Juste un peu tordu // Немного потерян #1

– Так что у тебя с отцом? Они ехали уже дольше часа и близняшки уснули. – Какое тебе дело? – спросил Стайлс, не отрывая взгляд от дороги. – Даже не знаю, – усмехнулся Луи, – Ты тащишь меня и моих сестёр в дом своего отца, в который нас даже не приглашали. Что-то мне подсказывает, что нам не особо будут рады. – Не будут. Но если тебе станет от этого легче, то мне там тоже не рады. – Я думал, тебя пригласили, – сказал Луи, рассматривая его профиль. – У отца слишком раздутое эго для этого, – засмеялся сквозь зубы профессор. Его смех был жутковатым, – Пятнадцать лет назад он сказал, что я прибегу обратно, как только у меня закончатся деньги. Он терпеть не может, когда оказывается не прав. – Подожди, ты что, не был дома пятнадцать лет? – спросил Луи, расширив глаза. – Я бы с удовольствием держался подальше ещё лет пятнадцать, – усмехнулся Стайлс, – Я все ещё не уверен, что Джемма сказала правду насчёт его здоровья. Этот старый ублюдок ещё нас всех переживёт. Луи нахмурился. Что такого сделал отец Стайлса, чтобы заслужить подобную ненависть своего сына? – Он что, бил тебя в детстве? Стайлс снова усмехнулся – Джозеф Стайлс никогда бы не опустился до уровня такого простолюдина. – А, – Луи замешкался, – Он выгнал тебя из дома из-за твоей ориентации? Пальцы профессора сильнее сжали руль. – Он не выгонял меня. Я ушёл сам. Луи понял, что все было куда сложнее. Если отец Стайлса хотел, чтобы он женился на какой-то женщине, значит, не до конца принял ориентацию сына. Скорее всего, он считал, что это нечто… «излечимое». Но это были лишь догадки Луи. – Какой он? Твой отец. – Типичный богатый старикан. Гордый, властный и непреклонный, – пожал плечами профессор. – Хм, кого-то мне это напоминает… Стайлс заметно напрягся. Луи рассматривал его напряженные широкие плечи, властные руки и строгий взгляд. Заходящее солнце освещало его профиль, придавая ему суровый… более суровый вид. Взгляд Луи опустился на выступающие бицепсы на руках Стайлса, скользнул от крупных плеч до длинных пальцев, вцепившихся в руль слишком уж сильной хваткой. Луи провёл языком по пересохшим губам. Он вспомнил, как эти пальцы хватали его за подбородок, гладили шею… – Продолжишь так смотреть на меня и я трахну тебя ещё до того, как закончится поездка. Луи перевёл взгляд на лицо Стайлса. Тот не отрывал глаз от дороги. – Не понимаю, о чем ты, – сказал парень, задыхаясь от смущения. Стайлс лишь фыркнул. Тишина в машине становлюсь физически ощутимой. Луи чувствовал тревогу. – Нет, все таки, что ты имел ввиду? – наконец не выдержал он. – Ты и сам знаешь, что я имел ввиду. Несмотря на твои оценки, ты не совсем тупой. – Вот спасибо! Помечу этот день в дневнике: профессор Стайлс сказал, что я не совсем тупой. Я чувствую себя таким особенным. – Томлинсон, ты не такой уж натурал, как думаешь, – Стайлс все ещё не отрывал взгляда от дороги, – Говоря иначе, ты смотришь на меня так, будто хочешь, чтобы я тебя трахнул. Луи открыл рот, жадно глотая воздух. Он пару раз моргнул, и тут же рассмеялся. – Ты слишком высокого мнения о себе. Стайлс вздохнул, съезжая с дороги. Он заглушил двигатель и, не сказав ни слова, вышел из машины, обошёл ее и заставил Луи выйти. – Эй! – воскликнул он, оглядываясь на близняшек: те все ещё мирно спали. Стайлс потащил парня вглубь леса. – Слушай, – начал Луи, но замолчал, когда его грубо прижали к широкому дереву и положили руки по обе стороны от его лица. – У меня нет времени на твои истерики, – темно-зелёные глаза бегали по его лицу, – Мне похуй, как ты там себе врешь, убеждая себя, что ты натурал. Но когда ты со мной, я не хочу слышать эту бессмыслицу. Луи неуверенно