Наследие

      Его что-то разбудило. Он не был уверен, что именно, но мог поклясться, кто-то шептал ему на ухо. Возможно, Гермиона снова разговаривает во сне. Когда она делала подобное, это было чертовски восхитительно.       Драко перевернулся на бок, потянулся, чтобы обнять свою жену — свою красивую, чертовски упрямую жену, — но нахмурился, когда его рука тяжело опустилась на кровать, а не на ее тело.       Странно, подумал он, открывая глаза. Она сказала, что я могу покормить.       Он на секунду уставился на незанятое место рядом с собой, прежде чем сесть, потянувшись и взглянув на люльку, которая, как он и ожидал, тоже была пуста.       Что за чертовски трудная женщина. Настаивает на том, чтобы все делать самостоятельно.       Внезапно тишину прорезал смех, и он замер, сомневаясь, действительно ли он это услышал. Драко был уставшим, поэтому могло показаться, но покалывание встающих дыбом волос на затылке говорило об обратном.       Нет, это не воображение. Это определенно было по-настоящему.       Он медленно сунул руку под подушку, сомкнув пальцы на палочке, и ждал, тяжело дыша, пока глаза нервно метались по комнате.       Еще один смешок.       Драко вскочил с кровати, вытянув перед собой палочку, и развернулся, пытаясь определить источник звука.       — Если ты не возражаешь, я бы предпочел, чтобы ты положил эту ужасную штуку, — сказал ему голос.       Кровь отхлынула от лица Драко, и две вещи стали совершенно очевидными. Во-первых, кто-то, и он понятия не имел, черт возьми, кто, находился в его голове, жадно поглощая некоторые из воспоминаний, как будто они были его первой едой после долгого и продолжительного голодания. И во-вторых, не дожидаясь подтверждения того, что голос представлял угрозу для других, он намеревался сказать Гермионе бежать.       — О, на твоём месте я бы этого не делал…       Но Драко было все равно, что говорил голос. Он распахнул дверь спальни и помчался по коридору в сторону кухни, где, как он предполагал, должна была быть его жена, поспешно ставя клетку вокруг того места, где удобно устроился незваный гость — среди некоторых из его более приятных детских воспоминаний.       — Или, знаешь, делай, — саркастически добавил голос, дребезжаще ударяясь о клетку. — Я буду здесь, когда твоя маленькая истерика закончится.       Слова — торопливое предупреждение — вертелись на языке, и Драко слишком поздно понял, что должен был произнести их, как только распахнул дверь спальни. Он чуть не врезался в угол стены, когда поворачивал, но когда затормозил посреди кухни лишь с палочкой и практически без одежды, его страх сменился замешательством.       — Мама? — спросил он, когда взгляд упал на фигуру, сидящую за кухонным столом.       Нарцисса подскочила.       — О, Драко, дорогой, — начала она, поворачиваясь к нему лицом. Ее глаза сузились от беспокойства по поводу его состояния, — ты напугал меня.       Взгляд Драко упал на колени матери, и именно тогда он заметил, что она что-то держит в руках. Скорпиус.       — О, будет хорошо, — размышлял голос, устраиваясь на заднем сиденье своей тюрьмы.       — Кто-то прошёл через защиту, — быстро сказал Драко, съежившись, когда в голове снова эхом отозвался смех. — Гермиона, где она? Мне нужно вытащить ее отсюда!       Нарцисса нахмурилась, быстро обшарив взглядом темный коридор за спиной сына.       — Гермиона ушла, — тихо сказала она, крепче сжимая младенца. — Остальные?..       — Что значит ушла? — прохрипел он, на секунду забыв о звучащем за импровизированными решетками в голове голове. — Куда, черт возьми, она ушла?       — Постарайся не упасть в обморок, когда она сообщит тебе эту новость.       — Заткнись, — сердито прорычал Драко, немедленно создавая груду кирпичей, чтобы еще больше заглушить голос внутри.       — Драко? — спросила Нарцисса дрожащим голосом, наблюдая, как глаза ее сына остекленели, а голова дернулась, пока он боролся с чем-то, невидимым для неё.       