И я кружусь в полумраке

Башня вновь говорила и пела. Хва Рьюн слышала ее голос – нескончаемый гул кровь в ее собственной крови, не дающий ни вздохнуть, ни уснуть. Хрустальный стон, ночью и днем, бесконечный, безжалостный зов – Башня ломала пути, разбивала видения будущего и звала куда-то вверх, по единой дороге, без любых поворотов и развилок. Голова болела, а ноги несли ее сами вперед. Судьба Провожатых жалка – их называют «любимцами Башни», но на самом деле они лишь ее слуги, обреченные вечно идти вперед, зная будущее, но не в силах увидеть конец своего путешествия. А если конец виден – значит это конец всего. Предполагается принимать свой конец с честью, но Хва Рьюн это кажется лишь издевкой – зачем знать то, что не сможешь изменить? Зачем вообще нужны Провожатые? Зачем вообще существует Башня? Их считают ценными членами команды, но Хва Рьюн лишь усмехается горько глубоко внутри себя – она едва может сравниться силой с кем-либо на средних Этажах, об высших можно даже и не мечтать. Даже если она пройдет Башню тысячу раз, это не добавит ей сил – подарив умение видеть дороги, Башня не выдала ей ничего для того, что бы пройти их. Хва Рьюн идет вверх, спускается вниз, падает в пучины морей из Шинсо, поднимается вновь, сбивает ноги в незнакомых землях и все еще не может понять, зачем она существует. Башня ведет ее от начала и до конца жизни – а Рыжая Ведьма все еще ненавидит эту жизнь. Ей снятся приключения, которые не ее – она просыпается в далеком странном детстве и плачет. Сейчас она выросла и стала мудрее – незачем бороться против судьбы, если она все равно не изменится, сколько не бейся, как рыба в ловчих сетях. Ее утешает то, что она все еще ведет кого-то за собой, пристраивается к их путям, тоже будто бы взбирается на Башню. Юто говорит, что она становится с каждым годом все спокойнее – Хва Рьюн же кажется, что она просто замерзает. И уже не так больно видеть сны. Да и не сняться они уже почти. Хва Рьюн не выбирает слова, утром в кофейне может бросить хозяину, что тот умрет через месяц и уйти, не заботясь ни о чем. Ей наплевать на то, сколько обидны ее слова – она все равно из FUG, может позволить себе еще немного ненависти. Ненавидьте, бойтесь, судьбу и пути это не изменит. На самом деле теперь это даже забавно – люди даже злятся похоже. Забавно дергать за ниточки и смотреть что будет – Хва Рьюн скрашивает свое пребывание в мире. Но сейчас жилы вновь сводит нестерпимым жаром, и Провожатая поднимается, проходя мимо кладок стальных угрей, мимо других провожатых, спешащих вверх и вниз, смутно узнавая тот путь, по которому ее сейчас ведет Башня. И в себя она приходит только перед знакомой дверью - запах сигарет опять дразнит ноздри. И зачем только Башне захотелось привести ее к дому Ха Джинсуна? Пусть она и не показывалась здесь так долго, это явно не причина для такого сильного зова. Возможно, ей поручается вести Караку? Странно, что для этого не была выбрана Юто. Она не стесняется толкнуть дверь и войти без стука – все равно этот старик никогда не запирается. Каждый, кто полезет сюда, либо знакомый, либо самоубийца. Хозяин дома находится на кухне и варит кофе – обычное его состояние. Хва Рьюн без разрешения забирает себе чашку и с удовольствием делает глоток – возможно, это даже сможет вывести Джин Сонга из себя. - И тебе доброе утро. И года не прошло, - Джин Сонг все так же непробиваем. Но кофе у него получается хороший - три тысячи лет делают свое дело. Вот если бы он еще научился нормально играть в шахматы, было бы совсем хорошо. - Уже прошел, - Хва Рьюн не забывает вставить свое слово и ворует конфеты из стеклянной вазы. Обычно старик над таким не заморачивается, так что в Хва Рьюн просыпается давно погибшее любопытство. - У тебя гости? Или это ты так скучал по мне? - Это Оле заставил поставить. Говорит, что неправильно класть конфеты горкой на стол, они