Hot stuff

План сам по себе был неплох: произвести впечатление на Кэсси, проведя ей небольшую экскурсию по Бэтпещере — гнездо летучих мышей всегда вызывало у нее жгучее любопытство — и Тим дважды тщательно проверил что нигде не осталось ничего потенциально проблемного, рассчитал безопасное время, убедился что местонахождение и входы останутся для нее тайной. Голубые глаза Кэсси горели, вопросы сыпались как горох из мешка. Она была необыкновенно красива сегодня: золото распущенных, чуть выгоревших на лето на солнце волос, тронутые загаром плечи, легкий бледно-голубой сарафан. После смерти Коннера она впервые за долгое-долгое время выглядела веселой, здоровой, оживленной — когда Тим смотрела на нее такую, его собственная тяжесть на душе словно бы попускалась немного, и все было хорошо… Пока еще еле слышные голоса не загнали их в слепую зону систем безопасности — небольшой угол, устроенный им конечно же не для этого, но оказавшийся как нельзя кстати. — Ты чего? — пробормотала Кэсси, когда Тим предплечьем плотно закрыл ей обзор. Камень пещеры до мурашек холодил ему спину, Кэсси сидела между его ног на брошенной на пол рубашке, другая его рука лежала на ее животе. — Прости, — виновато выдохнул Тим ей в ухо. — Есть секреты, которые не мои секреты. Или не только мои. Рядом усыпляюще гудела система охлаждения генераторов пещеры. Разочарованно Кэсси пожала плечами, слегка вздохнула. Вслепую покрутилась в попытке устроиться поудобнее на жестком, вздохнула снова, прижалась к нему еще ближе, так что носом он почти уткнулся в ее загорелое круглое плечо. От нее пахло чем-то цветочным, летним, нежным, ее тело под тонкой тканью сарафана было округлым и упругим, полным силы. И всякий раз, когда она ерзала как будто нарочно, внизу его живота становилось все тяжелее и жарче. Факт, что они встречались уже почти полгода, но так не разу и не переспали, не делал ничего легче. С этой своей божественно запутанной генетикой Кэсси была амазонкой, так же как Кон был полукриптонцем. Тим Дрейк был человеком. Будет ли этого достаточно для нее? Будет ли он сам достаточно хорош для нее? Сколько бы он не говорил, что у нее столько сколько надо времени чтоб оплакать Кона, отпустить прежние отношения, и что он любит ее и готов ждать, правда была в другом. Из них двоих время уже было нужно не Кэсси. Впрочем, знакомые интонации Брюса остудили быстро — Чудо-Женщина что-то ответила ему своим грудным, певучим голосом. Потом засмеялась вдруг так как редко смеялась на людях. — Диана? — Кэсси незряче завертела головой, похожая на птицу под колпачком. — Это же Диана, да? Что она тут делает? Из любопытства Тим осторожно выглянул из импровизированного укрытия. И тут же об этом пожалел: они целовались. Хуже, они раздевали друг друга, снимали броню с легкостью давних любовников, и если голая задница Брюса едва ли могла его шокировать — в конце концов, он видел внутренности Брюса, когда Киллер Крок пропорол ему как-то живот — как выглядят голые груди Чудо-Женщины (больше и тяжелее чем у Кэсси, с крупными темно-розовыми сосками), и цвет ее трусиков (нежно-голубой) — не то чего он хотел знать. Широкие ладони Брюса гладили ее спину. Ее кожа была смуглее чем у Кэсси даже на груди и круглой, подтянутой заднице, ни намека на следы купальника, и Тим с ужасом осознал что пялится на голую наставницу своей девушки и размышляет о том, загорает ли она нагишом или ходит в солярий. Брюс целовал ее губы, широкие плечи, шею, грубовато забрав длинные темные волосы в горсть. Каждое прикосновение было умелым, привычным, без намека на неуверенность. Он положил ладонь на грудь Чудо-Женщины, жадно обвел мягкую окружность, пальцами сжал сосок — сначала слегка, потом грубее, почти выкручивая… Не слишком деликатно — но, кажется, ей нравилось. От удовольствия она откинула голову и улыбнулась. Длинные темные волосы растеклись до самой поясницы теперь, и это все было ужасно, но не смотреть Тим уже не мог. Щеки горели. Твердый член упирался Кэсси прямо в спину и Тим не дал бы чертового цента за то что она этого не чувствует. Господи боже, Брюс, почему ты не придумал ничего лучше