Наследие

      Гермиона наблюдала через кухонное окно, как Драко бегает по улице с чересчур энергичным Джеймсом, и ее сердце екнуло, когда он подхватил мальчика на руки и посадил себе на плечи.       — Драко! Как быстро ты можешь добежать туда? — взволнованно закричал Джеймс, указывая куда-то в сторону от дома.       Она услышала, как Драко велел ему держаться крепче, прежде чем рвануть к краю заднего двора, и воздух наполнил смех мальчика.       — Мне нужно уложить ребенка в постель, — вздохнула Джинни со своего места на кухне.       — Какого именно? — спросила Гермиона, повернувшись к подруге с улыбкой на лице.       Джинни рассмеялась и повернулась к плите, чтобы смешать кипящий соус.       Зная, что бесполезно пытаться что-то скрывать от Джинни, тем более что утаивать от нее секреты — не самая сильная сторона Гарри, Гермиона решила позвонить ей перед ужином и рассказать о Драко. Это было, конечно, легче, чем чтобы она поняла это в середине десерта и погрузила всех в неловкость. И к чести Джинни, она не была так уж удивлена — и только немного рассердилась, что Гарри узнал об этом раньше нее, — настаивая на том, что Гермиона должна была, по ее словам, уложить Драко в постель раньше.       — Он хороший человек, — сказала Джинни, взмахнув палочкой, чтобы переложить ингредиенты в кастрюлю на плите. — Не многие парни будут бегать, развлекая чье-то демоническое потомство, — добавила она, указывая на улицу.       — Я знаю, — ответила Гермиона, сжимая в руках теплую чашку чая. — Просто… ну, все произошло очень быстро.       Быстро — это еще мягко сказано. Конечно, они знали друг друга с одиннадцати лет, но большую часть этого времени они ненавидели друг друга. Он — чистокровный наследник огромного состояния, а она — магглорожденная и член Золотого Трио. Даже после того, как Драко вернулся в волшебный мир и стал аврором, она очень мало видела его, полагая, что, даже несмотря на то, что Гарри настаивал на обратном, он на самом деле не изменился. Только когда она проснулась в его постели с похмельем после вечера неудачных решений, он снова прокрался в ее жизнь, и практически с тех пор они делали то, что делали, и чувствовали то, что чувствовали.       Джинни понимающе кивнула.       — Но это не значит, что это неправильно, — возразила она. — Я думаю, что вам двоим хорошо вместе, — она вытерла руки о фартук и подошла к окну рядом с Гермионой. — К тому же тебе отчаянно нужен был хороший секс.       — Джинни!       — Что? — сказала Джинни, всплеснув руками. — Он так же хорош в постели, как выглядит? — спросила она, даже не пытаясь скрыть озорного выражения своего лица.       — Ты ведь помнишь, что ты замужем за Гарри? — ответила Гермиона, приподняв бровь.       — Это не главное, — пожала плечами Джинни. — Я беременна, возбуждена и заслуживаю знать все.       Ну, это не значит, что она не будет приставать ко мне, пока не получит желаемый ответ, подумала Гермиона.       — Ладно. Да, секс умопомрачительный.       Слово «умопомрачительный» даже на одну сотую не описывал, каким крутым был секс с Драко, но она не знала, как еще это описать. Его прикосновения были электрическими, и независимо от того, когда или как их тела соприкасались, она чувствовала, что ее сердце может взорваться.       — И это все? — воскликнула Джинни. — Мне нужны подробности, Гермиона. Подробности!       — Какие подробности? — спросил Гарри, спускаясь по лестнице и направляясь на кухню. — Альбус наконец-то уснул, — добавил он, прежде чем поцеловать Джинни в щеку.       — Эй, ты все испортил! — сказала Джинни, игриво ударив Гарри по плечу. — Гермиона как раз собиралась рассказать мне, как хорош Драко в постели.       