Нарсис Дрен, непостижимым образом оказавшийся внутри раньше них, разочарованно цокнул языком и пнул обломок ящика.
— Эта гробница выглядела такой нетронутой и многообещающей. В свитке говорилось…
— Кто вас ограбил? — не вслушиваясь в его стенания, Тубус обратился к привратнице.
— Нас никто не грабил, — спокойно ответила та.
— Храм оставлял здесь важные реликвии на хранение?
— Оставлял.
— Они хранятся где-то в другом месте?
— Да.
— В этой гробнице?
— Нет.
— Кто их забрал?
— Член дома Дрелот.
— Дом Дрелот не заходил сюда лет двести! — Тубус почувствовал, что теряет самообладание. — Кто заходил сюда?
— Член Дома Дрелот.
Тубус глубоко вздохнул и перевел взгляд на Нарсиса, продолжающего ворчать и треплющего край ветхого полотнища со стилизованным изображением цепи. Потом на бродящего среди бесполезного мусора Камеруна. На Рошешуара, со скучающим видом подпирающего стену, и его уродскую двемерскую штуковину. Потерявший-Штаны, стоящий неподалеку, беспокойно завозился — наверняка за погремушкой полез.
— Хорошо, — кое-как взял себя в руки Тубус. — Он забрал что-то отсюда?
— Только то, что принадлежит ему по праву рождения, — повторила привратница.
— Столько денег зря, — посетовал Нарсис Дрен, размахивая свитком. — Я был уверен, что гробница намного больше…
Тубус выхватил у него свиток, чтобы не мельтешил перед глазами. Наверняка подделка…
Пробежав глазами по первым строчкам, он слегка изменился в лице. Это не ускользнуло от внимания Нарсиса.
— Что там? — оживился он. — Не томи, о мой преданный ученик!
Тубус поднял руку, призывая к тишине.
— Ты ошибся гробницей, — равнодушно ответил он. — Тут написано совсем другое название.
— Не может этого быть! — возмутился Нарсис. — Я — лучший знаток кимериса во всем Морровинде! Впрочем, я всегда не прочь поправить ученика в его заблуждении…
— Тебе нужна гробница Дрелос, видишь?
— Хм, — Нарсис уставился на указанное место, будто и вправду читал. — Действительно, похоже на то!
— Советую поторопиться, — добавил Тубус, сворачивая свиток и засовывая его за пояс. — Вдруг в этот самый момент другой, менее прославленный авантюрист открывает дверь в тайное хранилище?
— Вряд ли, когда я покупал этот свиток, торговец уверял меня, что он существует в единственном экземпляре.
— Безусловно, его словам стоит верить. — Тубус шлепнул Нарсиса по руке, не давая стащить свиток.
— Я как-то наткнулся на древнюю гробницу, просто ища проход к интересующим меня двемерским руинам, — добавил сверху Рошешуар, не отлипая от облюбованной им стены. — Потом оказалось, что это была легендарная затерянная библиотека, а я и не заглянул!
— Дрелос… Да, пожалуй, мне стоит найти проводника и… — Нарсис Дрен исчез так быстро, будто его и не было.
— Там правда ошибка? — спросил Рошешуар.
— Да, дуракам везет — он нашел путь к гробнице пресвятого рода Велот.
— О… В таком случае это…
— И я скорее перерезал бы ему глотку, чем позволил протянуть загребущие ручонки к великому наследию предков рода данмерского. На его счастье, он даже не понял, какое сокровище приобрел. Теперь этот свиток вернется в лоно Храма, на сегодня достаточно разграбленных гробниц.
— Что ж, если гробница Дрелос на самом деле существует — это будет ещё забавнее!
— Этот символ, — к ним присоединился Камерун, протягивая обрывок ткани. — Он не похож на те, что изображены на гобеленах.
Тубус взял его в руки. Клочок был совсем крошечным, грязь и подпалины не давали возможности определить рисунок и даже цвет, но чудом держащаяся пуговица сохранилась хорошо, и символ на ней был виден с недвусмысленной четкостью.
— Не похож… — медленно произнес Тубус. — Уходим. Нужно доложить Архиканонику.
Едва они вышли из хранилища, как Тубус услышал, что его кто-то зовет.
