Житие несвятого Тубуса

Утро выдалось ясным, обещая такой же день. Тубус потёр шею под воротником новенькой формы и посмотрел на утреннюю зарю. Ему удалось отвоевать около получаса, срезав путь, но все одно следовало поспешить. И угораздило же проспать! Он всегда приходил на занятия вовремя, всегда, даже несмотря на то, что жил чуть ли не на другом конце города — и теперь так глупо подставился. Поколебавшись, Тубус свернул в узкий проулок между домами — это позволит сэкономить еще немного времени. — Смотрите, кто это у нас тут! — услышал он звонкий голос неподалеку. Или нет. Дорогу ему перегородил невысокий и худой юноша. Одет он был в потёртое, видавшее виды тряпьё, зато украшениями увешан просто до неприличия густо, причём побрякушки ему достались явно не по наследству. Медовые длинные и непослушные волосы перетягивала широкая пёстрая повязка с целым ворохом подвесок. Золотистая кожа загорела до бронзы. — Этот маленький глупый салиачи заблудился? — издевательски спросил он, ловко поигрывая кинжалом. Сам по себе, он, наверное, не представил бы угрозы, но к нему тут же присоединились два товарища, побольше и посерьёзнее, такого же бандитского вида. Вот она, причина, по которой Тубус раньше никогда тут не ходил. Район был неблагополучный, никак не для студентов, пусть и ординаторской академии. Лишиться здесь можно как кошелька, так и жизни. — Дайте пройти. — Только после того как покажешь, что у тебя в сумке, — произнёс заводила. — Неужели одни глупые книжки? — Вивек, он из ординаторских… — начал было один из его товарищей, но тот быстро его оборвал: — Вижу. Тем хуже для него. — И добавил, уже обращаясь к Тубусу: — И что же богатенький мальчик забыл в нашем районе? — Дорогу срезал, — ответил Тубус. — Видимо, не такой уж богатенький, раз приходится. — А это мы сейчас проверим. — Вивек весело ему подмигнул, не убирая, впрочем, кинжала. — Не бойся, мы не станем тебя обижать, если будешь хорошим мальчиком. — Я не боюсь, — ответил Тубус, по возможности незаметно осматриваясь. Ему никто не поможет, но и к этим троим тоже пока никто не присоединился. — Неужели мамочка не говорила тебе, что глупым маленьким салиачи нельзя сюда соваться? Надеюсь, хотя бы денежек на обед она тебе положила? Тубус молча скинул сумку с плеча. Деньги там действительно были, но не так много, как хотелось бы, и, к тому же, он вовсе не собирался их отдавать. Грабители ими всё равно не ограничатся, а ему надо на что-то жить весь месяц. Заметив его промедление, подельники Вивека решили Тубуса поторопить. Надвинулись с обеих сторон, один ухватил за локоть. Тубус зло стряхнул его лапу, обернулся ко второму, перекладывая ремень сумки в руку — и без предупреждения ударил первого в живот. Толкнул его на второго, ступил в сторону и, крутанув сумку в руке, обрушил на противников всю мощь проповедей Святого Велота. Пожалуй, никогда ещё праведное слово не разило так метко: одного удалось вывести из строя сразу, со вторым пришлось повозиться. Угомонился он лишь тогда, когда Тубус подловил его на обманный финт и свалил ударом в челюсть. — Ну вот, — картинно вздохнул Вивек. — Всё приходится делать самому. Тубус встал в боевую стойку, не зная, чего от него ожидать. Вивек фыркнул и принялся медленно обходить его по кругу. — Это этому вас учат на тех смешных тренировочках? — Тубус внимательно следил за ним и всё равно чуть не пропустил быстрый выпад кинжала. — Не поможет. Вивек закружил вокруг него, как голодная рыба-убийца. Тубус полагал, что неплохо подкован как в тренировочных боях, так и в уличных драках, но этот парнишка сумел его удивить, и не то чтобы в приятном смысле. Тубус едва успевал уклоняться от атак, настолько быстрым и ловким оказался Вивек. Нужно было отнять у него кинжал — и чем скорее, тем лучше. Он пнул ему под ноги сумку, но