Наследие

      Гермиона неловко теребила платье, ее сердце нервно билось, когда она в последний раз посмотрела на себя в зеркало.       — Ты выглядишь… — начал Драко со своего места в другом конце комнаты.       — Как фаршированная колбаса? — предположила она.       — Чертовски невероятно, — закончил он, игнорируя ее самоуничижительный комментарий.       Несмотря на протесты, что в ее шкафу найдётся одежда, Драко настоял, чтобы Гермиона надела что-нибудь потрясающее в честь их первого совместного появления в британском волшебном обществе, и взял на себя обязанность доставить несколько платьев к ней домой. Из всех вариантов, которые он раздобыл, Гермиона не думала, что будет достаточно храброй, чтобы пойти в этом, но когда она надела платье в первый раз, она поняла, что этот наряд явно выигрывает.       Платье без рукавов было сшито из красиво драпированного темно-синего шелка. Спереди ткань была элегантно разрезана на груди, подчеркивая декольте, но не слишком обнажая его. Платье идеально прилегало к ее фигуре, красиво подчеркивая бедра, только драпировалась от коленей, где затем легко опускалась на пол. Но все самое интересное было на спине: на ней был глубокий вырез, обнажающий изгибы, а бретельки платья деликатно пересекались у основания лопаток, закрепляя его.       Чтобы продемонстрировать всю красоту наряда, Гермиона скрутила волосы в простой, но элегантный шиньон. Она сделала легкий макияж, чувствуя, что он хорошо подчеркивает платье, и украсила уши парой маленьких бриллиантовых сережек.       — Тебе не кажется, что это слишком? — спросила Гермиона, поворачиваясь к Драко.       — Черт возьми, нет, — сказал он, поднимаясь с кровати и двигаясь к ней, и остановился, мягко проводя рукой по линии ее позвоночника. — Но сегодня мне будет трудно держать руки подальше от тебя.       — Ты и сам неплохо выглядишь, — выдавила она, дрожа под его похотливым взглядом.       Он выглядел невероятно красивым в своей черной парадной мантии, но, с другой стороны, не имело значения, что на нем было, он всегда выглядел невероятно красивым. Его платиновые волосы были, как обычно, совершенно неприрученными, в то время как остальная часть его потрясающих бледных черт, казалось, светилась на фоне темной ткани его мантии. Она все еще могла различить скрытые под одеждой изящные мускулы на его плечах, и тело содрогнулось, когда она представила, как он будет выглядеть, когда она сорвет все это.       — Который сейчас час? — нервно спросила Гермиона, когда его рука легла ей на поясницу.       — Семь пятьдесят семь, — ответил он, сжав челюсти от осознания того, что они вот-вот отправятся в змеиную яму. — Мы должны прибыть вместе с остальными гостями к главному входу, но защита на крови позволит нам аппарировать через главные ворота, минуя охрану снаружи.       Гермиона кивнула.       — Драко, — тихо сказала она, схватив его за руку. — Все будет хорошо.       Он посмотрел на нее сверху вниз, увидев, что ее карамельные глаза смотрели на него с такой уверенностью, которую, как он надеялся, он разделял.       — Просто позволь мне говорить, когда мы увидим моих родителей, — быстро сказал Драко, прежде чем притянуть ее к себе для поцелуя. — И не вздумай оставлять меня сегодня с кем-нибудь наедине, — добавил он с мальчишеской улыбкой.       — Я бы никогда этого не сделала, — ответила она, крепче сжимая его пальцы.       — Готова или нет, — сказал Драко, прежде чем аппарировать.       Малфой-мэнор был таким же величественным и внушительным, каким запомнился Гермионе, но причина ее присутствия сегодня резко отличались от той, когда она была здесь в прошлый раз. Конечно, она все еще чувствовала себя невольной пленницей, надеющейся пережить грядущее, но на этот раз Драко был рядом с ней. На этот раз она, черт возьми, постарается сделать так, чтобы никто, даже ужасный Люциус Малфой, ничего не испортил.       Было гораздо холоднее, чем Гермиона ожидала, и она слегка вздрогнула, когда попыталась приспособиться к внезапной смене температуры. Однако, прежде чем девушка даже подумала вытащить свою палочку, чтобы что-то предпринять, Драко наложил на нее согревающее заклинание.       — Спасибо, — сказала она ему, когда они двинулись через лужайку.       Гермиона почувствовала, как напрягся Драко, когда они приблизились к переполненному входу, и ободряюще сжала его руку. Они сделают это вместе.       