— Тубус-с Вантус-с, — выплывая прямо из стены, повторил призрак. Настолько древний, что прежний облик окончательно стерся, оставив лишь безликий силуэт в лохмотьях. — Дом Дрес взывает об отмщении.
— Я никогда не вредил Дому Дрес, — ответил Тубус, вспоминая убитых им работорговцев. Разумеется, у них не было знаков отличия, но ведь это наверняка были Телванни.
— Ты опозорил наследника Дома Дрес, Тубус Вантус, — призрак ткнул в него истлевшим пальцем. — Это тяжкое преступление.
За спиной хрустнул суставами, поднимаясь с пола, алчущий.
— Я спас ему жизнь. — Не сразу, но Тубус вспомнил, о ком идет речь. Кто бы мог подумать, что духи так злопамятны. И так вездесущи. — Он сам себя опозорил, когда позволил схватить себя… — он спохватился, но пришлось договаривать: — Дому Индорил.
В горле у алчущего неприятно заклокотало. Камерун едва заметно поменял позу, перенеся вес на другую ногу, Рошешуар громко втянул воздух носом и сунул руку в карман. Мария-Антуанетта предупреждающе заворчала. Даже Потерявший-Штаны приготовился то ли бежать, то ли бросаться сумками.
— Я пошел против воли своего Дома и освободил сына Дома Дрес — ценой жизни моих соклановцев. — На самом деле Тубус даже не знал, в чьи разборки влез, и того щенка спас только потому, что приглянулся, но мстительным духам об этом знать совершенно необязательно. — Для того чтобы смыть мое злодеяние, крови пролилось достаточно.
— Ещё и предатель своего Дома, — прошелестел призрак. Тубус скрипнул зубами и подал спутникам незаметный знак отступать. У него не было уверенности, что он справится с алчущим и двумя разгневанными духами одновременно, но втягивать в это Потерявшего-Штаны тем более было нечестно.
Они не послушались.
— Ты посмел войти в гробницу Дома Дрес после всего, что сотворил. Войти, прикрываясь храмовой личиной. Мы не можем пойти против воли Храма, но для того, чтобы исполнить поручение, довольно одного посланника. Ты останешься здесь, Тубус Вантус, и сполна ответишь за все прегрешения, коих у тебя найдется немало.
Рошешуар вытащил руку из кармана, коротко взмахнул ей снизу вверх и кинул что-то в алчущего. По уродливому телу прошла дрожь, чудище выгнулось и застыло, коротко подергиваясь.
Тубус не стал разбрасываться подарками судьбы — выхватил меч, в два шага оказался возле скованного заклятием алчущего и нанес удар в так удачно подставленное горло, меж раскрывшихся хитиновых пластин. Полилась густая черная кровь, призраки гневно завопили.
— Ходу, ходу, ходу! — По скорости отступления они превзошли даже Нарсиса Дрена, тот мог бы гордиться столь прилежными учениками. Сзади что-то заскрежетало, послышался тяжелый топот: алчущий явно был здесь не единственным стражем.
Призрачная рука высунулась из пола и схватила Тубуса за ногу, но ей не хватило силы его повалить. Ещё одна атаковала из стены, но он был к этому готов и просто ушел в сторону, не сбавляя скорости.
Повезло, что гробница такая маленькая. Один за другим они выскочили наружу, и Тубус, бежавший последним, захлопнул двери и навалился на них спиной. С той стороны кто-то ударился всем телом, створки чуть поддались, и Тубус проехал ногами по земле. Рошешуар бросился ему на помощь. Пока они вдвоем подпирали двери, Камерун выудил из Тубусова кармана ключ-камень и приложил к замку. Внутри что-то щелкнуло, засовы встали на место, и можно было выдохнуть.
— Опозорил сына Дома Дрес, а? — переводя дыхание, спросил Рошешуар.
— Всего-то переспал, нашли к чему придраться. — Тубус достал из ножен меч, критически осмотрел темные разводы на лезвии и огляделся в поисках подходящей тряпки — он слышал, что кровь алчущего не только ядовита, но и крайне вредна для ткани, кожи и даже металла. Проверять на практике не хотелось.