рассмеялся. – Тебе не кажется, что заявлять, что тебе лучше знать, натурал я или гей, немного самонадеянно с твоей стороны? – На самом деле, мне кажется, что ты би. Это ни то, ни другое. И я не говорю, что мне лучше знать, что тебя заводит. Но у меня есть глаза, понимаешь? Я вижу, когда парень хочет мне отсосать. – Я не хочу тебе отсосать. Я делаю это только потому что ты платишь мне, не забыл? – Да, я плачу тебе, – тихо сказал Стайлс, – Но это не значит, что тебе это не нравится. У тебя что-то вроде… фетиша на оральные ласки, Томлинсон. У тебя очень чувствительный рот. Тебе нравится, когда тебя целуют. Тебе нравится сосать. Тебе нравится, когда тебя трахают в рот. – Неправда, – вздохнул Луи. – Ты продолжаешь мне сосать даже после того, как я кончу, – вскинул брови Стайлс. Луи почувствовал, как его кожа пылает. Он отвёл взгляд. Что ж, да, такое случалось… пару раз. Но ведь… – Даже если это правда, это все равно ничего не доказывает. Фетиш на оральные ласки был бы очень хорошим объяснением того, почему ему нравилось целовать Стайлса и… отсасывать ему. – Ну конечно, – усмехнулся Стайлс, – то, что тебе нравится сосать у другого мужчины совсем не делает тебя геем. – Хватит издеваться надо мной. – Я не издеваюсь над тобой. Они молча смотрели друг на друга. Луи провёл языком по пересохшим губам. Стайлс поднял руку и провёл пальцем по его нижней губе. Луи почти не дышал, застыв на месте. Стайлс медленно раздвинул его губы, и проник большим пальцем внутрь. Они не отрывали друг от друга взгляда. Луи задумчиво провёл кончиком языка по его пальцу, а затем… Стал его посасывать. Стайлс шумно вздохнул. Он стал медленно двигать пальцем во рту Луи. Это заставило Луи покраснеть. Он не мог перестать сосать. Просто не хотел. Луи разочарованно выдохнул, когда профессор убрал палец. – Точно фетиш, – пробормотал Стайлс, прежде чем наклониться и заменить палец на язык. Спустя пару минут Луи уже лежал на траве, ощущая на себе тяжесть чужого тела. Он тяжело дышал, жадно посасывая язык Стайлса, а пальцами зарылся в его кудряшки. Уже не было сил притворяться, что ему это не нравится, поэтому он больше не пытался заглушить свои стоны, пока профессор трахал его рот своим языком. – Ты шумный, – пробормотал Стайлс, сдавливая его шею. Луи чувствовал себя слишком потерянным, чтобы что-то ответить, и только сильнее прижался к чужим губам. Он жаждал больших поцелуев. Он буквально в них нуждался. Луи неловко опустил руку на свои штаны, и… Он внезапно открыл глаза, почувствовав, как рука Стайлса сжались вокруг его запястья, когда он вот-вот собирался дотронуться до себя. Он был твердый. Он, черт побери, был твердый. – Забудь о ебаных ярлыках, – прошептал Стайлс, опуская ладонь Луи на его член и накрывая ее сверху своей рукой. Когда профессор углубил поцелуй и стал резче двигать рукой вверх-вниз, Луи уже не различал ничего, кроме собственных стонов. Он слишком далеко зашел, чтобы протестовать. Он просто хотел кончить. Не до конца понимая, что делает, Луи стал двигать бедрами навстречу руке Стайлса, чувствуя, как собственный член профессора трется о его бок. Черт возьми, только подумать об этом было так неправильно и одновременно так хорошо. Они даже не целовались. Теперь это больше походило на попытки проглотить друг друга. Луи почувствовал под кожей яркое пламя, которое горело под каждым миллиметром его тела. Он почувствовал, как Стайлс низко прорычал и вздрогнул, ощутив что-то липкое и теплое на своем животе. Спустя еще пару толчков, он почувствовал, что тоже кончает, и впился ногтями в спину профессора. Луи поднял тяжелые веки и обнаружил, что Стайлс уже стоит, застегивая молнию на брюках. Поняв, что он