Мир, в котором нет тебя

Эта глава посвящается самым терпеливым — тем, кто ждал и дождался! _________________________________________________________________________ _________________________________________________________________________ В штабе Ордена стоял ажиотаж. Сегодня здесь собралось больше людей, чем обычно — присутствовали почти все. Столько трёхэтажной матершины и проклятий Гарри в жизни своей не слышал. Больше всех почему-то доставалось Патилу. — Сука чумазая! Жаль, что ты тогда, в хижине, этого ублюдка на клочки не порвал! — вопил Блэк. — О, а вот и недоносок явился, должно быть пришёл спасать застрявший в фестральей заднице волшебный мир! МакГонагалл что-то яростно зашипела, и Поттеру показалось, что она готова обернуться кошкой, ради удовольствия выцарапать Сириусу глаза. На появление ребят почти не обратили внимания, и они тихо проскользнули на кухню. — Через час все разойдутся. Останутся только те, кто в курсе. — шепнул Люпин. Вообще-то можно было и не понижать голос: в гвалте, доносившемся из гостиной, их всё равно бы никто не услышал. — Что случилось? — Гермиона выглядела напуганной. — Закон об ограничении и контроле волшебства одобрили к применению. Сейчас обязательной процедуре проверки и стабилизации — так они это называют — подлежат все, чьё волшебство не превышает средний уровень. — Почему они решили начать именно со слабых магов? — в голосе Гермионы слышались страх и недоумение. — Разве не разумнее было бы сначала ограничить сильных волшебников?! — Может быть, ты и права, но такое решение тоже оправдано. Слабых магов большинство. Они не могут сопротивляться и почти не представляют опасности, до тех пор пока им не придёт в голову объединить свои усилия! Помогать им никто не собирается — не хотят лезть на рожон. Те, кто посильнее, по глупости считают, что их это не коснётся или они сумеют обойти запрет. Когда до них дойдёт, в каком дерьме оказались, будет уже поздно — своих сил не хватит, а те, кто мог бы присоединиться и поддержать, уже ничего не смогут сделать! — А при чём тут Патил? — Патил — грязный гадёныш, который сумел разработать всю эту подставу! — прорычал ввалившийся в кухню Сириус, выхватывая из шкафчика бутылку огневиски. — Жаль, что мы с Джеймсом не удавили его ещё в школе! Джей зациклился на этой шалашовке МакДональд, а она знала, что её гнида когтевранская уже тогда с Пожирателями спуталась! Не зря мы с Джеем его тогда в хижину запихнули! — Блэк, хватит виски лакать! — рявкнул Грюм, сгребая его здоровой рукой за шиворот и вытаскивая из кухни. — У Сири к Патилу свои счёты. У нас была одна крайне… эээ… неприятная история… — Ты говоришь о том, что его отправили в Визжащую хижину в полнолуние? — Гарри похолодел. — Да. Ты знаешь об этом? — Люпин выглядел расстроенным. О да, Гарри знал! Только в его мире это произошло с другим человеком! — Понимаешь, у него, у Патила, хватило и сообразительности, и подлости устроить ловушку. Так что все попались на анимагическом превращении. Директор пытался замять этот случай и заставить Патила молчать… — Подлости?! — Гарри показалось, что он ослышался. — Но ведь он мог погибнуть из-за этой шутки или тоже стать оборотнем! — Ну, видишь ли, Гарри, из-за того, что он сделал, пострадали и другие люди… Он не только рассказал о случившемся всей школе, но и дал интервью Рите Скитер, она тогда была начинающей журналисткой и готова была писать любую мерзость, лишь бы создать себе имя… Впрочем, с годами ничего не изменилось. Из-за того, что всё выплыло наружу, Минерве грозил Азкабан — её чуть не осудили. Только допрос под «Веритасерумом» показал, что она не знала, что её студенты стали незарегистрированными анимагами. И даже после этого ей поверили далеко не все, ведь Минерва сама анимаг. За халатное отношение к обязанностям и то, что она мало внимания уделяла своим подопечным, её лишили должности декана