От маленького лагеря Нарсиса Дрена остались только мусор и непогашенное в спешке кострище. Пришлось позаимствовать у Потерявшего-Штаны моток бинтов из сумки.
— У вас за это рубят головы?
— Ну, там были особые обстоятельства. — Кровь оттиралась плохо. — Что ты сделал с алчущим?
— А, это, — Рошешуар достал из кармана и показал на ладони маленький шарик из двемерского металла. — Это успокойка. Моя личная разработка. В двемерских руинах никогда не знаешь, на кого наткнешься за следующим поворотом, а эти штуки позволяют решить проблему бескровно. Ну, по возможности, — добавил он, глядя на попытки Тубуса отмыть клинок хотя бы в прибрежной воде.
— Это был не тот случай. — Удовлетворившись, наконец, результатом, Тубус обтер лезвие насухо и вложил клинок в ножны. — Подытожим. Наши реликвии унес какой-то н’вах. Он мог прийти из Тель Аруна, Молаг Мара или Садрит Моры, и все, что мы имеем в качестве ориентира — это фамилия Дрелот, если ему не достало мозгов назваться чужим именем.
— Не совсем, — подал голос Камерун, устроившийся на одном из пустых ящиков. Не поднимая головы, он увлеченно делал какие-то пометки в маленькой книжице.
— Ты умеешь писать? — делано удивился Тубус.
Вместо ответа Камерун показал ему развернутую книжицу. Во всю страницу был схематично набросан волосатый хер. Причем волосатый в прямом смысле слова — на головке у него красовался весьма узнаваемый хвостик.
— Доступно? — уточнил Камерун.
— И почерк у тебя отвратительный, — фыркнул Тубус. — А теперь покажи, что ты накарябал на самом деле.
— Сначала ты. Что за символ был на той пуговице?
— Нарисовать?
— Можешь просто рассказать, для начала.
— Пока мутсэры бренчат яйцами, не изволите ли чайку? — Рошешуар флегматично протянул флягу Потерявшему-Штаны, не знающему, как реагировать на внезапно накалившуюся обстановку.
— Не откажусь, — с благодарностью ответил тот.
— Символ Великого Дома, — сначала Тубус хотел утаить правду, а то и вовсе сказать, что это просто ничего не значащая безделушка, но потом рассудил, что этот глазастый скриб все равно видел, что пуговица припрятана в карман, а значит, имеет какую-никакую ценность, и уже не отстанет.
— Я был в Храме и видел стяги с гербами Великих Домов. Среди них такого не было.
— Этого Дома более не существует, а все упоминания о нем стерты. Однако некоторые артефакты, полагаю, были слишком хороши для того, чтобы уничтожать их, а потому Храм предпочел сохранить их в тайне.
— Как он назывался?
— Дом Дагот. — Тубус никогда не был мнительным эльфом, но ему показалось, что коснувшийся лица ветер был необычно теплым, да и поднялся только что. — Не трепите это имя почем зря — кинут в застенки, не разбираясь. То, что я вам сказал, это страшная ересь, непосвященные о ней и вовсе не слышали.
Камерун кивнул, сделал в книжке ещё несколько пометок и сказал:
— Если я сделал верные выводы, то мы ищем данмера невысокого роста, со средним размером ноги. У него светлые длинные волосы, не хватает пальца на левой руке, и он слегка прихрамывает на правую ногу. Он был один и, очевидно, не привык к физической работе, но и в магии изменения не искусен. К сожалению, нам слишком быстро пришлось покинуть гробницу, а здесь если и были какие следы, Нарсис Дрен все затоптал.
— И ты понял все это, просто копаясь в мусоре? — недоверчиво спросил Тубус.
— Когда мер не опасается преследования, он оставляет очень много следов, — философски ответил Камерун, разглядывая на свету тот самый длинный волос.
— Босмерская ищейка.
— Скажи спасибо, что не гончая.
— Что?
— Ничего.
— А нет ли чего покрепче чаю? — слабым голосом спросил Потерявший-Штаны.
— Выдвигаемся, — Тубус предпочел не тратить время на бесполезные препирания. — Чем раньше Архиканоник узнает о пропаже артефактов — тем лучше.
