5 месяцев назад.
Миранда подавила желание застонать, поднимаясь по лестнице в свой кабинет. Ее тренер был не в духе сегодня днем, и теперь ее мышцы расплачивались за это.
Она остановилась у комнаты Кэролайн, чтобы расстелить её постель, предполагая, что энергичная 19-летняя девушка может и не озаботиться этим. Она оглядела комнату и заметила все еще не распакованный чемодан в углу, указывающий на то, что ее дочь здесь временно.
Кэролайн приехала домой на лето, теперь она училась на первом курсе Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Это был её первый с рождества визит, но все равно она проводила сегодняшний вечером с друзьями, которые остались учиться поближе к дому в Нью-Йоркском или Колумбийском университетах.
Кэссиди жила в кампусе при Кембриджском университете с сентября и, несмотря на множество возможностей приехать домой на короткое время, предпочла в свободное время путешествовать по Европе с друзьями. Она даже пропустила рождество в прошлом году, к большому разочарованию Миранды.
В общем, в доме, да, все изменилось. Хотя ей поначалу нравилось иметь весь дом в своем распоряжении, и они с Андреа пользовались этим преимуществом в полной мере, но в скором времени они обе пришли к выводу, что тишина немного угнетает.
Миранда даже была уверена, что Андреа стала громче топать с тех пор, как близнецы уехали, просто чтобы компенсировать отсутствие шума без них.
Миранда стряхнула с себя минутную меланхолию и вышла из пустой комнаты Кэролайн. Она прошла мимо комнаты Кэссиди, и направилась к двери в конце коридора.
Мягкий свет просачивался наружу, едва слышно лился легкий джаз, и она слышала, как чьи-то пальцы яростно бьют по клавиатуре.
Войдя в кабинет, она ожидаемо обнаружила Андреа над ее ноутбуком, полулежа на самом неудобном диване в мире, подпертую множеством подушек, которые, казалось, попадали в ее кабинет со всего дома.
Миранда закатила глаза. Она никогда не узнает, как можно работать в таком положении. Она уже забыла, сколько раз приходила домой и заставала свою девушку крепко спящей, но цепко держащейся за клавиатуру. Это была рабочая привычка, от которой Миранда с самого начала пыталась избавить репортера. Когда Андреа стала проводить больше времени в таунхаусе, она переделала старую комнату Стивена во второй кабинет, и даже позвала любимого дизайнера Андреа, чтобы тот оформил помещение.
И это была полная и абсолютная трата времени и денег. Андреа горячо поблагодарила ее, дважды воспользовалась этим местом, а потом решила, что ей гораздо удобнее в кабинете Миранды. Великолепный письменный стол красного дерева, купленный Мирандой, превратился всего лишь в свалку для блокнотов и записей, и так продолжалось с тех пор, как Андреа окончательно отказалась от своей квартиры.
На самом деле Миранда не возражала. Они провели почти год, работая в тесном контакте в «Подиуме», и оказалось, что перемена в их жизненных обстоятельствах не смогла нарушить гармонию, которую им удалось установить еще годы назад.
- Сколько голодающих беженцев мы спасли сегодня, дорогая?- Спросила Миранда, ее тон был слегка насмешливым, когда она наклонилась, чтобы поцеловать журналистку в знак приветствия.
- Очень смешно, - фыркнула Андреа, приподняв подбородок, чтобы встретить поцелуй, но почти не отрывая глаз от экрана.
Когда Миранда отстранилась, она заметила намек на седину на макушке Андреа. Время, конечно, берет свое, но ей все еще было стыдно признаться, что она предпочла бы Андреа постарше. Их разница в возрасте была чем-то, что она безуспешно пыталась игнорировать в голове. В этом году ей должно было исполниться 59 лет, а встречаться в ее возрасте с 31-летней все еще звучало так похоже на кризис среднего возраста.
- Кажется, я выбрала не то призвание, - вздохнула Миранда с притворным разочарованием, садясь за стол и открывая Книгу, не сводя глаз с Андреа.
Андреа слегка хихикнула и ухмыльнулась, прежде чем снова сосредоточиться на статье, лежащей перед ней. - У меня в десять дедлайн, - объяснила она.
