***
Показать лично, конечно же, не удалось: босмер не соврал, его не подпустили к храму и близко, но так было даже лучше. Тубус мог задействовать старые рычаги. Насколько он знал, приемные часы Архиканоника давно истекли, и сейчас тот должен был проводить службу для своих, во внутреннем храме. Тубус не был уверен, что заклинание на входе его признает — официально он не слагал полномочий ординатора, но и не возвращался после перерождения к службе, к тому же на острове могли быть другие правила — но всё сложилось как нельзя лучше и двери перед ним открылись. Подождать, пока Архиканоник закончит проповедь и уединится для молитвы, было ещё проще. Тубус зажег курительную палочку и подошел к тому же алтарю, у которого стоял Архиканоник, воткнул палочку в подставку и тоже замер, сложив руки в молитвенном жесте. Какое-то время он и правда молился, потом мысленно попросил у Лорда Вивека прощения за своё неподобающее поведение и выразил надежду, что в самое ближайшее время ему выпадет шанс исправиться. А потом решил, что дальше тянуть не стоит, надо брать никс-быка за жвалы. — Отрадно видеть, что дела у Храма во всех уголках Морровинда идут хорошо, — тихо произнёс он, как будто ни к кому не обращаясь. — Не могу ответить тем же, — сухо ответил Архиканоник Тарвус, не открывая глаз. — Если даже приближенные не знают, что негоже отвлекать верующего во время молитвы, наша церковь катится в пропасть. — Только отчаянное стремление послужить моему богу толкнуло меня на это, Архиканоник. Он выбрал чужеземца, но чужеземец не справился с такой великой честью, и теперь поручение Лорда Вивека под угрозой. — И поэтому второй чужеземец пытается разделить участь первого? — Теперь Архиканоник Тарвус удостоил его взглядом — колючим и цепким. — Смиренно надеюсь, что мои прошлые заслуги послужат мне искуплением. — Тубус невольно восхитился. Островной Архиканоник ничуть не уступал своему собрату, духовному проводнику из материкового храма. Тот тоже всегда распекал так, что хотелось на девять покаянных молитв больше положенного прочитать. — Ваши прошлые заслуги остались в прошлом. Как когда-то изрек Лорд Вивек, вы для Вварденфелла — как чистый лист, и свою историю на нем будете писать здесь и сейчас, не оглядываясь на ворох старых черновиков. Не стоит начинать с такой кляксы, как епитимья от Архиканоника. — И я горю желанием взяться за перо. Только скажите, с чего начать, и я тут же исчезну, — Тубус хотел добавить ещё что-то такое же самоотверженное, но не стал, запнувшись взглядом об курительную палочку Архиканоника. Она потухла, так толком и не разгоревшись. — Мы грешим на тайные знаки и дурные предзнаменования, — произнес Архиканоник Тарвус, проследив за его взглядом. — Но, возможно, все гораздо прозаичнее. Если храмовый служка в лени своей допускает, чтобы палочки отсырели, Храм развалится сам, без всякой помощи со стороны. — Он попытался поджечь палочку и потерпел неудачу. — Начните с гробницы Дрелот. В ней хранится несколько важных для Храма реликвий, но в наше неспокойное время нельзя положиться даже на защиту предков. Проверьте целостность печатей на хранилище и, если что-то не в порядке, немедленно сообщите.***