***
Это был тот же самый бордель, но никто не спешил выгонять его прочь. Тубус подумал, как же быстро они все здесь починили, а потом встретился взглядом с хозяйкой. Та приветливо улыбнулась ему, будто не она недавно выкрикивала ему вслед проклятия, а потом не дала и рта раскрыть.
— У нас есть для вас кое-что особенное, мутсэра, — и она поманила его за собой.
«Мешок с чумными крысами?» — отстранённо подумал Тубус, но всё равно пошел.
В просторной, богато обставленной под старину комнате никого не было. Будучи предоставлен самому себе, Тубус прошелся из угла в угол, покрутил в руках нефритовую черепашку, хотел было налить себе выпить, но передумал и просто сел на кровать. Вскоре он услышал за спиной легкий перезвон украшений. Создание, что вплыло в поле его зрения, и вправду было особенным. Стройные ноги, ладный зад — так и просится в руку, красивая спина, осанка, достойная лорда, золотистая кожа, длинные волосы янтарного цвета.
— Добро пожаловать в наш скромный дом, мутсэра, — и голос, словно хрусталь. Небесное создание зажгло ароматическую палочку, изящным движением поставило её на столик, повернулось, и оказалось, что это все-таки юноша, каких Тубус никогда не видывал. Всё в нем как будто было создано для того, чтобы одурманивать разум — от тонких щиколоток до порочных подведенных глаз — он показался Тубусу совершенством.
— Позвольте поухаживать за вами, мутсэра. — Замешательство гостей ему, похоже, было не впервой. Чуть улыбаясь, юноша легко прошел вперед и опустился перед Тубусом на колени — даже в этом простом движении было столько грации, сколько не мог дать самый затейливый танец. Тубус осознал, что уже с минуту просто пялится на юношу и на то, как тот неспешно снимает с него сапоги и закатывает штанины, и спросил, просто чтобы хоть что-то спросить:
— Как тебя зовут? — и не узнал свой голос.
— Вивек, мутсэра, — тот стрельнул глазами из-под длинной челки. — Но вы можете дать мне другое имя, если хотите.
— Нет, и так… Пусть будет Вивек.
— Вы очень добры, мутсэра. — Откуда-то появился таз с водой, Тубус не помнил, чтобы видел его в этой комнате. «Я плачу деньги не за это», — хотел сказать он, но Вивек так смотрел на него снизу вверх — столько было в этом взгляде немого обожания и невысказанного обещания, что Тубус промолчал. Пожалуй, он позволил бы ему делать что угодно, лишь бы Вивек оставался здесь, с ним.
Тем более, что происходящее и так его более чем устраивало. Вивек помог ему поставить ноги в таз и теперь ласкал его ступни пальцами так бережно, будто совершает священнодействие. Тубус почувствовал, что у него кружится голова, и прикрыл глаза. Хотелось бы свалить все на шейн, но он точно помнил, что не выпил ни капли. Руки у Вивека были нежными и теплыми, и когда он скользил ладонями вверх и вниз по голени или разминал стопу, тепло от них разливалось по всему телу, и хотелось, чтобы он не останавливался никогда.
Тубус открыл глаза. Хотелось смотреть на Вивека, запомнить его облик хорошенько, чтобы было, кого вспомнить потом, одинокими холодными ночами в дороге, когда караван останавливается на ночлег и нужно держать дозор. Вивек, видя это, лукаво ему улыбнулся. Тубус протянул руку, погладил его по щеке, а Вивек повернул голову, поцеловал его ладонь и…
***
Тубус открыл глаза. Споткнувшийся было силт-страйдер выпрямился и вновь медленно пошел вперед. Погонщик, недовольно цокнув языком, щёлкнул по панцирю.
Тубус расправил затёкшие плечи, сел прямо — надо же, мерная поступь и покачивания панциря силт-страйдера его убаюкали — и про себя проклял терзавшие его сны. Этот сюжет он хорошо помнил. По долгу службы ему приходилось знакомиться со многими еретическими текстами, ведь ординатор должен знать, чему придется противостоять, но своей неслыханной дерзостью этот текст выделялся даже среди прочих. Его автор утверждал, что пресвятой Неревар впервые встретил Вивека не где-нибудь, а в борделе, а чем будущий советник привлек его внимание… о том и вовсе говорить не хотелось. О, сколько раз Тубус жалел, что проклятый еретик уже давно мертв, и он не сможет казнить его лично, смыть кровью эти позорные строки!