Он ответил не сразу. Все его внимание теперь было сосредоточено на том, чтобы заманить незваного гостя в ловушку за мысленными кирпичами. Драко начал возводить стену перед клеткой, создавая простой, но эффективный узор. Капелька пота стекла по его лицу, пока он сосредоточенно строил, время от времени останавливаясь, чтобы проверить устойчивость конструкции. Это было не так сложно, как стены, которые он когда-то построил, чтобы помешать Волдеморту получить доступ к воспоминаниям, из-за которых погибли бы и он, и его семья — на это ушло значительно больше времени, чем сейчас в его распоряжении, — но он надеялся, что этого будет достаточно, пока он не придумает другой вариант.       Когда он почувствовал, что последний кирпич встал на место, отсекая тихие смешки, которые издевались над ним с начала строительства, он, наконец, указал на свою голову, и Нарцисса, хорошо разбиравшаяся в ментальных атаках, которыми в прошлом подвергались ее муж и сын, быстро кивнула в знак понимания. Он встретился взглядом с матерью лишь тогда когда протестировал стену, в последний раз проверяя ее прочность, и жестом показал, что разговаривать безопасно.       — Гермионы здесь нет, — тихо сказала она. — Она ушла пару часов назад.       Слова не сразу дошли до него, но, поняв сказанное, он взбесился.       — ЧТО СДЕЛАЛА?! — выкрикнул он, и его голос разнесся по всему коттеджу.       — Ого. Напомни мне помочь тебе разобраться с этими проблемами гнева, когда все закончится, — сказал голос, когда недавно построенная стена рухнула.       Но Драко не слышал этих слов. Он не слышал, как рухнула стена. Не слышал звуков распахивающихся дверей в коридоре. Не слышал, как Гарри вбежал на кухню, крича Джинни и Андромеде, чтобы они не подходили, и торопливого шарканья ног отца. Не слышал внезапных криков сына. Он слышал лишь яростное жужжание, сопровождавшееся приливом крови к голове.       — Возможно, ты хочешь что-то сказать, — начал голос, перекрикивая помехи в ушах Драко. — А то происходящее сейчас смотрится не очень.       В целом, это был не такой уж плохой совет, и Драко, несмотря на то, что каждая косточка в теле говорила ему не доверять говорящему, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов.       — Видишь, это было не так уж трудно.       Драко проигнорировал голос. Он не был спокоен, но мог вспомнить про мост в глубине своего сознания и бросился к нему, отчаянно надеясь, что Гермиона не перекрыла его. Затаив дыхание, он протиснулся через барьер, готовый позвать ее, готовый умолять ее вернуться, и тут увидел это. Лабиринт. Она построила гребаный лабиринт.       Он знал Гермиону, поэтому мог сказать, что это не единственное, что она придумала.       — О, боже, — сказал голос, когда Драко отступил назад через мост. Собранная крупица спокойствия испарилась.       — Где Гермиона, мама? — снова спросил Драко, быстро открывая глаза и сердито отодвигая голос в сторону.       Ему хотелось ударить кого-нибудь. Хотелось что-нибудь поджечь. Хотелось перевернуть стол и кричать до тех пор, пока окна не разлетятся вдребезги. Но крошечное личико, выглядывающее из объятий матери, остановило его, и вместо этого он решил представить себе весь этот хаос.       Нарцисса открыла рот, но быстро закрыла его. Ее глаза метнулись к мужу, который странно изучал ее из дверного проема; его рука слегка дрожала, когда он опирался на трость.       — Она пошла, чтобы найти его — Эсклинга, — сказала она наконец, оглядываясь на сына, задержав взгляд на напряжении в его шее.       Драко на секунду перестал дышать. Какая-то часть него знала, что Гермиона сделала именно это, с письма он был в ужасе от того, что она уйдет без него, но не хотел в это верить. Он не готов был услышать подтверждение матери, увидеть страдание в ее глазах, когда она сказала ему правду, и грудь пронзила острая боль.       Он схватился за место над сердцем, изо всех сил пытаясь вдохнуть полной грудью, и понял, что сомневался, что хуже: гнев на нее за уход, или вина за то, что подтолкнул ее к этому.       — Зачем… — наконец смог выдавить Драко, но замолчал, потому что в мозгу что-то наконец щелкнуло. — Ты помогла ей, да? Ты отпустила ее?!       — Я пытался предупредить тебя.       — Я сейчас с тобой разберусь, — сказал Драко голосу, наколдовывая еще один кирпич и швыряя его в темный угол, где он прятался.       — Это было незрело. Но ладно, я подожду.       — Мама? — спросил Драко, чувствуя, как дрожат руки. — Отвечай.       