До Молаг Мара они добрались на корабле, дальше отправились сквозь пустоши Молаг Амура верхом. Путешествие обошлось без приключений, если не считать таковыми взбесившегося воина квама, отбившегося от гнезда, и двоих эшлендеров-изгнанников, которые, впрочем, не рискнули напасть. Лагерь разбили на берегу залива. До искомой гробницы оставалось всего ничего, но уже темнело, а только самоубийца сунется в гробницу чужого рода с наступлением темноты. — Я так понимаю, задушевная беседа у костра нам не светит, — вздохнул Рошешуар. Его напарник занимался поистине странным делом — разложив на земле остатки выловленного таки из канала сапога, что-то увлеченно из него кроил, не отвлекаясь на разговоры. Потерявший-Штаны изображал покладистого раба, смиренно сидящего рядом с хозяином, то и дело рассеянно трогал ошейник, как будто забывая, какую роль играет, и испуганно косился на сферу-центуриона. Сфера путешествовала с ними от самого Вивека, принадлежала, судя по всему, альтмеру и вела себя смирно, большую часть времени проводя в неактивном состоянии, но Потерявший-Штаны, похоже, всё равно ждал от нее подвоха. Тубус смотрел вдаль с видом эльфа, смертельно уставшего от бренности бытия и тупости н'вахов, с которыми ему приходилось делить божью милость, и уж точно к беседе был не расположен. — Потерявший-Штаны, а ты родился в Чернотопье или за его пределами? — порывшись в сумке и не найдя там ничего интересного, Рошешуар сам выбрал себе жертву для беседы. Потерявший-Штаны оглянулся на Тубуса и, только получив разрешающий взмах рукой, ответил: — Я родился и вырос в Шедоуфене, мутсэра. — Как тогда ты стал рабом? Я не так уж много путешествовал по землям Пакта, но ни разу не видел раба-аргонианина. Я думал, отпустили всех. — Не все Великие Дома поддержали соглашение Пакта, мутсэра, — Потерявший-Штаны потрогал ошейник, раздумывая, что можно сказать, а что нет. — Проехав по землям острова, вы очень скоро в этом убедитесь. — То есть, тебя пленили здесь? Или работорговцы смеют охотиться прямо в Чернотопье? — В Чернотопье смеют охотиться доминионцы, — не мигая, уставился на него Потерявший-Штаны, потеряв и терпение. — Срезать лица, уничтожать Хисты и есть детенышей. Работорговцы всего лишь проходятся по краю, хватая того, кто отбился от племени. Рошешуар смутился и бросил быстрый взгляд на Камеруна, то ли ища поддержки, то ли проверяя его реакцию. — Ты был со мной и видел деревни, разоренные Ковенантом и Пактом, — ответил тот, ловко орудуя ножом. — Нет причин полагать, что наши солдаты ведут себя по-другому. — Вроде бы там никто никого не ел или... нет, молчи, не хочу этого знать! — Правда слишком тяжела для альтмерского патриота? — усмехнулся Тубус. — Да нет, ему все равно — вон, режет свою шкурку, — рассеянно отозвался Рошешуар. — А я родился и вырос в Вэйресте. Да и вообще — ученый из Гильдии Магов, а мы держимся в стороне от междоусобиц. Двемеролог, как вы уже могли догадаться. — По этой… штуке, да. — Двемерская сфера, словно в ответ на слова Потерявшего-Штаны, с лязгом развернулась в активное положение, аргонианин вздрогнул и подобрал хвост. — Она точно ручная? — Это не штука, это — Мария-Антуанетта, моя доверенная спутница, — поправил его Рошешуар. Тубус с сомнением оглядел тускло поблескивающие в свете костра металлические пластины. Обычная сфера, хоть и непривычной конструкции. На принадлежность к женскому полу указывал разве что роскошный белый металлический цветок, прилепленный на головной гребень. — И да, она совершенно безвредна для моих друзей. — И попутчиков? — Потерявший-Штаны потеребил ошейник. — И попутчиков, если они не пытаются сбросить моих друзей в канал, — Рошешуар внимательно посмотрел на Тубуса. Тот не удостоил его ответным вниманием. — Как вы оказались в Морровинде? — поспешно сменил тему Потерявший-Штаны. — Довольно дальнее путешествие для жителей юга. — Я слышал, что