Наследие

       Не было другого способа описать то, что происходило.       Это был полный и абсолютный хаос.       То, что началось как скоординированная атака из серии заклинаний, чтобы закрыть мужчине обзор на убегающих женщин, быстро превратилось в своего рода битву, которую можно было описать только как неорганизованную схватку. На них сразу обрушились неизвестные проклятия, заставив занять оборонительные позиции, и только когда Драко услышал ругань Тео откуда-то с другой стороны лужайки, он понял, что их разделили.       Умно.       Нападавший двигался с невероятной скоростью, блокируя заклинания и с невозможной легкостью бросая проклятия. Его даже дождь не волновал. Драко не мог найти никакой логической причины, по которой они вчетвером не могли одолеть одного безумного волшебника, и казалось, что их значительно превосходят численностью. Еще более тревожным было осознание, что мужчина, похоже, вообще не использовал палочку. Магия будто вылетала из его тела непредсказуемым образом, особенно в те короткие моменты, когда Драко думал, что преимущество на их стороне. Ни одному из них не удалось приблизиться к нему ближе, чем на несколько ярдов.       Это сводило с ума. Как такое было возможно?       Заклинания пролетали в опасной близости — очень опасной. С другими происходило то же самое — Драко видел это, когда оглядывался. Кровь стекала по его лицу, а нога кричала от боли, но ни одна из травм не беспокоила его так сильно, как понимание, что это не могло продолжаться вечно. Ему нужно найти способ убить этого ублюдка, и сделать это быстро, прежде чем кто-нибудь из них сорвётся с теоретического острия ножа, на котором они сейчас находились.       Драко послал еще одно, к сожалению безуспешное, Конфриго, и только по чистой случайности ему удалось уловить легкое движение в руках мужчины, прежде чем ему преградило путь ещё одно проклятие. Он пригнулся, едва избежав огненной струи, желавшей его испепелить, и ответил невербальным заклинанием, осветив вспышкой зеленого цвета воздух вокруг себя. На какое-то мимолетное мгновение Драко показалось, что он попал, но секундой позже был вынужден нырнуть вправо, когда в него полетел еще более яркий луч. Блондин тяжело приземлился на бок и споткнулся, когда попытался вскочить на ноги, неловко столкнувшись с одним из больших деревьев у края озера.       — Твою мать, — простонал он, безмолвно вскидывая щит.       Тяжело дыша, он рискнул оглядеться в попытке найти остальных сквозь дымку битвы. Он увидел Гарри, который отбивал впечатляющий диапазон атак, прыгая между большими камнями в саду примерно в двадцати метрах от него. Недалеко был Тео, который пытался пробраться поближе к нападавшему, используя атаки Гарри в качестве отвлекающего маневра. Несмотря на то что Драко не видел отца, он слышал его голос. Люциус выкрикивал проклятия, которые точно могли отправить его обратно в Азкабан, если кто-нибудь вдруг начнёт расследование.       Все еще жив, успокоил Драко себя, прежде чем выпустить очередную серию проклятий, надеясь — как оказалось, довольно бесплодно, — что одно из них нанесёт хотя бы малейший ущерб этому человеку.       Даже несмотря на то, что он говорил тихо и мужчина был повернут спиной, ни одно из заклинаний не смогло его достать, и Драко пришлось применить еще одно Протего, чтобы его не отбросило назад в озеро мощным вихрем ветра. Он вздрогнул, когда воздух вокруг него внезапно похолодел, пробрав до костей, а затем развернулся и опустил щит, чтобы снова напасть.       — Волнус, — пробормотал Драко, сердито взмахнув палочкой.       Мужчина отмахнулся от проклятия, как будто оно было брошено ребенком, и повернулся к Драко, изучая его, в это же время удерживая остальных на расстоянии странным вращающимся щитом, который легко парил позади него. В глазах человека было явное безумие, но оно совершенно отличалось от мании Рудольфуса. Это было какое-то решительное сумасшествие, почти первобытное, и Драко снова поежился, только на этот раз это не имело ничего общего с холодом.       Что он, черт возьми, такое?       Но ответ не имел большого значения. Драко все еще чувствовал панику Гермионы через их связь, и этого было достаточно, чтобы продолжать драться. Он знал, что до этого дойдет. Знал, что у него было очень мало шансов выжить. Сейчас имело значение только занять мужчину, чтобы ее не выследили.       Драко поднял палочку, почти смеясь, когда послал еще одно безнадежно обреченное заклинание в сторону мужчины.       Конечно, он его заблокировал, но в процессе мужчина показал что-то ценное. Слабость, которую Драко раньше не замечал. Она бросалось в глаза — явная дрожь в его руках.       Чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы Драко вспомнил, что этот мужчина был человеком.       А люди истекают кровью.       И смертны.       