Гарри густо покраснел и застонал.       — О, боже мой! Почему я ни капельки не удивлен? — пробормотал он, поднося пальцы к переносице.       — Кыш отсюда! — громко сказала Джинни. — Джеймс снаружи с Драко и, без сомнения, мучает его одной из многих игр, которые сам придумал. Иди и сделай что-нибудь полезное.       Гарри что-то проворчал, но подчинился и быстро вышел через заднюю дверь, оставив двух женщин продолжать разговор.       — Ну? — сказала Джинни, поворачиваясь к Гермионе, когда дверь за Гарри закрылась.       — Это… он интенсивный, — сказала Гермиона, заметив Драко, снова пробегающего мимо окна с кричащим Джеймсом на плечах. — Мы едва можем прожить весь рабочий день, не набросившись друг на друга.       Скорее, это она не могла прожить и дня, не набросившись на него. Все, что он делал, возбуждало ее: то, как он поправлял очки для чтения, то, как откидывался на спинку стула, когда разговаривал с ней, и, самое главное, то, как он крутил палочку между пальцами, когда о чем-то думал.       — Юная любовь, — мечтательно произнесла Джинни, склонив голову и изучая подругу. — Я помню те дни.       — Я имею в виду, я не знаю о любви, но…       — Да ладно тебе, Гермиона. Ты так на него смотришь, — перебила Джинни, снова помешивая соус. — Если ты не влюблена в него сейчас, то не так уж и далеко от этого.       — Я… ну, я думаю… может, когда-нибудь, — пробормотала Гермиона в ответ.       Любовь. Это было страшное слово для нее. Однажды она уже подвела ее, и ей было ужасно страшно снова идти по этому пути, хотя на этот раз все было совсем по-другому. Она определенно не хотела выставить себя дурой, сказав Драко, что любит его, прежде чем он будет готов сделать этот шаг.       — М-м-м, конечно. Когда-нибудь, — Джинни закатила глаза. — А теперь скажи мне. Насколько большой? — спросила она, вытянув перед собой обе руки и начав слегка их раздвигать.       Глаза Джинни расширились, когда Гермиона все молчала (а расстояние между ее руками достигло смехотворно большого расстояния).       — Я не отвечу на этот вопрос! — Гермиона хихикнула.       — Ладно, — фыркнула Джинни, уперев руки в бока. — Как часто ты ездишь на его волшебном посохе таинственного размера?       Гермиона чуть не поперхнулась чаем.       — О, серьезно, — сказала она, прочистив горло. — Ты невыносима.       — Мне все равно, — быстро ответила Джинни. — Ты отказалась отвечать на другой вопрос, так что на этот ты должна мне ответить.       — О, хорошо, — сказала Гермиона, слегка понизив голос. — Каждый день, а иногда и по нескольку раз.       Она не знала, откуда взялась его выносливость, да и ее тоже, но определенно не жаловалась. Была только одна ночь, когда они вместе свалились в постель и слишком устали, чтобы сорвать друг с друга одежду, и это было вчера, после того как они хорошо попользовались стеллажами в библиотеке Министерства.       — Еще немного, и я бы разочаровалась в тебе, — Джинни ухмыльнулась. — Я рада за тебя. Прошло много времени с тех пор, как кто-то что-то значил для тебя, — тихо добавила она.       — Это больше моя вина, чем чья-либо еще, — тихо сказала Гермиона.       Еще один визг прервал их разговор, и обе женщины выглянули наружу, увидев Гарри и Драко, подбрасывающих чрезмерно возбужденного Джеймса в воздух.       — Это нормально — быть уязвимой перед кем-то, — сказала Джинни, положив руку на плечо подруги. — Не все хотят тебе зла.       — Я знаю, — ответила Гермиона, не в силах оторвать взгляд от Драко. — Я рассказала ему о Роне, — призналась она.       — Вау… это сильно, — ответила Джинни, понимая, как тяжело ей пришлось.       — Мы столкнулись с ним и Пэнси на прошлой неделе во время ужина, — объяснила Гермиона, слабо улыбаясь. — Я не очень хорошо это перенесла, так что Драко, очевидно, знал, что что-то не так. Я показала ему некоторые из своих воспоминаний. Не все, но достаточно, чтобы он понял ситуацию.       — Ну, и он явно не сбежал, — сказала Джинни, указывая на его присутствие.       — Нет. Хотя он определенно был зол на Рона, — она помолчала, вспоминая, каким разъяренным он выглядел, когда вышел из ее воспоминаний. — Но вместо того, чтобы пойти к нему, он утешил меня… и тогда я, возможно, поцеловала его.       Джинни рассмеялась.       — Это та Гермиона, которую я знаю и люблю.       Гермиона глубоко вздохнула, прежде чем продолжить.       — Я знаю, что это смешно, но иногда я беспокоюсь, что слишком привязана к нему, что я была так одинока, прежде чем встретилась с ним, что пытаюсь заставить что-то произойти между нами.       — Ты действительно думаешь, что кто-то может заставить Малфоя делать то, чего он не хочет? — спросила Джинни, подняв брови.       Гермиона покачала головой.       — Нет, пожалуй, нет.       — Вот именно, — сказала Джинни, взмахнув палочкой, чтобы выключить кипящую кастрюлю с водой. — Он ни за что не стал бы проводить все это время с тобой, если бы ты не была для него важна.       — Ма-а-ам! — послышался тихий голос с заднего двора, прервавший их разговор.       Обе женщины повернулись к задней двери и увидели, как Джеймс вбежал в кухню, его щеки покраснели от холода, волосы растрепались, как у отца, а маленький кулачок сжимал четырехлистный клевер.       — Посмотри, что я нашел! — взволнованно пискнул Джеймс, размахивая рукой.       — Только посмотрите на это! — воскликнула Джинни, поднимая его и пристраивая его у себя на бедре.       Гарри толкнул заднюю дверь и вошел в дом, сопровождаемый Драко, чьи щеки пылали румянцем.       — Драко помог мне, — радостно сказал Джеймс, — и он сказал, что мне очень повезёт!       Гермиона повернула голову к Драко и благоговейно посмотрела на него. Он смеялся над чем-то вместе с Гарри, совершенно не подозревая, что история Джеймса заставляет ее сердце бешено колотиться под блузкой, и она поймала себя — совершенно неожиданно — на мысли, каково это — видеть Драко с его собственным ребенком.       — Нам придется спрятать это где-нибудь в безопасном месте, — услышала она голос Джинни, продолжая пристально смотреть на него, не в силах избавиться от внезапно нахлынувшего на нее потока образов малыша Драко.       — Думаю, пора спать, — сказала Джинни, опуская Джеймса на пол. — Пожелай спокойной ночи Драко и тете Гермионе.       Джеймс заковылял к Гермионе, все еще крепко держа свой четырехлистный клевер, и закинул руки за голову. Она наклонилась, подняла его на руки и крепко обняла.       — Ты, — сказала Гермиона, изображая серьезное усилие, — становишься слишком большим.       — Вовсе нет! — ответил он, хихикая.       — Как скажешь, — ответила Гермиона и поцеловала его в щеку.       — Спокойной ночи, тетя Миона, — сонно сказал Джеймс.       Гермиона улыбнулась и снова сжала его в объятиях.       — Не позволяйте клопам укусить себя.       — Ты сохранишь для меня мой клевер? — спросил Джеймс, положив голову ей на плечо.       — Конечно, — ответила Гермиона, беря в руку маленький листок.       Драко подошел к Гермионе, положил руку ей на спину и наклонился, чтобы пожелать спокойной ночи Джеймсу, прежде чем Джинни подхватила его и понесла наверх. Гарри вскоре последовал за ними, оставив Гермиону и Драко одних на кухне.       — Он действительно вылитый Гарри, — сказала Гермиона, перекладывая четырехлистный клевер на маленькое блюдо на столе.       Драко усмехнулся и покачал головой.       — Я не думал, что когда-нибудь встречу кого-то, кто переплюнул бы Гарри в нарушении правил, но этот парень будет проблемой. Гриффиндорец до мозга костей.       — О, пожалуйста, — сказала Гермиона, ее глаза почти закатились к затылку. — Не может быть, чтобы Гарри нарушал больше школьных правил, чем ты.       — Кто? Я? — сказал Драко, притягивая ее к себе. — Я был просто ангелом.       — М-м-м, — пробормотала Гермиона, прежде чем поцеловать его в уголок рта. — А я не была самой занудной девочкой в школе, — добавила она, с тоской глядя на него.       Их губы мягко встретились, когда она придвинулась ближе к нему, собственнически положив руки на его грудь.       — Знаешь, я рад, что ты рассказала Джинни, — сказал Драко, слегка отстраняясь. — Потому что теперь я могу делать это, — он сделал паузу, чтобы поцеловать ее в губы, — когда захочу.       Гермиона могла только мурлыкать в ответ.       Она чувствовала себя так уютно в его объятиях, как будто он был частичкой ее души, которой ей все это время не хватало, и хотя это, возможно, испугало бы ее несколько недель назад, теперь она не могла насытиться его прикосновениями. Драко положил подбородок ей на макушку, а она уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая его пьянящий аромат. Возможно, Джинни права, подумала она, закрывая глаза.       — Эй, вам двоим лучше вести себя прилично, — крикнул Гарри с верхней площадки лестницы.       — А если не будем? — крикнул Драко в ответ, и его смешок завибрировал по телу Гермионы. Она неохотно высвободилась из его объятий, когда шаги Гарри эхом отдались на лестнице.       — Значит, за два дня мне дважды придется мыть глаза мылом, чтобы избавиться от этого образа, — сказал Гарри, входя в кухню.       Драко рассмеялся.       — Отлично, Поттер, — сказал он, прислонившись спиной к стойке и лишь на мгновение оторвав взгляд от лица Гермионы. — Я почти горжусь твоими способностями к шуткам.       Гарри пренебрежительно махнул рукой в воздухе.       — У меня это блестяще получается, и ты это знаешь.       Было странно видеть Гарри и Драко такими дружелюбными, но опять же, это было совсем не удивительно. Даже когда они были врагами в школе, Гермиона всегда думала, что они больше похожи, чем любой из них был готов признать. В другом мире они, вероятно, выросли бы как друзья, возможно, даже оказались бы на одном факультете в Хогвартсе. Возможно, именно поэтому им было так легко выйти за пределы своего менее (гораздо менее) совершенного прошлого и стать друзьями после того, как Гарри убедил Драко стать аврором.       — Я даю ему двадцать минут, прежде чем Джеймс найдет дорогу сюда, — сказала Джинни, возвращаясь на кухню. — Ах, макароны почти готовы, — добавила она, осматривая еду на плите.       — Я помогу тебе накрыть на стол, — сказала Гермиона, вытаскивая палочку из кармана. Она прошла мимо Драко к обеденному столу и покраснела, почувствовав, как его пальцы мягко коснулись ее.       Да. Может, я действительно уже люблю его…