все еще лежит полуголый, парень тоже вскочил, натягивая штаны. Его пальцы дрожали. – Один проснулся, – сказал профессор, направляясь к машине. – Один? – спросил Луи, все еще не в состоянии думать ни о чем, кроме того, что у него только что был секс. С мужчиной. – Один ребенок, – сказал Стайлс, садясь в водительское кресло. Из его уст слово «ребенок» звучало так, будто он говорил об инопланетянах. Это почти заставило Луи улыбнуться. Почти. Он подошел к машине и сел на свое место. В отличии от Эмили, Би еще спала. Она с любопытством взглянула на брата и профессора. – Вас не было, когда я проснулась. Луи наклонился и поцеловал ее в лоб. – Прости, детка. Ты испугалась? – Я тебе не ребенок, – сказала девочка, – Я уже взрослая. Мы доехали? – Нет, – ответил Луи. – Тогда почему мы остановились? Луи прочистил горло. И что ему на это ответить? – Потому что нам с Мистером Стайлсом нужно было поговорить. Профессор завел двигатель. – А почему вы не могли поговорить в машине? – зевнула Эмили. – Потому что… потому что мы не хотели вас будить. Девочка нахмурилась, но, кажется, приняла объяснения. Ее глаза снова стали закрываться. Выдохнув, Луи отвернулся от нее и перевел взгляд на пейзаж за окном. – Пристегнись, – сказал Стайлс через минуту. – Помешанный… – пробормотал парень, но все же пристегнулся. – Так ты уже перестал сходить с ума? – усмехнулся профессор. – Я не сходил с ума, – поняв, что он сказал это слишком громко, Луи немного понизил голос, – С чего бы мне сходить с ума? Ты мне подрочил. Подумаешь, большое дело! У меня давно не было секса, а ты знаешь, как поцелуи меня заводят. Стайлс ничего не ответил и перевел взгляд на дорогу. Его лицо было совершенно нечитаемым. – Знаешь, мне кое-что любопытно, – сказал Луи, внимательно рассматривая его лицо, – Почему я? Почему ты платишь мне неприлично крупную сумму денег за несколько минетов? Да тебе даже не нужно платить за секс. Я уверен, что многие парни мечтают сделать это и без каких-то там денег… То есть, ты не то, чтобы уродлив или еще что-то в этом роде. Так почему я? – Напрашиваешься на комплимент, Томлинсон? – Нет. Мне правда интересно. – Я хотел трахнуть тебя с того момента, как ты вошел в мою аудиторию пару месяцев назад. Все настолько просто. Луи облизнул губы. В животе щекотало. – Ты хотел меня так долго? – Я не влюблен в тебя или что-то еще, Томлинсон, – фыркнул Стайлс, не глядя на него, – Я просто хотел тебе вставить. Ты мой тип. – Это все голубые глаза, да? – Нет. Это не имеет отношения к твоей внешности. Если бы дело было в этом, то твой друг Малик больше в моем вкусе, чем ты… Луи напрягся. Он не был уверен, чему именно удивлен. Зейн много кому нравился. Да он, черт возьми, нравился всем! Темноволосый, с выразительными глазами медового цвета, чувственными красными губами… Он был полной его противоположностью. Луи всегда чувствовал себя невзрачным на фоне Зейна. – Так если бы Зейн предложил бы тебе секс за оценку, ты бы согласился? Стайлс окинул его странным взглядом. – Нет. – Почему нет? Луи почувствовал странное давление внизу живота. – Потому что не хочу! – грубо ответил Стайлс. Он почему-то стал выглядеть раздраженным, – Cчитать, что кто-то физически привлекательный не значит хотеть его. – Так что ты имел в виду, когда сказал, что я твой тип? Стайлс молчал так долго, что Луи стал думать, что он вообще не собирался отвечать. – Все очень банально, – сказал наконец он. В его голосе чувствовались нотки презрения, – Когда я учился в школе, я был стереотипным заучкой-ботаником. – Правда? – глядя на этого уверенного в себе, немного высокомерного мужчину, Луи было сложно в это поверить. – Конечно, правда, черт побери! Я получил