Мир, в котором нет тебя

Ледяные порывы мотали старенькие, на всякий случай захваченные из Выручай-комнаты мётлы, норовя сбросить неумелых седоков. Никогда ещё Гарри не чувствовал себя на метле так скверно, но всё было и не так печально, как рисовалось со слов Гермионы. После трёх дней беспрерывных тренировок худо-бедно держаться в воздухе на двухфутовой высоте Гарри всё-таки мог. Возможно, травма местного Поттера, помноженная на его изначально невысокие способности к полётам, и привела к совершенно недопустимым результатам, а может, дело было в том, что Дадли в отличие от Гарри не имел любящего крёстного, не получал на первый день рождения метлу и так и не смог в достаточной мере освоиться с этим волшебным транспортом. Хорошо, что в его случае была надежда, что, ещё немного потренировавшись, он сумеет держаться в воздухе хотя бы приемлемо. С Гермионой дело обстояло хуже, но тоже не безнадёжно. Вниз Гарри старался не смотреть, вверх и по сторонам тоже, сфокусировав всё внимание на скале. Может, ему это казалось, но при концентрации на определённой точке голова кружилась меньше. Волны, которых почти касались ноги, шумели и что-то шептали, норовя отвлечь и налить в кроссовки побольше ледяной воды. Один раз подошва за что-то зацепилась, вероятно, за осколок скалы, и Гарри едва не свалился прямо в зазывно бурлящую под ним белую пену. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь двести ярдов на метле будут стоить ему таких усилий. Каменистый берег чувства облегчения не вызвал, слишком уж хорошо Гарри помнил свой прошлый визит сюда. Гермиона, то ли из-за полёта, то ли от волнения выглядела бледной до синевы. Явственной магии ни один из них не ощущал, но что-то такое в воздухе всё же витало. Гарри внимательно осмотрел пещерку, старательно припоминая, где открывался проход в прошлый раз: шарить тут руками ему совершенно не улыбалось, и со вздохом потянул из кармана серебряный нож. Гермиона, взвыв, тут же схватила его за руки и поволокла прочь. Девушка была на грани истерики, и Поттер зло выругался, пожалев, что вообще взял её с собой. Наверное, такое поведение могло бы озадачить, если бы не вызывало столь сильного раздражения. Гарри уже давно выводила из себя её чрезмерная забота и навязчивое присутствие. Он не понимал, в чём необходимость ходить словно сиамские близнецы. Зачем они так рисковали, не для того же, чтобы уйти с пустыми руками?! Ни уверения, что он только проверит наличие зачарованной пещеры, ни попытки успокоить Гермиону ничего не дали. Ничего, кроме глупых утверждений, что «там может быть всё, что угодно», от своей всегда разумной подруги, Поттер так и не услышал. Задерживаться здесь не хотелось, и Гарри, нетерпеливо выдернув руку, рассёк кожу, окропив кровью камень. Как и в прошлый раз вспыхнула ослепительно белая арка, открывая вход в непроглядную черноту и тишину пещеры. Воспоминания накатили валом, и парень содрогнулся. Больше всего на свете ему захотелось убраться отсюда на сотни миль и навсегда забыть о существовании этого места. Ему показалось, что изнутри донёсся какой-то звук, и позвоночник прошили ледяные иглы — стало понятно, чего боялась подруга. Что он собирался делать, если бы в этот раз всё оказалось немного не так? Что если инферналы в этой реальности среагируют на открытие входа? В мозгу ясно всплыли картинки, развешанные в кабинете ЗОТИ на шестом курсе, и Поттера прошиб холодный пот. Он попятился и почти сбил с ног стоявшую у него за плечом Гермиону, та хоть и в предобморочном состоянии, даже здесь не пожелала отойти от него больше чем на один шаг. Нервная дрожь, бившая обоих, потихоньку стала стихать, только когда арка начала медленно таять, постепенно снова превращаясь в камень. Гарри показалось, что прошла целая вечность, прежде чем следы, указывающие на то, что недавно здесь был вход, исчезли! На негнущихся ногах оба едва добрели до выхода и обессиленно повалились прямо на мокрый берег. Единственным утешением было то, что отсюда трансгрессия была возможна: ещё одного полёта они уже не вынесли бы. * * * * * Зов Люпина пришёл совершенно неожиданно, застав Гарри врасплох. В палатке стояла мёртвая тишина. Вместо отдыха всё свободное время Гермиона проводила в думосборе, изучая зельеварение с первого курса, и, кажется, начала