здешние двемерские механизмы не похожи ни на какие другие, таких во всем во всем Тамриэле не сыщешь. Не изучить их было бы преступлением. Как только Вварденфелл ослабил контроль над въездом чужеземцев, я тут же снарядил экспедицию. А Камерун вызвался мне помогать. Правда, не успели мы толком пауков разослать, как он получил приглашение от лорда Вивека — и теперь уже я помогаю ему. — Мне жаль, что ваша экспедиция не состоялась, — заметил Потерявший-Штаны вполне искренне. Тубус же с неудовольствием подумал, что эта механическая дрянь у альтмера, оказывается, еще и не одна. Стоило только открыть границы священного острова — и вот пожалуйста, какой только мусор не прибивает к берегу! — А, пустяки! Эти руины простояли здесь не одну тысячу лет, подождут ещё немного. Вот если бы получить доступ к Заводному Городу… — мечтательно протянул Рошешуар. — Скорее гуар запоет, — не выдержал Тубус. — Ползай по гномьим развалинам, подбирай мусор, а на святое произведение искусства даже не заглядывайся. — Один твой бог уже почтил нас вниманием, кто знает — может, и второй отзовется. Тубус пробормотал расхожую фразу о н’вахах, которые родились в канаве и были воспитаны червями, и вновь отвернулся изучать горизонт. Какое-то время все молчали. — Можно посмотреть твой ошейник? — вдруг произнес Камерун, закончивший, наконец, измываться над останками сапога. Потерявший-Штаны недоуменно моргнул. — Я ничего не испорчу, правда. Камерун тут же оказался рядом, пробежался пальцами по ошейнику — металлический обод послушно раскрылся на две половинки и лег к нему в руки. — А ты не думал о том, что должен спросить разрешения у меня? — веско бросил Тубус. — Не ты же носишь этот ошейник. — Зато его носит мой раб, и если я захочу, то накажу его за такую вольность. — Вы, данмеры, ленивые. Кто тогда будет носить твои вещи? — Камерун приладил к ошейнику с внутренней стороны широкую кожаную полосу и протянул Потерявшему-Штаны, мол, проверяй. Тот застегнул ошейник, покрутил головой, и на его губах расплылась улыбка блаженства. — Потрясающе… Спасибо! — Валенвудская кожа, другой такой не найдешь во всем Тамриэле. Кроме того, — улыбнулся Камерун, — он вообще не раб. — Интересное замечание. И очень самонадеянное, — заметил Тубус. — Я не слишком хорошо знаком с рабовладельческими порядками, но мне кажется, что ошейник не должен так просто сниматься, в этом весь его смысл. — Не всех рабов держал на коротком поводке, только самых буйных. Потерявший-Штаны всегда вел себя безупречно. Ошейник — это просто символ принадлежности, не более. — И он лечит ссадины на шее, когда думает, что его никто не видит. Ошейник нерабочий. — Расточительством было бы не воспользоваться его природными данными. Он и меня лечит. — Тогда ему нет смысла скрываться. — Не все господа чувствуют себя свободно, когда видят, что раб может колдовать, — подхватил Потерявший-Штаны. — Особенно Телванни. Однажды меня даже вызвали на дуэль. Я мирный аргонианин, не умею сражаться. Поэтому не демонстрирую магию без нужды. — Дома меня часто винят в излишнем любопытстве, но это общая черта нашей расы. Прошу прощения, если чем-то вас обидел, — примирительно кивнул Камерун. — Я просто пытаюсь понять чужую культуру. Насколько типично для раба глазеть по сторонам с любопытством? — Нетипично, но я не запрещаю. — Дерзить свободным? — Если они доминионцы — почему нет? — Расплачиваться из своего кармана наперекор воле хозяина? — Камерун помахал голенищем искромсанного сапога. — Да, — немного помолчав, согласился Тубус. — Надо