докторскую степень в двадцать три года, Томлинсон. Как думаешь, у меня было время общаться с людьми? – Это многое объясняет… – пробормотал Луи, – Дай угадаю, я похож на какого-нибудь горячего капитана футбольной команды, в которого ты был влюблён? – Ты на него совсем не похож. – Тогда в чем дело? – Если бы ты прекратил постоянно перебивать меня, то ты бы понял, – губы Стайлса изогнулись в улыбке, – Он был типичным популярным спортсменом из фильмов про школу. Он вёл себя так, будто этот мир принадлежит ему. И, по законам жанра, был натуралом. Я смотрел на него и… представлял, как насаживал бы его рот на свой член. Представлял, как нагибал его, а он умолял бы себя трахнуть. Натурал… умолял бы себя трахнуть. Луи сглотнул, переводя взгляд на близняшек, чтобы убедиться, что те все ещё спят. – К чему ты ведёшь? – Парни, уверенные в своей гетеросексуальности – мой тип, – пояснил он, – Если ты мне дашь, то мне вскоре станет скучно. Это всегда быстро надоедает. Луи скрестил руки на груди. Внезапно он почувствовал холод. – Кто это с тобой сделал? – спросил он наконец, глядя в окно. – Что? – Кто-то серьезно облажался, – сказал он, – Нездорово вступать в отношения, зная, что они обречены на провал – что ты потеряешь интерес к парню, как только трахнешь его. Ты, что боишься свадьбы или что-то в этом роде? Стайлс так сильно сжал челюсть, что на ней заиграли мышцы. – Ради бога, избавь меня от своего псевдо-психоанализа. Все намного проще. Мне просто нравится развращать гетеросексуальных парней. И прежде, чем ты назовёшь меня больным ублюдком, позволь сказать: я всегда честен. Большинство би-любопытных парней в итоге возвращаются к своей гетеросексуальной жизни, а я, в любом случае, не заинтересован в серьезных отношениях. Так что, все в плюсе. – Почему ты не хочешь серьезных отношений? Тебе тридцать три. – И что с того? – спросил Стайлс, – Я не из тех, кто мечтает о домике с белым забором и о двух с половиной собаках. – Не знаю, – сказал Луи, обернувшись на Эмили и Би, – Я всегда думал, что геи не сильно отличаются от натуралов и, в конце концов, все хотят остепениться. Даже Зейн этого хочет… – Зейн? – профессор выглядел немного озадаченным. – Мой лучший друг? – нахмурился Луи. – А, ты имеешь ввиду Малика. – Серьезно? Ты не знаешь его имени? – Зачем мне знать его имя? Он мой студент. – Я тоже Ваш студент, профессор. Стайлс посмотрел на него и ухмыльнулся. – Кто сказал, что я знаю Ваше имя, Мистер Томлинсон? Луи рассмеялся. – Хорошо. К Вашему сведению, меня зовут Саймон. – Замолчи, тебя не зовут Саймон. – А-ха! Стайлс покачал головой и снова взглянул на дорогу. – Очевидно, я знаю твоё имя. Но я не думаю о тебе как о Луи. – Справедливо. Я тоже не думаю о тебе как о Гарри, – если честно, даже произносить это имя вслух казалось Луи странным. Гарри. Ну уж нет. Стайлс был Стайлсом. Будет странно, если я когда-нибудь буду думать о Стайлсе как о Гарри,– подумал Луи. – Рад, что мы друг друга поняли, – пробормотал профессор с ноткой веселья в голосе, – А теперь поцелуй меня. – Что? Ты за рулем. – Я буду держать глаза открытыми, – ответил Стайлс, не глядя на него. – Ты серьезно? – Ты должен был уже запомнить, что я всегда серьезно. Ну? Я теряю терпение. Луи опустил взгляд на губы Стайлса. – Хорошо. Он наклонился все ближе. Стайлс чуть повернул голову, положил ладонь на затылок парня и поцеловал его. Луи вздохнул, сплетая их языки. Спустя… ну, какое-то время, профессор, прикусив напоследок нижнюю губу парня, наконец отстранился. – Ты должен дать мне себя трахнуть, – сказал он абсолютно серьезно. Откинувшись на спинку кресла, Луи вытер влажные губы ладонью и вздохнул. Он снова ощутил покалывание.