Миранда понимающе кивнула, наблюдая за тем, как пальцы Андреа летают по клавишам, затем потянулась за красной ручкой и стопкой стикеров.
Их способность работать в дружеском молчании была чем-то особенным, чем Миранда отдельно дорожила. Ее рабочий график оставался почти таким же, как и всегда, в то время как по мере развития карьеры Андреа ее постоянно претерпевал изменения.
Через два года после того, как их отношения стали достоянием общественности, стало очевидно, что время Андреа в " Зеркале Нью-Йорка" подходит к концу. Издание сокращалось, как и большинство в печатной индустрии. Сокращение бюджета сделало работу более сложной, чем это было необходимо, и ее стало меньше. Никакой карьерной перспективы. Андреа была заперта штатными репортерами, и если только кто-то из них не свалится от сердечного приступа или не помрет от цирроза печени, она застрянет на своей должности в течение следующего десятилетия.
Она бы ушла сама, если бы не их отношения. Миранда виновато наблюдала, как Андреа борется между своей преданностью газете, которая стояла у нее за спиной, и чувством вины за то преимущество, которое давала ей ее знаменитость.
И только весной 2011 года она совершила прорыв. В "Нью-Йорк Трибюн" произошла резкая смена руководства, и по мере того, как новый редактор наводил свои порядки, открывались новые вакансии. Андреа урезали зарплату, и она потеряла свой стаж, но работа в более крупном издании открывала новые горизонты.
Благодаря природному уму, силе и целеустремленности она быстро продвигалась по служебной лестнице, перепрыгнув с освещения местных политических новостей на зарубежные. Эскалация гражданской войны в Сирии привела к тому, что ее неожиданно привлекли к освещению событий на Ближнем Востоке, и хотя она работала в основном из Нью-Йорка, она, тем не менее, стала проводить больше времени заграницей, чем когда-либо прежде. Это было естественным развитием событий, и Миранде просто пришлось с этим смириться. Андреа была чрезвычайно предана своей работе, и поэтому она чувствовала себя обязанной поддержать ее.
Миранда подняла глаза, чтобы посмотреть на молодую женщину, которая стала центральной фигурой ее жизни с тех пор, как вернулась в нее с благодарностью и чашкой кофе из «Старбакса» в 2007 году. Не все было идеальным, и она могла принять это. Однако они были очень счастливы вместе.
Андреа оторвала глаза от ноутбука и поймала взгляд Миранды.
- Ты в порядке, Миранда?
- Да, конечно, - ответила Миранда, - просто задумалась.
- Ну, перестань, я же чувствую, как твои глаза прожигают мне череп, и это отвлекает.
- Может, мне перестать дышать, когда ты работаешь?
Андреа закатила глаза, легкая улыбка заплясала в уголках ее губ. Миранда слегка усмехнулась и снова сосредоточилась на Книге.
- Вообще-то, я почти закончила, - сообщила Андреа, - и мне нужно кое о чем с тобой поговорить.
- Хм? - Ответила Миранда, со вздохом, не поднимая глаз, шлепая на страницу очередной стикер с разгромным замечанием за особенно отвратительный шрифт.
- Я выдвинула свою кандидатуру для работы в Багдадском бюро, - начала Андреа. - С появлением ИГИЛ там все закрутилось и нужно больше представителей прессы на месте. Не на полный срок, конечно, ни у кого больше нет на это денег, но, может быть, пару месяцев то тут, то там. Ну, ты знаешь, опытные репортеры со знанием региона.
Когда слово "Багдад" достигло ушей Миранды, она вскинула голову и уставилась на Андреа, все еще лежащую на диване прямо перед ней, затем глубоко вздохнула и осторожно положила ручку.
- Извини, на мгновение мне показалось, что ты сказала «Багдад», - холодно протянула Миранда с ноткой предупреждения в голосе.
Андреа вздрогнула.
- Такой опыт будет бесценным, а такие возможности представляются один раз в жизни. Ты же знаешь, какая высокая конкуренция среди зарубежных политических репортеров, а с моей нынешней работой по перемещению беженцев из Сирии, и с теми уроками арабского, которые ты мне подарила на 30-летие, сейчас самое время, - возразила Андреа.