быть бдительнее в мелочах. — Так он правда, что ли, не раб? — удивился Рошешуар. — Но зачем? — Технически я и правда был рабом, — Потерявший-Штаны встопорщил и снова сложил перья на голове. — Но недолго. Я не сказал ни слова неправды: прибыв на Вварденфелл, я точно так же, как и вы, считал, что после пактовских соглашений моему народу нечего бояться. Даже спорил с Тубусом… Работорговцы умыкнули меня на вторую же ночь. Слава Хисту, Тубус догнал их и спас меня. С тех пор я ношу ошейник. Лучше быть рабом понарошку, чем на самом деле. — Но почему вы сразу не сказали? Мы бы поняли. И даже одобрили. — Я вижу тебя второй раз в жизни, — ответил Тубус. — С чего мне тебе доверять? С чего мне вообще вам доверять? После того, как остров был открыт для чужеземцев, в храме стали атрибутику в три раза чаще пересчитывать. — Типичный данмер, — хмыкнул Рошешуар, и разговор увял как-то сам собой.***
Оказалось, что родовая гробница Дрелотов интересовала не только их. Путешественники насторожились, заметив разбитый прямо возле узорчатых дверей лагерь, который сулил любую неприятность из возможных, но потом Рошешуар увидел у костра упитанного норда, с удовольствием обгладывающего куриную ножку, и расслабился. Потрогал Камеруна за плечо, привлекая внимание. — Ты смотри, кто здесь! Да, определенно стоило подпереть чем-нибудь тот саркофаг. После этих слов норда они поприветствовали неожиданно тепло. — Как жизнь, как приключения? — Рошешуар подошел к норду и пожал ему руку, как старому знакомому. — Фанаты нанимателя не замучили? — Фанаты нам только в радость, — возразил тот, отвечая на приветствие Камеруна. — К тому же, на меня они мало внимания обращают. — А Дрен давно внутри? — Да уж пару часов как. — Вот какая удача — мы с друзьями как раз в гробницу направляемся. Посмотреть, где он? — Очень обяжете, — флегматично отозвался норд и снова принялся жевать. — Это Борфри, помощник Нарсиса Дрена, — пояснил Рошешуар, направляясь ко входу в гробницу. — А Нарсис, он… мастер разгадывания древних загадок, отважный исследователь, первоклассный писатель и… как там было? — Зияющее светило авантюризма, — с серьезным видом добавил Камерун. — Потрясающе меткое замечание, коллега! Даже не буду поправлять. Великий охреолог, в общем. Ну, сами увидите. Что-то мне подсказывает, что от входа он недалеко отошел. Искомый Нарсис Дрен, действительно, нашелся почти сразу — у первой же развилки. Спрятавшись за постамент с урной, он напряженно наблюдал за чем-то в левом ответвлении коридора. — Нарсис, эй, Нарсис! — воодушевленный окрик Рошешуара заставил его вздрогнуть и ещё больше вжаться в стену. — Как мы рады тебя видеть, ты не представляешь! — Ш-ш-ш, неразумные путники, — замахал рукой он. — Вы спугнете чудовище, которое я здесь подстерегаю. Как только оно выйдет, я сразу же его сражу! Кстати, не будете ли вы так любезны поторопить его? — Ага, ищи дура… — начал было Рошешуар, но Камерун вгляделся в пляшущие на стене той комнаты жуткие тени, его губы чуть дрогнули, и он потянул Рошешуара за рукав, привлекая внимание. — Я могу, — коротко сказал он и неслышно скользнул в коридор. Судьба самонадеянного босмера Тубуса волновала мало, сожрут — и ладно, справедливость возьмет верх. Поэтому он принялся разглядывать прославленного авантюриста. Помимо баснословно дорогого стеклянного доспеха, в глаза сразу бросалось то, что за своей внешностью Дрен следил с нетипичным для авантюриста рвением. Чистые, идеально уложенные длинные волосы, тщательно выбритое лицо, стойкий аромат