Вивек перескочил через неё, почти не заметив, а в отместку срезал две верхних застёжки на форменной куртке. Радостно оскалился в ответ на разъярённый взгляд Тубуса и легко ушел от бездумного выпада, наградив взамен длинным порезом на предплечье. Тубус подпустил его еще ближе — почти что поздоровался с собственными кишками, зато теперь уже он победно потряс сорванным с чужой шеи амулетом. Вивек с воплем бросился в атаку, теперь уже всерьёз. Тубус едва успел заблокировать два его выпада — сталь мелькала прямо перед самым носом — поймал паршивца в захват и, выбив кинжал, пинком послал тот подальше в сторону. Вивек в отместку пнул его под коленку, выскользнул из захвата и замер, тяжело дыша. — Можем разойтись миром, — предложил Тубус. — Ага, щас! — Вивек бросился на него, метя вправо, но в последний момент ушел влево, Тубус пропустил удар в бок такой силы, что в глазах потемнело. Вивек, не останавливаясь, ловкой подсечкой уложил его на землю, добавил пару пинков, целясь прямо в лицо. Тубус почувствовал, как рот наполняется кровью, но всё-таки ухватил поганца за штанину и уронил рядом. Тот откатился в сторону прежде, чем Тубус успел закрепить успех, но зато удалось вновь подняться на ноги. Тубус сплюнул кровь и ухмыльнулся. Тряхнув головой, Вивек сдул упавшую на лицо прядь — и метнулся к кинжалу. Тубус бросился ему наперерез и понял, что это ловушка, только когда Вивек заскочил ему на спину и повис на шее. Сдавил её в захвате, не давая вздохнуть. Тубус выпрямился вместе с этой ношей, неловко покачнулся, без толку хватая воздух ртом. Не тратя времени на бесплодные попытки стащить паршивца, сделал несколько шагов спиной вперёд и от души приложился об стену дома, используя Вивека как подушку, потом ещё раз, и добавил сверху затылком, с удовольствием отмечая, что попал по трепливой морде. Вивек разжал руки, хотел было выскользнуть, но Тубус выставил локти, ухватил его за рубашку и швырнул на землю перед собой. Не давая опомниться, заехал кулаком в челюсть, ухватил за ворот, развернул и приложил об стену. Добавил предплечьем, выбивая остатки воздуха, и протащил вверх, поднял над землей. — Ну и кто теперь салиачи? — тяжело дыша, торжествующе спросил он. — Выходит, что я, — немного помедлив, ответил Вивек, чуть склонив голову набок. От прежней дерзости в нём не осталось и следа, наоборот, теперь он выглядел на редкость покладистым. Сдавшимся на милость победителя. Они потянулись друг к другу одновременно. В этом поцелуе чувствовался вкус чужой крови, и Тубус не сомневался, что и сам вдоволь напоил Вивека своей — но вообще-то ему было наплевать. На ощупь он попытался расправиться с Вивековыми штанами. Тубусу понадобились обе руки, поэтому соперника пришлось отпустить. Но Вивек не собирался убегать, наоборот, тут же забрался ладонями под рубашку, попутно дорвав уцелевшие в драке застежки форменной куртки, переступил с ноги на ногу, сбрасывая сапоги. Тубус слепо ткнулся губами в его шею, прихватил зубами кожу, отвоевав низкий стон. Пряжка ремня, явно трофейного, не сразу, но поддалась, штаны соскользнули к щиколоткам, потом на землю. Со своими дело пошло проще, к тому же, Вивек занялся ими раньше. Тубус, чувствуя чужие пальцы на члене, с рыком подхватил Вивека под бёдра и прижал ко всё той же многострадальной стене. Вивек с готовностью обнял его за шею, скрестил ноги за спиной, снова впился в губы требовательным поцелуем. Застонал ему в рот, когда Тубус вошел. Запрокинул голову, поддаваясь резким толчкам. Его украшения ритмично перезванивались, сплетаясь со стонами в особую музыку страсти. Тубус сходил с ума, ему было мало этого: хотелось больше, сильнее. И когда он встретился взглядом с этими янтарными глазами, то понял, что желание обоюдно. Чувства невиданной силы захлестнули Тубуса… …и он проснулся.