***

      Гермиона сидела на полу между ног Драко, держа бокал вина, в то время как он одной из его рук рассеянно проводил линию между ее плечами со своего места на диване. Гарри и Джинни сидели в креслах по другую сторону гостиной, а ноги Джинни покоились на кофейном столике. Все смеялись над историей, которую только что рассказал Гарри: о том, как на третьем курсе Хогвартса он тайком спрятал коробку взрывчатки в сумку Драко.       — Это был ты?! — воскликнул Драко, съежившись от воспоминаний. — Из-за этого я несколько недель ходил на отработки.       — Честно говоря, — со смешком добавила Гермиона, — ты определенно заслужил это в тот год.       — В отличие от всех остальных лет? — спросил Драко, его пальцы задержались на ее затылке. — Честно говоря, я удивлен, что Гарри понадобилось пять лет, чтобы попытаться убить меня.       Несмотря на намек на инцидент с Сектумсемпрой, Драко и Гарри рассмеялись.       У Драко ушло много лет на то, чтобы говорить небрежно о том времени в его жизни, когда он так глупо принял темную метку в отчаянной попытке спасти свою семью, но он больше не чувствовал укол в животе, когда говорил об этом. Хотя он никогда не простит себя за все, что сделал, принятие ответственности за свои ошибки хорошо на него повлияло.       Гермиона и Джинни мгновение смотрели друг на друга, молча выражая свое удивление реакцией двух мужчин, когда их смех затих.       — Ну, если бы Гарри удалось превратиться в кровожадного убийцу, как ты думаешь, где сейчас была бы Гермиона? — спросила Джинни, пытаясь перевести разговор в более дружелюбное русло.       — Наверное, где-нибудь в библиотеке, — ответил Драко, игриво сжимая пальцами затылок Гермионы.       — Ах да, и в блаженном неведении, что ты вообще существуешь, — съязвила Гермиона, откидывая голову назад, чтобы заглянуть ему в глаза.       Драко злобно улыбнулся в ответ.       — Ты заплатишь за это позже, — прошептал он.       Без предупреждения — новая пара была слишком занята друг другом, чтобы заметить это, — камин на другой стороне комнаты стал ярко-зеленым.       — Мы ждём?.. — Джинни вздрогнула и в замешательстве села на стул.       — Нет, — быстро ответил Гарри, сжимая палочку в руке и не сводя глаз с пламени.       Тон голоса Гарри привлек внимание Драко, и когда он наконец заметил цвет пламени камина, его глаза сузились от беспокойства. Он вытащил из кармана свою палочку и положил другую руку на плечо Гермионы, защищая ее. Гарри и Драко едва успели кивнуть друг другу в знак готовности, как из пламени появилась фигура.       У Джинни отвисла челюсть.       Гермиона тяжело сглотнула.       Драко сердито сжал кулаки.       Гарри заговорил первым, опустив палочку.       — Рон?       — Рональд Билиус, что, во имя Годрика, ты здесь делаешь? — спросила Джинни, прижав руку к сердцу.       — Что не может парень… — Рон остановился, оглядев комнату. — О…       — Рон, — быстро сказал Гарри, его глаза метнулись к Драко и Гермионе. — Может быть, нам лучше выйти на улицу?       — Что он здесь делает? С ней?! — сердито спросил Рон, указывая на Драко и Гермиону.       Не то чтобы это имело какое-то значение, и не то, чтобы их это действительно волновало, но из-за внезапного появления Рона у Драко и Гермионы не было времени отстраниться друг от друга.       — Я тоже рад тебя видеть, Уизли, — выдавил Драко, успокаивающе обнимая Гермиону за плечи.       Если не считать тяжелого дыхания Рона, в комнате было тихо.       Но Рону не нужно было говорить, чтобы все точно знали, что будет дальше. Его мысли, как всегда, были написаны на всем его теле: лицо было ярко-красным, плечи напряжены, а кулак крепко сжат вокруг волшебной палочки.       Гарри, который знал своего друга достаточно долго, чтобы понять, когда тот собирается сделать все еще хуже, встал со стула и подошел к нему.       — Рон. Улица. Сейчас.       — Нет! — проревел он. — Почему они здесь… вместе? Это же гребаный Малфой!       Гермиона почувствовала, как Драко напрягся над ней, и в попытке успокоить его, она протянула руку через плечо, положив ее поверх его руки. Ее сердце бешено колотилось, и она отчаянно хотела просто исчезнуть, но, похоже, присутствие Рона действовало на Драко больше, чем на нее, и ее захлестнула волна покровительства.       