дорогих духов, и, Тубус мог поклясться, губы его подозрительно ярко поблескивали в неверном свете ламп. Непонятно было, как он собирался поддерживать всю эту красоту, целыми днями таскаясь по пыльной и заброшенной гробнице, но в былые дни Тубус бы, пожалуй, завалил для такого смазливого данмера парочку чудовищ. Сейчас всё это не имело значения. — Ты сейчас сожрешь его глазами, — влез Рошешуар. — Не спугни звезду. — Я дал обет Лорду Вивеку, — отозвался Тубус, но глаз, впрочем, не отвел. — Только служение, никаких посторонних интрижек. На самом деле обет он собирался принести по возвращении из экспедиции, но чужеземцам все равно не понять всех этих тонкостей, поэтому пусть хоть так. — Пожалуй, нам всем стоит сказать Лорду Вивеку спасибо за это. Жуткая тень исчезла, а потом и Камерун вернулся. К большому сожалению Тубуса, целый и невредимый. — Я его спугнул, — невозмутимо сообщил он. — Но, возможно, чудовище скоро вернется. — Так и знал, что на дилетантов нельзя положиться, — вздохнул Нарсис. — Ну ничего-ничего, о мои неопытные друзья! Я возьму над вами шефство, и под моим чутким руководством вы непременно станете лучшими искателями приключений современности! После меня, разумеется, — и с этим словами он уверенно прошествовал в противоположную от опасной комнаты сторону. — Он нас не помнит, — удивленно шепнул Камеруну Рошешуар. Тот кивнул и с заговорщическим видом оттопырил карман куртки. Оттуда тут же выглянул маленький мохнатый паучок. — Да ладно! Чудовище из чудовищ! — фыркнул Рошешуар. Камерун осторожно помог паучку выбраться из кармана и опустил его на пол. Тот тут же, шустро перебирая лапками, убежал обратно. На противоположной стене вновь заплясали жуткие тени.***
Пока спускались, догоняя Нарсиса, Тубус внимательно осматривал лестницу — паутина повсюду, корни на потолке, песок под ногами, воздух затхлый и влажный, где-то вдалеке капает вода. Какой бы славный род здесь ни покоился, потомки давно забыли про него. А это значит, что… Нарсис Дрен, не прерывая нравоучительной речи, так резво проскакал назад, что сомнений у Тубуса и вовсе не осталось. Призрак-привратник. Поджидал их прямо у входа в большой зал. При жизни это была женщина, красивая и статная, сейчас же Тубус с тревогой отметил признаки разложения — призрачная плоть размылась, обнажая мышцы и даже кости, дорогие одежды полуистлели, местами вовсе исчезнув. Сколько же здесь никто не возносил молитв? Сто пятьдесят, может быть, двести лет. Скверный срок. — Кто посмел потревожить покой многоуважаемой семьи Дрелот? — даже голос у нее сбивался, часть фразы она прохрипела, в конце сорвалась на визг. — Назовите себя или пожнете плоды непокорности! Нарсис счел спину Тубуса лучшим укрытием — в этом и была его ошибка. Тубус сделал шаг в сторону, нежно обхватил его ладонью за шею и вытолкнул вперед. Взгляд призрака тут же завладел им, и Нарсис застыл, хватая ртом воздух. Потом он что-то залепетал, но Тубус не вслушивался. Пусть отвлекает, как раз выиграет немного времени. Он прошел к ближайшему алтарю, достал из поясной сумки россыпь курительных палочек, выбрал подходящую случаю и зажег. За неимением подставки, воткнул её прямо в песок. Протянул ещё четыре подоспевшему Потерявшему-Штаны, тот кивнул. Пока они зажигали по палочке на каждого, Тубус прикрыл глаза и, сложив руки в молитвенном жесте, прочитал стих за упокой мятущихся душ, потом возносящий хвалу великой жертве тех, кто посвятил себя охране гробницы, и последний — с извинениями за столь наглое вторжение. Перечислил поименно