чем притащить ее в пещеру? Не было денег на приличный отель? — Что происходит? — шелестящим шепотом снова спросила Кэсси. Зачем-то Тим прикрыл ей глаза рукой плотнее, как будто бы что-то в голой заднице Брюса Уэйна выдавало в нем Бэтмена. Впрочем, если шрамы и разбросанные части брони… Он все еще думал как сформулировать ответ, когда губы Брюса сомкнулись на соске Дианы, теперь было почти не видно что и как он делает, но у нее почти сразу вырвался низкий, гортанный стон. — Кто-то делает больно Диане? — возмутилась Кэсси. Она дернулась с такой силой, что у Тима едва вышло ее удержать, но Диана застонала снова, и это уже сложно было идентифицировать неверно. — Что там происходит, Тим? Когда Брюс отстранился, ее кожа влажно блестела от слюны, взгляд стал темным, жарким, жаждущим… Все это заставило Тима невольно сглотнуть и облизать пересохшие губы. Если бы это была Кэсси… Если бы он мог сделать Кэсси такой. Так же уверенно как это делал Брюс, Тим прижался губами к ее шее, к тонкой коже под ухом, где быстро, тревожно бился пульс, а кожа пахла особенно нежно и сладко. Кэсси замерла, притихла. Стоны Дианы стали приглушеннее, сменились на влажные звуки и хриплые, низкие выдохи Брюса. Как после очень, очень тяжелой и долгой тренировки, но ей потребовалось всего пара минут чтоб заставить его так дышать. Даже гул систем охлаждения не мог заглушить их. Нет, на это Тим смотреть не хотел. Он целовал Кэсси от ключиц до коротких золотых завитков над самой шеей. Она крутила головой, одновременно подставляясь ему и пытаясь расслышать звуки и что-нибудь разглядеть из-под закрывающей глаза ладони. Чтоб отвлечь, он сомкнул зубы на ее обманчиво мягкой коже. Кэсси дернулась и обмякла, задышала тяжелее. Все же она была амазонкой… Ее предел прочности был выше человеческого. — Что они делают? — не выдержала она, наконец, пытаясь обернуться к нему. Невольно повторяя за Брюсом, он положил руку на ее грудь, слегка сжал. Лифчика на ней не было — жарко сегодня. Очень. Грудь у Кэсси была не очень большая, но упругая. Напряженный сосок упирался в его ладонь через тонкую ткань ее сарафана. Когда Тим обвел его большим пальцем, у нее вырвался беззвучный выдох. Он и сам уже дышал как после тренировки, в голове плыло. Может это полгода воздержания, может, сопровождение чужих стонов и выдохов, но все чего он сейчас хотел — это Кэсси. Целовать Кэсси, трогать Кэсси, заставить ее стонать так Брюс — Диану. В конце концов, Брюс тоже всего-навсего человек… С непривычной настойчивостью Тим тискал ее груди, сжимал соски, то выкручивая их, то зажимая между пальцами. Какой-то частью себя он опасался сделать ей больно, но Кэсси только ерзала, тяжело дышала да кусала губы; и вообще была необычно податливой. Больше всего хотелось попробовать ее на вкус, ощутить ртом мягкость груди, упругую твердость сосков, но она все еще сидела к нему спиной. Лишние телодвижения были ни к чему. Влажные звуки прикосновений тела к телу заставили Тима выглянуть еще раз. Брюс трахал Диану прямо на капоте треклятого Бэтмобиля; на фоне черного ее блестящее от испарины тело казалось светлее, длинные ноги лежали на его широких плечах. Краем глаза Тим заметил, как ее смуглые пальцы смяли крыло словно фольгу. Завтра, наверное, глядя на поврежденный металл — если Брюс его не заменит прежде, конечно, Тим не сможет не умирать от стыда. Лицо Дианы, обычно спокойное, властное, сдержанное, было искажено абсолютно животным удовольствием. Она извивалась, приподнималась на локтях. Из приоткрытого, влажного рта доносились стоны, когда исчерченные шрамами бедра Брюса толкались в ее тело в каком-то завораживающе безумном ритме, а широкие ладони накрывали ее груди. Она хотела еще. Больше. Сильнее. О да, она хотела этого так сильно. Брюс низко рассмеялся, перехватывая ее ноги под коленками и разводя их еще шире. Тим положил свободную руку Кэсси на голое, теплое бедро под подолом. Все еще ослепленная под его ладонью, она вздрогнула от неожиданности, но тут же сама требовательно развела колени. Когда его рука оказалась в ее трусиках, она была вся как размякшее масло — теплая, скользкая, обволакивающая. Два