и едва не выгнали из Хогвартса. Только заступничество Альбуса позволило МакГонагалл остаться в школе рядовым преподавателем. Дамблдору тоже попортили много крови, и за то, что тайно принял на обучение оборотня, не сумев обеспечить должную безопасность, и за травлю учащихся в стенах школы… Его даже хотели сместить с поста директора, но побоялись. На самом деле, если бы речь шла о слизеринце, всё можно было бы спустить на тормозах — их никогда не любили. Но с когтевранцем этот номер не прошёл. Нас всех отчислили, позволив вернуться в Хогвартс только для сдачи ТРИТОН. — Люпин вздохнул. — Я чувствую себя виноватым и перед Альбусом, взявшим меня в школу, и перед Минервой, и перед Флитвиком. Их отношения разладились после того, как Филиус встал на защиту своего ученика. Ведь если бы я хоть иногда пытался заступиться за Патила, возможно, он не поступил бы так с нами. — Это всё, о чём вы жалеете? А перед Патилом вы себя виноватым не чувствуете? — от стыда за своих близких Гарри чувствовал себя так, словно на него вылили большой котёл помоев. Слёзы гнева и ярости застряли где-то в горле, мешая говорить. — В моём мире Патил никогда не имел отношения к Пожирателям и обе его дочери сражались со мной бок о бок в Последней Битве. У нас ваша травля привела к Волдеморту совсем другого человека, просто там вам повезло больше: Снейп никому не жаловался и самостоятельно решал свои проблемы. Или всё дело в том, что он был слизеринцем и на него просто всем было наплевать? Вы вели себя как моральные уроды! Если бы не ваши нападки, равнодушие МакГонагалл и попустительство Дамблдора, ни один из них не примкнул бы к Тёмному Лорду! Люпин понуро молчал. — Э, «спаситель мира», ты чего орёшь, как в жопу стрельнутый гиппогриф?! Пойдёмте, там уже все разошлись. — Грюм подозрительно зыркнул волшебным глазом и скривился в подобии улыбки, от чего у Гарри пробежали мурашки и разом поубавилось желание выяснять отношения. Может, Гарри и хотелось бы обсудить план по выуживанию информации у Слизнорта более миролюбиво, но внутри после разговора с Люпином всё клокотало. Его даже не особо порадовал тот факт, что старого профессора нашли так быстро. — Не нужно ни о чём с ним договариваться! — рявкнул Гарри, едва выслушав основные идеи. — В прошлый раз, чтобы разговорить Слизнорта, потребовалось выпить «Феликс Фелицис» и позволить ему сцедить несколько пинт яда с шестидесятилетнего акромантула. Скажите, у кого-нибудь есть свежая туша акромантула и запасы «Феликса»? — Гарри зло посмотрел на присутствующих. — Нет, я так и думал?! Тогда действовать будем по моему плану! * * * * * После вступления в силу нового закона шляться по лесам стало ещё опаснее и ребятам пришлось согласиться, что гораздо разумнее будет временно поселиться в штабе Ордена. Распихать себя по разным комнатам они не позволили, объявив, что являются парой. Все, кроме МакГонагалл, отнеслись к этой новости спокойно, и только старая кошка решила пошипеть о безнравственности. Гермиона в долгу не осталась. Без малейших колебаний и угрызений совести она заткнула бывшего декана сообщением, что безнравственно не спать с девушкой, а свешивать на подростка ответственность за спасение целой страны. Гарри аккуратно вложил в голову просмотренные членами Ордена воспоминания о попойке со Слизнортом и растянулся на кровати, мысленно ухмыляясь негодованию МакГонагалл и поведению резко осадившей её Гермионы. Вспомнив, как перекосило от этих слов МакКошку, он не сдержался и заржал в голос. Да, Гермиона местного разлива могла дать фору любому в умении заткнуть и поставить на место. — Герми, а почему у вас везде думосборы? У нас, насколько я помню, и был-то всего один — в директорском кабинете. Даже когда Снейп легилименцией со мной занимался, у Дамблдора его одалживал. А у вас и здесь, и в Тайной комнате… — эта особенность здешнего мира давно уже казалась