Он едва мог избавиться от мыслей, что Гермиона ушла посреди ночи, чтобы в одиночку сразиться с сумасшедшим волшебником, и роли его матери в этом, но также остро ощущал, что голос охотно отступил, вежливо ожидая, пока он справится с эмоциями, в которых он сейчас тонул. Драко не был настолько наивен, чтобы насовсем потерять бдительность, или глуп, чтобы притвориться, что незваный гость не представлял угрозы, но это было единственной утешительной вещью во всей ситуации.       Драко злобно посмотрел на свою мать, наблюдая, как она вызывающе вздернула подбородок.       — Конечно, я помогла ей, — сказала она, встретив его ледяной взгляд своим. — Ты бы никогда не отпустил ее.       — Я пытался защитить ее, — сказал он, почти закричав. — Как ты могла просто дать ей пойти за ним одной?!       Он не пытался успокоить внезапно участившееся сердцебиение. Злость — это даже не описание того, что он чувствовал. Ни одно слово в языке не могло передать его чувства, и не было смысла пытаться контролировать себя.       Нарцисса поджала губы, явно разрываясь между защитой своих действий с Гермионой и поддержкой сына.       — Драко, — сказал Гарри, делая шаг в комнату и кладя руку на плечи друга. Но Драко отмахнулся от него, так сильно сжав кулаки, что руки начали дрожать от напряжения.       — Как ты могла так поступить со мной? — потребовал он, не обращая внимания на обеспокоенное хмурое выражение лица Гарри, когда тот попятился. — Как ты могла просто сидеть здесь, — он сделал паузу, глубоко вздохнув, — и позволить ей уйти?       — Мать сделает все, чтобы защитить свою семью, — тихо сказала Нарцисса, повторяя вчерашние слова.       — А я бы не защитил? — возразил Драко, сжимая челюсти.       — Она не хотела рисковать потерять тебя, — сказала она. — Она не хотела рисковать потерять кого-либо из вас, — добавила она, взглянув через плечо сына на Гарри и Люциуса.       Но я не могу потерять ее, хотелось ему закричать.       Зрение Драко затуманилось, и он закрыл глаза, чтобы сдержать слезы, угрожающие скатиться по щекам.       — Пожалуйста, скажи, куда она пошла, — взмолился он тяжелым от страха голосом. — Если она умрет, а я даже не попытался защитить ее… — он уронил голову на руки. — Черт, — выдавил он.       Нарцисса несколько секунд изучала его, и теперь и ее глаза наполнились слезами.       — Возьми сына, Драко, — тихо сказала она, вставая с места. — Это он сейчас нуждается в защите.       Драко медленно открыл глаза и успокоился, когда его взгляд упал на сверток в руках матери. Скорпиус. Он хотел обнять его, хотел отнести его обратно в комнату и так охранять, чтобы никто не мог войти или выйти, но не мог. Не сейчас. Его сын не будет с ним в безопасности, пока в голове звучал тот голос, и поэтому он подавил желание схватить Скорпиуса и убежать, вместо этого покачав головой и указав на свой висок.       — Пусть никто не приближается, пока я не разберусь с этим, — проинструктировал он, понимая, что уже слишком рисковал, не останавливая голос. Он повернулся лицом к отцу. — Будьте готовы, — добавил он намеренно расплывчато.       Не нужно было переводить. Отец знал, что он имел в виду. Если все пойдет плохо, тебе нужно вытащить их всех отсюда.       — Что?.. — начал Гарри, но Люциус потянул его обратно в коридор и кивнул сыну. Жест Драко сказал ему все, что нужно было знать.       — Нарцисса, — позвал он, жестом приглашая ее следовать за ними из комнаты.       — Ну, думаю, сейчас самое подходящее время сказать, что я здесь не для того, чтобы кому-то навредить, — раздался голос, когда Драко увидел, как его мать идёт по комнате, крепко сжимая Скорпиуса в своих объятиях. — Кстати, мои поздравления. Он твоя точная копия.       — И почему я должен слушать того, кто вломился в мою гребаную голову? — рявкнул Драко в ответ, немедленно начиная атаку.       Он исследовал источник голоса острыми краями собственного сознания, стиснув зубы от напряжения.       Окклюменция была изощренным видом ведения войны, в котором он был хорошо сведущ, но он уже много лет не защищался в собственном разуме, поэтому уже чувствовал знакомый прилив усталости, который приходит со слишком большими усилиями в короткий промежуток времени.       — Во-первых, в этом нет необходимости, —сказал голос, легко — слишком легко — выскользнув из хватки Драко. — Во-вторых, я ни во что не вломился. Я просто шел по лабиринту. Кстати, меня зовут Фроде. Если тебе не все равно.       — Я сейчас немного занят, — прорычал Драко, пытаясь атаковать голос под другим углом. На его лбу выступили капли пота, когда он наколдовал серию острых предметов и отправил их в полет к голосу. — Так что, если ты просто отвалишь и избавишь меня от всех этих неприятностей, это будет здорово.       — Хорошо, — ответил Фроде, устремляясь к мосту в глубине сознания Драко. — Я просто вернусь к остальным и помогу твоей жене.       Драко поперхнулся и прекратил атаку, отчего осколки ментального стекла упали на пол.       — Что ты сказал?       — Я думал, ты хочешь, чтобы я — как ты это назвал — отвалил?       — Нет, что значит «поможешь моей жене»?       — О, да. Твоя жена, — начал Фроде, отходя от моста. — Остальные сейчас с ней — или должны быть. Я не стал дожидаться, когда они вступят в контакт.       — Какие остальные? — спросил Драко, снова затрясшись, но на этот раз от всепоглощающего чувства страха. — Что, черт возьми, происходит? — обеспокоенно подумал он, не заботясь о том услышат его или нет.       — Ее предками, конечно, — объяснил Фроде, как будто Драко должен был знать, о чем он говорит. — Стоп, нет, это не совсем точно. Ее праотцами? Угх, это звучит не так круто. Невероятно древние? О, Хальвору бы это понравилось. Жаль, что его здесь нет. О, я знаю — ее ангелами-хранителями! Чушь собачья, это тоже неправильно. Что ж, придется поработать над этим. В любом случае, они с ней.       — Так, ты начинаешь меня бесить. Или скажи, где Гермиона, или я…       Фроде рассмеялся, прочитав мысли Драко прежде, чем он смог их сформулировать.       — Я бы хотел посмотреть на твои попытки.       Драко посмотрел наверх, потирая лоб, словно борясь с надвигающейся головной болью. Он был ужасно раздражен, но даже в этом случае становилось совершенно ясно, что намерения Фроде были не такими, как он ожидал от того, кто незаметно смог проникнуть в его тщательно охраняемый разум.       — Ты со всеми, в чей разум ты вторгаешься, такой трудный? — наконец спросил он.       — Ты первый, — радостно признался Фроде. — Другие всегда считали меня слишком нетерпеливым к такого рода вещам, но им нужен был четвертый, так что я здесь!       Драко застонал, уронив голову на руку.       — Замечательно. Я говорю с гребаным любителем.       — Они помогут ей, — сказал ему Фроде, игнорируя резкий комментарий.       — Предки?       — Да, предки, — сказал Фроде резче. — О ком еще я могу говорить?       — И с кем я имею удовольствие застрять здесь? — поинтересовался Драко, решив выбросить в окно любые принципы дипломатии. Он был не в том душевном состоянии, чтобы быть вежливым.       — Фроде. Правда, мой мальчик, с тобой все в порядке? Мы уже говорили об этом.       — Я знаю, как тебя зовут, — несколько сердито заверил Драко голос. — Я имел в виду, кто, черт, ты такой?       — Тот, кого послали забрать тебя.       — Ты так говоришь, как будто это ответ на мой вопрос, — ответил Драко, в отчаянии вскидывая руки в воздух. — Забрать меня? Я не гребаная фарфоровая кукла.       — Что ж, это единственный нормальный ответ, — подтвердил Фроде, проецируя набор движущихся изображений в разум Драко. — Я здесь, чтобы забрать тебя… на битву.       Изображения двигались быстро, и Драко не мог до конца разглядеть, что происходит. Картинки пролетали мимо, но нельзя было ошибиться в личности человека, который был в центре всех них.       — ОН, — прорычал Драко, готовый, казалось, разрушить своей яркостью все на своём пути.       — О, хорошо. Вы уже знакомы, — заметил Фроде, останавливая перемешивание изображений.— Это сэкономит время.       — Я вырву сердце этого ублюдка, — закипел Драко.       — Вот это дух! — взволнованно воскликнул Фроде, пытаясь (и с треском провалив) отразить настроение Драко. — А теперь, если ты не возражаешь, надень какие-нибудь чертовы штаны. Нельзя допустить, чтобы у тебя что-нибудь вывалилось посреди заслуженного убийства!       — Фроде, — начал Драко, побежав в свою комнату, выкрикивая имя Гарри между прерывистыми вдохами, — я надеюсь, что у тебя есть более хороший боевой клич.       — О, думаю, ты будешь очень удивлен.