Не слушай его, хотела сказать она.       Но, к ее ужасу, Рон шагнул к ней и Драко.       — Рон. Сейчас не время для этого, — сказал Гарри, пересекая его путь и выталкивая своего друга из комнаты. — Джинни никогда не простит тебе, если ты сделаешь это, — добавил он себе под нос. — Не усложняй ситуацию больше, чем нужно.       Глаза Рона были прикованы к Драко, его тело дрожало от гнева и недоверия.       — Гарри, он гребаный Пожиратель! Я не могу поверить, что ты позволяешь ему общаться с твоими детьми! С ней!       Не раздумывая, Драко встал.       — Я не думаю, что это меня должны бояться люди, Уизли, — сказал он, и его гнев, несмотря на все попытки скрыть его, пробивался на поверхность. Драко подошел к Рону так, что их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга. — Я знаю, что ты с ней сделал, — насмешливо сказал он. — Не думай, что я не причиню тебе вреда, если ты еще раз подойдешь к ней.       Рон моргнул, дико глядя на Гермиону, которая поднялась с пола и скрестила руки на груди, спрятав палочку в рукаве свитера. Если Рон хоть пальцем тронет Драко, она будет уверена, что он заплатит за это.       — Я не знаю, что именно…       — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, Уизли. Единственная причина, по которой я до сих пор не прикоснулся к тебе, — это она, — сказал Драко, указывая на Гермиону.       — Я… ничего…       — Рон! Сейчас же на улицу! — крикнул Гарри, вставая между двумя мужчинами. — Драко, просто оставь это, ладно? Я разберусь, — тихо добавил он.       Рон перевел взгляд на Гермиону, и его губы приоткрылись в недоумении.       — Рон, уходи, — сердито скомандовала Джинни, вставая со своего места в другом конце комнаты.       — Отлично, — пробормотал он, поворачиваясь, чтобы последовать за Гарри наружу.       — Я убью его, — сказала Джинни, когда они ушли, и ее лицо покраснело от гнева. — Придурок.       Гермиона выдохнула, задержав дыхание, и убрала палочку обратно в карман. Было очевидно, что Драко расстроен, поэтому она подошла к нему и схватила за руку.       — Мы должны идти, — тихо сказала она, не уверенная, что он вообще услышал ее.       Драко молчал, его сердце бешено колотилось в груди, когда Гермиона устроилась в его объятиях.       — Драко, — тихо произнесла она, глядя ему в глаза. Она ожидала, что встреча с Роном снова выбьет почву из-под ног, как в прошлый раз, но по какой-то причине на этот раз все было не так напряженно. Единственное, о чем она сейчас беспокоилась, так это о том, что может сделать Драко, если они задержатся еще на какое-то время — или, что еще хуже, если Рон вернется в дом.       — Джинни, — сказала она, поворачивая голову. — Ты попрощаешься с Гарри за нас? Нам действительно нужно уходить, пока все не стало еще хуже.       — Нет, — внезапно сказал Драко, отталкивая ее руками и посмотрев на нее. — Я думаю, тебе следует поговорить с ним.       Гермиона резко повернула к нему голову, не в силах поверить в то, что только что услышала. Буря в его глазах немного утихла, но, несмотря на то, что именно он произнес эти слова, было ясно, что он не совсем доволен идеей ее взаимодействия с Роном.       — Ты хочешь, чтобы я поговорила с Роном? — растерянно спросила Гермиона.       — Тебе не кажется, что это немного перебор? — ответил он, нервно скосив на нее глаза. — Я останусь здесь, но если он поднимет на тебя руку…       — Он мой брат, но если он будет угрожать ей, я убью его раньше, чем ты, — перебила Джинни с серьезным лицом.       