Мужчина наблюдал, как Драко снова поднял палочку. В его глазах не было удивления, даже малейшего намека на то, что он счел настойчивость Малфоя чем-то непредсказуемым, но он ждал с некоторым любопытством, как будто ему действительно было интересно посмотреть, что Драко отправит в него следующим.       Но прежде чем Малфой успел открыть рот, по мостику в его сознании пронеслось эхо, и ему пришлось напрячься, чтобы сохранить самообладание, когда в фокус попало одно-единственное слово. Это была не Гермиона; он мог почувствовать ее присутствие, хотя сияние вокруг слова было очень похоже на нее, как будто оно было такой же ее частью, как и непослушные волосы на макушке. Драко инстинктивно ухватился за это слово, прокручивая его в голове. Оно было мощным, хотя он еще не произнес его. Оно предназначалось для ужасной смерти. Что еще более важно, этот человек этого не предвидит, поэтому Драко остановил слово на кончике языка, прежде чем выпустить его на свободу.       — Блодорн, — повторил Драко, содрогнувшись, когда из его палочки хлынула река незнакомой магии.       Мужчина от неожиданности отшатнулся и опустил защиту, бросив все, что у него было, на борьбу с нёсшимся на него проклятием. Взметнувшиеся руки создали ярко-красный щит, но недостаточно быстро, и вся сила проклятия Драко врезалась в неполное щитовое заклинание с эффектным взрывом, который отправил мужчину в полет.       Драко замер, не в силах поверить в то, что он только что сделал, и только услышав крики, понял, что нужно двигаться. Он побежал на голоса, подняв палочку перед собой в попытке приготовиться к атаке, которая наверняка ждала его там.       Однако он увидел нечто совершенно иное.       В суматохе, последовавшей за взрывом, Гарри и Тео сумели наложить на человека серию связывающих заклинаний, и когда Драко приблизился, он увидел, что они все еще хватаются за свои палочки, пытаясь сохранить контроль. Драко крутанул древком в воздухе, добавив своё инкарцеро, которое тут же плотно обвилось вокруг человека поверх других верёвок. Почти сразу его охватило то же самое ощущение, с которым боролись Гарри и Тео — своего рода рывок, который угрожал сбить с ног. Драко стиснул зубы, пытаясь обуздать неведомую силу.       Именно тогда Малфой понял, что кого-то не хватает, и с тревогой отвел глаза, ища лицо человека, которого столько лет ненавидел. Драко выдохнул, задержав дыхание, когда увидел стоящего на коленях в нескольких ярдах от него отца, у которого было ошеломлённое выражение на окровавленном лице, пока он пытался подняться на ноги.       Однако облегчение было коротким, потому что этого мига было достаточно, чтобы мужчина снова обрёл контроль.       — Хватит! — сердито крикнул он.       С последним слогом из центра его тела вырвалась ударная волна, разрезав путы, как будто они были не более чем мягким маслом, и четверо мужчин взлетели в воздух.       Сила атаки дезориентировала, и Драко услышал стук своей головы о землю прежде, чем почувствовал это. Зрения затуманилось, и это было единственным предупреждением, что что-то не так, а затем в задней части черепа совершенно внезапно взорвалась боль. Он моргнул, пытаясь встать, но звон в ушах был таким громким, что вызывал тошноту. Сфокусировать взгляд получилось только через несколько секунд.       Воздух был устрашающе безмолвен, и даже не имея возможности видеть остальных, Драко понял, что бы только что ни сделал этот человек, это застало всех врасплох и они снова были далеко друг от друга. Он перекатился на бок, вслепую потянувшись за палочкой, которая выпала из рук, когда его отбросило назад. Дышать было больно, черт, думать было больно, и он чуть не вскрикнул, когда почувствовал, как рука сомкнулась на знакомом круглом древке его палочки. Все двигалось в замедленной съемке, будто этому человеку каким-то образом удалось наложить заклинание, которое не только причиняло физический вред, но и замедляло время. Когда Драко поднялся на ноги, он сомневался, что вообще все еще жив.       — Где она? — спросил человек. Драко удивился, что смог понять что-то, кроме агонии, поселившейся в костях. — Куда ты ее отправил?       Драко потребовалась секунда, чтобы понять, что нападавший адресует вопросы ему, и яростно заморгал, пытаясь избавиться от помутнения в глазах.       — Кого? — прохрипел он, изо всех сил пытаясь удержаться на ногах, когда выпрямился до конца.       Мужчина рассмеялся, но Драко почувствовал скрытую за этим панику.       — Ты знаешь, о ком я говорю.       — Ты ее не найдешь, — прорычал Драко в ответ, так крепко сжав палочку, что на ладони проступили капли крови от ногтей.       Мужчина угрожающе наклонил голову.       —Ты действительно так думаешь? — с насмешкой сказал он.       Откуда-то слева от Драко в мужчину полетело проклятие, но оно было перенаправлено простым взмахом руки.       — Пошел ты, — услышал Драко чей-то крик. Тео, подумал он.       — Ни у кого из вас нет надобности умирать, — пытался рассуждать мужчина, не сводя глаз с Драко. — Мне нужно только ее местоположение.       — Как он и сказал, — раздался другой голос из пустоты. Гарри, узнал Драко. — Ты ее не найдешь.       — Это мы еще посмотрим.       Легкое подергивание рта мужчины было единственным предупреждением того, что Драко должен поднять щит. С неба обрушилась молния. Горячий электрический заряд распространился по окрестности, обдав Драко головокружительной волной энергии, которая, даже несмотря на то, что он крепко уперся пятками в землю, легко отбросила его назад. Он попытался отразить атаку, сжимая челюсти так сильно, что ему показалось, что зубы сейчас сломаются под давлением.       Клянусь, если этот ублюдок — какой-нибудь ненормальный потомок Тора…       Но он не мог думать. Он устал — опасно устал, и малейшее отвлечение внимания могло быть роковым. Ему требовалась каждая унция концентрации для щита, и ему нужно было быть осторожным. Ему нужно было продержаться, чтобы остальные смогли уйти. Поэтому Драко сосредоточился на ее лице, пока поток электричества продолжал давить на него.       Внезапно сквозь помехи в воздухе раздался сдавленный визг, и Драко тяжело упал на колени, каким-то образом умудрившись не опустить щит, когда воздух покинул его легкие. Кто-то ранен, и этого осознания было достаточно, чтобы высосать из него волю к борьбе. Последующее исчезновение света только подтвердило худшие опасения Драко, и он побежденно опустил голову.       — Скажи мне, где она, — снова потребовал мужчина, — или он умрет.       Сдавленный всхлип вырвался из горла Драко, когда он поднял голову и увидел лицо связанного.       — Нет, — прошептал он, поднимая палочку дрожащей рукой, — Тео.       Драко замолчал, нервно выискивая Гарри и отца. Гарри он нашёл первым; по его руке, которой он сжимал поднятую палочку, струилась кровь. Они на мгновение встретились взглядами, быстро кивнули друг другу, прежде чем снова переключить свое внимание на противостояние. Драко оглянулся на Тео, чувствую бешеное биение сердца в груди, и издал тихий вздох облегчения, когда увидел отца. Его возмущенный взгляд был очевиден даже сквозь болезненный слой глубокой алой крови.       — Скажи мне, где она, — повторил мужчина, агрессивно тыча палочкой в шею Тео.       Толстые веревки вокруг тела Тео тянулись до самого его рта, но Драко не нужно было слышать, что говорит его друг, чтобы знать, что он хочет сказать.       Не смей, мать твою.       — Отпусти его, — наконец сказал Драко, вытирая кровь с уголка рта. — Возьми лучше меня.       Мужчина запрокинул голову и расхохотался.       — Ты действительно не понимаешь?       Драко не ответил. Это была игра, в которую он уже играл однажды. И он был полон решимости выиграть.       — Во-первых, — продолжил мужчина, казалось бы, невозмутимый молчанием Драко. — Я убью его, — сказал он, указывая на Тео, — а потом я убью их, — сказал он, указывая теперь между Гарри и Люциусом. — Я заберу все, что тебе дорого. Все, — мужчина сделал паузу, многозначительно глядя на Драко. — И что же тогда у тебя будет?       Она, подумал Драко, внезапно почувствовав себя более решительным, чем минуту назад. У меня будет она. И наш ребёнок.       — Спрошу еще раз, где…       Но мужчина так и не закончил вопрос.       Неожиданно через лужайку раздался странно знакомый женский голос.       — Дрепа!       Кто бы это ни был, ее внезапное появление застало мужчину врасплох; его глаза расширились от шока, прежде чем в него попала ослепительная волна света. Он упал в ледяную воду озера позади.       — Уходите! — скомандовал голос, на этот раз откуда-то поблизости.       Драко повернул голову, отчаянно ища прибывшего, несмотря на то, что каждая косточка в теле говорила ему бежать в другом направлении. Он увидел мчащуюся к нему женщину, чьи темные вьющиеся волосы развевались позади нее при беге. Ее голос был знакомым — и волосы тоже, — но он не мог вспомнить откуда, поэтому Драко стоял, ожидая, когда кусочки пазла в голове наконец соединятся.       И это произошло.       Что за?..       — У меня нет времени объяснять, — быстро сказала женщина, заметив замешательство на его лице. — Но вам нужно уходить. Сейчас же! Я не смогу долго отвлекать его.       Драко просто кивнул, отрывая от нее взгляд, и огляделся вокруг, отчаянно ища Тео. Только разглядев его неподвижную фигуру у края озера, он побежал, даже не успев сформулировать план. Тео нуждался в нем. Драко не уйдёт без него.       Настолько сосредоточившись на своей задаче, Драко едва заметил момент, когда мужчина вылетел из озера, осыпая проклятиями женщину, пока она танцевала у кромки воды. Он бросил дезиллюминационные чары, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы добраться до друга. Но он прошел всего несколько ярдов, прежде чем пара сильных рук схватила его и остановила на полпути.       — Драко, — услышал он голос — голос отца, как он отметил несколько сердито. — Нам нужно идти.       — Отпусти меня, — прорычал Драко, пытаясь освободиться. Но внезапно Гарри оказался рядом, отталкивая его назад.       — Он не хочет этого, — с конфликтом в глазах, но решительно прошептал Гарри. — Я пообещал ему, что вытащу тебя отсюда, если у меня будет такая возможность.       — Нет! — закричал Драко, и ярость переросла в приступ слез. — Отпусти меня!       Впрочем, не имело значения, как сильно он хотел добраться до Тео. Не имело значения, как сильно он боролся с их хваткой; он не мог сравниться с Гарри и его отцом, особенно в нынешнем состоянии, и у него не было сил, чтобы их проклясть.       — Драко, — тихо сказал Люциус, когда Драко упал на землю, — ты нужен ей. Ты нужен своему ребенку.       — Я нужен ему, — единственное, что мог сказать в ответ Драко.       — Мы вернемся за ним, — попытался заверить его Гарри, тяжело сглотнув.       Но Драко не был глуп; он знал, что произойдет, как только они уйдут. Пути назад не будет. По крайней мере, до тех пор, пока они не будут уверены, что смогут выжить. Кто знает, сколько времени это займет или сколько других людей им нужно привести, чтобы выиграть. А к тому времени…       — Нет, — выдохнул Драко, все еще пытаясь оттолкнуть их руки. — Я не оставлю его!       — Поттер, — начал Люциус, чей голос был полон страха. Драко продолжал бороться с ними, — сейчас.       Гарри кивнул, сдерживая слезы, вытащил из кармана маленькую жестяную банку и протянул к ним. Люциус схватил Драко за руку и дернул ее к металлу, крепко держа, чтобы молодой мужчина не смог вырваться.       Пауза между ощущением коснувшегося кожи металла и тем, как его затянуло в воронку, была ничтожной — не больше одной секунды, — но Драко закричал так громко, что чуть не потерял сознание, прежде чем портключ унес их от Мэнора.

***

      — Ты, — сказал мужчина, на чьем лице читалось недоверие.       — Да, я, — сказала ему Мисти, мечтательно улыбаясь и не обращая внимания на льющуюся изо рта кровь. — Тебе следовало убить меня, когда у тебя был шанс.       И он почти сделал именно это, но что-то, какая-то крошечная частичка сердца, удержало его руку в последний момент, и он оставил скрючившуюся на полу Мисти в нескольких секундах от смерти, но живую.       Она не была уверена, как долго была без сознания, когда очнулась прикованной цепью к стене подвала в старом доме. Но едва это произошло, в ней начала кипеть уверенность. Она больше не играла в его игру.       Ошибка этого человека заключалась в том, что он сказал ей, куда идет. Она быстро выдернула руки, не обращая внимания на жгучую боль, когда острый металл содрал кожу. Она быстро залечила раны и схватила бутылку тоника, которую давным-давно спрятала под одной из половиц, прежде чем выбежать в шторм.       И вот теперь она была здесь.       Наконец-то она готова к своему концу.       Она метнула взгляд к склонившемуся на коленях рядом с ней мужчине и съежилась, когда в глазах промелькнули образы того, что его ожидало.       По крайней мере, остальным удалось уйти.       — Ты забыла одного, — сказал мужчина, проследив за ее взглядом. — Блондин вернется за ним.       Тео поднял голову, взбешенный упоминанием Драко, и плюнул на землю перед мужчиной.       — Не могу сказать, что мне не понравится мучить тебя ради информации, — мужчина с отвращением сморщил нос, прежде чем снова переключить внимание на Мисти. — А ты, — продолжил он, все еще кипя от злости, — когда я закончу с тобой, ты будешь желать, чтобы я только мучил тебя.       Мисти чуть не рассмеялась.       — Ты больше не контролируешь меня, — сказала она ему. На самом деле он понятия не имел, что она проглотила, прежде чем прервать его шоу. Она только жалела, что не могла сделать то же самое для мужчины рядом. — Я умру задолго до того, как ты сможешь что-нибудь сделать.       И она была права.       Мужчина озадаченно посмотрел на нее, и на его лице осело осознание в тот же момент, когда она рухнула на землю, неудержимо дёрнувшись всем телом. Он даже пальцем не пошевелил, чтобы что-то предпринять. Он просто наблюдал, как из уголков ее рта начала вытекать ярко-красная пена. И когда она наконец замерла, он просто провёл рукой в воздухе, делая длинный порез вдоль ее шеи, чтобы это точно был конец.       Это была быстрая смерть — гораздо быстрее, чем он хотел, — но все равно это была смерть. Она больше не будет гостем в будущих событиях.       — Жаль, — сказал мужчина, пиная обмякшее тело Мисти в сторону. Ее голова оказалась прямо в поле зрения Тео.       Тео отвернулся от безжизненных глаз женщины. Желчь подступила к горлу, когда воздух пропитал запах крови.       — Ну что? — спросил мужчина, грубо рывком поднимая Тео на ноги. — Нам так много нужно обсудить.