***

      Гермиона приземлилась более грубо, чем ожидала, слегка споткнувшись, когда пыталась приспособиться к внезапному окончанию передвижения из норвежского храма, отчего ее едва ли не вывернуло.       — Прости, дорогая, — извинилась Тайра, чувствуя ее дезориентацию. — Забыла упомянуть, что, возможно, будет не слишком мягко. Всегда сложно заимствовать чужую магию, и мне нужно было использовать твою, чтобы незамеченными проскользнуть мимо его сигналов.       — О, все в порядке, — ответила Гермиона, вытирая пот со лба и выпрямляясь. — Когда-нибудь тебе придется научить меня, как это делать, — добавила она, слабо улыбнувшись.       — Конечно, — пообещала Тайра. — Как и многое другое.       Наконец придя в себя, Гермиона осмотрелась. Она стояла на краю густого леса, ее мантия удобно сливалась с тенями окружающих деревьев. Звуков почти не было, но тихий шорох привлек ее внимание к небольшому лугу, который простирался перед ней. Солнце еще не взошло, но начало нового дня выглядывало из-за горизонта, освещая небо тусклым оранжевым сиянием, сквозь которое она могла только различить очертания маленького домика на другой стороне поля.       — Это то место, где он прятался? — спросила она, удивленная незначительностью места. — Здесь…       — Успокаивающе? — дополнил Хальвор, посмеиваясь. — Я уверен, он думал, что поступил умно, придя в такое место.       — Умным он точно не является, — фыркнула Руна. — Он даже не смог справиться с несколькими мертвыми предками. Много лет назад мы отправили его бежать из храма с поджатым хвостом.       — Это было одним из твоих лучших преследований, elskan mín, — отметил Хальвор, устраиваясь рядом с Руной. — Ты была в редкой форме.       — Спасибо, — ответила Руна, и Гермиона поклялась, что почувствовала, как дух покраснел.       — Я бы сделал…       — О, ради всего святого! — воскликнула Тайра, обрывая Хальвора прежде, чем он смог продолжить. — Сейчас не время для похотливых признаний, — он замолчала, пробормотав что-то непонятное Гермионе. — Гермиона, дорогая, — продолжила она через секунду, — Ты готова?       Гермиона быстро кивнула, но не смогла скрыть легкую дрожь в руках.       — Как я узнаю, что делать?       — Твоя сила дает довольно много свободы в выборе сотворения вещей, — объяснила Тайра, пытаясь успокоить ее. — Конечно, мы поможем, но если, например, ты хочешь вызвать огонь, тебе нужно только попросить.       — И другие заклинания — те, которые я уже знаю? — спросила Гермиона, нервно покусывая губу. — Они будут реагировать по-прежнему?       — Сложно сказать. Они будут значительно усилены, — сказал ей Хальвор.       — А что насчет скандинавских заклинаний? — продолжила она. — Я ничего о них не знаю.       — Их мы можем диктовать тебе по мере необходимости, — ответила Тайра.       — Но не беспокойся о том, чтобы ограничивать атаки вещами, связанными с конкретными словами, даже норвежскими, — проинструктировала Руна. — Такие заклинания всегда будут более предсказуемыми, и Эйрику будет легче с ними бороться.       — И не беспокойтесь слишком сильно о физической природе вещей, — продолжил Хальвор, отвечая на ее следующий вопрос, прежде чем она успела его задать. — Доверяй своим инстинктам.       — Инстинктам, — немного неуверенно повторила Гермиона. — Верно.       — Я понимаю, что это слишком, —извиняющимся тоном сказала Тайра. — Но помни, что тебя выбрали не просто так.       Гермиона тяжело сглотнула.       Дамблдор назвал это судьбой, и, возможно, так оно и было; просто она сомневалась, что это правильное слово для описания подобного. Потому что, возможно, это была не более чем космическая катастрофа, взрывное столкновение двух магических душ, вызванное совокупной непредсказуемостью других. Если бы она родилась в любой другой больнице, в любой другой день, родословная не перешла бы к ней. Если бы Эсклинг не был испорчен, если бы он пошел хотя бы немного другим путем, в этом не было бы необходимости. Но все это случилось, и в конечном счете неважно, верила ли она в этот самый момент в судьбу или нет; обстоятельства были те же самые. Она все еще стояла на опушке леса и разговаривала с голосами в своей голове.       — Значит, сначала защита, а потом Эйрик? — спросила Гермиона, заставляя себя улыбнуться.       — Да, — ответила Руна. — Но снять ее — это недолго. Она довольно… посредственная.       Любопытствуя увидеть все своими глазами, Гермиона закрыла глаза, мысленно отпуская магию, как делала в храме, пока не почувствовала сопротивление в воздухе. Край купола был всего в нескольких шагах перед ней, и по мере того, как она увеличивала детали барьера, жужжание магии становилось все громче и громче, пока в ушах не осталась только она. Гермиона чувствовала слабость, видела, где магия, которая теперь текла по ее венам, вплелась бы, чтобы создать непроницаемую стену, и совершенно внезапно она больше не боялась.       