Мир, в котором нет тебя

С каждым днём Гарри всё больше завладевали новые чувства, он не понимал сам себя… Он столько лет шёл на поводу у чужих требований, без лишних вопросов и колебаний отдавая всего себя борьбе, никогда не жалея о потраченных силах и нервах, сейчас он добровольно почти устранился от решения проблем, оставив вопросы с Петтигрю и медальоном на усмотрение других. А ведь меньше года назад он считал своим святым долгом взвалить всё на собственные плечи, не желая разделить ношу даже с друзьями. Доверие, восхищение, благодарность, любовь, непонимание, раздражение, обида, злость — всё, что Гарри когда-либо чувствовал к Дамблдору, сгорело и переплавилось в холодное презрение. Поттер никогда не жаловался и не жалел себя, задаваясь вопросом: «За что ему всё это?» — но до сих пор не мог понять: почему директор возложил практически непосильную задачу на трёх подростков, лишив их помощи. Почему отнял возможность спросить совета у людей куда более мудрых и опытных, оставив вчерашних школьников барахтаться в собственном невежестве и набивать шишки на ровном месте? Почему Дамблдор не ценил тех, кто был рядом? Почему так мало верил своим сторонникам, отдающим жизни за его идеи? И чем он в конечном итоге отличался от никому не доверяющего Риддла?! Как выяснилось, когда за решение проблем берутся люди с куда более богатым жизненным опытом, то эти самые проблемы устраняются куда быстрее… Поттер был почти счастлив, что в этот раз избавлен от необходимости придумывать, как поймать за хвост крысу… После эпического разбора полётов Блэк притих и словно съёжился. Он перестал тявкаться со всеми подряд и цепляться к Гарри. Ещё больше осунулся и стал похожим на тень самого себя. В общем-то Сириус сейчас выглядел немногим лучше, чем после двенадцати лет, проведенных в Азкабане. Только его пустые и ставшие казаться какими-то безжизненными глаза время от времени вспыхивали дикой злобой, а при любом упоминании о Петтигрю лицо искажалось судорогами и губы начинали нервно подергиваться. Если бы Гарри знал Сириуса хоть немногим хуже, он бы подумал, что им завладело безумие, но при каждом взгляде на когда-то любимого крёстного Поттер всё больше укреплялся в уверенности, что его грызла невероятная по своей силе, разъедающая душу ненависть. Очередная попойка состоялась несколько дней назад, что косвенно подтверждало причастность Петтигрю и к нападению на Дожа, и к казни Амелии Боунс, и теперь очередного приглашения от Питера можно было ожидать неделями, если не месяцами, а решение вопроса не терпело промедления. Попытка орденцев своими действиями спровоцировать Петтигрю на предложение встречи — провалилась. За долгие годы крысёныш научился быть очень осторожным. Как неожиданно выяснилось (неожиданно, по большей части, для самого Блэка), связаться с Питером оказалось не так-то легко. К нему нельзя было просто прийти в гости. Посылать ему патронуса со стороны находящегося в розыске Сириуса было бы огромной глупостью, да и ответить бы Питер таким способом не смог — вызывать патронуса он не умел. Блэк не мог воспользоваться камином и даже передать записку с домовиком, потому что домового эльфа в распоряжении Ордена не было. Шанс оставался только один: отправить письмо традиционно, с совой, и это было плохо, потому что при провале повторять попытку было чревато. Годами не приглашавший бывшего приятеля на встречу и не черкнувший ему за семнадцать лет даже коротенькой записки Блэк, забрасывающий Петтигрю письмами, неминуемо вызвал бы подозрения. Послание, добиваясь оптимального результата, сочиняли всем Орденом. Стиль не должен был оставлять сомнений, что писал его пьяный Блэк, а содержание не должно было вызывать ни малейших вопросов, вне зависимости от того, в чьи руки оно попадёт. Плюс ко всем сложностям ещё требовалось аккуратно забросить приманку, да такую, от которой человек, шпионящий на Тёмного Лорда, при всём желании и подозрительности не сумел бы отказаться! В конце концов, за четыре часа совместными усилиями было написано такое приглашение, которое был бы не в силах проигнорировать ни один потенциальный предатель. И если бы Питер на него всё-таки не купился, остался бы только один единственный вариант — похищение. Для переписывания этого плода коллективного творчества Блэка под завязку накачали огневиски и «Умиротворяющим бальзамом», чтобы от письма даже случайно не фонило злобой и агрессией. А заодно и для того, чтобы почерк получился убедительным — благодушно-бухим. А как ещё, если не глобальным перепоем, можно было объяснить внезапную щедрость и общительность Блэка?! * * * * * Гермиона, похоже, впервые в жизни не могла определиться со своими приоритетами. Было совершенно очевидно, что встреча с Флинтом, мастером зельеварения и ментальных наук, произвела на неё неизгладимое впечатление, но выпестованная годами постоянной опасности осторожность не давала без боя смириться с решением Гарри. Поттер намерен был идти ва-банк. Терять, по большому счёту, ему было