***

      Гермиона знала, что нападение неминуемо, что это только вопрос времени, когда кто-нибудь за ней придёт, но это понимание было слишком далеко от того ощущения, когда это произойдет. И прямо сейчас, когда она, согнувшись, стояла на пыльном деревянном полу, ей было чертовски больно.       Тошнотворное чувство в животе только усилилось, когда она поняла, что чувствует все, что Драко чувствовал через их связь. Она не могла слышать его мысли и не осмеливалась пробиваться сквозь барьер, чтобы не отвлекать его от битвы, но чувствовала, насколько он полон решимости защитить ее любой ценой.       Цена — она знала, это означало, что он может не выбраться живым.       И этого осознания было достаточно, чтобы ей снова стало плохо.       — Ох, Гермиона, — услышала она голос Джинни, бросившейся к ней. Рыжеволосая остановилась, оторвав кусок ткани от низа своего платья.       — Вот, — сказала она, протягивая Гермионе тряпку, чтобы та могла привести себя в порядок.       — Спасибо, — прошептала Гермиона через мгновение.       Даже успокоившись, чтобы оценить трудность их ситуации, она чувствовала, как кружатся в голове эмоции Драко, угрожая поглотить. Было трудно сказать, где заканчивалась ее паника и где начиналась его — это сочетание было опасным, почти изнуряющим. Она знала, что если ничего не предпримет, то рискует упасть в обморок.       Глубоко вдохнув, Гермиона закрыла глаза и обратила внимание внутрь, на связь. Никто никогда не обучал ее искусству Окклюменции, но она помнила, что говорил Гарри, и знала, что нужно делать. Гермиона сосредоточилась на образе, на одном кирпиче, прокручивая его в голове, представляя вес — представляя, как он будет ощущаться в руке, прежде чем положить его перед мостом, соединяющим их разумы. Она повторила процесс со вторым кирпичом, положив его рядом с первым, и на секунду задержала дыхание, ожидая, выдержат ли они. Затем перешла к третьему кирпичу… к четвертому… пятому… и так далее, пока не построила целую стену.       Гермиона ещё очень четко ощущала эмоции — она сомневалась, что они вообще исчезнут, — но теперь они были гораздо более управляемыми, и она снова медленно открыла глаза, переключив внимание на быстро бьющееся сердце, желая его замедлить.       — Мы должны что-то сделать, — взмолилась Гермиона, как только смогла произнести хоть какие-то слова. — Мы не можем просто оставить их там, — сказала она, с надеждой глядя на Нарциссу, которая теперь нервно расхаживала в другом конце комнаты.       Ведьма остановилась и повернулась к своей невестке; ее лицо излучало множество эмоций одновременно. Несмотря на то, что именно она привела их всех сюда, она выглядела такой же измученной перспективой потерять мужа, как Гермиона — потерять своего, и на миг показалось, что она хочет согласиться.       — Пожалуйста, — снова взмолилась Гермиона, даже не потрудившись вытереть несколько слезинок, которые скатились по щекам. — Я не могу просто позволить ему умереть.       Нарцисса перевела взгляд на Джинни, которая, несмотря на то, что выглядела так, будто могла упасть на пол рядом с Гермионой, быстро покачала головой.       — Гарри заставил меня пообещать… — начала Джинни.       — И Люциус, — подтвердила Нарцисса, соглашаясь с тем, что рыжая оставила невысказанным. — Но мы не можем оставаться здесь, — добавила она через мгновение, давая понять, что не собирается позволять Гермионе мчаться в беду.       — Что вы имеете в виду? — растерянно спросила Гермиона. — Зачем нам уходить, когда они могут умереть? Я думала, это безопасное место?       Мы должны вернуться, хотела сказать она, но не сделала этого.       Нарцисса поджала губы и резко вдохнула через нос.       — Так и есть, но мы не планировали оставаться здесь надолго, — тихо сказала она, решив на данный момент проигнорировать другой вопрос Гермионы. — Это место безопасно только до тех пор, пока никто из мужчин не будет схвачен и подвергнут пыткам для получения информации, — она едва могла произнести эти слова. Ее муж был в такой же опасности, как и ее сын, и от одного произнесения этих слов ей стало плохо.       — Но…       — Нас найти будет трудно, но не невозможно, — продолжила Нарцисса, оборвав Гермиону, прежде чем она смогла возразить. — Официальная резиденция или нет, она все еще связана с семьей Малфоев, и в конце концов кто-нибудь сможет это выяснить. Драко ясно дал понять, что не хочет рисковать.       — Мы можем переместиться на площадь Гриммо, — предложила Джинни, но Нарцисса уже качала головой.       — Она связана и с Гарри, и со мной, —возразила Нарцисса. — Я знаю, что она хорошо защищена, но вы видели, что случилось с защитой в Мэноре… это слишком предсказуемый выбор.       Это обеспокоило Джинни, но она быстро кивнула в знак понимания.       — Куда же тогда? — спросила она с тревогой в голосе. Как и Гермионе, ей не нравилась идея сбежать, но спорить не было смысла. Она пообещала Гарри, что будет оберегать Гермиону — если это вообще было возможно — и она не должна была усложнять.       — Во время войны, когда Волдеморт использовал Поместье в качестве своей личной резиденции, — начала Нарцисса, содрогнувшись при воспоминании, — я решила спланировать способ, как отправить Драко в безопасное место. Я создала портключ, который стирает любые доказательства магии и устанавливает его в такое место, которое никто не сможет найти, — она замолчала, заметив, как слегка расширились глаза Гермионы.       — Но это… это могло убить вас, — слегка озадаченно сказала Гермиона.       Она знала, что Нарцисса была могущественной ведьмой, но этот вид магии было трудно контролировать. Когда она только начинала работать в Министерстве, она была замешана в деле, когда молодая девушка по неосторожности привязала себя к старой обуви, когда пыталась создать аналогичный измененный портключ. Все закончилось плохо для нее, и для всех в радиусе двух кварталов.       — Да, — просто ответила Нарцисса, — но я была готова на все, чтобы спасти его.       Это Гермиона могла понять, поэтому дала Нарциссе продолжить мысль.       — Я никогда не рассказывала Люциусу или Драко о своих планах, но Драко всегда был очень наблюдательным. Очевидно, он с самого начала знал, что я планировала.       — И теперь вы должны отправить меня туда, куда приведет ваш измененный портключ? — спросила Гермиона, хотя ответ ей не нужен был. Она знала, что Драко попросил бы свою мать сделать все, чтобы защитить ее.       Нарцисса кивнула.       — Не прямо, но да, — сказала она ей. — Он знал, что не сможет защищать свои мысли, если его поймают, поэтому сказал мне, что я единственная, кто будет знать, что делать, как только окажусь здесь. Ему нужно было сказать только это, — ее руки слегка дрожали, когда она вытащила большой металлический ключ из кармана своего платья и протянула его двум девушкам.       — Куда он ведет? — спросила Джинни, устало изучая предмет.       — В незаметное место, — объяснила Нарцисса, и уголок ее рта слегка дернулся, когда в глазах женщины промелькнуло старое воспоминание. — Что, я полагаю, как раз и нужно.       Джинни вопросительно подняла бровь.       — И вы уверены, что это место все еще безопасно?       — Так же безопасно, как и тогда, когда я убегала от семьи, — загадочно заверила ее Нарцисса.       — Что это вообще значит? — спросила Джинни несколько сердито. Она была слишком ошеломлена ситуацией, чтобы сдерживать эмоции.       На секунду Нарцисса задумалась, не сказать ли этой девушке, что ей просто нужно довериться, но увидела в лице Джинни что-то слишком знакомое — боль, которую она отчаянно пыталась скрыть, — и решила, что, как минимум, и она, и Гермиона заслуживают какого-то объяснения.       — Я уверена, что вы обе хорошо знакомы с частями этой истории, поэтому я не буду останавливаться на деталях, но есть некоторые вещи, о которых не знает даже Люциус, — начала она, глядя между Гермионой, которая все еще стояла на коленях на полу, положив руку на живот, и Джинни, которая стояла в нескольких шагах от нее, скрестив руки на груди. — Когда мои родители отреклись от моей сестры за то, что она вышла замуж за магглорожденного, я была опустошена. Мы были близки до того, как она сбежала, и хотя в то время я не была согласна с ее выбором, видя, как моя семья обращается с ней…       Она замолчала, беспокоясь, что воспоминания будут слишком тяжелыми, особенно сейчас, когда ее муж боролся за свою жизнь.       — Мои родители угрожали мне, — продолжила Нарцисса, глубоко вздохнув. — Они сказали мне, что если у меня будет какой-либо контакт с ней, они сделают то же самое со мной. Но я любила Дромеду — все еще люблю — и я не могла смириться с мыслью, что никогда больше ее не увижу.       — Вы продолжали видеться с ней? — спросила Гермиона, и кусочки сложились. — Там, где никому не придет в голову искать вас.       — Да, — подтвердила Нарцисса, соединив руки. — Дромеде удалось найти старый заброшенный коттедж в Шетланде, и она отремонтировала его, превратив в своего рода безопасное убежище для нас. Мы встречались там всякий раз, когда мне было безопасно уйти из дома.       На лице Джинни появилось озадаченное выражение.       — Но вы все равно были согласны со своими родителями? Насчет чистоты крови?       — Да, по большей части, — ответила Нарцисса, чье смущение от разговора о своих прошлых убеждениях давно прошло. — Меня воспитывали в убеждении, что магглы представляют угрозу нашему образу жизни, но после того, как Дромеда сбежала с мужчиной, которого любила, бросив при этом все, я была озадачена, — она замолчала, делая еще один успокаивающий вдох. — Если бы я влюбилась в кого-то другого, возможно, моя жизнь не так сильно отличалась бы от ее. Но я влюбилась в чистокровного, в того, кто искренне верил, что магглы представляют угрозу для нашего мира, в того, кого обожали мои родители. Я была охвачена той же чепухой о чистоте крови, от которой сбежала Дромеда.       