Житие несвятого Тубуса

Тубус уверенно толкнул гравированные ворота и вошёл в храм. Внутри не было ни посетителей, ни служителей Храма, только сам Лорд Вивек. Тем лучше, не придётся никого выгонять взашей. Тубус, ни на миг не останавливаясь, чеканным шагом прошёл прямо к трону. Замер, молча рассматривая парящего перед ним бога. — Что привело тебя в этот раз, Ту… — чуть склонив голову набок в своей обычной манере, начал Лорд Вивек, но не успел договорить, потому что Тубус, всё так же молча, выбросил руку вперёд, схватил его за ногу и дёрнул на себя. Потеряв равновесие, Лорд — нет, просто Вивек — растерянно взмахнул руками, а Тубус всё так же хладнокровно развернул его в воздухе — левитация тут даже помогала — и зафиксировал ему руки за спиной, так же, как захватывал до того преступников сотни раз во время службы. Связал запястья вместе. Толкнул Вивека вперёд, заставив распластаться по трону. — Во имя справедливости, — наконец произнёс он. — За многовековую ложь, за кровавое предательство изменник будет наказан. Тубус подхватил Вивека одной рукой за связанные запястья, подтянул повыше и перегнул через спинку трона. Свободной рукой дёрнул за узлы алой набедренной повязки, сорвал её и отбросил прочь. Было ли у члена Вивека в этот раз лицо, и хотело ли оно что-то сказать, Тубуса не интересовало — он просто стиснул его всей пятернёй, затыкая предполагаемый рот, грубовато перебирая пальцами. Указательным пальцем другой руки он провел вдоль позвоночника, спускаясь к безупречным ягодицам, бестрепетно нырнул между ними, проверяя, получится ли. Бог все-таки. Оказалось, что живые боги в этом плане ничем не отличаются от смертных. Тубус хмыкнул, оттянул одну ягодицу — не удержался, и сжал её пальцами, ощущая восхитительную упругость — а потом одним движением вошел на всю длину. Замер, тяжело дыша. Вивек встрепенулся, но вместо того, чтобы послать на Тубусову голову проклятья, чтобы уничтожить святотатца на месте одним движением пальца, он просто бросил на него взгляд из-за плеча. Такой взгляд, что сердце Тубуса сжалось в крошечную точку, а потом заполнило собой всю грудную клетку. — Давай, — кротко сказал Вивек. — Я заслужил. Наказания не получилось. Получился яростный, полубезумный секс, в котором Тубус, как бешеный, вбивался в это гибкое тело, удерживая его обеими руками, потому что Вивек сам с готовностью подавался назад, ерзая коленями по трону, но ему и этого было мало. Ему хотелось больше. Ещё больше и ещё сильнее. Их почти звериные стоны сливались вместе, отражались от стен и потолка, заполняя всё вокруг. Тубус подхватил Вивека рукой под шею, оглаживая пальцами подбородок, заставил подняться и прижаться спиной к нагруднику, остро жалея, что одет и не может ощутить эту бархатистую кожу всей грудью, не может смешать их пот воедино. Лишенный возможности двигаться, Вивек тонко заскулил. Двигаясь короткими и резкими толчками, Тубус вновь нашел его член пальцами. Обхватил, поймал ритм. Другой рукой он рассеянно поглаживал Вивека по шее, подбородку, щеке. Тот наклонил голову, поймал его пальцы ртом, втянул глубже, облизал — а потом укусил, кончая с утробным стоном. Оргазм, накрывший Тубуса в ответ, выбросил его за пределы реальности.

