Amore mio per sempre. Rinascita.

- В Вольтерру? - я схватила всадника, едущего рядом, за руку. - Мне до сих пор больно даже вспоминать это название. Смотри, что я видела и чувствовала, когда приехала туда после битвы, когда ты... ты, любовь моя, был ещё мёртв... - последнее слово далось мне с огромным трудом, настолько тяжело было возвращать в памяти это зрелище. Я сосредоточилась и погрузилась в переживание того дня, чтобы Аро прочувствовал весь мой ужас. Своды древнего замка сырые и мрачные, как никогда. Мраморные колонны зала совета, словно погружённые в траур, одиночество, страх, безжизненность, безнадёжность, пустота, канделябры с оплывшими, давно потухшими свечами. Коридоры, давящие на психику своей темнотой и безжизненностью. Покои Деметрия, мои пальцы растерянно прикасаются к его письменному столу, лист исписанный его ровным, каллиграфическим почерком, в память врезалась только последняя строчка, написанная накануне сражения:"Вечность кончается завтра.Как не хочется умирать...", комната Джейн, нелепая розовая ленточка перехватившая тяжёлую, бархатную штору, покои Кая, полка с книгами по философии и военной тактике, комната Феликса, бедная обстановка, ничего лишнего, чёрный пиджак на гвозде, ещё хранит запах брутального мужского парфюма, которым он пользовался так недавно, комната Алека, в приоткрытом ящике стола альбом, я вытаскиваю его на стол, листаю страницы с его рисунками, мой взгляд впивается в один рисунок, невероятно, это мой портрет! Абсолютное портретное сходство. Он оказывается был талантливым художником, почему никто этого не знал? Покои Маркуса... к горлу подкатывает колючий ком, слёзы предательски разъедают мне глаза и сдержать их невозможно. Память тут же рисует этот благородный профиль, вечно печальные глаза, русые локоны струящиеся по могучим плечам, большие руки, сомкнутые в замок, лежат на коленях... нет, НЕТ! задыхаюсь, падаю на пол, жестокие конвульсии сводят моё ледяное тело, покои Аро...ох... если бы моё сердце было ещё живо, у меня точно случился бы инфаркт. Бессмертные не испытывают физической боли, но боль души карает сильнее, чем любые человеческие приступы и припадки. Знакомые до спазмов в горле предметы, секретер чёрного дерева, инкрустированная золотом и слоновой костью мебель, на столе не початая бутылка "Мерло" трёхсотлетней выдержки, роскошный диван укрытый чёрной шкурой а на нём... я судорожно сглотнула огромный глоток собственного яда, на нём безжизненное тело того, кто был мне дороже моей, вдруг ставшей такой никчёмной, вечности. Вечность без него,это пытка... его голова лежит отдельно, любимые смоляные волосы, любимое лицо спокойно и безмятежно, любимые губы сомкнуты в некоем подобии полуулыбки. Рыдания содрогают мои каменные плечи, кажется, глаза уже болят от слёз... я знаю, что только кажется, но эта иллюзия всё сильнее выжигает мне душу. "Нет, ты будешь жить, любовь моя, будешь, обязательно!" с рёвом раненой медведицы я бросаюсь к холодному телу, прикусываю неровный край изувеченной шеи, заливаю ядом каждый миллиметр, каждую клеточку, аккуратно прикладываю голову, глажу растрепавшиеся волосы, целую сомкнутые губы, закрытые глаза, прекрасный высокий лоб... нервы не выдерживают этого зрелища - видеть того, без которого не мыслишь жизни, тихим, бессловесным, неподвижным мертвецом. Кто сказал, что алкоголь успокаивает, притупляет чувства? Я хотела бы свернуть шею этому лжецу, как паршивой курице. Несколько бутылок вина, которые я в себя опрокинула, пожалуй только ухудшили моё состояние. Видимо заливать пожар, бушевавший в моей груди, спиртным, самая идиотская мысль, которая только могла попасть мне в голову. Я бежала из Вольтерры, бежала позорно, не в силах выносить этой давящей пустоты и тишины и даже в страшном сне, если бы я могла спать, не хотела бы возвратиться. Аро отдёрнул руку, словно моя ледяная ладонь ударила его током. - Прости. Я не хотел, чтобы ты переживала всё это... Но мы должны вернуться, должны создать клан заново, должны вернуть всё, что утратили. И ты мне в этом поможешь. Всё таки, я - некоронованный король вампиров, а ты - моя королева. - Сейчас король - этот ублюдок Чен Мин, а я дала ему слово, что больше никогда Вольтури не будут претендовать на первенство. - Твоё слово не имеет законной силы, mia cara. Его мог дать только один из трёх владык, Маркус, Кай или я. Маркус и Кай к сожалению, погибли в неравном бою, а я никому никакого слова не давал. Не успели мы, оставив лошадей в конюшне, дойти до дома, как из него раздались вой и рык голодного новорождённого. Трансформация Марко Брутелли завершена, он пришёл в себя и сейчас нуждался в утолении первого голода.