Миранда не могла поверить своим ушам.
- Один раз в жизни? Конечно, так и будет, если ты добровольно отправишься шататься по зоне боевых действий! - Рявкнула она, повысив голос. - Неужели ты даже не подумала посоветоваться со мной об этом, прежде чем принять решение, которое изменит твою жизнь и повлияет на нашу жизнь??
- Ты же знаешь, как все устроено, Миранда, - вздохнула Андреа, закрывая ноутбук и бросая его на другой край дивана, прежде чем развернуться лицом к Миранде. - Звонок поступил сегодня, и я сразу же ухватилась за эту возможность. И послушай, тебе не о чем волноваться, я ведь буду в международной зоне, ну, ты знаешь, в зеленой зоне, и, как я уже сказала, это должно быть только на пару месяцев, максимум.
- О, зеленая зона, - ответила Миранда, - Ну, в таком случае, конечно, почему бы и нет? Я не вижу ничего плохого в том, чтобы тебя разместили в каком-то международном центре, в столице страны с нестабильной политической и военной ситуацией, во время очередного бурного периода беспорядков, и в пределах досягаемости этого смехотворного американского посольства, которое с таким же успехом могло бы иметь мишень, нарисованную на нем. Я, конечно, теперь гораздо спокойнее, спасибо, - закончила она язвительно, не потрудившись сдержать сарказм. - Я даже уверена, что привычка боевиков похищать журналистов ушла глубоко в прошлое.
Андреа взволнованно провела рукой по волосам.
- Послушай, нет никакой гарантии, что я получу эту работу в любом случае. Они всегда предпочитают посылать туда мужчин.
Миранда встретилась с ней взглядом и задержала его на несколько мгновений.
- Но ты же этого хочешь, - сказала она обреченно.
Андреа хотела ответить, но Миранда подняла руку.
- Нет-нет. Это был не вопрос, - холодно сказала она, прежде чем захлопнуть Книгу. - Когда же?
- Это еще не подтверждено. Мне придется пройти пару специальных тренингов и всякое такое. Хотя я почти наверняка могу сказать, что это будет еще до рождества. ИГИЛ быстро завоевывает местную поддержку, и их территориальный контроль расширяется. Так что сама понимаешь...
Миранда бросила последний взгляд на Андреа, прежде чем подняться на ноги.
- Я иду спать.
Андреа встала, взяла переложила ноутбук на стол и направилась к двери.
- Миранда, ну, давай же, - примиряюще сказала Андреа, протягивая руку, чтобы схватить женщину за запястье. - Разве мы не можем поговорить об этом?
Миранда посмотрела вниз на руку, сжимающую ее, прежде чем перевести взгляд на молодую женщину перед ней.
- А о чем нам еще говорить? Ты ведь уже приняла решение, не так ли?
- Да, но мне все равно нужна твоя поддержка, - тихо возразила Андреа.
- Я люблю тебя, Андреа, но скорее ад замерзнет, чем я поддержу тебя в столь опасной затее, - закончила Миранда, высвобождая свою руку и выходя из кабинета.
- Мир ... - услышала она за спиной голос, но, не оборачиваясь, захлопнула за собой дверь.
***
На следующее утро Миранда проснулась раздраженной. Хотя она почти и не спала. Мало того, что в ее постели стало заметно прохладнее, она еще и провела ночь, ворочаясь с боку на бок, обдумывая различные способы помешать идиотскому решению Андреа. Когда она мысленно дошла до плана сбросить журналистку с лестницы и привязать ее к инвалидному креслу на ближайшие десять лет, Миранда поняла, что пора вставать и идти на работу. Даже если было всего четыре часа утра.
Стоя под душем, она не могла перестать думать о Багдаде. Не проходило и недели без какой-нибудь треклятой трагедии в этой дыре. Будь там гражданские лица, попавшие под перекрестный огонь, или персонал военных баз США с оторванными конечностями от придорожных самодельных взрывных устройств, новости всегда показывали только смерть и отчаяние в раздираемом войной регионе. Ситуация резко ухудшилась после вывода основных войск в 2011 году, но с недавнего времени в новостях снова появились сообщения о готовящемся вводе регулярных войск для борьбы с растущей угрозой ИГИЛ.