пальца скользнули в нее легко. Кэсси тихо всхлипнула, закусила губу. Заданный Брюсом ритм — можно было даже не смотреть, просто слушать эти влажные звуки, эхом теряющиеся где-то под сводом пещеры — был жестким и быстрым. Инстинктивно Тим последовал ему, как всему чему Брюс его учил. Он вгонял в нее пальцы по самую ладонь, короткими резкими толчками. Может слишком грубо — в конце концов, это их первый раз и Кэсси достойна романтики, бережности, нежности. Чего-то особенного. Но в Тима словно вселился какой-то бес. Не думалось больше каким был для нее Коннер, какой она была для него. Сейчас он хотел ощутить ее своей. После горя, после всех потерь они были живы, разве нет? Светлые волосы Кэсси растрепались, липли к влажной от пота шее. Она мотала головой, вздрагивала, вскидывала бедра навстречу, то и дело пыталась тянуться за поцелуем. Этого было недостаточно, ему сегодня всего было недостаточно. У Тима было всего две руки: одной приходилось прикрывать ей глаза, другая была в ее трусиках. Кэсси обиженно всхлипнула, когда он вытащил из нее влажные, блестящие пальцы, на ощупь поймал ее ладонь и положил на ее грудь. Слегка сжал через мятую ткань, погладил — Кэсси замялась. — Ну же, — прошептал Тим ей на ухо. — Не поверю, что ты никогда этого сама не делала. Вслепую она повернула к нему голову, ресницы под его ладонью возмущенно дрогнули. Тим дотянулся, поцеловал ее приоткрытый, искусанный рот, заканчивая неначавшийся спор. — Пожалуйста, Кэсси, — он снова провел ее рукой по чувствительной округлости груди. — Для меня. Кэсси прерывисто вдохнула и выдохнула. Облизнула пересохшие губы с размазанным блеском. Ее ладонь, только что слабая и безвольная, вдруг уже без его подсказок и просьб легла куда надо, потерлась внутренней стороной о твердость соска. У Тима едва не вырвался стон — так это заводило. Черт, она правда делала это. Для него. Ей это нравилось. Когда его пальцы вновь скользнули между ее бедер — это понравилось ей еще больше. Одну руку она прижала к губам, закусила костяшки порывисто. Гладила себя, сжимала груди пальцами с короткими, выкрашенными ярко-синим лаком ногтями, играла с сосками. Делала с собой все, что с ней делал он сам. Может даже с большей силой чем это делал он — кстати, стоило взять на заметку. Бедра ее дрожали под скомканным подолом сарафана. Упругая, крепкая задница терлась об его и так каменно-твердый член, когда она извивалась в его руках почти как Диана на капоте Бэтмобиля. Возбужденная Кэсси. Горячая. Нуждающаяся. Его Кэсси. В кондиционированной, сухой прохладе пещеры Тим чувствовал что задыхается, по лбу тек пот. Где-то в стороне пищали и возились потревоженные летучие мыши под сводом. Бэтмен и Чудо-женщина трахались. — Пожалуйста, — жалобно прошептала Кэсси, отняв руку ото рта. Кажется, никогда Тим не помнил у нее этого голоса; по спине его прокатилась жгучая, жаркая волна, в голове мутилось. — Пожалуйста, Тим. Тим… Собственное имя стало последней каплей, уничтожившей остаток его чувства реальности. Кое-как расстегнувшись, он заставил ее приподняться на подкашивающихся коленках, стащил ее измученные, насквозь мокрые трусики. Кэсси тихо взвизгнула, когда он развернул ее лицом к себе, толкнулся прямо так, без резинки. Черт, это было так же опрометчиво как и потрясающе; он никогда прежде не пробовал так… Без резинки изнутри она была как горячий, расплавленный шелк, взгляд голубых глаз уплывал. В поле ее обзора была только каменная стена да угол генератора, но едва ли она могла что-то осознавать. Поцелуи как оказалось неплохо глушили стоны. Не по-человечески сильные руки амазонки вцеплялись Тиму в плечи, зарывались в волосы. Ее руки вообще, казалось, были везде; Кэсси обнимала его, уже без стеснения трогала себя, и ее пальцы, когда она прижала их к его рту были солоновато-терпкими. На вкус ее пальцы были как она сама. Он увидел как ее ладонь уже уверенно скользит между ее бедер под подолом сарафана, кружит там в такт его коротким, резким рывкам, и это было уже больше чем можно было выдержать. В глазах потемнело. — Черт, Кэсси… — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Я