***

Миновав несколько коридоров кантона Святого Делина, Тубус свернул на ведущую в подвальный этаж лестницу. Там, внизу, не было ничего интересного, кроме незавершённой стройки и канализации, но это-то ему и было нужно. Тубус немного оттянул воротник нагрудника и потёр шею. Вроде выбирал доспехи по размеру, но всё равно немного жали. Впрочем, его это нисколько не беспокоило. Он вообще не думал, что ещё раз придется надеть доспехи ординатора. Но жизнь рассудила по-своему. Когда они выбирали, кто куда поедет, Тубус настоял на их с Потерявшим-Штаны возвращении в Вивек. Во-первых, друг сразу просиял, как полированный золотой, во-вторых, это было разумно, ведь босмер так и не получил разрешения посещать храмовый квартал, и не смог бы продолжать поиски по всему городу. А в-третьих, Тубус никогда бы не признался, но глубоко в душе у него теплилась надежда, что если он будет в городе, то, возможно, удостоится ещё одной аудиенции у Лорда Вивека. Глупо, конечно, и очень неосмотрительно после всех этих непристойных снов, но он ничего не мог с собой поделать. Как и выбросить из головы последний сон. Представлять Лорда Вивека в роли уличного бродяги, какого-то отребья! Немыслимо! Во всём виноват тот мальчишка, Арайнис. Он напомнил ему… Нет, хватит. Эно был обычным воришкой, преступником, он не стоит никаких воспоминаний. И уж точно не стоит марать Лорда Вивека даже мысленным сравнением с такими, как он. Тубус снова досадливо потёр шею и взял себя в руки. Доспехи ординатора всегда наполняли его особым чувством внутреннего спокойствия, уверенности, причастности к чему-то большему. Уверенностью, что он на правильном пути. Даже сейчас, когда он носил их не совсем законно: история не знала случаев, чтобы оживший мертвец облачился в святые доспехи. Но они нужны были ему для плана, а смотритель артефактов, когда Тубус принес ему свиток с местоположением утерянной гробницы рода Велот, был готов на радостях хоть Луну-и-Звезду ему вручить, не то что одолжить полный комплект доспехов обычного ординатора. Спустившись по ступенькам, Тубус миновал сложенные аккуратными стопками узорчатые плитки и оставленные на ночь инструменты, подошёл к двери, ведущей к канализационным стокам, прикоснулся к священной маске шлема на удачу и постучал, в точности повторяя условный сигнал. Разумеется, он был, у каждого убежища Гильдии есть такой, чтобы отсеять нежданных визитеров. И вызнать его у настоящего патруля было не так уж сложно. Какое-то время ничего не происходило, потом в двери отворилось окошечко, до этого практически незаметное. — Какого?! — недружелюбно донеслось оттуда. — Плановый шмон ведь только на следующей неделе! — Позови мне старшего, — невозмутимо ответил Тубус. — Дела у вас плохи, ребята, но я хочу решить это дело миром. — Новенький, что ли? Так расспроси командира, он тебе быстро мозги вправит. Растолкует, что к чему. А нет — так мы поможем. — Я буду разговаривать только с твоим главарём, не с тобой, с’вит. Ваше логово замарано ересью, если это придаст тебе ускорения, и от карательного отряда инквизиции вас отделяю только я. Окошко захлопнулось. Тубус прислонился к стене и принялся терпеливо ждать. И ведь дождался. Его даже запустили внутрь — неслыханное гостеприимство, объясняемое скорее тем, что воры знали: он пришел один. И, пожалуй, так легче будет от него избавиться без лишнего шума, если они не договорятся. Внутри ждал темноволосый, потрёпанный жизнью данмер со шрамом во всю щёку, весьма похожий на словесный портрет главы Гильдии, а также несколько крепких парней. — Ну? — спросил глава. — Дело такое, — проникновенным тоном начал Тубус. — На вашей территории незаконно находятся три ящика, которые вам под видом ценного хабара сбагрил угрюмый хромоножка. Но удача на вашей стороне, парни, поэтому поступим так — вы отдаете мне ящики, а сюда не приходит отряд ординаторов и не выжигает здесь всё к Шеогоратовой бабушке. — Экий ты деловой! — восхитился его наглостью глава. — Даже убивать жалко, до того хороший дурачок из тебя вышел! — В этих ящиках, — не меняя тона, продолжил Тубус, — находятся проклятые реликвии Шестого Дома. Договоры между нами — это святое, но когда в дело вмешивается ересь... Вы перешли грань. Даже одной побрякушки достаточно, чтобы все здесь находящиеся загремели в самые надежные застенки Залов Правосудия. Стоят ли эти ящики того, чтобы портить годами проверенные отношения? — Даже если бы это было правдой… кстати, не припомню твоего голоса. Ты новенький? — Более чем, прибыл к вам с материка. — Тубус понял, что маскарад более не имеет смысла, и снял шлем. Но произвёл немного не тот эффект, на который рассчитывал. — Э, так это тот самый парень! — вдруг воскликнул один из воров. — Что разнёс в щепки бордель у реки! — Приятно, когда тебя узнают, — вздохнул Тубус, однако отметил, что глава посмотрел на него по-новому, с легким интересом. — Даже если не врёшь, ты же не думаешь, что так запросто можешь здесь распоряжаться? — Это взаимовыгодное сотрудничество. К тому же я оповестил Залы о своих планах и оставил все необходимые сведения в письменном виде в трех надежных местах. Так что если я пропаду, другие ординаторы довершат начатое. — Сам подумай, кем меня назовут, если я просто отдам ординатору три ящика первоклассного товара? Надо мной будет смеяться весь остров! — А мы им не скажем, — улыбнулся Тубус, если такой оскал вообще можно было назвать улыбкой. — Нет, так не пойдёт. Но так как ты местная знаменитость, я бы пошёл тебе навстречу… за одну услугу. Мы тут у себя иногда проводим кулачные бои — со ставками, разумеется. Парень ты вроде крепкий, а наш главный боец недавно вышел из строя — как раз в том самом борделе, так что вы с ним, пожалуй, встречались. Сорвал нам финальный бой, когда на кону огромные деньги. Он должен был выйти против норда, Малыша Олафа, а ведь ты понимаешь, что мы никак не можем проиграть нордам. Сделай из него отбивную, выиграй для нас этот бой, и я отдам тебе ящики в качестве гонорара. Как тебе такая сделка? — По рукам, — кивнул Тубус. Уж какого-то норда он точно уделает, удача на его стороне.