Одно Миранда знала наверняка – она не позволит Андреа лезть в это адово место. Стамбул это одно, но этот ее крестовый поход зашел слишком далеко.
Она вышла из душа и быстро вытерлась, прежде чем вернуться в спальню. Объект ее мыслей сидела на краю кровати, ее бровь была вопросительно приподнята, а все конечности, к сожалению, целы.
- А теперь мы можем поговорить? - Спросила Андреа.
- Я не знаю, что тут можно сказать, но продолжай, - резко ответила Миранда, махнув рукой и направляясь прямо к шкафу, чтобы выбрать наряд.
- Миранда, пока ничего не случилось. Да, я туда хочу. Однако у них есть много других кандидатур, и они могут захотеть послать более опытных корреспондентов, которые справятся лучше меня. Я просто хотела бы попробовать, и я думала, что ты поймешь это.
Миранда звонко щелкнула вешалкой, прежде чем покачать головой на собственное раздражение. Вытащив самый простой ансамбль от Марка Джейкобса, она повернулась и аккуратно положила его на кровать рядом с Андреа.
- Метишь в "Нью-Йоркер", как я понимаю. Видимо это попытка написать потом книгу. А далее шанс на прибыльную внештатную карьеру, где ты сможешь писать не по прихоти редактора, а что сама пожелаешь? Вот это я понимаю, - произнесла она, прежде чем сесть рядом с молодой женщиной, вокруг которой вращалась ее жизнь в течение последних пяти лет. - Но добровольно лететь в зону военного конфликта? Этого я никогда не пойму, - яростно закончила она.
Андреа протянула руку и нежно погладила ее бедро. Миранда разрывалась между желанием сбросить руку девушки и желанием схватить и никогда больше не отпускать.
- Ты знаешь, что такое страсть, которую ты испытываешь, когда видишь особенно удачный дизайн, появляющийся, словно из ниоткуда в «Подиуме»? Когда все твое тело трепещет от возбуждения, которое ты едва можешь сдержать? - Спросила Андреа.
Миранда не ответила.
- Именно такое чувство я испытываю сейчас, когда пишу о мире, - продолжала Андреа. - Так много всего нужно узнать, так много нитей и связей; это похоже на одну огромную головоломку, которую я никогда не смогу решить в своей жизни. Но теперь у меня есть возможность увидеть все самой. Чтобы действительно понять, о чем я пишу каждый день. Я не хочу быть там, поверь мне, но мне нужно увидеть это, мне нужно почувствовать это вблизи. Я не могу больше писать о вещах, которых сама не видела.
Миранда поддалась своему желанию и крепко сжала руку Андреа, страх на мгновение подавил ее гнев.
- Это Ирак, Андреа, - тихо сказала она.
- Я знаю, - последовал ответ так же тихо. - Туда и обратно. Я обещаю.
***
Туда и обратно. Я обещаю.
Андреа думала, что эти слова принесут хоть какое-то утешение. Для Миранды же это просто означало, что девушка твердо настроена на поездку, и уже планировала свое пребывание там в своей голове.
Нет, эти слова не принесли утешения. А вот то, что она считала крайне маловероятным, что "Нью-Йорк Трибюн" пошлет молодого, неопытного добровольца в такое место утешало. Есть же сотни опытных репортеров, которые уже бывали в Ираке, и которые куда больше подходят для такого.
При любых других обстоятельствах она полностью бы поддержала Андреа в ее начинаниях. Однако в данном случае она молилась лишь о том, чтобы все обернулось против нее, и журналистка благополучно осталась в Нью-Йорке за письменным столом, где ей и место.
Прошло всего 24 часа с тех пор, как репортер огорошила ее, и с тех пор Миранда вела внутреннюю борьбу с самой собой. Она никогда не любила оставлять все на волю случая, а у Андреа был дар всегда получать то, что она хотела.