всех спутников, даже Нарсиса Дрена, раз уж он до сих пор не орет от боли и так хорошо отвлекает привратницу. Святое число молитв помогло, к призраку вернулись подобающий облик и ясность ума. Разгладив руками призрачную юбку, на которой и так не было ни морщинки, женщина приложила руку к сердцу в приветственном жесте. — Веласа из семьи Дрелот тепло приветствует служителей Храма и их друзей. Чувствуйте себя свободно в стенах нашей гробницы. Наш Дом всегда рад гостям. — Вот видите, — немного дрожащим голосом произнес Нарсис, горделиво расправив плечи. — Нарсис Дрен всегда найдет выход! Учитесь! «Преданные ученики», однако, не разделили его триумф, если, конечно, не считать за таковое душераздирающий вздох Рошешуара. — Ну-ну, бояться больше нечего! — не смутился Нарсис. — Думаю, нам туда! — и указал на следующую дверь, сам, однако, не двинувшись с места. Тубус пошел первым — впрочем, скоро его догнал Камерун. — Почему служители Храма? Разве аргониан принимают в лоно церкви Трибунала? — Потерявший-Штаны не состоит в Храме. Она имела в виду нас с тобой. Мы здесь по заданию Лорда Вивека, а значит — в статусе служителей Храма, хоть и не являемся таковыми на деле. Только не обольщайся, этот статус… — Дарован мне по ошибке, я понял, — кивнул Камерун. — Даст ли он допуск в секретное хранилище? — Сейчас проверим. Его закладывал Храм, так что проблем быть не должно, но никогда нельзя точно сказать, как отреагируют духи-стражи, если с тобой нет потомка их рода. Да и с ним, впрочем, тоже… Гробница оказалась совсем небольшой, хранилище нашлось сразу за скромным молельным залом. Правда, между ними и дверью стоял алчущий. Наученный горьким опытом, Нарсис выбрал новым убежищем спину Рошешуара, который, в свою очередь, застыл в проходе, загородив рукой дорогу Потерявшему-Штаны. Мария-Антуанетта, лязгнув сочленениями, выдвинула из недр металлической руки короткий клинок. Камерун потянулся к луку. Тубус, готовый в любой момент выхватить меч, не мог их осуждать. Алчущий, впрочем, остался безучастен к их тревогам. Так и стоял смирно: темный блестящий горб на спине мерно вздымался в такт дыханию, когтистые пальцы слегка подрагивали, из уродливой пасти то и дело слегка высовывался язык, пробуя воздух на вкус. — Он не тронет гостей семьи Дрелот… если они пришли с миром, — призрак-привратник вплыл следом, покровительственно потрепал алчущего по загривку, тот довольно застрекотал. — Но горе тому, кто замыслил недоброе… Нарсис тихо икнул и тут же прочистил горло, пытаясь скрыть момент слабости. — Мы здесь по поручению Храма, и только оно нас интересует, — ответил Тубус. — Нам нечего бояться. — Если ваши помыслы чисты, проходите без страха, — эхом повторила привратница. Магические печати слабо засветились голубым, когда Тубус приложил ладонь к двери. Поверх затейливого магического узора пролегла едва различимая сетка трещин. Тубус нахмурился и достал из сумки ключ-камень, который под свою ответственность прихватил из запасников Храма. Да, самонадеянно, но тащиться в такую даль, только чтобы поцеловать закрытые двери, в его планы не входило. Если это всего лишь воздействие времени, а не стороннее вмешательство, значит, реликвии на месте. Тогда они просто запрут хранилище обратно, развернутся и уйдут, зато Архиканоник получит действительно проверенную информацию. Как только он вставил камень в центральное отверстие, печати начали гаснуть одна за другой, затем с тихим шелестом дезактивировались обычные ловушки — и Тубус толкнул дверь. В хранилище было пусто.