***

Чувствуя лёгкое головокружение, Тубус опёрся о деревянный бортик импровизированного ринга. Когда он услышал кличку норда — Малыш — то сообразил, что противник ему достанется не из мелких. Но он никак не ожидал, что тот окажется настолько огромным. «Малыш» Олаф поражал воображение как ростом, так и могучим телосложением. Тубус всегда по праву считал себя высоким данмером, зачастую не уступавшим нордам ни в росте, ни в силе, но рядом с этим чудовищем он почувствовал себя жалким босмером. Его противник вальяжно расхаживал по-за противоположным бортиком, красуясь. Драться предстояло в одних лишь штанах, даже без обуви, так что Тубус хорошо мог рассмотреть и бычью шею, и мощную грудь, и бугрящиеся мышцы на руках, и огромные кулаки. Пропускать их удары никак нельзя — всё равно что получить кувалдой, одного раза хватит. Неподалеку всё ещё принимали ставки, и Тубус ни разу не слышал своего имени, а уж на доску и вовсе лучше было не смотреть. — Не передумал? — ухмыляясь, поинтересовался глава Гильдии Воров, лично пришедший сопроводить его на эту бойню. — Надо было к тем ящикам прибавить самого хромоножку в коробке, — хмуро ответил Тубус. — Тогда цена вышла бы адекватной. Малыш Олаф на той стороне допил целый мех мёда и без видимых усилий разорвал его пополам. Собравшиеся поглазеть на бой зрители радостно заулюлюкали. Тубусу хотелось бы думать, что это был старый и ветхий сосуд, но на самом деле кожа туда наверняка пошла первоклассная: всё лучшее для лучшего бойца. — Давай, н’вах, — глава похлопал его по плечу. — Скажу по секрету, я поставил на твою смерть кругленькую сумму, — он подмигнул на прощание. — Не подведи меня. Тубус помянул всуе его мать, наверняка гулящую женщину, потом мать Олафа, согрешившую с целым племенем великанов, и напоследок сравнил всех зрителей скопом с презренными червями, жрущими землю. Что-то — скорее всего, инстинкт самосохранения, о существовании которого он до сего дня и не подозревал, — подсказывало ему, что землю здесь очень скоро будет жрать именно он. Разозлившись на собственную нерешительность, Тубус легко перемахнул через бортик. Малыш Олаф же через него просто переступил. Зрители тут же сомкнули ряды, густо облепив ринг. Тубус быстро огляделся в поисках чего-то, что могло бы помочь в поединке. Ничего, только песок под ногами да бандитские морды, жаждущие зрелищ. Светловолосый и бородатый, Малыш Олаф надвигался на него как иконическое воплощение Исмира, Дракона Севера, на гордый, но скромный Ресдайн. Предки Тубуса в свое время пусть и не сразу, но свергли гнёт нордов, а теперь настала его очередь отстоять честь родного края. И Тубус попытался. Первые несколько ударов в корпус не принесли ничего, кроме ощущения, что он колотит в стену: Олаф даже не дрогнул, более того, не стал защищаться, и Тубус почувствовал себя круглым дураком. От ответного ленивого удара Тубус увернулся без труда. Попробовал подойти поближе, метя в лицо, но быстро отказался от этой идеи: при всей своей могучей стати Малыш Олаф оказался на удивление быстр, а после нескольких удачных блоков рука порядком онемела. В том, что ты не чувствуешь боли, конечно, есть свои плюсы… но и непобедимым, увы, не становишься. Кулаки Олафа каждый раз проносились рядом с гнетущей основательностью. Тубус ушел в глухую оборону, медленно отступая по кругу. Зрители недовольно заулюлюкали. Что бы сделал Камерун, если бы ему пришлось драться с Тубусом? Поди, спрятался бы под каким-нибудь кустом и стрельнул оттуда ядовитой колючкой. Сам Тубус так давно не встречал достойного противника, что слишком привык полагаться на одну лишь грубую силу — и теперь эта