Поттеру занятной. — Необходимость. — пожала плечами подруга. — У Ордена нет постоянного шпиона. Те трое, которые попытались заниматься шпионажем… Лучший из них продержался в роли шпиона чуть больше месяца, в течение которого Орден получал более или менее пристойную информацию. К одному из них Риддл проявил неслыханное милосердие, просто запустив в него «Авадой». Что сделали с двумя другими… Поверь мне, ни ты, ни я в подробностях знать этого не хотим. Никто не желает рисковать своей шкурой: дураков больше нет. А информаторы, ради выгоды сливающие крохи неподтверждённых сведений, требуют за это баснословных денег. И Ордену приходится соглашаться на их условия, принимая информацию путём слива воспоминаний, без возможности расспросов и уточнений. Гарри задумался, он как-то никогда не смотрел на дело под таким углом. Нет, он, конечно же, понимал, что шпионя Снейп подвергал себя риску, но всё это воспринималось как-то абстрактно, без учёта реальных опасности, выгоды или пользы от его занятия. Каждый раз, возвращаясь с собрания Пожирателей, Снейп шёл в кабинет директора и, невзирая на усталость, рассказывал всё, что удалось узнать, отвечал на все вопросы, вероятно, так же показывал воспоминания. И Гарри сильно сомневался, что за все годы этого адского труда Дамблдор заплатил ему хоть кнат. Оплатой были презрение и недоверие людей, активно пользующихся добытой им информацией. Гарри с усилием оторвался от в очередной раз свернувших на Снейпа мыслей. — Гермиона, а я не очень понял, из-за чего тут стояла такая паника. Ну не позволят члены Ордена наложить на себя ограничители, ну окажутся вне закона. Так всё равно почти все скрываются. — Гарри, дело не только в ограничении магии. Сейчас министерство получает оповещения только о нарушении статута секретности, случившихся во время перемещения расщепах и нарушениях несовершеннолетних. В министерстве знают, что произошла трансгрессия, но, если всё прошло удачно, понятия не имеют, кто её совершил. После введения контроля всё будет отслеживаться, и, если трансгрессирует неустановленный волшебник, на его поимку бросятся всей сворой. Нас переловят, как бешеных собак, Гарри. Теперь в том, что Судьба исчерпала далеко не все свои возможности и запасы новых проблем, активно валящихся на голову Поттера и не думающих иссякать, сомневаться не приходилось. * * * * * С проникновением в дом и допросом Слизнорта Поттер решил не мудрить. Просто обошёл охранные заклинания под мантией-невидимкой, держа в одной руке палочку, а в другой старую худую кошку со странными отметинами в форме очков, и позвонил в дверь. Пока настороженно сжимающий палочку зельевар пытался сообразить, каким образом на его пороге оказалась Минерва МакГонагалл, Гарри спокойно наложил на него «Империус». Наверное, у Гермионы это получилось бы лучше, но её пришлось оставить в штабе. А для того, чтобы напоить Слизнорта «Веритасерумом», и умений Поттера вполне хватило. МакКошка с бывшим коллегой тоже миндальничать не стала и, как только «Империус» Гарри начал слабеть, наложила свой. Судя по рассказу Слизнорта, его разговор с Риддлом о крестражах ничем не отличался от того, что был уже знаком Поттеру по прежней жизни. Оставалось прояснить несколько вопросов, волновавших лично Гарри. — Сэр, вы помните мою маму? Расскажите о ней. — Плохо. Посредственная ученица, единственным достоинством которой было хорошенькое личико. К тому же магглорожденная. Она неплохо справлялась с заданиями, но тратила слишком много сил и времени на самые простые темы. Она хотела заниматься зельеварением, но пределом её возможностей были средней сложности составы, сваренные в строгом соответствии с рецептом. В ней не было ни интуиции, ни вдохновения, требующихся истинному зельевару. — из-за заклинания и зелья голос Слизнорта был полностью лишён эмоций, но Гарри мог поклясться, что даже так в нём проскользнуло