Но хуже всего то, что сюжет запал ему в душу и не раз снился вот так, клеймя его грехом, невольно делая соучастником. Здесь, на святой земле, в такой близости к Лорду Вивеку, это было особенно невыносимо.
Порадовавшись тому, что на нём доспех, который, пусть и причиняет неудобство, но надежно скрывает его позор, Тубус огляделся по сторонам. Камерун, привалившись спиной к шершавому боку панциря, что-то черкал в своей книжке. Потерявший-Штаны — предатель, пользуясь тем, что не надо больше изображать забитого и послушного раба, подполз к Рошешуару, и теперь эти двое шушукались, совершенно довольные жизнью. У альтмера между ладоней то и дело вспыхивал огонек заклинания, а Потерявший-Штаны кивал, пытаясь повторить. Попутчики неодобрительно косились на них, но пока молчали.
— Пышка! — недовольно окликнул его Тубус. Его бесило все: неудобство в паху, беспечность друга, невыносимо яркие сапоги босмера, шуршание пера и даже обычная при езде на силт-страйдере качка. — А ну иди сюда, глупый ящер! Сколько раз тебе говорить, не приставай к чужеземцам!
Потерявший-Штаны вздрогнул и с виноватым видом вернулся обратно. Рошешуар хмыкнул и поджал губы, из-за чего сразу захотелось врезать ему хорошенько.
— Плохой сон приснился? — спросил Камерун, чем сразу заработал второе почетное место в списке жертв Тубусовой злости. Или даже первое. Можно отнять у него книжку и выбросить за борт. Правда, за это можно и самим загреметь, погонщик долго разбираться не будет, из-за чего потасовка, высадит посреди пустошей — и вся недолга. А у них каждая минута на счету.
— Не твое дело, н’вах.
И почему только Лорд Вивек выбрал его?
Вероятно, потому что босмеру не снятся про него срамные сны. От этой мысли на душе сделалось ещё сквернее, и Тубус зло уставился вдаль. Вид Красной Горы если и не успокаивал, то хотя бы настраивал на философские мысли.
***
Архиканоника Тарвуса удалось застать в кабинете, он перебирал бумаги, готовясь завершить дела и перейти к ежевечерним молитвам.
— Мы проверили хранилище, Ваше Преосвященство. Оно разграблено. — Чтобы не пялиться на документы, явно не предназначавшиеся для его глаз, Тубус принялся разглядывать угол комнаты. Там на изящной подставке лежал молитвенник и горели свечи. Архиканоник — первый среди верующих, его молитвы чрезвычайно важны и собирают чаяния паствы в единое полотно. Потому и в книге этой — большая сила.
— Хорошо. Очень хорошо… — задумчиво ответил тот.
— Простите?
— Хорошо, что боги направили нас, и мы выявили пропажу, — Архиканоник Тарвус поднял голову и посмотрел Тубусу прямо в глаза. — Чем раньше начнутся поиски, тем выше шансы вернуть достояние Храма обратно. Это и будет вашим следующим поручением.
— При всем уважении, Ваше Преосвященство, не сочтите за дерзость, но я должен спросить. Этого требует расследование.
— Смелее. Обещаю не проклинать сразу.
— Вы знали, что там хранились реликвии Проклятого Дома?
— Разумеется, — к чести Архиканоника, на его лице не дрогнул ни один мускул. — Не ослабла ли ваша вера, не смущен ли этим открытием ваш разум? Не требуется ли наставление, растолковывающее позицию Храма по этому вопросу?
— Никак нет, Ваше Преосвященство, я всё понимаю.
— Хорошо, вы можете идти… И да, — добавил он, когда Тубус поклонился и действительно собрался уходить? — Лорд Вивек желает вас видеть.
— Сейчас? Не слишком ли поздно?.. — сердце Тубуса замерло на миг.
— Так он пожелал. И выразил желание достаточно ясно.
— Почту за честь, — Тубус поклонился ещё раз и быстро вышел из комнаты.