раскатываются, - Джин Сонг выдыхает кольцо дыма и тушит сигарету в пепельнице. Хва Рьюн вопросительно поднимает бровь и встает, мимоходом все так же без разрешения залезая в холодильник за сливками. - Я должна сказать этому таинственному «Оле» спасибо за твое своевременное воспитание? – Джин Сонг фыркает, смеясь, и чуть не проливает новую чашку с кофе, которую приготовил уже себе. - Мое воспитание пришло после года отсутствия, какое уж «своевременное», - мастер FUG вздыхает и тянется на верхнюю полку за набором шахмат, - Партейку? - Если тебе нравится проигрывать, то ставь. За каждую проигранную игру ты должен мне чашку кофе. - А если я не проиграю? – Джин Сонг расставляет фигуры по доске – вместо коней у него в наборе парочка Серебряных рыб из детского набора. Это тоже след бунтарства Караки – он попытался доказать, что не забывает, куда кладет свои вещи. В итоге черный и белый кони до сих пор находятся в неизвестности, потерянные в одной из квартир Ха Джин Сонга. - Тогда ты не должен мне чашку кофе, - легко говорит Хва Рьюн, все еще пытаясь посмотреть, насколько она может разозлить Джин Сонга. Тот, правда, лишь вновь фыркает. - Кажется, моим запасам кофе придет сегодня конец… - Они оба склоняются над доской и внезапно голос Башни становится пронзительнее. Хва Рьюн горит – она едва может сдержаться, чтобы не повернуться и не броситься, как ищейка, по следу. - Мастер? – голос, слабый и тихий, раздается со стороны. Джин Сонг смотрит в сторону голоса и внезапно чуть заметно светлеет. - Доброе утро, Оле. Ты рано встал – я думаю, тебе еще нужно отдохнуть после визита к Старейшинам. В прошлый раз это было девять дней. Раздается тихий шорох босых ног – Хва Рьюн едва сдерживается, сохраняя невозмутимость, ожидая появления того, к кому привела ее Башня. «Оле» - это копна темных волос, прижавшаяся к боку Джин Сонга, и круглые золотые глаза, чем-то похожие на сияющие глаза хищных Шинхео. Он смотрит внимательно, все еще такой же тихий, но Хва Рьюн заворожено смотрит, как вокруг него сбиваются с пути все дороги, словно их невозможно предсказать. Это действительно восхитительно. - Поздоровайся, Оле. Это Хва Рьюн, - она никогда не слышала, чтобы Джин Сонг говорил так мягко, но все еще не может оторваться от созерцания зверька напротив. Зверёк кланяется ей и представляется. - Здравствуйте, мисс Хва Рьюн. Меня зовут Виоле, я – будущее Оружие Господина Убийцы Караки, - на последних словах существо сбивается и быстро оборачивается на Джин Сонга, - Я все правильно сказал, Мастер? - Ты умница, Оле, - мужчина гладит Виоле по голове и зверек довольно жмурится. Хва Рьюн скользит со своего стула, обходит стол и опускается на пол, протягивая вперед руку. Ей нужно убедиться, что это правда. Желтая молния клацает пастью около кончиков ее пальцев – Хва Рьюн едва кидает взгляд на крошечного Шинхео, что прячется обратно под необъятную копну темных волос, и все же касается детской мягкой щеки. Кровь тут же перестает гудеть – Хва Рьюн счастливо вздыхает. - Скажи мне, маленький зверёк, - Провожатая гладит Виоле по щеке, чувствуя необычное родство, - Тебе снятся странные сны? - Да, мисс Рьюн, - неведомый зверёк моргает – но не боится, - А откуда вы знаете? - Я тоже их вижу, - она расплывается в кошачьей улыбке. Как же прекрасно, когда Башня больше не кричит в уши, - Думаю, нам есть что с тобой обсудить. - Хва Рьюн, - голос Джин Сонга слегка отдает сталью – будто родитель вьется над ребенком, - Что ты задумала? Она поднимает на него глаза и видит миллионы путей, исходящих от зверька. - Я просто буду иногда выводить твоего зверька погулять. Дам ему пару уроков танцев. Иногда Эван проклинает то, что он родился Провожатым – Провожатым с короткими ногами. Рядом с Принцессой Юри он вечно чувствует, что опаздывает, даже если бежит – она не умеет ходить спокойно, все время куда-то прыгает и несется, словно