презрение. Поттер скрипнул зубами — как же ему опостылело слышать одно и то же, но он чувствовал потребность либо окончательно убедиться, что его мать не была одарённым зельеваром, либо опровергнуть возводимую на неё напраслину. — Расскажите мне о Северусе Снейпе. — решив, что начнёт расспросы с привычного ему имени, Гарри, стараясь унять волнение, подошёл к каминной полке. Когда-то фото его матери стояло в первом ряду, там где сейчас… — Я не знаю такого человека. — голос Слизнорта был совершенно спокоен и равнодушен. Гарри уже не слушал, впившись взглядом в подростка. Тот одарил Поттера надменным взглядом и презрительно скривил губы. Очень знакомо так скривил. Волосы на чёрно-белой колдографии выглядели такими же темными, как у Снейпа. Нос был чуть менее выдающимся. Глаза казались такими же чёрными, но их выражение было куда более мягким. Во всём облике отсутствовала надменность воина, в бою заслужившего своё положение, скорее там сквозило самодовольство трепетно оберегаемого наследника. Не было болезненной худобы и нездоровой бледности. Подросток выглядел холёным и довольным жизнью. Любой, увидев это изображение, признал бы, что Снейп и этот юноша похожи как родные братья, но даже слепой не сказал бы, что это один и тот же человек! — Кто это? — Гарри постарался тщательно скрыть волнение. — Нереус Флинт. (1) — Вы общаетесь? — Да. Через несколько дней у Нереуса день рождения, и мы встретимся, чтобы как всегда пропустить по стаканчику медовухи. Мы вместе работ… — глаза Слизнорта выпучились, он не мог солгать, но правду ответь тоже было выше его сил. Промучившись с полминуты, он всё же сломался. — Иногда Нереус, по доброте душевной, даёт мне возможность ассистировать ему в лаборатории, и я могу всем говорить, что помогаю ему в исследованиях. Слизнорт как-то съёжился и стал похож на спущенный мяч. Гарри было его откровенно жаль, но он ещё не узнал всё, что хотел. — Расскажите о нём. Слизнорт встряхнулся: — Гениальный зельевар. Единственный представитель одной из древнейших чистокровных фамилий. Его мать, Эйлин Принц, заключила брак с Базилевсом Флинтом, и после смерти деда Нереус стал главой рода Принц. В восемнадцать лет он стал мастером зелий и… Сердце Гарри тревожно сжалось — ничего не сходилось! День рождения Снейпа был почти месяц назад! Несмотря на весь ужас ситуации, Поттеру вдруг стало жарко. Ему показалось невероятно стыдным, что он, наверное, единственный из студентов Хогвартса, за исключением слизеринцев, кто знает, когда день рождения у Северуса Снейпа! Гарри с усилием вернул внимание рассказу Слизнорта. Ведь должно было найтись хоть какое-то объяснение! Может, Нереус, раз уж он такой гениальный, пошёл в Хогвартс раньше, чем ему исполнилось одиннадцать?! Или наоборот, долго обучался дома и попал на курс, не соответствовавший его возрасту?! В любом случае, даже в волшебном мире Эйлин Принц не могла родить двух детей с интервалом в месяц! — У него есть брат?! Слизнорт остановился, не сразу поняв вопрос, видимо, он собирался ещё долго и подробно рассказывать о таком гениальном ученике. — Нет. Ответ прозвучал как приговор. — Мистер Поттер, — МакГонагалл, чьё лицо по ходу разговора выражало всё большее удивление, решила вмешаться. — Я понятия не имела, как звали мать мистера Флинта, но Нереус был чрезвычайно одарённым учеником не только в зельеварении. И я могу совершенно точно сказать, что он был единственным ребёнком обоих своих родителей. — Профессор Слизнорт, скажите, может быть, в волшебном мире есть ещё какая-нибудь Эйлин Принц? — Гарри, как утопающий за соломинку, отчаянно хватался за несуществующие возможности, вдруг он не правильно запомнил имя?! — Ну может, не Эйлин, а Элейн, Айлин, Ирэн? Слизнорт покачал головой, глядя на Поттера блёклыми равнодушными глазами: — Никаких других Принцев в волшебном мире нет и никогда не было. Гарри почувствовал, как