***

Ночь давно спустилась на город, но Тубус всё бродил и бродил по улицам, механически переставляя ноги. Больше он спать не будет: ни сегодня, ни завтра — и вообще, сколько получится, прежде чем усталость свалит его с ног. Какой позор! В стенах этого священного города, так близко от его бога и повелителя… Тубус передёрнул плечами и провёл рукой по волосам. Он больше никогда не посмеет надеть ординаторскую броню. Никогда не сможет взглянуть в глаза Лорду Вивеку. Мог бы всё бросить — ушёл бы в отшельники, чтобы днями честного труда и покаяний попытаться замолить грех, но он не может, ведь никто больше не представляет себе, насколько опасен Дрелот, и… Может, дело в статуе? Он пробыл с ней рядом так долго, прежде чем сдал в Храм. Нечестивая магия несомненно могла… Нет. Низко искать крайних, перекладывать вину, когда ересь вылетела из твоих уст. Пусть во сне, но разве сны не отражение нашего сознания? Не хранители дум и терзаний? Он лично обвинил Лорда Вивека, произнёс вслух слова, за которые и в лучшие времена швыряли в застенки без права помилования. Он — тот, кто должен стоять на страже, тот, кто должен служить безупречным щитом! Как будто этого мало — то, что он вытворял… Кровь прилила к щекам Тубуса, и, что самое отвратительное, он не мог бы с уверенностью сказать, от стыда или от непрошенных воспоминаний, которые никак не хотели стираться. Он бросил короткий взгляд на храм — тот виднелся из любой точки города, даже огромные кантоны не могли его заслонить — и тут же стыдливо отвел глаза. Лорд Вивек — недосягаемое совершенство, даже дышать рядом с ним страшно, разве можно было так низко, так грязно… Так, как обычно обращался со всеми своими случайными любовниками. Тубус Вантус, склизкое ничтожество, тебе следовало бы вовсе не вылезать из-под камня, если не в состоянии даже мысли свои держать в порядке. Не подходить близко, не отвечать на зов о помощи. Как он вообще мог посчитать себя достойным прикоснуться к богу? И не просто прикоснуться, а… да ему же впору только с гуарами в сарае блудить! Разве этого он хотел, когда смотрел на Лорда Вивека? «Этого, — услужливо подсказало сознание, искреннее до жестокости. — Этого и хотел. Всегда хотел его трахнуть. А по-другому не умеешь». При воспоминаниях о том, что он делал во сне, хотелось выть. Так нельзя. Нельзя представлять Лорда Вивека и столь непотребный секс вместе. Более того, как будто мало этого святотатства, он ещё и возомнил, что Лорду Вивеку понравилось! Как будто выписал себе прощение, как будто в том, что он сделал, не было ничего плохого. Как будто… Ему самому понравилось. Даже сейчас, когда он закрывал глаза, перед взором представали образы столь непристойные, столь возбуждающие, что стыд уступал место желанию. Умом Тубус понимал, что сон его противоестественен и отвратителен, но похотливое животное в себе усмирить никак не мог. Он хотел этого. Связанный и обнажённый Вивек казался ему крайне соблазнительным. Он хотел стиснуть его в объятиях и прижаться кожей к коже, хотел, чтобы в блаженстве тот стонал его имя. И ничего не мог с этим поделать. В отчаянии Тубус опёрся руками о бортик заграждения, наклонился и заглянул в тёмную воду. Не то чтобы он осознавал, что делает… просто смертельно устал от бегающих по кругу порочных мыслей, от которых нет спасения. Он не знал, что делать. А вода, почти чёрная в скупых отблесках фонарей, мерно колыхалась, обещая покой. Тубус заворожённо наклонился ниже. Вода не знает никаких тревог, все волнения поглощает, смыкается над ними и успокаивается в момент… — Хорошая сегодня ночь, не правда ли? — услышал он голос слева. Повернулся, чтобы ответить — и застыл. Прямо перед ним, небрежно опершись о бортик, с головы до пят завёрнутый в тёмный плащ стоял Лорд Вивек. Неловкая пауза затягивалась. Тубус смотрел на него во все глаза, пытаясь понять, в какой момент тронулся умом, ведь не может же быть такого, чтобы Лорд Вивек самолично расхаживал по улицам города, да ещё и глубокой ночью. Даже руку поднял, чтобы потрогать, но быстро опомнился — и опустил. Лорд Вивек вежливо молчал, терпеливо ожидая ответа. — Вы… здесь… — хрипло произнёс Тубус и прочистил горло. — Не думаешь же ты, Тубус Вантус, что я безвылазно сижу в храме всю свою жизнь? — с улыбкой ответил Лорд Вивек. Он опёрся о бортик и с мечтательным выражением лица посмотрел вдаль. — В такую ночь грех запираться в четырёх стенах. И, раз мир пока не рушится, я могу позволить себе небольшую прогулку. — Всё равно… не надо вам рядом со мной… — Когда удивление от встречи прошло, Тубус ещё острее почувствовал свою