Гермиона внимательно слушала рассказ, бездумно рисуя маленькие круги на животе. Быть поглощённой чем-то другим, пусть даже всего на мгновение, успокаивало, поэтому девушка попыталась сосредоточиться на голосе Нарциссы.       — Мы продолжали встречаться даже после того, как я вышла замуж за Люциуса, но встречи становились все более и более неприятными, особенно когда Волдеморт впервые пришел к власти, — объяснила Нарцисса, слегка съежившись. — А потом, когда я узнала, что беременна Драко… На кону была уже не только моя жизнь, и я решила прервать все контакты.       И Джинни, и Гермиона молчали, пытаясь вписать эту версию Нарциссы в то, во что они знали о ее прошлом.       — Ты спросила, уверена ли я, что это место все еще безопасно, — сказала Нарцисса, поворачиваясь к Джинни. — Если ты доверяешь слову Андромеды Тонкс, то могу заверить, что да, — ее голос теперь был едва громче шепота. — Она пообещала мне, что сохранит его на случай, если я передумаю. Она всегда знала, что я найду способ вернуться к ней, даже когда была убеждена, что это невозможно. Она никогда не отказывалась от меня.       — Это… — начала Гермиона, но ее остановила тяжесть в горле.       — Красиво, — закончила за нее Джинни. — Я не думаю, что он в лучшем состоянии, чем это место? — добавила она через мгновение, рискнув немного пошутить, когда посмотрела на грязь на полу под ногами.       Нарцисса тихо усмехнулась и на секунду забыла об опасности, грозящей как им самим, так и мужчинам, сражающимся, чтобы защитить Гермиону.       — Я думаю, мы это выясним, — сладко сказала она, протягивая руку, чтобы оторвать Гермиону от пола.       — Пойдем? — спросила она, снова протягивая ключ.       Гермиона кивнула, положив руку на один конец ключа, кончики ее пальцев коснулись нежной кожи на запястье Нарциссы. Джинни последовала ее примеру, положив руку на другой конец ключа, а ее пальцы ухватились за руку Гермионы.       Нарцисса положила свою вторую сверху так, чтобы руки двух женщин были зажаты между ее.       — Готовы? — спросила она, переводя взгляд с одной на другую.       — Готовы, — сказали Гермиона и Джинни вместе.       — Вадо, — пробормотала Нарцисса, активируя Портключ. И мир начал вращаться с непостижимой скоростью.       Гермиона никогда не привыкнет к ощущению, что ее дергают с одного места в другое, потому что эта часть всегда дезориентировала. Однако измененный портключ усилил это чувство, и Гермиона закрыла глаза, молясь, чтобы это скоро закончилось.       К счастью, так и произошло. Как только они приземлились, их окутал запах сладкого, соленого воздуха.       Гермиона медленно открыла глаза и с облегчением увидела, что все в порядке.       — Вау, — сказала Джинни, отходя от группы и осматривая местность.       Гермиона проследила за взглядом подруги, и внезапно перемена в воздухе обрела смысл. Коттедж, в который их привела Нарцисса, стоял на краю утеса, с видом на океан. Вид из окна, перед которым они приземлились, был впечатляющим, даже в тусклом свете раннего вечера, и Гермиона почувствовала себя очарованной звуками волн, разбивающихся о скалы, пока наблюдала за темной водой, которая танцевала внизу.       — Я понимаю, почему вам нравилось приходить сюда, — сказала Гермиона, проводя пальцами по оконным стеклам.       — Да, — сказала Нарцисса, мягко улыбаясь. —Для троих места маловато, но мы справимся, — отметила она, уже расслабившись в знакомой обстановке. — Вы стоите в гостиной-кабинете — мы с Дромедой никак не могли договориться о названии, поэтому всегда просто называли комнату и так, и так, — она замолчала, посмеиваясь при воспоминании. — Кухня позади, — продолжила она. — А дальше по коридору две спальни и ванная комната.       — Я приготовлю чай, — объявила Джинни, отходя от окон на кухню.       — А я пойду трансфигурирую это, — сказала Гермиона, неохотно отворачиваясь от окна и слабо указывая на свое свадебное платье, — во что-нибудь более практичное.       Нарцисса понимающе кивнула.       — В ванной должны быть полотенца, если ты хочешь помыться, — тихо сказала она, понимая, что Гермионе нужно побыть одной.       — Спасибо, — пробормотала девушка, прежде чем быстро направиться по коридору.       Но платье было всего лишь уловкой. Стена, которую она построила, чтобы сдерживать эмоции Драко, уже угрожала рухнуть, и было несправедливо, что Джинни и Нарциссе снова придется это видеть. Они могли потерять столько же, сколько и она, поэтому Гермиона поспешила в ванную, надеясь, что, оказавшись там, сможет найти способ справиться с эмоциями.       