сердце замерло и болезненно съёжилось, ему показалось, что чья-то ледяная рука сжимает его всё сильнее и сильнее, старательно пытаясь раздавить. В ушах звенело. Всё тело окатило волной обжигающего жара, потом мертвенного холода и снова жара. Каждая клеточка его тела горела, казалось, что его испепеляют адским пламенем. Внутри что-то рвалось, плакало, выло, металось, корчилось в агонии. «Неправда!» — бухало в груди леденеющее сердце. «Неправда! Тебя обманули!» — вторил ему нарастающий шум в голове. «Неправда! Его не может не быть!» — шипела бурлящая кровь, застилая глаза серой пеленой. — Неправда… — едва прохрипел Гарри, отчаянно сражаясь за каждый глоток воздуха, с трудом проталкиваемый в судорожно сжавшееся горло. Ему необходимо было выйти, вдохнуть свежего воздуха. Понять, чем именно старые профессора его отравили, потому что всё, что он сейчас услышал, — бред и галлюцинации. Тело плохо слушалось, и всё же кое-как ему удалось добраться до выхода. На улице стало чуть легче. Гарри стоял, хватая ртом воздух, и не понимал, как такое может быть?! В ясном голубом небе беззастенчиво и жизнерадостно светило солнце. Оно не рухнуло на землю, не разлетелось на куски, расплескавшись по Вселенной миллиардами тонн кипящей материи. Оно, как и прежде, освещало землю, смешивая свои лучи с холодным влажным ветром. Ветер тоже был, он никуда не делся! И мрачные, голые, какие-то промёрзшие деревья тоже были на месте! Так как же могло не быть Снейпа?! Когда всё остальное осталось прежним, как могло не быть того, кто являлся константой, постоянной величиной этого мира?! Гарри сделал несколько глубоких вдохов и постарался успокоиться. Он знал, куда должен отправится, где искать ответы на свои вопросы! * * * * * И трубу, и обломок таблички на обшарпанной стене Гарри узнал сразу. Так вот куда его вынесло в прошлый раз, вот где он искал утешения! Труба торчала вверх, словно великан показывал большой палец: «Молодец, Поттер, так держать! Догадался!», табличка молча наблюдала, давясь беззвучным скрипучим смехом. Они ждали его прихода. Ждали, когда до него наконец дойдёт. Когда он явится сюда выть от отчаяния и скрести ногтями мёрзлую землю. Не дождётесь! И Снейп тоже знал! Знал, что когда станет по-настоящему плохо, Гарри прибежит к нему, а его не будет! И оставил соглядатаев! «Так вот где ты спрятался, сволочь! Спрятался от людей и от меня. О, ты не Слизнорт, ты слишком хитёр, чтобы прикинуться креслом! Ты спрятался ото всех. Навёл морок на целую улицу, чтобы всё выглядело так, будто тебя НЕТ! Ты околдовал всех волшебников, чтобы они мне лгали, что ты НЕ СУЩЕСТВУЕШЬ! Но ты не учёл, я ЗНАЮ о твоём убежище!» Гарри рванул к дому. Не задумываясь, попытался высадить плечом покосившуюся дверь. Та оказалась куда крепче, чем выглядела, и парень скатился со обледеневших ступенек в серый от осевшей на него грязи снег. — Сволочь! Какая же ты сволочь! — приговаривал Гарри, отдирая с заколоченных окон прогнившие доски. Острые щепки и гвозди рвали кожу на ладонях. Гарри был рад боли, она не позволяла потеряться в мутном и вязком, как болото, отчаянии. Никакой магии! Игры и сказки закончились. Он сам вот этими изодранными руками разберёт дом по кирпичику, найдёт Снейпа, где бы он ни прятался, и вытрясет из него душу! Гарри размазывал по щекам кровь, пытаясь стереть злые слёзы. — Спрятался? Думаешь, спрятался? Я вытащу тебя из норы, Гад! Вытащу и расскажу, как сильно я тебя ненавижу! Как мечтаю никогда в жизни больше не видеть твоей мерзкой рожи и не слышать твоего ядовитого голоса! Протиснуться в образовавшуюся щель в окне удалось с трудом. Послышался сухой треск ткани, и на пыльный пол белым снегом посыпались пушинки. Уцепившись за первое, что попало под руку, парень постарался втянуть себя в комнату. Труба не выдержала нагрузки, и Гарри плюхнулся вниз, облив себя мерзкой жижей, от которой пахло