привычка обернулась против него. Обманным приёмом он обошел Олафа слева и ударил в бок. На этот раз гигант разозлился, Тубус едва успел отскочить. Может, взять измором? Если повезёт, противник быстро выдохнется… Тубус выставил блок рукой, но Олаф, бросивший забавляться, легко пробил его защиту и врезал прямо в челюсть. Толпа радостно взревела. Тубус рухнул на колени и ошалело тряхнул головой. В ушах зазвенело, мир перед глазами закачался. Кое-как он поднялся обратно на ноги, Олаф милостиво подождал. Только чтобы обрушиться на него с новой неумолимой атакой. В этот раз Тубус пропустил несколько жестоких ударов в живот. Отступая слишком поспешно, он наткнулся спиной на бортик — несколько рук тут же отпихнули обратно — и новый удар в лицо бросил его на землю. Он попытался встать, но Олаф обрушил оба кулака-кувалды на его спину, и Тубус вновь распластался по земле. Песок в буквальном смысле захрустел на зубах. Лица зрителей расплывались в белые и серые пятна. Олаф вновь позволил ему подняться. Больше для зрителей, которые были в восторге. Наверняка он не раз и не два радовал публику, привык не просто убивать противников, но делать из этого зрелище. Это давало Тубусу немного времени, но разве что для самообмана. Потому что Тубус чувствовал, как слабеет. Он провёл новую атаку. Но настолько вялую, что Олаф взял его тепленьким, как бантамчика. Подпустил достаточно близко, потом сковал руки в захват, обнял почти дружески и приподнял над землёй. Сдавил так, что Тубус явственно услышал треск — рёбер, скорее всего. Воздух вышибло из груди, а нового было не вдохнуть. Вокруг скандировали: «О-лаф! О-лаф! О-лаф!» Норды и данмеры никогда не любили друг друга, так уж исторически сложилось, но когда речь заходила о том, чтобы накостылять ординатору, цеховая солидарность брала верх. Тубуса здесь никто не поддерживал. И не собирался. Тубус вновь оказался на земле. Тело слушалось плохо, даже дышать удавалось с трудом. Олаф медленно прохаживался вокруг, явно чувствуя себя хозяином положения. Вспомнив сегодняшний сон, Тубус скривился — до чего пророческий. Вивеку тоже не удалось его победить, даже с учетом всех низких уловок, которые сам Тубус не стал бы использовать. Кроме разве что… Его финальный бросок был поистине отчаянным — и настолько нелепым, что Олаф без труда ухватил его за левую руку. Послышался влажный хруст. Олаф довольно осклабился, картинно наклонился прямо к его лицу, чтобы на публику насладиться гримасой боли и воплями искалеченного врага. Тубус оскалился в ответ и что есть силы ударил его головой в нос. Хлынула кровь, Олаф потрясенно разжал руки и отпрянул. Не давая ему опомниться, Тубус подпрыгнул, сломанной рукой обхватил его за шею, уперся стопой в колено — почувствовал, как выгибается под неестественным углом предплечье, только бы не сорваться! — а здоровой принялся наносить короткие резкие удары по лицу. Ещё и ещё. Когда Олаф всё-таки стряхнул с себя противника, на него было страшно смотреть — до того он был залит кровью. Взревев, он шагнул к Тубусу, сжавшему здоровую руку в кулак, и вдруг лицом вниз рухнул на землю. Тубус победно огляделся: в абсолютной тишине, под всеобщее потрясённое молчание. Кое-как повернулся в сторону данмерской части зрителей, левая рука мотнулась бесполезной тряпкой. Презрительно сплюнул кровь на песок, заодно привычно пересчитав зубы языком — парочка шатается, но все на месте, уже хорошо. — Если вы называете себя данмерами, — он брезгливо махнул здоровой рукой, — то лучше я побуду н’вахом! Он хотел добавить ещё что-то, но мысль ускользнула. И Тубус упал на спину, потеряв создание прежде, чем коснулся земли.