуждение понемногу перестает быть невыносимым. А потом они начинают двигаться, и это похоже на то как на качелях раскачиваться. Сначала медленно, по чуть-чуть, но удовольствие становится все острее. Уолли сжимает ее бедра, врезаясь все резче в погоне за обычным кайфом. Ощущение блаженной расслабленности ускользает. Челюсти сводит, на лбу и спине проступает пот. Он снова ощущает себя болезненно тугой пружиной, которая затягивается все сильней, чтоб в один момент со звоном распрямиться. Запах благовоний становится слишком душным и сладким. Когда пара мгновений отделяет его от того чтоб кончить, он вдруг останавливается. Просто прижимает ее к себ, скользя губами по ее груди и влажной от испарины шее. Не сейчас. Еще чуточку. Он отчаянно цепляется за это ускользающее блаженство. Еле слышно Затанна смеется, находит его пересохший рот своим. Это первый поцелуй за сегодня, ее язык мягко проскальзывает в его рот, то перехватывая, то отдавая инициативу. Уолли заставляет себя сосредоточиться на ее влажных, сладких губах. Кажется, что само дыхание перетекает из губ в губы, одно на двоих. — Готов продолжать? — тихонько смеется она, касаясь его уха кончиком языка. Качели начинают медленно раскачиваться вновь, чтоб остановиться снова в самой острой, высокой точке. И еще раз. И снова. И снова, пока оба не становятся мокрыми и дрожащими, а перерывы все более долгими. Вместо того чтоб яростно вырасти по экспоненте, достигнуть пика и рухнуть, удовольствие больше похоже на какую-то синусоиду с все большей амплитудой. Все почти приходит к концу и начинается заново, ее ноги сжимают его поясницу, а его ладонь лежит на ее талии. В перерывах они с Затанной целуются, почему-то немного смеются, с трудом переводя дух. Кажется, даже болтают что-то нежное, мягкое, ласкающее. Ее глаза такие сияющие, такие прозрачные, и в них, черт возьми… Столько любви, что его это разрывает немного. То и дело Уолли невольно ловит ее теплое дыхание, подхватывает медленный, глубокий ритм движений и в этом переплетении они словно впитывают друг друга. Растворяются, стирая границы, само время становится одновременно быстрым и медленным. Даже жаль, когда это долгое, долгое блаженство вдруг обрывается вспышкой — пусть яркой, пусть острой, но все равно конечной. Разделенной на двоих. Мокрые, разгоряченные, они лежат на мягком, расстеленном на полу матрасе, и аромат благовоний из лампы уже почти истаял. — Вот черт, — расслабленно бормочет Уолли, бросив взгляд на старинные часы на стене. — Три часа? Думал от силы прошло полчасика. Ну, минут сорок. Его голос нарушает что-то в гармонии. Затанна ухмыльнувшись, с многозначительным видом переворачивается на живот. — Некоторые вещи делают лишним само понятие времени… И поверь, это самые-самые азы для новичков. — Боюсь, если еще сильней углубиться, я просто растворюсь в вселенной. Да, теперь он как-то может над этим шутить, но Затанна недовольно хмурит брови, не оценив. — Тогда мне придется собрать тебя снова. Что, Уоллс, — она лениво и ласково кусает его за шею, словно подначивая на еще один раунд. — Еще разок? К удивлению Уолли вдруг отчетливо чувствует, что нет, он не хочет. Во всяком случае — прямо сейчас. Прямо сейчас он не опустошен и выжат как бывает обычно после отличного, бодрого, многозаходного секса, а наполнен — где-то внутри, много глубже и важнее чем тело. Сейчас он чувствует так много любви к этой маленькой волшебной девочке, что ни на что другое пока места нет. Почти. — Ты была права, о секс-гуру, — со вздохом Уолли притягивает ее обратно к себе поближе, с наслаждением прижимаясь к ее теплому телу, утыкается носом куда-то в щеку. — Давай лучше просто пообнимаемся что ли… И еще что-нибудь поедим. Да, обязательно поедим.