ничтожность и пристыженно отвел взгляд. — Я сейчас уйду… — Тубус. Тубус, посмотри же на меня, — Лорд Вивек подошел к нему, поймал его лицо в ладони и вынудил посмотреть в глаза. «Он знает, — в отчаянии осознал Тубус, едва только взглянув в них, — всё знает и всё понимает». Желание со всех ног броситься прочь вспыхнуло с утроенной силой, но вырваться из ласкового плена этих рук он не смел. — Фелмс страдал от припадков беспричинной ярости. Делин был страшным занудой и изводил писцов до обмороков от истощения. Аралор творил такое, о чём страшно говорить, прежде чем раскаялся. Никто из них не родился святым. Но они стали ими — и путь, который они прошли, не был ни легок, ни короток. Главное — не терять веры. — Вряд ли мне когда-либо удастся пройти этот путь, — заворожённо ответил Тубус, безвозвратно пропадая в его лучистых глазах. — Вы слишком добры и слишком красивы, мой лорд. — Пойдем, — Лорд Вивек улыбнулся, взял его за руку и повел за собой. — В пыточную? — спросил Тубус. Впрочем, он сейчас и правда готов был пойти хоть на верную смерть, хоть на долгую. — На стройку, — отозвался Лорд Вивек. — В новом кантоне собираются возводить стены. Хочу посмотреть, что за песчаник завезли. — Разве этим не должен заниматься какой-нибудь главный строитель, бригадир или архитектор, в конце концов? — Разумеется. Они все у меня есть, и их отчёты мне исправно носит Архиканоник. Но это мой город — и я хочу знать, чем он живёт и дышит, понимаешь? — Да. Кажется… Лорд Вивек, очевидно, знал, куда идти, и Тубус просто следовал за ним, как гуар на веревочке. На стройку, на каторгу, в жерло вулкана — не всё ли равно, если можно держать его за руку? — Но ведь сейчас ночь, и стройка закрыта. — О, мы что-нибудь придумаем, — прозвучало очень многообещающе. Тубус всякое мог предположить, даже что они чудесным образом перенесутся через забор по воздуху, но Лорд Вивек превзошел самые смелые его ожидания. Он прошел вдоль строительных лесов, дотронулся до одной, второй заградительной доски — а потом отодвинул целый сегмент, казавшийся до того намертво прибитым. — Вот. Этим лазом пользуются нечистые на руку горожане, чтобы выносить стройматериалы. — Но если вы об этом знаете, почему не принимаете меры? — Если я буду лично карать всех грешников, то стану богом пустоты, не находишь? А так даже в этом есть свои плюсы — смотри, мы можем войти! — и Лорд Вивек правда нырнул в дыру, умудрившись не зацепиться плащом за края, и исчез на той стороне. Тубус моргнул, пытаясь понять, не спит ли. Потом решил: не всё ли равно — и последовал за ним. Для него дыра оказалась узковата, он едва втиснул в неё плечи, но пролез. Внутри было тихо и темно, фонари из кантонов сюда не доставали, только неверный свет то и дело скрывающихся за облаками лун. Тубус последовал за шорохом, споткнулся о ведро и чуть не завалил стопку узорчатых плиток — в последний момент его поймал Лорд Вивек: одной рукой обхватил за пояс, а другой придержал плитки. — Смотри, — шёпотом сказал он и взял верхнюю в руки, поймал блестящими гранями ускользающий лунный свет. — Какая текстура. Столько меров помогли ей появиться на свет. Камень для неё вырубил в глубоком карьере молодой данмер. Его семья отпустила всех рабов-аргониан, и ему пришлось самому взяться за кирку, чтобы не разориться. А вот на части камень раскалывал аргонианин: он не захотел оставлять бывших хозяев и теперь трудится у них за плату, как свободный гражданин. Шлифовал её юноша: он думал о любимой, когда его руки ласково скользили по шершавому камню, придавая ему гладкость и открывая миру доселе сокрытую в глубинах земли красоту. Узоры наносил старик: его руки все ещё достаточно сильны, а глаз остер, чтобы при неверном свете лампы сделать каждую плитку особенной и в то же время гармонично дополняющей общий узор. Её доставил по реке лодочник, ему сопутствовала удача и дорога его была легка, а ветер попутным. Очень скоро чьи-то руки прикрепят её к стене, и она станет частью композиции, сотни горожан будут проходить мимо неё каждый день и иногда невзначай касаться пальцами. Маленькая девочка остановится, проследит пальчиком узор. Усталый путник обопрётся, переводя дух, и замрёт, разглядывая узоры на потолке… Впрочем, я увлёкся и утомил тебя беседой. — Нет-нет! — поспешно возразил Тубус, даже слишком громко — Лорд Вивек быстро прижал палец к его губам, и Тубус затих, забыв, о чём хотел сказать. — Не будем тревожить сторожей, — тихо произнёс Лорд Вивек, пока Тубус крепился изо всех сил, чтобы воспринять этот жест как должно, а не начать целовать это воплощение искушения или, чего