Она сможет. Сначала защита, потом он. Это правда очень просто.       — Терпение, — предупредила Тайра, когда пальцы Гермионы начали искриться. — Нам нужно дождаться сигнала.       Гермиона сосредоточилась, и ее глаза распахнулись.       — Что ты имеешь в виду? Какого сигнала?       — Мы ждем кое-кого, — объяснила Тайра, двигаясь к стене, которую Гермиона построила в глубине своего сознания, и усаживаясь на самом верху.       — Кое-кого? — растерянно повторила Гермиона. Голоса ничего не говорили о том, что кто-то ещё присоединится.       — Не беспокойся, — заверила ее Тайра, прочитав перемену в мыслях Гермионы. — Ты его знаешь.       — Я…       Но ее прервал глубокий, мелодичный звук.       — Ах, я как раз думал, вспомнит ли Фроде рог, — взволнованно сказал Хальвор.       — Фроде?       Звук повторился, на этот раз громче. От его звона у Гермионы задрожали кости, и Тайра отлетела от стены.       — Теперь он будет невыносимым целую вечность, — простонала Руна, но даже она смогла скрыть волнение.       — Что происходит?..       Третий раз звук был еще громче. Сила шума обрушилась на лабиринт и стену в глубине сознания Гермионы.       — Давай, Гермиона! — крикнула Тайра, не дожидаясь, пока прекратится звон. — Быстро снимай защиту!       Гермиона не колебалась. Она подняла руку, пальцы на которой уже покалывало от магии, в воздух и вызвала такую яркую молнию, что ей пришлось прикрыть глаза, когда она полетела чарам. Когда они соприкоснулись, луг осветил впечатляющий взрыв, и Гермиона быстро подняла щит, чтобы защититься от искр, сыплющихся вокруг нее.       — Красиво, — отметил Хальвор. — Он вылетит из этой двери через три, две…       И точно по сигналу появился Эсклинг. Его глаза были прикованы к месту взрыва на другом конце поля.       Гермиона с секунду изучала его из тени, уловив вспышку ужаса и беспокойства на его лице, прежде чем выйти на луг и сбросить капюшон.       — Привет, Эйрик, — сказала она ровным и спокойным голосом.       — Так, так, — отозвался он, сразу же устремив на нее свой пристальный взгляд. — Посмотрите, кто это наконец вышел поиграть.       — Все кончено, — сказала она ему, и ее руки задергались, когда между кончиками пальцев заплясали искры.       — Они тебе это сказали? — ответил он с ухмылкой, которая была заметна даже издалека. — Они всегда были фантастическими лжецами.       — Он играет с тобой, — тихо сказал Хальвор. — Не позволяй ему разозлить себя. Оставайся сосредоточенной.       — Сила моя, — сказала она, поднимая руку, чтобы выпустить искры. — Ты больше не можешь ее контролировать.       Эйрик рассмеялся.       — А если я убью тебя? — спросил он, делая несколько шагов к ней, и в его руке внезапно появилась палочка. — Как ты думаешь, что тогда с ней произойдет?       — Неважно, что тогда произойдет , — заверила ее Руна. — Ты сильнее него. Он не сможет победить.       — Вопрос немного спорный, тебе не кажется? — возразила Гермиона, слегка отодвигаясь влево. — Ты не сможешь убить меня.       — Это мы еще посмотрим, — съязвил Эйрик.       В неё полетело невербальное проклятие, но она легко блокировала его, быстро перенаправив в лес позади себя. Гермиона вызвала небольшое пламя на ладони, готовясь бросить в него в ответ, но запнулась, когда в поле ее зрения между деревьями, которые были расположены ближе всего к дому, появилась вспышка платиновых волос.       — Драко?       — Давай же! — скомандовал знакомый голос, и она подчинилась, улыбаясь, когда пламя пронеслось по полю.       Неважно, что Эсклингу удалось заблокировать огонь, и неважно, что он ответил заклинанием — которое она избежала без особых усилий, — потому что тот, кого, как сказала ей Тайра, они ждали, был ее мужем. И она не осознавала, как сильно нуждалась в нем, пока не услышала его голос в своей голове.       — Как ты сюда попал? — спросила Гермиона, посылая еще несколько языков пламени в сторону мужчины. Она не осмеливалась отвести взгляд от своей цели, чтобы не выдать позицию Драко, но ее сердце наполнилось забилось быстрее от близости мужа.       — Разговорчивый ублюдок… берегись слева, — и Гермиона грациозно крутанулась, — по имени Фроде, — сказал ей Драко. — Гарри со мной.       Подняв обе руки в воздух, Гермиона толкнула мощный порыв ветра через луг, наблюдая, как он мчится к мужчине.       — Острожно, — предупредила она Драко, прежде чем он врезался в дом, и выругалась себе под нос, когда увидела, что Эйрику удалось избежать столкновения. — Передай Гарри привет, — добавила она чересчур бодро.       — Передай… Мерлин, Гермиона. Это не телефонный звонок.       — Ты просто будешь там прятаться или поможешь? — спросила она его, блокируя другое заклинание. Ее щит светился синим, поглощая энергию, которая была намерена вывести ее из строя.       — У них другая задача, — на этот раз голос принадлежал Тайре. Попробуй бардарги.       Гермиона подчинилась, подняв палец, чтобы тихим шепотом проговорить заклинание, а другой рукой убирая локон с глаз.       — Вы идёте за Тео, — сказала она, когда ярко-красный свет ее заклинания метнулся к Эйрику, грубо столкнувшись с его наспех нарисованным щитом и сбив с ног.       — Да, — быстро подтвердил Драко. — Если он здесь. Если он жив.       Гермиона чувствовала нетерпение и беспокойство Драко через их связь. И он не мог скрыть тот факт, что боролся с мыслью оставить ее сражаться с Эсклингом в одиночку, хотя должен был найти способ проникнуть в дом, чтобы найти Тео. Поэтому она решила заставить его сделать это силой.       — Я прикрою тебя, — ответила она, наколдовывая маленький электрический шарик. — Я выведу его на поле и создам отвлекающий маневр, чтобы вы с Гарри могли проскользнуть внутрь незаметно для него.       — Гермиона…       — Со мной все будет в порядке, — заверила она его, оборвав, прежде чем он успел запротестовать, одновременно с этим блокировав еще одно заклинание Эйрика. — Просто дождитесь красивого, большого яркого взрыва.       — Она мне нравится, — объявил новый голос. — Я понимаю, почему ты решил оплодотворить ее.       — Ради всего святого, Фроде! — воскликнул Драко. — Сейчас не время!       Гермиона быстро оторвалась от их разговора, сдерживая смешок, и сосредоточила внимание на мужчине на другой стороне поля.       — Это все, что ты можешь? — крикнула она, угрожающе наклонив голову.       Намеренно провоцировать людей на приступ гнева было совершенно не в ее характере, но она испытывала странное удовольствие, манипулируя кем-то ради нужной ей реакции, — особенно этим мужчиной.       Неудивительно, что Драко так любил дразнить Гарри в Хогвартсе — это было волнующе.       Вместо ответа Эйрик вытер щеку и сделал еще один шаг к ней — еще один шаг в сторону от Драко и Гарри — и покрутил палочку в руках.       Хорошо, продолжай идти, ублюдок, подумала она, ухмыляясь, когда шар перевернулся над ее рукой, увеличиваясь в размерах.       — И подумать только, она не верила, что в ней это есть, — заметил Хальвор, посмеиваясь.       — Заткнись и дай ей сосредоточиться, — быстро упрекнула Руна.       — Каково это — знать, что ты все провалил? — продолжила Гермиона, сопротивляясь желанию покачать головой при звуках голосов. Шар теперь был размером с квоффл. — Что предки выбрали меня, магглорожденного ребенка, который еще даже не знал о магии, а не тебя?       Губы Эсклинга дрогнули, и Гермиона улыбнулась, наблюдая, как он сделал еще один шаг к ней. Она задела его за живое.       — Ты не особенный, — сказала она ему, обретая уверенность по мере того, как говорила. — Посмотри на себя. Ты никто.       Из горла мужчины вырвалось рычание, и он развернулся, сердито взмахнув палочкой, и в этот же момент Гермиона, наконец, выпустила шар.       — Идите! — сказала она Драко.       Шар столкнулся с заклинанием секундой позже, вызвав большое извержение раскаленных искр, которые дождем посыпались на луг. Это была не особенно эффективная атака, хотя нескольким искрам удалось приземлиться прямо на лицо Эйрика, но это определенно было идеальным отвлекающим маневром. Гермиона затаила дыхание, наблюдая, как Драко и Гарри вбегают в дом, выдыхая только тогда, когда они оказались в безопасности.       — Ты прекрасно справляешься, — сказала ей Тайра. — Фроде поможет обеспечить их безопасность.       — Я должна признать, — начала Гермиона, когда Эйрик снова уставился на нее. Кожа вокруг его глаз покраснела и стала раздраженной от искр, которые попали в лицо. — Я ожидала от тебя гораздо большего.       — О, ты хочешь большего? — ответил он, поднимая палочку в воздух.       — Гермиона, щит! — завопила Руна.       Но она сделала это слишком медленно. Гермиона пропустила небольшое движение другой руки Эйрика, и проклятие ударило ее в грудь прежде, чем она смогла закончить заклинание, выбив весь воздух. Она моргнула, слегка спотыкаясь, и поняла, что это оказалось наименьшей из забот.       Стекающая по груди кровь была немного более тревожным следствием, чем несколько потерянных вдохов.       — О, чертов кретин, — прорычала она, быстро исцеляя себя заклинанием, которое произнесла Тайра, прежде чем начать новую атаку.