Как бы Миранда ни старалась, она не могла избавиться от мысли, что одним телефонным звонком сможет предотвратить это наверняка. Сегодня утром она расхаживала по кабинету и четыре раза брала в руки трубку. Она сидела и смотрела на телефон, прежде чем поднять его в пятый раз и на этот раз набрать номер Мэри Олссен, главного редактора "Трибюн".
- Мэри, это Миранда Пристли, надеюсь, я тебя не побеспокоила.
- Нет-нет, все в порядке. Просто деловая встреча, которую я могу провести и позже. Чем я могу помочь?
Миранда замолчала, чувство вины поднималось из глубин ее живота, напоминая ей, что она пересекла черту.
- Миранда? - Сказала Мэри.
- Это ... - Миранда заколебалась, - это личное дело, я ...
- Мне неприятно говорить тебе, Миранда, но я замужем и далеко не так привлекательна, как прелестная мисс Сакс.
- Андреа и есть проблема, по которой я звоню.
- Проблема?
- Багдад.
- Понятно.
- Ей 31 год, Мэри. Ей не место в зоне военного конфликта, - сказала Миранда тоном, не допускающим возражений.
Она услышала, как женщина на другом конце провода вздохнула и извинилась перед тем, кто был в ее офисе, прежде чем вернуться к разговору.
- Никому не место, в любом возрасте, - возразила Мэри таким же строгим тоном.
- Я в курсе.
- Миранда, при всем моем уважении, я не имею привычки вмешиваться в личную жизнь моих сотрудников или в решения моих редакторов. Если у тебя есть проблема с Андреа, претендующей на должность в нашем Багдадском бюро, тебе придется обсудить ее с ней. Насколько мне известно, ее здесь очень любят, и она чертовски хорошо справляется со своей работой. Если она этого хочет, я не вижу причин лишать ее этой возможности.
Мэри глубоко вздохнула, прежде чем продолжить, ее тон немного смягчился.
- Послушай, я понимаю твое беспокойство, Миранда, но мы все бывали в окопах. Правда, окопы для каждого поколения разные, но Энди просто хочет получить возможность сделать лучшую работу в той области, которую она выбрала.
- Это Ирак, Мэри. А не какой-то протест в университете, - отрезала Миранда.
- В том протесте в университете погибли четыре человека, Миранда. Если нападки на мою работу заставляют тебя чувствовать себя лучше, тогда валяй. Вообще-то, знаешь что? Я помогу тебе. Если ты действительно этого хочешь, я могу избавить Энди от этой командировки одним щелчком пальцев. Но
все это будут знать, включая Андреа.
Миранда вздохнула.
- Мэри, я прошу прощения.
- Я знаю, что ты ее любишь, и мне жаль говорить тебе, что, учитывая ее страсть и работу, которую она проделала, она сильный кандидат. И я никогда не вмешиваюсь в дела своих редакторов без крайней необходимости. У меня нет причин делать это теперь. Независимо от того, какое оправдание я смогу найти, все дороги приведут к тебе, если я это сделаю. Она не поблагодарит тебя за это, Миранда.
Мэри была права. Миранда знала это.
Она знала это с самого начала, но тошнотворный страх, который поселился в ее животе доказывал, что Андреа и правда была лучшей в своей области, и имела все шансы получить эту работу. Миранда крепко сжала трубку, борясь с желанием закричать и приказать главному редактору "Трибюн" что-нибудь сделать.
- Я понимаю Мэри, - сказала она натянуто. - Спасибо, что уделила мне время. Я была бы признательна за твое благоразумие в этом вопросе.
- Конечно, Миранда. Как бы то ни было, наш шеф-редактор там хорош; он работает в Ираке с 2010 года. Твоя девушка будет в надежных руках, если попадет туда.
- Спасибо, - сказала Миранда так искренне, как только могла, прежде чем дрожащей рукой положить трубку обратно на рычаг, изо всех сил борясь с желанием швырнуть телефон через всю комнату.
Если она получит эту должность, Андреа уедет, и она ничего не сможет сделать, не сможет убедить ее в обратном.