доброго, и вовсе в рот втянуть. — Песчаник ждёт. Лорд Вивек убрал руку, спасая Тубуса от конфуза, и пошёл вперёд. Тубус заставил себя собраться и двинулся вслед за ним. Ходил же в ночные рейды, и не раз — и здесь как-нибудь постарается не оплошать. — На самом деле город не отстроен даже наполовину, — продолжил вдохновенно рассказывать Лорд Вивек. — Мы заложили ещё четыре кантона — наверняка Великие Дома не смогут поделить один, так что каждому придется строить свой собственный. И арена — настоящая арена! — больше и лучше, чем у имперцев. Турниры Вечной Стражи во славу мою по праздникам, смотр будущих ординаторов, поединки чести и тяжбы между Великими Домами. Если уж хотят цапаться, пусть делают это красиво и по правилам. Целый кантон отведём под эти цели, с тренировочными залами, клетками для животных и квартирами для гладиаторов… А, вот! — Он остановился перед тёмной громадой и откинул защитное полотно с одного края. — Ты только посмотри, какая красота! — Но… здесь темно, — растерялся Тубус, пытаясь понять, как при скрывшихся за облаками лунах оценить качество камня, если он с трудом различал даже самого Лорда Вивека. — Давай сюда, — нетерпеливо отозвался тот, схватил его за руку, подтащил ближе и заставил всей пятерней прижаться к шершавому камню. — Чувствуешь? Тубус выдавил из себя что-то нечленораздельное, но хотел надеяться, что хотя бы утвердительное. Что там с камнем, он соображал плохо. Все его чувства сейчас сосредоточились в том месте, где Лорд Вивек ладонью охватывал его ладонь, водя ей по поверхности кладки, там, где он почти прижимался к нему сзади — Тубус всей спиной очень остро чувствовал тепло его тела даже через одежду. Почти объятие (и стало бы им, протяни Лорд Вивек другую руку и обхвати его за пояс), и от этой близости Тубус почти забыл, как дышать. — Во имя Троих, стоять на месте! — раздался зычный голос, очень громко — и очень близко. Тубус встрепенулся. До чего же смешно будет, если сторож застанет самого Лорда Вивека ночью на стройке. Наверняка на его лице отразится смесь смятения, священного ужаса и восторга. Интересно, упадет ли он ниц, станет ли читать молитву? А потом понял, что Лорда Вивека рядом, собственно, и нет. Вот если сторож застанет на стройке одного Тубуса — это будет совсем не смешно. Его бросят в каталажку, и, пока суд да дело, пройдёт драгоценное время, а задерживаться никак нельзя. Мысль он додумывал уже на бегу, а вслед неслись проклятья и по недостроенным стенам метались отблески света от переносного фонаря. В их неверном мельтешении Тубус хорошо видел спешащий впереди знакомый плащ — и только благодаря ему не сбился с дороги. Он продрался сквозь спасительную дыру, чуть не оставив на ней пару клочьев одежды на память, и уже без помех стремглав понёсся к жилому кантону. Остановился только на другой стороне, завернув за угол и убедившись сперва, что сторож давно отстал и его никто не преследует. Лорд Вивек стоял тут же: он согнулся пополам, уперев руки в колени, будто переводя дух — и Тубус не сразу понял, что он… смеётся. — Лет сто так не веселился! — ещё толком не отсмеявшись, сообщил он, выпрямившись и хлопнув Тубуса по плечу. Его вид вызвал у Лорда Вивека новый приступ смеха. — Видел бы ты свое лицо! Непонимание, граничащее с обидой, видно, и впрямь отразились на его лице, но Тубус быстро о них забыл, захваченный открывшейся ему картиной. Сейчас Лорд Вивек казался таким… земным. Таким простым, таким близким, словно и нет между ними никакой пропасти и можно просто… — Но зачем? Вряд ли вас посмели бы в чём-то обвинить, застигнув на стройке. — Только ты видишь мой истинный облик, Тубус, — мягко улыбнулся Лорд Вивек, положив руки ему на локти. Его лицо подернулось дымкой, соткав из тумана ничем не примечательное данмерское лицо, потом туман развеялся. — Остальные принимают меня за обычного горожанина. Ему бы стоило поблагодарить за столь великую честь, но вместо этого Тубус, глядя в светящиеся каким-то искренним весельем глаза Лорда Вивека, понял, что сейчас его поцелует. Вроде бы ему нельзя было этого делать — но он совсем забыл, почему. Как заворожённый наклонился ближе, ему даже показалось, что Лорд Вивек не против, и даже ждет этого… А потом Лорд Вивек резко выпрямился, словно услышал что-то, обернулся, взглянул в сторону храма — и исчез. Остался только плащ, медленно оседающий на землю. Тубус поймал его — ещё теплый, не почудилось — машинально поднёс к лицу и вдохнул запах. Решил, что обязательно вернёт позже, аккуратно свернул и унёс с собой. В эту ночь он заснул почти мгновенно — и спал без сновидений.