***

      — Ты что-нибудь видишь? — спросил Драко, пробегая пальцами по стене в лихорадочной попытке найти следы потайной комнаты или двери.       Он знал, что Гермиона может отвлечь Эсклинга, но если Тео все еще жив, неизвестно, сколько у них есть времени, пока он не решит заманить Гермиону на что-то безрассудное. Поэтому нужно действовать быстро.       — Я ни черта не вижу, — возмущенно ответил Гарри, направляя свет на конце палочки на пол.       Драко выругался, подбегая к следующей внутренней стене в поисках чего-нибудь — трещины, которой не было места, струйки воздуха, которая не имела смысла, даже пятнышка краски, которая была не на своем месте, — что могло бы привести их в потайную комнату. Но ничего не было.       — Он всегда питал слабость к подземельям, — сказал Фроде Драко. Это было полезной информацией, но не совсем так, как Драко сформулировал бы. — Где-то здесь должен быть вход в одно.       — Черт, мы ищем! — сердито ответил Драко.       — Ну, значит, черт, ищите внимательней, — парировал Фроде, за которым почти сразу последовал поток мысленных кирпичей.       — В следующий раз это будут ножи, — предупредил его Драко.       — Драко! — позвал Гарри, отрывая блондина от своих мыслей. — Я думаю, здесь что-то есть.       Драко подбежал и увидел Гарри прижатым лицом к полу, его глаза следили за неестественной линией в дереве. Следуя его примеру, Драко опустился, проводя пальцами по истертым половицам, пока они не коснулись небольшого, почти незаметного шва. Он следовал за ним, пока не нашел угол, потом еще один, а вскоре и все четыре.       — Я не вижу, как открыть его, — отметил Гарри, садясь прямо и снова освещая область концом своей палочки.       — Скорее всего, он запечатан заклинанием, — вставил Фроде. — Есть несколько чар, которыми мы могли бы попытаться разблокировать без ущерба, но…       — Нет времени, — ответил Драко и поднял палочку, быстро накалывая заглушающее заклинание. — Гарри, двигайся!       Гарри поймал решительный, почти маниакальный взгляд Драко и вскочил на ноги, создав щит перед ними, когда отступил к стене. Следующий шаг был очевиден для них обоих.       — Давай, — сказал Гарри, быстро кивнув.       — Бомбарда! — крикнул Драко без малейшего колебания.       Пол перед ними взорвался, взметнув в воздух щепки дерева, несколько из которых грубо столкнулись со щитом Гарри, в то время как остальные безвредно приземлились по всей комнате. Не дожидаясь, пока осядет пыль, Драко сделал шаг вперед, нетерпеливо прищурившись сквозь дымку, прежде чем присесть, чтобы вглядеться в темноту внизу. Гарри подошел ближе, поднял палочку, освещая вид, и тут же их кое-что поразило. Ужасный, тошнотворный запах.       Внизу, была кровь. И очень много.       Не успев предупредить другого о риске совершить что-то опрометчивое и глупое, они оба прыгнули в яму.       Мужчины тяжело приземлились на ноги — к счастью, падать было лишь около нескольких футов, — потому что в своём волнении ни один из них не потрудился что-нибудь наколдовать для мягкой посадки. В комнате было темно — свет исходил лишь от волшебной палочки Гарри, — и жутко тихо, но запах крови был теперь настолько сильным, что оба могли ощутить его металлический привкус на своих языках.       — Ох, — тихо сказал Фроде, на этот раз совершенно не находя слов.       Тяжело сглотнув, Драко поднял дрожащую руку, чтобы осветить комнату.       И когда он наконец увидел сцену, которая ждала его в тени, он пожалел, что вообще произнес заклинание.       Картина была ужасающей.       Скрюченное и неподвижное тело Тео находилось в углу, одна его рука была прикована цепью к стене, а другая неловко сложена перед ним. Его лицо и обнаженная грудь были залиты кровью, как и пол под ним, а на животе виднелся ряд глубоких сочащихся ран. Ноги были подогнуты, как будто он пытался исчезнуть, но даже так Драко мог видеть, что кости в них были перекручены и сломаны.       Драко сделал шаг вперед, опасно покачнувшись в сторону, и именно тогда он понял, почему только одна из рук Тео была прикована к стене. Другой ладони не было.       Этот ублюдок отрезал ее.       — Он?.. — но Гарри не смог закончить предложение. Он согнулся пополам, и его вырвало.       Драко боролся с желчью в горле, упав на колени перед другом. Он хотел отвести взгляд, но не мог.       Он не смог. Тео нет.       — Мы опоздали, — пробормотал он, подавляя всхлипы. — Опоздали, черт возьми.       — Нет, — внезапно сказал Фроде. — Он не мертв. Пока нет. Но умрет, если вы не будете делать в точности так, как я говорю.