сейчас… Сейчас… Ее приоткрытые яркие губы изогнулись в торжествующей, властной усмешке, делая ее немного похожей на Диану. — Я уже месяц как на таблетках. Хоть не зря теперь… — она охнула, снова прижала ладонь ко рту, пытаясь заглушить себя, когда Тим со всей силой сжал ее бедра, вбиваясь в нее без всякой жалости, и, наверное, даже если бы Брюс собственной персоной сейчас навис над ними, он уже не мог бы остановиться. Голубые глаза Кэсси широко раскрылись, все ее красивое, невероятно горячее тело задрожало, забилось в судороге удовольствия, и его уже увлекало той же волной. Почти инстинктивно Тим зажал ей рот рукой потому что не было шанса, что она сдержится или справится с этим сама. Это все было слишком… Слишком… Позже они так и сидели в своем импровизированном укрытии, не шевелились, почти не дышали: рядом урчала система охлаждения, где-то рядом пищали и возились летучие мыши в пещере других летучих мышей. Голоса стихли и слава богу. Может Брюс и подчистит все что надо подчистить, но кто теперь подчистит Тиму память, чтоб при встрече с Чудо-женщиной он мог не помнить, что на груди у нее маленькая родинка, и не помнить каким голосом она стонет. Задницей он теперь ощущал каждый камушек на полу, каждую неровность и его рубашка, которую он подстелил, скомканная и испачканная валялась в стороне. Теплое дыхание Кэсси, ее мягкие светлые волосы щекотали шею, из нее медленно, вязко текло, пачкая его бедра и штаны, его член все еще был в ней, и ничто на свете не заставило бы его сейчас шевельнуться. Кэсси почти беззвучно засмеялась, поцеловала его в шею и потом в губы. Никаких больше призраков, даже самых важных и любимых. Здесь были они, только они. Какое-то невероятное умиротворение. И они даже успели привести себя в подобие порядка и почти выбрались через один из запасных выходов, когда нелегкая принесла Брюса и Диану обратно в пещеру. Брюс что-то громко сказал, и Кэсси обернулась. — Как ты мог не сказать мне? — ее глаза изумленно расширились, рот открылся. В ужасе от такого дурацкого раскрытия тайны личности Бэтмена Тим покрылся ледяным потом. — Черт, Кэсси… Я сейчас все объясню. — Так у Дианы роман с Брюсом Уэйном? — перебила она его. — С твоим опекуном, и ты все это время молчал? С трудом Тим перевел дух. Да, это близко. — Ну… Это не мой секрет, — дипломатично вильнул он, когда уже после они сидели в кафе, и даже мороженое не могло отвлечь Кэсси от секрета ее наставницы. — Это было бы неправильно, правда? Подперев щеки руками, она вздохнула. — Пожалуй… Но кто бы мог подумать, что твой бессердечный Бэтбосс на деле окажется таким милашкой. — В смысле? — От странности и нелогичности ее дедуктивных выводов Тим чуть не уронил мороженое себе на штаны. Кэсси взглянула на него снисходительно и мягко, как будто бы это он, гениальный без скромности детектив, не понимал очевидного, а не ее интуитивная догадка была ошибочной. Это немного обидно даже. — Даже дурачку ясно: Бэтмен позволяет им использовать Бэт-пещеру как место для свиданий, чтоб никто не узнал. — пояснила она, и внутреннее желание Тима расставить все по местам полыхнуло с новой силой. — Это так мило с его стороны. Притом что он и сам в нее тоже влюблен… — Что?! — он все-таки пронес ложку мимо рта. Голубые глаза Кэсси весело блеснули, она рассмеялась, салфеткой вытирая его испачканную щеку. — А, ты и это не знал? Вы, мужчины, вечно такие слепые… Но я тебя люблю, — решительно произнесла она, сжав его руку в своей. — хоть это ты знаешь? Это все было сложно и странно, Кэсси была и удивительно права и тут же не права в корне; упрямая, вспыльчивая, несносная иногда — умела быть и заботливой, нежной. Воплощенное противоречие, воинственная амазонка, с ней никогда не будет легко и просто, и эта мысль тревожила его временами. Впрочем, кроме потерь и печалей, что вообще в их жизнях легко давалось? С легкой грустью улыбнувшись про себя этой мысли, Тим потерся щекой о ее теплую, сильную ладонь. — Я тоже люблю тебя, Кэсси. В конце концов, если Бэтмен справился с одной еще более грозной амазонкой — значит, и Робин с другой как-то да справится.