поклоняться новому божеству — профессору Снейпу! День ото дня её взгляд становился всё более фанатичным. Вот и сейчас она снова нырнула в думосбор наслаждаться его уроками, оставив Гарри злиться в одиночестве. Поттер даже себе не мог объяснить, чего он так бесится?! Ну, в самом деле, не из-за уроков же! Вероятно, причина была всё же в невозможности обсудить будущий план действий. Гермиона вернулась в реальность неожиданно быстро, и Гарри с радостью нашёл на кого выплеснуть раздражение. Надежды себя не оправдали — настроение девушки тоже было далеко от миролюбивого. Первая же фраза о том, какой Снейп гад, заставила её взорваться. — Каким, говоришь, преподавателем был профессор Снейп? — зло прошипела она. — Хреновым или как ты его назвал?! Да вы, придурки, хоть когда-нибудь его слушали?! Или ваши куцые мозги атрофировались ещё до поступления в школу? Подробнее объяснять невозможно, если только самому за вас проверочные зелья варить! С тех трёх десятков уроков, что я посмотрела, пользы едва ли не больше, чем от всех лет, что я просиживала на зельеварении в школе! — Ну так, может, если бы он тебя доставал как нас, у тебя бы тоже не было возможности как следует вслушиваться в его объяснения?! — вспылил Поттер. — А может, если бы вы вслушивались в его объяснения, он перестал бы вас доставать? Если ты не заметил, у большинства практические задания получались достаточно сносно. Мне кажется, или до этого ты говорил, что там зелья у меня выходили вполне приличные?! — Да отличные ты зелья варила, только он всегда оценки занижал! Ты же видела! — Да какая разница?! — заорала подруга. — Да, хер я клала на эти оценки! Всё равно для аттестата имеет значение только то, что ты получил на экзамене! А хорошие отметки, которые тебе ставят на уроках, нужны для того, чтобы избавиться от дополнительных заданий и потешить своё тщеславие! Важны только реальные знания, которые может дать преподаватель, а он может дать очень-очень много! Гермиона, предлагающая забить на оценки, заставляла нервничать, и злить её ещё больше было опасно. Пришла пора угомониться. — Да, много он мог дать, — проворчал Гарри. — Это ты ещё его Принца-полукровку не видела. — Что за «принц»? — заинтересовалась Гермиона, тут же забыв, что минуту назад готова была откусить другу голову за неуважение к учителю. — Учебник за шестой курс. Снейп его основательно подправил. Благодаря ему, в смысле учебнику, даже я первым зельеваром в школе сделался. Эта книга лучшее, что попадалось мне в жизни. — Покажешь? — Да. Как-нибудь позже… Делиться «Принцем» с подругой не хотелось. Не от жадности, нет! Просто этот учебник стал ему кем-то очень близким. Поттер даже не мог воспринимать его как вещь, скорее как друга, и отдать воспоминания о нём было равносильно тому, чтобы открыть доступ в свою личную жизнь. — Ты так восхищаешься им… — Поттер не мог скрыть недовольство. — Торчишь всё время в думосборе… Просто не знаешь, какой Снейп гад! Хотя… — Гарри напрягся от мелькнувшего подозрения. — Ты и у нас всё время его защищала! — Гарри, — глаза подруги лукаво блеснули, — я восхищаюсь профессором Снейпом как Мастером. Он выдающийся специалист и потрясающий учитель! Я вижу в нём только это и ничего больше. У Поттера отвисла челюсть. Гермиона что, подумала, что он её ревнует? Ну да, наверное, именно такое впечатление у неё и должно было сложиться… Мать твою Моргану! У него же даже ни разу не возникло мысли спросить, какие отношения её связывали с Дадли! А что если они… Гарри растерянно захлопал глазами — представить Гермиону своей любовницей было выше его сил! — Да я ничего такого не имел в виду. А мы с тобой… то есть вы с Дадли, не… Задавать вопрос не потребовалось, подруга и так его отлично поняла. — Нет. Мы с Дадли — не! И даже попробовать нам в голову никогда не приходило. Это было бы глупо и нерационально. У нас хватало других забот, чтобы ещё тратить своё время на бесперспективные отношения. Гермиона не спеша принялась готовить чай. Наверное, поняла, насколько некомфортно было Гарри обсуждать подобную тему, она всегда его прекрасно понимала. У Поттера отлегло от сердца, и всё же было немножко обидно, что их с Дадли считают бесперспективными. — Почему ты так хочешь выучить зелья? — Это невероятно сложная и