боится не успеть поучаствовать везде. Вот и сейчас Принцессе приспичило прогуляться – прогуляться с Пятидесятого этажа до Третьего. А на него, разумеется, легла задача проложить путь – Эван уже много лет в глаза не видел выходной. Послать бы все к Захарду на рога и просто упасть в сторону кровати. И не вставать – как минимум несколько дней, пока ноги не забудут пыль дорог – тогда можно начать перекатываться с боку на бок. Сладкие, сладкие мечты. - Эван, если ты не поторопишься, то я урежу тебе зарплату! – слишком бодрый голос принцессы все еще вгонял его в уныние. С подобной нанимательницей выходного можно и не ждать. Не то что бы он особо жаловался, с Принцессой Юри никогда не соскучишься – но и расслабляться тоже надо! Рыжее пламя вспыхнула впереди на пути – Эван затормозил, хватая Принцессу за руку. Еще один Провожатый? Рыжая ведьма? - Эван? – Провожатый спиной почувствовал, как напряглась Юри. Еще секунда, и возникнет ее арсенал – Эван должен успеть за это время определить, опасность это, или нет. Рыжая Ведьма не шевелилась – сначала ему показалось, что она одна, но вскоре рядом с ней показалась маленькая фигурка в темном плаще. Ребенок? Эван расслабился – за спиной спокойно вздохнула Юри. - Не пугай меня так! То, что ты параноик, не должно мешать нашим приключениям! – Юри перепрыгнула через его плечо и понеслась к двум фигурам внизу. - Приветствую собратьев путешественников! – она снова дурачится. Эван вздохнул и последовал за ней – будут прокляты его короткие ноги. Ведьма загадочно улыбалась – все же было что-то в них – кошачье. У Эвана прошли мурашки по спине. А вот ребенок абсолютно обычный – по крайней мере очень вежливый. Правда, зря он снял капюшон своего плаща – Юри тут же взвизгнула и кинулась тискать несчастного. - Какой же ты милый! Я давно не видела таких милашек в Башне! Ты можешь звать меня сестрица Юри! Эван потер ладонью лоб – головная боль усилилась. Рыжая ведьма появилась рядом словно дым от костра. - Твоя хозяйка достаточно шумная, - Она улыбалась так, что Эвану все еще было не по себе. Рыжие ведьмы немного пугали ему своей способностью видеть будущее. - А я никогда не видел чтобы Ведьмы играли роль нянек, - на заднем плане Юри продолжала тискать бедного ребенка. Затем внезапно наступило затишье – и Юри вновь счастливо взвизгнула, уже по другой причине. - Какой милый угорь! Эван, мне тоже нужно домашнее животное! - Вы сначала разберитесь с Черным Мартом! – он огрызнулся устало и вновь посмотрел на Рыжую ведьму. Провожатая смотрела на сцену перед собой с нечитаемым выражением лица, словно видела что-то, что не мог видеть Эван. - Что ты видишь, Ведьма? – Серебряный Гном устало вздохнул и сел на камни, вытягивая ноги, - Принцесса мучает невинное дитя, которое не может дать отпор. Я глубоко ему сочувствую. - Не стоит, Гном, - Ведьма шагнула к нему, все еще продолжая смотреть в сторону, - Поверь, этот зверёк не просто бедное дитя. Ты просто этого еще не видишь. Эван нахмурился и всмотрелся в ребенка – Принцесса Юри в это время доставала запасную заколку и пыталась закрепить ее за ухом тихо смеющегося ребенка. - Все еще ничего не вижу. Кроме того, что он очень понравился Принцессе. - И не ей одной, - Ведьма скользнула вперед, перехватывая руку ребенка в свою, - Нам пора, Оле. Ребенок кивнул и, на прощание обняв Принцессу – Юри чуть не растаяла прямо там же – скользнул за своей Провожатой во тьму. Или же не за ней? Красная нить всколыхнулась на невидимом ветру. - Какой же милый ребенок, - Юри все еще не могла отойти от неожиданной встречи и говорила одни и те же слова по десятому разу, - Жалко мы вряд ли с ними увидимся. Эван моргнул и потер глаза – все то время, пока они спускались, ему все время чудилась тонкая красная нить – и, внезапно вспомнив слова Ведьмы, покачал головой. - Мне кажется, мы еще встретимся. Все же мы все в одной Башне.