болотом и ржавчиной. Свет сквозь заколоченные досками окна почти не проходил, но и так было видно, что люди не появлялись здесь годами. — Ты всё придумал, Гад! Даже пыли не поленился натрясти! — зло шипел Поттер, давясь непрошеными слезами. — Но от меня тебе не спрятаться! Гарри пинком отбросил с дороги колченогий журнальный столик, под которым покоился трупик полуразложившейся крысы. — Даже не надейся, что из твоей затеи хоть что-то получится! «Люмос»! Яркий огонёк осветил то, что когда-то было гостиной. Как бы непритязателен ни был Снейп, даже он не смог бы жить в таком убожестве. Гарри заметался по дому, распахивая все двери, срывая повисшую на пыльных косяках многолетнюю паутину. — Выходи, Снейп! Я не дам тебе сбежать от меня! Я сровняю эту дыру с землёй, но найду, где ты прячешься! «Гоменум Ревелио»! — от яростного крика жалобно задребезжали ещё целые стёкла и с потолка посыпалась пожелтевшая отслоившаяся штукатурка, смешиваясь с усеявшим пол белым пухом. Дом не откликнулся даже эхом. Гарри распахнул последнюю дверь, ведущую в чулан, почти такой же, как тот, в котором он провёл своё детство. Здесь тоже было пусто. Парень устало опустился на помятое жестяное ведро и, медленно раскачиваясь, уткнулся лицом в колени, закрыв уши. У него не было сил слушать тишину. Не может быть, чтобы Снейпа здесь не было! — Северус, выходи. — голос прозвучал почти жалобно. — Мой патронус стал тобой — мерзкой тощей летучей мышью! Патронус не может стать тем, кого нет и никогда не было! Значит, ты есть, тебя не может НЕ БЫТЬ!!! Не хочешь?! Собираешься и дальше играть в прятки? Ну, тогда не обижайся! Здесь должен быть подвал, на хрен бы тебе сдался дом без лаборатории! Гарри опустился на колени и начал методично очищать пол от грязи. Он отплёвывался от пыли и сыплющихся из куртки остатков пуха, простукивая и вышкрябывая сорванными ногтями каждую половицу. За этим занятием его и застала Гермиона. — Гарри, что ты делаешь? — в голосе подруги не было ни раздражения, ни нервозности, только усталость и тщательно скрываемое беспокойство. — Ищу Снейпа. — Поттер не видел смысла вдаваться в объяснения. — Гарри, здесь нет ни грамма магии. В этом доме никогда не жили волшебники. — Снейп один из самых сильных магов, и я точно знаю, что это его дом! Гермиона не стала уверять его в своей правоте, тихо опустилась рядом на колени и принялась расчищать соседние половицы. * * * * * Когда подруга успела создать парящие в воздухе свечи и починить его куртку, Гарри даже не заметил. Только после того, как все полы первого этажа были выскоблены дочиста и отполированы их коленями, ребята устало прислонились к старенькому потёртому диванчику. — Гарри, нам пора уходить. Если хочешь, завтра вернемся и проверим стены. — голос девушки был удивительно мягким. — Нет! Ты даже не представляешь, какой Снейп хитрый! Возможно, он только и ждёт, когда мы уйдём, чтобы вернуться! — Поставим сторожевые заклинания. — Я останусь! — Гарри судорожно вцепился пальцами в вытертую обивку, словно боялся, что его поволокут отсюда силой. — Хорошо, в конце концов это место ничуть не хуже, чем любое другое. — сегодня Гермиона была просто на удивление покладистой. — Тогда давай устраиваться на ночь. Заморачиваться на удобства не стали, ограничившись охранными чарами. Гермиона только стянула куртку и улеглась в спальник на диванчике, который ей уступил Поттер. Гарри устроился прямо на полу, поверх своего спальника, чтобы иметь возможность вскочить, как только Снейп появится. Спать он не собирался и чутко прислушивался к завываниям ветра и скрипу старого дома, ожидая, что вот-вот где-нибудь откроется потайная дверь. Сколько прошло времени, прежде чем усталость взяла своё и он провалился в тяжёлое забытьё, Гарри не знал. Где-то, на самой границе слышимости, чудился глухой, далёкий бой часов. Сегодня не было снов, только давящая пустота.