Камеры начали мигать прежде, чем они смогли понять, что перед ними, и Драко, который последние девять лет своей жизни пытался избежать такого рода внимания, слегка отпрянул назад, в то время как Гермиона продолжала тащить его за собой.       — Улыбнись, — пробормотала она себе под нос.       Драко, понимая, что время прятаться давно прошло, положил руку на талию Гермионы, и они остановились у входа в особняк, позволяя фотографам сделать снимки впервые с тех пор, как стало известно об их отношениях. Несмотря на то, что Драко знал, что это необходимо (по крайней мере, так им сказали), внимание было почти невыносимым, и он изо всех сил старался сохранять спокойствие, пока мигающие огни ослепляли его.       Спустя, казалось, целый час, Драко наклонился к уху Гермионы и тихо прошептал:       — Уведи меня отсюда к чертовой матери.       — С удовольствием, — тихо ответила Гермиона, жалея, что не может резко отмахнуться от всех, вместо того чтобы помахать на прощание. Она схватила его за руку и потянула к выходу, и небольшой шлейф ее платья красиво плыл за ней.       Они быстро вошли внутрь, до сих пор держась за руки. Гермиона почувствовала на себе взгляды людей еще до того, как они прошли два шага мимо двери, и, несмотря на мысленную подготовку к такому уровню внимания, она внезапно почувствовала себя очень уязвимой и незащищенной.       — Нет, — предупредил Драко, легко прочитав ее мысли. — Ты идеальна. Не позволяй им заставить тебя думать иначе.       Не обращая внимания на окружающий их шёпот, они последовали за потоком людей по длинному коридору и вошли в бальный зал, который был превращен в зимнюю страну чудес. Комнату украшали мягкие белые мерцающие огни и шелковистые белые ткани, в то время как снег волшебным образом падал с потолка, исчезая прежде, чем приземлиться на головы гостей. В четырех углах комнаты стояли четыре большие ледяные скульптуры, каждая из которых изображала дракона, а между гостями легко скользили серебряные подносы с шампанским и закусками. Рядом с Драко остановился поднос, и он быстро снял два бокала, передав один Гермионе, прежде чем поднос отплыл.       — Моя мама определенно любит вечеринки, — пробормотал Драко, прежде чем сделать большой глоток из своего бокала.       Гермиона поднесла свой бокал к губам и с тревогой огляделась. Люди совершенно точно пялились на него. Она привыкла к тому эффекту, который производил на женщин Драко, и поэтому не удивилась, увидев, как много глаз было поглощено его фигурой, но она совершенно не была готова к тому, как много мужчин глазели на нее, и попыталась спрятаться за высоким телом Драко.       Драко тоже заметил это и инстинктивно крепче прижал к себе Гермиону.       — Я отсюда могу читать их мысли, — сказал он властно.       Гермиона застонала.       — Это всего лишь платье, — тихо ответила она. — Я знала, что нужно было надеть что-нибудь другое.       — Платье великолепно, и ты потрясающая, — сказал Драко, прежде чем нежно поцеловать ее в щеку.       Тело начало покалывать, когда его мягкие губы коснулись ее кожи, но она быстро пришла в себя, потому что вспомнила, сколько людей наблюдало за ними.       — Я не вижу ни Гарри, ни Джинни, — сказала Гермиона, пока он продолжал осматривать комнату. — По крайней мере, если бы они были здесь, нам было бы с кем поговорить.       Драко молча согласился. Хотя он знал многих после долгих лет вынужденной социализации в качестве единственного наследника Малфоев, ему не особенно нравилась перспектива снова общаться с кем-либо из них. На самом деле, он полностью потерял желания присутствовать на такого рода событиях и не мог дождаться, чтобы убраться отсюда к чертовой матери.       — Черт, — прошептал Драко, не сводя глаз с фигуры, появившейся из толпы. — Приготовься, — добавил он, допивая свой бокал. Гермиона проследила за его взглядом, чтобы определить внезапную перемену в поведении Драко, и увидела приближающегося к ним знакомого высокого, долговязого мужчину.       — Ах, Драко, — сказал мужчина чересчур жизнерадостным голосом, — не думал, что когда-нибудь снова увижу тебя на одной из этих вечеринок.       — Тео, — сказал Драко, пожимая протянутую руку, — давно не виделись. Ты же помнишь Гермиону.       — Конечно, — ответил Тео, кивая ей. — Как я могу забыть гриффиндорскую принцессу?       Драко закатил глаза. Кроме волос, которые сейчас были значительно длиннее и разделены пробором посередине, казалось, что Тео ничуть не изменился с их последней встречи.       — Рада тебя видеть, Тео, — приветливо сказала Гермиона. Теодор Нотт никогда не был особенно вежлив с ней в прошлом, но, с другой стороны, Драко тоже, и она пообещала себе перестать держать обиды, основанные на детском поведении.       — Значит, слухи не врут, — продолжил Тео, его темно-синие глаза бегали между парочкой, — вы действительно встречаетесь?       — Очевидно, — проворчал Драко, хватая еще один бокал шампанского, когда мимо него просвистел поднос. Гермиона обеспокоенно посмотрела на него. Ей придется найти способ успокоить его, прежде чем он осушит все бокалы с шампанским в помещении.       — Полагаю, фотография в газете должна была стать гвоздем в крышку гроба, но с тобой я никогда этого не узнаю, — сказал Тео, повернувшись к Драко и подняв брови. — Даже когда мы учились в школе, ты был не из тех, у кого долго сохранялись романтические партнеры.       — А как сейчас твоя личная жизнь? — почти сердито возразил Драко. — Все еще гоняешься за этой ужасной русской светской львицей? Как там ее звали? Наташа? Пресса определенно любила вас.       Гермиона почти ожидала, что сейчас начнется драка, но через несколько секунд оба мужчины схватились за животы и захохотали.       — Мальчики, — пробормотала она себе под нос.       — Прошло слишком много времени, — выдавил Тео, придя в себя и хлопнув Драко по спине. — Где тебя черти носили?       — Я был занят спасением мира, — пошутил Драко, — или ты не слышал? Теперь я аврор и делаю много хорошего.       Тео фыркнул и сделал глоток из своего бокала.       — О, я слышал. Последние пять лет твой отец только об этом и говорил. Его единственный сын, наследник рода Малфоев отдал свою жизнь Министерству, — объяснил Тео, и в его глазах промелькнула насмешка. — Не могу дождаться, чтобы увидеть, как он воспримет это, — добавил он, указывая на Гермиону.       — Мне, черт возьми, все равно, что он обо всем этом думает, — слегка раздраженно ответил Драко.       — Да и вообще никому, — ответил Тео, по-видимому, нисколько не смущенный переменой тона Драко. — О вас говорит весь город. Даже мисс будущая Уизел не может перестать говорить о вас, а это уже кое-что значит. Она где-то здесь, так что на вашем месте я бы не высовывался, — он сделал паузу, слегка наклонив голову. — Честно говоря, я удивлен, что вы здесь. Учитывая всех репортеров снаружи, это последнее место, где я ожидал увидеть вас.       — Ага, и вот мы здесь, — с несчастным видом пробормотал Драко.       — Мы подумали, что это хорошая возможность официально объявить о нашем новом проекте, — добавила Гермиона, свирепо глядя на Драко. Если он не будет осторожен, то выдаст, что их присутствие здесь являлось не совсем добровольным.       — А-а, понятно, — сказал Тео, театрально крутя бокал в руке. — Министерство всегда любило использовать прессу в своих интересах, так почему бы не заставить вас публично объявить о ваших отношениях?       У Гермионы отвисла челюсть. Он только что?..       — Не волнуйся, я ничего не скажу, — сказал Тео, заметив удивление на лице Гермионы. — Я не имею ни малейшего представления, почему Министерство заставило вас быть здесь, — продолжил он, все еще пристально изучая ее. — Кроме того, будет намного интереснее наблюдать, зная, что вам обоим здесь не нравится.       — Тео, — предупредил Драко.       Тео повернулся к своему старому другу и поднял руки вверх.       — Ты не единственный, кто ненавидит все это, приятель.       — Да, но тогда почему ты здесь? Твой отец оставил тебе более чем достаточно денег, чтобы избежать общения с этими кровопийцами, — сердито сказал Драко, нервно оглядывая комнату.       В глазах Тео явно читалась обида, но он быстро сморгнул ее.       — Не всем из нас так повезло, как тебе. Дружба с Поттером и превращение в аврора очень повлияли на твой имидж. А сейчас… — он сделал паузу, бросив взгляд на Гермиону, — встречаешься с членом знаменитого Золотого Трио. Ты практически неприкасаем. Некоторые из нас все еще упорно трудятся, чтобы просто не быть ненавидимыми, — признался Тео, и его голос внезапно стал более серьезным, чем минуту назад.       Было очевидно, что этот разговор становился все тяжелее, и, несмотря на растущее напряжение между мужчинами, Гермиона продолжала молчать, надеясь, что они смогут уладить все, не устраивая никаких сцен.       Драко вздохнул.       — Я не догадывался…       — Все в порядке, — прервал его Тео, явно не заинтересованный в том, что скажет Драко. — Может быть, я и не принял метку, но у моего отца она была, и он, вероятно, являлся худшим из тех, кто ее принял. Очень поэтично, что его единственному ребёнку придётся провести всю свою жизнь, пытаясь очистить всю кровь, которую он пролил.       — Тео, прости меня. Если бы я знал… — тихо сказал Драко, позволяя своим словам затихнуть.       — Забудь об этом, — ответил Тео, допив остатки своего напитка. — Только, может, не пройдет и десяти лет, как мы снова увидимся, — сказал он, бросая бокал на ближайший столик. — Приятно было повидаться, Гермиона, — добавил он, кивая ей и быстро удаляясь.       Драко откинул голову назад.       — Я осел, — сказал он, неловко дергая себя за воротник.       — Ты не знал, Драко, — тихо сказала она, положив руку ему на плечо. — Я знаю, что вы были близки. Возможно, он просто хотел поговорить с другом. Пришли ему завтра сову.       Он наклонил голову вперед и нежно поцеловал ее в губы, когда она посмотрела на него.       — Почему ты всегда права?       — Умнейшая ведьма своего поколения, — парировала Гермиона.       — Я всегда знал, что однажды она это признает, — раздался низкий голос позади них.       Драко и Гермиона обернулись и увидели идущих к ним Гарри и Джинни.       — Слава богу, вы здесь, — прошептала Гермиона, обнимая Джинни. — Я не знаю, как вы справляетесь со всем этим. Это ужасно.       Джинни рассмеялась.       — Ну, обычно алкоголь помогает, но учитывая, что на это будут смотреть неодобрительно, — она сделала паузу, указывая на свой живот, — мне придется прибегнуть к нелепым историям о людях в этом зале.       — Она в этом профи, — добавил Гарри с ухмылкой.       Они вчетвером счастливо поговорили несколько минут, а потом Гарри и Джинни пригласили на встречу с прибывшими членами французского Министерства, предоставив Драко и Гермиону самим себе. Они ходили по залу, вежливо разговаривая с гостями, но никогда не позволяли себя разлучить. Каждый раз, когда руки Драко ложились ей на поясницу, Гермиона чувствовала, что ее колени вот-вот подогнутся, и хотя она ненавидела причину их присутствия на банкете, ей нравилось наконец-то быть парой на публике.       После почти часа отупляющего общения Гарри снова нашел их и напомнил, что во время вступительного слова они будут говорить после родителей Драко. Сердце Гермионы бешено заколотилось. Они еще не виделись и не разговаривали ни с кем из них, и она боялась, что они скажут, когда это произойдет, но Драко, почувствовав ее беспокойство, наклонился, чтобы заверить ее, что публично они точно ничего не сделают.       — Они выскажут все свои гнусные слова, когда мы останемся одни, — печально объяснил он. — Я не позволю им причинить тебе боль, — добавил Драко, переплетая их пальцы.       Хотя его слова не совсем убедили ее в необходимости разговора с ними, они заставили ее меньше нервничать из-за будущего заявления.       Когда пришло время, они медленно прошли в дальний конец зала, где на возвышении был установлен богато украшенный подиум с большой буквой «М». Приблизившись, Гермиона наконец увидела Люциуса, одетого так же, как и его сын, и Нарциссу, одетую в темное изумрудно-зеленое платье, разговаривающих с министром, пока они ждали момента начать.       Люциус Малфой был приговорен к пожизненному заключению в Азкабане за участие в войне, но после того, как он предоставил Министерству информацию, которая помогла в поимке нескольких важных Пожирателей Смерти, его приговор был сокращен до пяти лет. С момента своего освобождения он пожертвовал значительную сумму денег (не то чтобы это сильно повлияло на кажущееся бесконечным состояние Малфоев), чтобы помочь восстановить разрушенные войной части страны, и, похоже, Министерство, несмотря на нехватку средств, решило простить его. Нарцисса же, напротив, была избавлена от тюремного заключения, ее адвокаты успешно доказывали, что она просто пыталась защитить свою семью. Показания Гарри о том, что она обманула Волдеморта во время последней битвы, привели к ее прощению, и пресса приветствовала ее как ничего не подозревающего героя.       Ни одно из этих сведений не успокоило Гермиону, но она все равно позволила Драко повести себя к ним, крепко обхватив его за руку.       — Драко. Гермиона, — сказал Кингсли, когда они присоединились к группе за сценой. — Надеюсь, вы сегодня хорошо провели время.       — Очень хорошо, министр, — ответил Драко. Гермиона заметила нотку раздражения в его голосе, но если Кингсли и заметил, то не подал виду.       Ни Люциус, ни Нарцисса не приветствовали их поначалу, но Драко, казалось, это нисколько не беспокоило, его глаза едва замечали их присутствие.       — Хорошо, хорошо, — сказал Кингсли, взглянув на часы на стене позади себя. — Ну что ж, мне лучше начинать, — добавил он, извинившись и отойдя, чтобы начать свое вступительное слово.       — Ох, Драко! — сказала Нарцисса, решив, что наконец-то можно спокойно поприветствовать сына. — Я так рада, что ты пришел, — Драко позволил матери обнять себя, прежде чем неохотно повернуться к мужчине рядом с ней.       — Отец, — пробормотал Драко, слегка склонив голову в сторону Люциуса.       — Какой… — Люциус сделал паузу, и его холодные глаза остановились на Гермионе, — неожиданный сюрприз.       — Мистер и миссис Малфой. Спасибо за приглашение, — тихо сказала Гермиона, не зная, что еще сказать. Услышав ее слова, Драко слегка приподнял брови и притянул ее к себе, словно желая уберечь от отца.       — Министр сказал, что вы должны сделать объявление, — сказала Нарцисса, пытаясь увести разговор от более взрывоопасных тем. — Вы?..       — Мы встречаемся, — перебил Драко, явно чувствуя себя неловко. — Мы сделали официальное заявление о наших отношениях прессе ранее, но это не то, почему мы решили присутствовать на сегодняшнем вечере.       — Да, вы попали в весьма затруднительное положение, — усмехнулся Люциус. — Скажите, мисс Грейнджер, ваши родители одобрили ваши недавние… дополнительные занятия?       Гермиона напряглась при упоминании родителей, но быстро пришла в себя.       — Мои родители не читают «Ежедневный Пророк», а если бы и читали, то только для того, чтобы узнать, счастлива ли я, — резко сказала Гермиона, забыв, что обещала Драко вести себя прилично.       — Отец, — прорычал Драко.       — Люциус, возможно, нам следует отложить этот разговор на более поздний срок, — сказала Нарцисса, вставая между мужем и сыном.       — Очень хорошо, — услышала Гермиона голос старшего Малфоя.       К счастью, прежде чем кто-либо из них успел обменяться новыми оскорблениями, министр представил Люциуса и Нарциссу, попросив их выйти на сцену.       — Не слушай его, — прошептал Драко, когда его родители поднимались по лестнице, театрально махая толпе. — Он просто пытается вывести тебя из себя.       — Я знаю, мне очень жаль, — прошептала Гермиона в ответ.       Они стояли за сценой, пока Люциус произносил свою речь. Мужчина явно все еще любил быть в центре внимания, даже несмотря на годы, проведенные за решеткой, и говорил с толпой непринужденно, в то время как Нарцисса гордо стояла рядом с ним. Гермиона почти не обращала внимания на их выступление; она слишком нервничала перед моментом, когда ей предстоит встать рядом с Драко на сцене, даже если именно он будет произносить речь, и вместо этого сосредоточилась на том, чтобы успокоить дыхание.       Когда в зале снова раздались аплодисменты, Гермиона поняла, что их ожидание закончилось, и сделала последний глубокий, успокаивающий вдох. Драко предложил ей руку, и она взяла ее, когда они двинулись, чтобы заменить его родителей на трибуне, в то время как министр приветствовал их на сцене. Зал быстро затих, и Гермиона отступила в сторону, позволив Драко пройти за трибуну.       — От имени Министерства я хотел бы поблагодарить моих родителей за организацию этого мероприятия ради сбора столь необходимых средств для продолжения обучения авроров и других сотрудников службы безопасности, — начал Драко. Его голос был спокойным и властным — черта, которую он, несомненно, унаследовал от отца, — и он легко вошел в роль, навязанную ему на этот вечер. — Как член семьи Малфоев и аврор, который, несомненно, выиграет от ваших пожертвований, я также хотел бы поблагодарить всех присутствующих, — он сделал паузу, и его глаза осмотрели зал.       Каков отец, таков и сын, подумала Гермиона, сдерживая улыбку. Она определенно не была поклонницей Люциуса, и, несомненно, предпочла бы жизнь без Малфоя-старшего после всего, что случилось во время войны, но она должна была отдать ему должное: он хорошо обучил Драко.       — Как многие из вас знают, я обычно оставляю сбор средств экспертам, — он указал на своих родителей, которые стояли рядом с Кингсли на правой стороне сцены, — в то время как я предпочитаю сосредоточиться на своей работе, — по залу прокатился смех, и Гермиона наконец позволила себе улыбнуться. — Деньги, собранные сегодня, жизненно важны для отдела, в котором я работаю, но я здесь еще и по другой причине, которая, я надеюсь, заинтересует многих из вас, — Драко остановился и протянул руку, чтобы Гермиона взяла ее, что она и сделала, и подвел ее к себе. — Мы с Гермионой рады объявить о нашем новом проекте — фонде розы, цель которого расширить возможности тех, кого заставили замолчать несправедливые правители и системы по всему миру, и оказать помощь невинным жертвам войны.       Гермиона снова улыбнулась, когда толпа захлопала. Они быстро поняли, что могут использовать внимание прессы, окружающее их отношения, для чего-то действительно хорошего, и Гарри, который ясно дал понять, что ему не нравится позиция Кингсли по поводу того, что они должны объявить о своих отношениях, вместе с ними удачно — и довольно незаконно — датировали формы для того, чтобы казалось, что Драко и Гермиона планировали это объявление в течение нескольких недель.       — Я знаю, что многие из вас уже пожертвовали деньги на благотворительный вечер, который состоится сегодня, но я надеюсь, что мы сможем убедить вас также поддержать дело, которое так много значит для нас обоих.       Гермиона улыбнулась, когда Драко продолжил изящно излагать цели их фонда, сердце бешено колотилось в ожидании момента, который, как она знала, наступит следующим. Когда это произошло, она попыталась не обращать внимания на яростные вспышки камер, когда он, как они и планировали, наклонился, чтобы поцеловать Гермиону в губы, прежде чем продолжить свою речь.       — Организация этого фонда свела нас с Гермионой вместе, — он сделал драматическую паузу, сжимая ее руку, — и мы надеемся, что это объединит волшебную Британию против жестокостей войны.       Раздались бурные аплодисменты, когда Драко отошел от трибуны, чтобы его отец мог снова выступить вперед и сказать несколько заключительных слов. Кингсли просто кивнул им, когда они встали рядом с ним в конце сцены, бормоча себе под нос свое одобрение. Возможно, их заявление было не совсем тем, о чем просил министр, но даже он не мог утверждать, что все прошло плохо. Однако что об этом думает Люциус, это совсем другой разговор.       Почти сразу же после спуска, пару окружили гости, жаждущие разговора с ними. Они сделали все возможное, чтобы поговорить со всеми, но когда стало ясно, что интерес к их фонду больше, чем они ожидали, Кингсли вмешался и направил толпу к своему помощнику. К счастью, когда им удалось улизнуть со сцены, все репортеры и фотографы, которых впустили внутрь для записи вступительного слова, были вынуждены вернуться на улицу. Это была кратковременная передышка — совы, несомненно, уже были посланы с просьбами об интервью, — но они все равно были благодарны за это.       Однако прежде чем они успели скрыться в толпе, их нашла Нарцисса и попросила следовать за ней в кабинет Люциуса, чтобы быстро поговорить.       Драко провел Гермиону по длинному коридору, держась на несколько шагов позади матери, и поднялся по лестнице к большим деревянным дверям. Нарцисса остановилась перед дверями и распахнула их, открыв большую комнату, стены которой от пола до потолка были покрыты стопками книг, и жестом пригласила их войти. В дальнем конце комнаты за столом сидел Люциус, изящно держа в бледных руках стакан огневиски.       — Садитесь, — приказал он, когда они приблизились, и указал рукой на два кожаных кресла перед столом. Губы Драко сердито дернулись, когда слова слетели с губ отца, но он кивнул Гермионе, чтобы она села рядом с ним. Нарцисса помедлила у кресла Драко, но встала позади мужа, и на ее лице отразилось беспокойство.       — Я рад видеть, что ты не потерял хватку, — начал Люциус, не сводя глаз с Драко. — Это было хорошее выступление.       — Учился у лучших, — ответил Драко, с легкостью принимая вызов отца.       — Любовь публики была немного чрезмерной, но, к счастью для тебя, все было воспринято положительно, — продолжил Люциус. — Правильно ли я понимаю, что ты хотел бы официально начать ухаживать за мисс Грейнджер и жениться на ней?       — Нет, — просто ответил Драко. — Никаких ухаживаний не будет. Нас устраивает нынешнее состояние наших отношений, и мы не хотим еще больше усложнять его устаревшими ритуалами и церемониями.       — Понятно, — сказал Люциус, и в его глазах промелькнула вспышка гнева. — А что думает мисс Грейнджер об этом соглашении? — спросил он, наконец-то обратив свое внимание на Гермиону.       — Я согласна с Драко, — ответила она, стараясь говорить коротко.       — Я не могу сказать, что мы с твоей матерью довольны твоим решением отказаться от наших традиций, но учитывая, что все твои предыдущие отношения закончились неудачей, — Люциус сделал паузу, чтобы посмотреть на сына, давая понять, что он думает о них, — мы не будем удивлены, когда произойдет то же самое.       Драко в гневе сжал кулаки, но какое-то время молчал.       — А пока мы просим тебя больше не смущать семью и держать свои сексуальные похождения только в спальне, — резко добавил Люциус.       — Ты можешь ничего от нас не требовать, — громко сказал Драко, чувствуя, что гнев выходил из-под контроля. — И я не прошу у тебя разрешения. Нам не нужно твое благословение. Гермиона — моя девушка, и если кто-то из вас снова захочет увидеть меня, вы будете относиться к ней с уважением.       Гермиона инстинктивно протянула руку, положив ее на кулак Драко, и вздохнула с облегчением, когда почувствовала, что его рука расслабилась и сомкнулась с ее.       — Люциус, — тихо произнесла Нарцисса. Ее глаза метались между двумя мужчинами, и Гермиона видела боль в ее глазах, когда она изо всех сил старалась сохранять нейтралитет. — Драко ясно дал понять, что не хочет быть обязанным традициям Малфоев, возможно, пришло время принять это.       — Я вырастил сына не для того, чтобы он отвернулся от своей семьи, — сердито сказал Люциус.       — Мне и не придется, если ты примешь мои условия, — ответил Драко, и его глаза потемнели. — Я не позволю ни себе, ни Гермионе быть прикованными к тому, во что я больше не верю.       — Я уверена, ты знаешь, что наша приверженность чистокровной линии уже не так важна, как раньше, — сказала ему Нарцисса.       — Разве? — возразил Драко.       Люциус сделал большой глоток из своего бокала и сердито поставил его на стол.       — Ты забываешь свое место, мальчик, — проревел Люциус.       — А ты забываешь, что больше не имеешь надо мной никакого контроля. Министерство позаботилось об этом после моего возвращения, — быстро ответил Драко, намекая на то, что его отец не сохранил контроля ни над своим наследством, ни над своими правами на поместье Малфоев.       Двое мужчин уставились друг на друга, не желая отступать, в то время как Гермиона и Нарцисса посмотрели друг на друга в странном моменте солидарности.       — У нас гости, Нарцисса, — наконец сказал Люциус, поворачиваясь к жене. — Мне больше нечего ему сказать, — добавил он, вставая из-за стола и выходя из комнаты.       — Драко, — прошептала Нарцисса. — Я поговорю с…       — Не беспокойся, — перебил Драко. — Мы не планируем возвращаться. Как всегда, мне было приятно поговорить с вами.       Гермиона не могла не испытывать ужасных чувств к женщине, стоявшей перед ней. Было ясно, что она гораздо охотнее отложила бы их разногласия в сторону ради своих отношений с сыном, но Люциус определенно не помогал делу.       — Замок на двери все еще заколдован, — тихо сказала Нарцисса, и ее глаза были полны боли. — Постарайся не задерживаться здесь слишком долго. Я не знаю, как долго смогу держать его подальше.       — Спасибо, — сказала Гермиона, когда ведьма повернулась, чтобы последовать за мужем.       — Я была рада видеть вас, — добавила Нарцисса, прежде чем закрыть дверь.       Как только они остались одни, Драко уронил голову на руки и застонал.       — Ну, все прошло так гладко, как я и предполагал, — сказал он, поднимая голову и глядя на Гермиону, его лицо все еще пылало после спора с отцом. — Мне жаль, что тебе пришлось быть здесь из-за этого.       Понимая, что слова не помогут, Гермиона встала и подошла к нему, подняв на ноги, прежде чем притянуть к себе для поцелуя.       — Думаю, я знаю, что может помочь тебе почувствовать себя лучше, — сказала она, вынимая палочку и убирая платье.       Из-за покроя платья она не надела нижнее белье и ухмыльнулась, когда Драко уставился на неё.       — Что… — начал он, но Гермиона заставила его замолчать еще одним поцелуем.       — Просто закрой дверь, Малфой, — сказала она, облизывая губы.       Несмотря на свое первоначальное замешательство, он чуть не упал, когда достал из кармана свою палочку и одним движением запястья повернул замок на другой стороне комнаты. Гермиона тем временем взгромоздилась на большой письменный стол и жестом пригласила Драко присоединиться к ней. Он бросил палочку на пол и быстро снял одежду, когда подошел ближе, остановившись перед ней в одних боксерах.       — Я не заслуживаю тебя, — пробормотал он, вставая между ее ног, пока его большие пальцы касались ее сосков.       — Конечно, заслуживаешь, — ответила Гермиона, ее тонкие пальцы потянулись к резинке его трусов. — А теперь иди сюда.       Драко быстро снял последний оставшийся предмет одежды, прежде чем грубо сомкнуть их губы, его желание подавила все другие чувства. Он простонал ее имя, когда она погладила его затвердевший член, приставляя ее к своему входу.       Его потребность в сильной, быстрой разрядке была очевидна, и Гермиона произнесла слова, которые, как она знала, он должен был услышать.       — Не сдерживайся, — прошептала она, когда его губы коснулись кожи под ее ухом. — Ты не причинишь мне вреда, — добавила она, когда его ртутные глаза с удивлением посмотрели на нее.       Она ахнула, когда он грубо вошел в нее, впившись ногтями в ее бедра и помогая руками направлять толчки. Драко сделал паузу, достаточную для того, чтобы она обхватила его ногами за талию, прежде чем снова войти, двигаясь с такой скоростью, что если бы не хватка, она бы упала со стола. Каждое движение посылало волну удовольствия через тело, и Гермиона откинула голову назад, простонав его имя, и чувствовала, что ноги уже дрожали от неизбежного оргазма. Она достигла вершины быстрее, чем когда-либо прежде, так громко выкрикивая его имя, что Драко прикрыл рукой ее рот, когда тело девушки содрогнулось от пьянящих волн оргазма.       В считанные секунды Драко оторвался от Гермионы и перевернул ее так, что верхняя часть тела девушки оказалась распростертой на мягком дереве, а ее задница была обращена к нему. Не дожидаясь, пока она придет в себя, он снова вошел и начал безжалостно двигаться. Гермиона позволила ему взять то, что ему было нужно, и, несмотря на острую боль, которую она чувствовала каждый раз, когда ее бедра ударялись о твердый край стола, она наслаждалась ощущением его плоти, энергично двигающейся внутри нее. Девушка знала, что он близко, и поэтому, когда она повернула голову, посмотрев на него, она точно знала, что делает, когда умоляла его двигаться сильнее.       При этих словах из горла Драко вырвалось рычание, и он усилил свои толчки до бешеной скорости, точно зная, что при этом не протянет долго. Все тело кричало от странного сочетания ярости и удовольствия, и это было возбуждающе. Через минуту он простонал ее имя, и его бедра дико дернулись, когда он кончил в нее. Драко упал сверху на Гермиону, почувствовав, что тело обмякло от изнеможения, прежде чем выскользнуть из неё и рухнуть на пол.       Гермиона последовала за ним несколько мгновений спустя, положив голову ему на плечо, пока они оба приходили в себя. Драко обнял ее, его сердце все еще бешено колотилось.       — Спасибо, — сказал он наконец, открывая глаза, чтобы полюбоваться девушкой.       Гермиона промурлыкала в ответ, прочертив пальцами невидимую линию на его груди.       Его взгляд упал на синяки, которые быстро образовались на ее бедрах, и он тяжело сглотнул.       — Черт, я сделал тебе больно, — сказал он, и его руки зависли над бедром, которое было ближе всего к нему.       — Рискованная работа, — съязвила она, поднимая голову и глядя на него. Когда взгляд Драко не смягчился, она придвинулась к его лицу. — Драко, я в порядке.       — Но я…       — Ш-ш-ш, — прошептала она, заставляя его замолчать. — Ты все портишь.       Несмотря на его волнение, Гермиона была явно не обеспокоена, и его черты смягчились, пока он изучал ее.       — Полагаю, он заслужил это, — усмехнулся он, имея в виду своего отца. — Этот стол уже никогда не будет прежним.       Гермиона лукаво улыбнулась.       — Нет. Запятнанный навсегда.       Они посидели несколько минут в напряженном молчании, желая, чтобы их сердцебиение замедлилось, прежде чем он помог ей подняться с пола и привести себя в порядок. Они медленно оделись, пристально глядя друг на друга и возвращая себе нормальный вид. Когда они были полностью готовы, и на их щеках стало меньше румянца благодаря мастерству Гермионы в обращении с гламурными чарами, Драко притянул ее к себе для последнего приватного поцелуя.       — Адская вечеринка, — сказал он с ухмылкой, прежде чем схватить ее за руку и спуститься в бальный зал гораздо более счастливым и спокойным человеком.