Гермиона открыла рот, переводя взгляд с Драко на Джинни и обратно.       — Вы оба чокнутые.       — Возможно. Но я согласна с Драко, — сказала Джинни более спокойно. — Тебе нужно с ним поговорить. Это единственный способ, после которого вы сможете двигаться дальше.       — Если вы еще не поняли, — почти закричала Гермиона, — я прекрасно справляюсь с этим, спасибо большое.       Драко обхватил ее руками и наклонил голову вниз, остановившись только тогда, когда его губы приблизились к ее уху.       — Не делай этого для него, — прошептал он, — сделай это для себя.       Ну, когда он так выражается…       Гермиона вздохнула.       — Хорошо, — уступила она, понимая, что, как бы ей ни хотелось, чтобы их слова не имели смысла, они были правы. Возможно, это ее единственный шанс получить то, в чем она нуждалась долгие годы.       Она откинула голову назад и посмотрела на Драко.       — Ты ведь не уйдешь, правда? — тихо спросила она.       — Я никуда не уйду, — ответил он, прежде чем притянуть ее к себе для поцелуя.       — Снимите комнату, — услышали они бормотание Джинни.       — Я сейчас вернусь, — тихо сказала Гермиона, отодвинувшись.       Подойдя к задней двери, она поняла, что на самом деле не чувствует себя такой храброй, как ей казалось, и с трудом подавила желание броситься обратно в объятия Драко. Одно дело — смириться с тем, что произошло между ней и Роном, и совсем другое — поговорить с ним об этом. Она остановилась в дверях и глубоко вздохнула.       Здесь ничего не происходит, подумала она, открывая дверь.       Рон расхаживал перед Гарри на опушке леса, его руки дико летали вокруг головы, когда он говорил. Гермиона не могла разобрать, что именно он говорил, но суть уловила.       Она медленно пересекла лужайку и остановилась в нескольких футах от двух мужчин.       — Гарри, — тихо сказала она, напугав их обоих. — Я бы хотела поговорить с Роном. Одна.       Краска сошла с лица Рона, и Гарри с любопытством посмотрел на нее.       — Ты уверена? — спросил Гарри.       — Да, — ответила она. — Просто дай нам несколько минут.       — Хорошо, я буду внутри, если понадоблюсь, — Гарри посмотрел на Рона так, словно хотел сказать ему, чтобы он вел себя прилично, и слегка кивнул Гермионе, проходя мимо нее в дом.       — Рональд, — холодно сказала Гермиона.       — Гермиона, я…       — Нет. Ты будешь меня слушать, — сказала она, уперев руки в бока. — Ты не имеешь абсолютно никакого права приходить сюда или куда-либо еще и говорить со мной или другими так, будто ты заслужил право голоса в том, что я делаю со своей жизнью.       — Я…       Гермиона подняла руку, призывая его замолчать.       — Ты потерял право быть в моей жизни в тот момент, когда швырнул меня об ту стену, — продолжала она, ее голос дрожал от волнения. — Ради Пэнси, я надеюсь, что ты получил помощь. Я надеюсь, что ты не сделаешь с ней тех же ошибок. Никто не заслуживает такого обращения.       — Прости, — сказал Рон, и его глаза наполнились слезами. — За все. Я знаю, что облажался. Я знаю, что это правда. Но, пожалуйста, не делай этого с Малфоем. Он не…       — Он не что, Рональд? Хороший человек? Ты понятия не имеешь, что он за человек. Каким человеком он стал, — сердито ответила Гермиона. — Он гораздо лучше тебя.       Слова слетели с ее губ прежде, чем она смогла их остановить, но какими бы резкими они ни были, она не жалела, что произнесла их.       — Ты… ты не это имеешь в виду, — сказал Рон, и его лицо исказилось от боли.       — Он искупил свои грехи, — просто сказала она. — А ты?       Рон не ответил.       — То, что происходит между мной и Драко, не твое дело, — продолжила Гермиона. — Я пришла сюда не для того, чтобы говорить с тобой о нем, так что если это все, что ты хочешь обсудить, то я с радостью вернусь в дом.       Рон запустил пальцы в волосы и посмотрел на нее со слезами на глазах.       — Мне действительно очень жаль, Миона, — сказал он через несколько мгновений. — Я был… я алкоголик.       Блестящая дедукция, подумала Гермиона, подавляя желание закатить глаза.       — Я… э-э… ходил к целителю разума через несколько лет после нашего расставания, после того как чуть не напился до смерти. Там я и познакомился с Пэнси. Она тоже боролась, с зельями, и мы вроде как…       — Рон, мне не нужны подробности. Я прекрасно знаю, что ты помолвлен с Пэнси Паркинсон.       — Мне очень жаль. Я просто… не знаю… пытаюсь объяснить, — слабым голосом продолжил Рон. — Я думал, что алкоголь — это решение всех моих проблем, и на какое-то время он действительно заглушил боль. Все время, когда ты умоляла меня обратиться за помощью, я просто не хотел верить, что у меня есть проблема. Если бы мне не помогли, когда я обратился… — его тело содрогнулось, когда он сделал глубокий вдох. — Целитель разума помог мне понять, что я пью, чтобы не думать о смерти Фреда, пытаясь забыть то, что случилось во время войны. Мне пришлось столкнуться с этими демонами, прежде чем я смог очиститься, и к тому времени, когда это случилось, я понимал, что ничего не могу сделать, чтобы исправить то, что сделал с тобой.       Гермиона уставилась на Рона, ее глаза защипало, когда слова, которые она всегда хотела, чтобы он сказал, полились из его рта.       — Я знаю, что уже слишком поздно, но я так сожалею о том, что сделал с тобой. Меня тошнит от одной мысли об этом. Я так ужасно поступал с тобой и… и я… черт, — Рон уронил голову на руки и заплакал.       Гермиона открыла было рот, но поняла, что ей нечего сказать ему в утешение. Как бы ей ни было больно видеть его таким, это всегда будет его бременем. Она пыталась помочь ему, она пыталась заставить его понять, и все же, он охотно позволял своей зависимости разрушить их совместную жизнь, превратить его в худшую версию самого себя. Ей надоело жалеть себя, и она определенно перестала беспокоиться о нем. Их совместная жизнь закончилась — уже много лет назад.       Через несколько мгновений Рону удалось поднять руку и снова посмотреть на нее.       — Я никогда не прощу себе того, что сделал с тобой.       — Я прощаю тебя, — сказала Гермиона, внезапно осознав, что эти слова были единственным завершением, в котором она нуждалась все это время. Глаза Рона расширились от удивления. — Я прощаю тебя, потому что если бы я не простила, то никогда не смогла бы жить дальше. Я прощаю тебя, потому что знаю, что тебе это тоже нужно, чтобы жить дальше, — добавила она.       — Я… спасибо, — прохрипел Рон. — Я этого не заслуживаю, но спасибо.       Гермиона некоторое время стояла молча, пока Рон вытирал лицо рукавом.       — До свидания, Рон, — сказала она наконец, понимая, что больше ничего не может сказать. — Я очень надеюсь, что ты найдешь способ быть счастливым.       Гермиона, не оглядываясь, пошла прочь. Она не заплакала, как ей всегда казалось. Несмотря на долгие годы мучений, которые она испытывала после того, как их с Роном отношения развалились, несмотря на все те ужасные чувства, которые она испытывала к себе из-за того, что позволила себе все испортить, было облегчением наконец закрыть эту дверь. И к тому времени, когда ее рука сомкнулась на прохладном металле ручки, которая должна была впустить ее обратно в дом, она думала только об одном: о бледном платинововолосом мужчине, ожидающем ее за дверью.