Она повернула за угол в ванную, но резко остановилась в дверях. Что-то не так. Что-то болело, и все же… нет. Гермиона поднесла руку к затылку, пытаясь понять значение чувства, но не могла.       Тяжело дыша, она передвинулась перед раковиной, ловя свое усталое отражение в зеркале. Гермиона выглядела загнанной, как будто тело поняло что-то, чего еще не понял мозг, и это напугало. Ей не нравилось, что она не может понять, что с ней происходит, поэтому паника быстро сменила раздражение. Тревога росла до тех пор, пока плотина не прорвалась, выплеснув поток эмоций Драко в ее разум. Это был он, но было слишком — она тонула. Гермиона вцепилась в край раковины.       А потом вдруг, как раз в тот момент, когда она подумала, что хуже быть не может, в голове раздался леденящий душу крик.       О боже, Драко.       Больше не думая о том, чтобы отвлечься от него, она мысленно бросилась к барьеру, отчаянно надеясь, что ей почудился шум, но поняла, что путь заблокирован, почти как если бы…       Нет.       Гермиона потянулась за чем-то — за чем угодно, — лишь бы удержаться на ногах. Она не могла дышать. Не могла думать.       Нет, он не может…       А затем в животе взорвалась острая боль, и ноги подкосились.       Нет, Драко!       Она сильно ударилась о пол, когда мир начал вращаться.       Услышав грохот из другой комнаты, Нарцисса вбежала в ванную, лихорадочно ища источник шума, и когда она увидела Гермиону на полу, и кровь, которая просачивалась сквозь тонкую белую ткань ниже ее живота, женщина резко побледнела.       — Гермиона! — закричала она, подбегая к ведьме.       Джинни прибежала несколько мгновений спустя, расширив глаза от ужаса.       — Гермиона, дорогая, — сказала Нарцисса, пытаясь скрыть панику в голосе, когда положила голову Гермионы себе на колени. — Мне нужно, чтобы ты не спала, — она замолчала, откидывая в сторону несколько кудряшек ведьмы. — Вот так, — сказала она успокаивающе, когда глаза Гермионы открылись. —Все будет хорошо. Будь со мной.       — Больно, — все, что смогла сказать в ответ Гермиона, чьи глаза были затуманены. Она постаралась наклонить голову в попытке найти источник боли, но Нарцисса остановила ее.       — Я знаю, — сказала Нарцисса, метнув взгляд к Джинни, которая все еще стояла, застыв в дверном проеме.       Гермиона застонала, когда еще одна острая боль пронзила живот.       — Ребенок, — пробормотала она несколько бессвязно, когда ее глаза закрылись.       — Черт, — выругалась Нарцисса, глядя на свою палочку, которая выкатилась на пол далеко от ее руки. — Джинни, мне нужно, чтобы ты ее держала, — проинструктировала она.       Но Джинни не двинулась с места.       — Так много крови, — прохрипела она, смотря на все остекленевшим взглядом. — Что происходит?       — У нее кровотечение, — объяснила Нарцисса. Ее голос дрожал. — Я недостаточно искусна в исцеляющих заклинаниях, чтобы самостоятельно это остановить, и мне нужно послать Патронуса, пока не стало слишком поздно.       — Как?.. — начала Джинни, но Нарцисса оборвала ее.       — Джинни, пожалуйста, — умоляла она, — ты нужна ей.       Что-то, наконец, щелкнуло в мозгу Джинни, и она опустилась на пол рядом с Нарциссой, положив голову Гермионы себе на колени.       Освободившись, Нарцисса поспешно схватила палочку и оттолкнулась от пола. Ей потребовались годы, чтобы научиться вызывать Патронуса, но до сих пор ей никогда не требовалось его использовать, и она надеялась, что сможет удерживать заклинание, чтобы отправить его. Ее руки все еще дрожали, когда она сосредоточилась на единственном воспоминании, которое могло вызвать что-то настолько чистое, и быстро пробормотала слова заклинания.       Искры посыпались с конца палочки, упав на пол, не превратившись во что-либо, и она выругалась, прежде чем глубоко вздохнуть и попробовать снова. Во второй раз она почти прокричала эти слова, и когда увидела, что перед ней появилась знакомая фигура, она облегченно выдохнула.       — Дромеда, пожалуйста, ты мне нужна, — тихо сказала она серебряному медведю, который парил перед ней. — Она умирает. Они оба умирают. Они в том месте, которое мы так любим. Пожалуйста, скорее.       Она не осмеливалась сказать что-либо еще на случай, если ее сообщение будет перехвачено, но надеялась, что этого будет достаточно, чтобы ее сестра поняла, что это чрезвычайная ситуация. В противном случае она бы не побеспокоила ее. Нарцисса молча наблюдала, пока Патронус не исчез из поля зрения.       — Нет! — внезапно завизжала от ужаса Джинни, разбив им остатки надежды, за которые цеплялась Нарцисса. — Она не дышит!       Мерлин, помоги нам, подумала Нарцисса, прежде чем начать произносить все известные ей исцеляющие заклинания.