интересная наука. А ещё я должна буду всё рассказать Дадли — он всегда хотел стать артефактором. Там знание зелий обязательно. С рунами и арифмантикой у него проблем не было, а вот зелья… — А кем хочешь стать ты? — Аналитиком. Ты знаешь, что в министерстве есть аналитический отдел? — Не знал. А как же защита? Ты всегда боролась за чьи-нибудь права. На четвёртом курсе даже общество в защиту эльфов создала и назвала его «РВОТЭ»! И заставляла нас носить значки вот с этим словом! Гермиона прыснула. — Ты это серьёзно? — Вполне! — Это где же я так головой ударилась, что меня подобные идеи посетили?! Гарри вдруг посерьёзнел: — Ты правда считаешь, что то, чем ты у нас занималась, — глупость? — Гарри, невозможно исправить всю несправедливость мира. Это совершенно бесполезное занятие. Зато с помощью аналитики и планирования можно не допускать новых ошибок. Или минимизировать последствия старых. Поттер вздохнул. Именно в такие моменты разница между их мирами была особенно заметна. Какими же наивными идеалистами они умудрились вырасти в своём мире. Ведь спроси он ту Гермиону, чего она хочет, и она ответила бы как раз то, что эта назвала глупостью — искоренить несправедливость мира! Зачем Рон хотел стать аврором? Потому что это круто и престижно! А он сам? Конечно же, чтобы всех спасать! В его мире их решения были спонтанны и безрассудны. Даже Гермиона не дала себе труд серьёзно задуматься о будущем. А здесь… Он мечтал стать артефактором… Мерлин, да Гарри даже не знал, что есть такая профессия — артефактор! И уж совсем не представлял, зачем в ней нужно знание зелий. — Я солью тебе ещё воспоминания, но всё равно, его уроки были сплошным кошмаром! — А я всё же очень бы хотела, чтобы у нас был такой учитель. Гарри показалось, что он ослышался: — Герми, а я вот сейчас не понял! Ты только что сказала, что хотела бы, чтобы у тебя был преподаватель, который постоянно незаслуженно занижал тебе оценки и третировал на каждом втором уроке?! — ехидно улыбнулся Гарри, с благодарностью возвращаясь к прежнему разговору. Настроение неожиданно улучшилось, и недовольство, глухо ворочавшееся глубоко внутри всё последнее время, отступило. — Нет. То есть да! — Гермиона снова выглядела смущённой. — Меня всегда все хвалили… — Тебя и у нас все хвалили, кроме него. Ты за все годы слова доброго от Снейпа не дождалась! — Знаю, это прозвучит странно, но то, как он себя ведёт, невероятно стимулирует. Хочется доказать, что можешь больше! Зарыться в книги и написать самое лучшее эссе! А когда тебя все только хвалят — вроде как и доказывать нечего… — То есть Снейп своими придирками не давал тебе зазнаться и стимулировал тягу к обучению? — Ну, я точно не знаю, как там у вас было, но похоже на то. Во всяком случае, я сейчас только воспоминания посмотрела, а уже хочется засесть в библиотеке и выучить всю программу на полгода вперёд. Такие мысли никогда не приходили им в голову в его реальности. Может, потому что подруга никогда не делилась подобными ощущениями, а может, потому что их и в самом деле не было. Новая информация с трудом укладывалась в голове. Гарри всегда считал лучшим способом преподавать то, как вёл уроки Люпин. А оказывается свой действенный метод был и у Снейпа! Как бы то ни было, а СОВ по зельям они все сдали более чем прилично! Ах да, Люпин! — Герми, Люпин хочет встречи. Девушка удовлетворённо улыбнулась: — Полагаю, они нашли достаточно причин, чтобы уделить нам внимание. — Очень на это надеюсь! И я думаю, нам нужно попытаться расспросить его о Снейпе. Подруга удивлённо приподняла брови. — Не знаю почему, но мне кажется, что именно ему Дамблдор поручил поиск крестражей. Я хочу помочь! — С чего ты взял, что Долька кому-то что-то поручил? Он даже своим соратникам ни словом об этом не обмолвился. Так с чего бы ему довериться Пожирателю Снейпу? — В моём мире он доверял ему как никому другому. Даже МакГонагалл не знала и половины их секретов. А в этом мире Снейп мог и не стать Пожирателем. Гермиона в ответ только скептически усмехнулась: — Он слизеринец — значит, Пожиратель. Размышлять о причинах столь странных выводов Гарри не стал, с этим можно будет разобраться и позже. Сейчас следовало убедить подругу в правильности своего решения. Гарри всем нутром чуял, что найти Снейпа — важно!