нечего. Каждый день, проведённый здесь, ложился на совесть многотонным монолитом, изводя бесполезным раскаянием, сожалениями и настойчивой потребностью вернуть Снейпа, и в том, что помощь Флинта им необходима, Гарри ни минуты не сомневался. Встречи проходили в поместье Принцев, и Гермионе пришлось с этим смириться. Хотела Грейнджер того или нет, они ежедневно навещали зельевара, и её друг позволял беспрепятственно проникать в своё сознание абсолютно чужому человеку. Гарри не мог ей объяснить того, что чувствовал, но он был уверен, если бы подруга могла воспринимать Нереуса Флинта, как он, то у неё и мысли бы не возникло, что этот человек может представлять для них опасность. Поттер не то что подруге, себе-то не мог объяснить, куда подевалась его первоначальная неприязнь к лорду Принцу. Единственное, чего панически боялся Гарри, так это того, что, узнав о смерти Амелии Боунс и в его мире, Флинт откажет им в помощи. Но зельевар не задавал вопросов, и Гарри малодушно молчал. День за днём мужчина бережно проникал в его воспоминания и просматривал их, аккуратно скользя от эпизода к эпизоду, полностью пропуская время пребывания Гарри в школе. К немалому удивлению парня, просмотр начался с его первого посещения Косой аллеи и в дальнейшем фиксировался на кусках из жизни волшебного мира и разговорах взрослых волшебников: будь то беседы четы Уизли или трёп в волшебных лавках. Флинта совершенно не интересовали ни жизнь Поттера в стенах школы, ни его стычки со Снейпом, ни схватки с Волдемортом. Жизнь и деяния Снейпа его тоже мало занимали и просматривались вскользь. Повышенного интереса удостаивались посещения платформы 9 и ¾ и походы в Косую аллею. После особо тщательного просмотра воспоминаний об отдыхающих волшебниках, побывавших на чемпионате мира по квиддичу, и посещения мистера Уизли в Святом Мунго Гарри, наконец-то, понял цель происходящего: Флинту дела не было до того, как и чем жило волшебное сообщество, — он кого-то искал! То, что суду Визенгамота мужчина не уделил никакого внимания, только тяжело вздохнул, глядя на мадам Боунс, и сразу перешёл на просмотр министерских коридоров, Гарри удивило. Лишь вернувшись домой и наконец-то дав себе труд подумать, до него дошло, что на вопрос о причинах согласия на помощь Флинт уклонился от ответа, акцентировав внимание ребят на казнённой подруге. Как бы ни переживал лорд Принц об Амелии Боунс, в памяти Поттера он разыскивал вовсе не её! Один раз волшебник ощутимо занервничал, просматривая воспоминание о походе в совятню Илопса, а после завершения сеанса попросил слить виденный им момент в думосбор. Окончательно всё встало на свои места после того, как они добрались до воспоминания о посещении Северуса Снейпа в Мунго. Гарри просто каждым нервом почувствовал, как Нереус впился взглядом в ведьму в мантии целительницы, стоявшую в одном из холлов больницы. Сам эпизод о встрече со Снейпом он просто перескочил: ни самочувствие его прототипа, ни его жизнь для Флинта ничего не значили. Ещё раньше чем волшебник покинул его разум, Гарри был уверен, что слива в думосбор не избежать. И он не ошибся! * * * * * Вынырнув из думосбора, Флинт молча опустился в кресло и прикрыл глаза. Даже умение прекрасно владеть собой не помогло ему скрыть волнение. — Я правильно понял, — голос мужчины вдруг стал хриплым, — что это воспоминание относится к тому, что происходило уже после победы? — Да. И люди, которых вы там видели на момент изменения реальности, несомненно были живы. — Гарри не смог отказать себе в удовольствии проверить свою догадку. Зельевар метнул в его сторону острый взгляд, но комментировать услышанное не стал. — Я помогу вам. Но у меня будет несколько условий. Гарри от неожиданности даже показалось, что он ослышался. — Вы поможете?! — Гермиона неверяще уставилась на мужчину. Видимо, она до последнего сомневалась в его обещании принять их сторону после достижения своих целей. — Да. Но вы с мистером Поттером должны будете гарантировать выполнение поставленных мной условий. Гарри согласно кивнул, Гермиона, прежде чем соглашаться, попросила озвучить предлагаемые им обязательства. — Сотрудничать я буду только с вами, я не желаю иметь никаких дел с вашим орденом индюшки. — Согласны! — ребята, особенно Гермиона, и сами не рвались посвящать в свои планы лишних людей. — Что ещё? — Вы, мистер Поттер, самым тщательным образом прочитаете все мои конспекты, разработки, рабочие журналы, статьи и монографии. Понимать и запоминать вам не обязательно. По возвращении вы передадите воспоминания о том, что видели и читали Северусу Снейпу, без каких бы то ни было условий. Я не хочу, чтобы годы моей работы пропали даром. Пусть это будет ему компенсацией за риск и время, потраченное на спасение… — Флинт неубедительно закашлялся, — спасение чужих жизней. Поттер смотрел на него с отчаянием: — Он не примет! Тем более от меня! — Примет, если вы как следует постараетесь. Меня не интересуют любовные неурядицы двух идиотов — старого и малого! Это моё условие, и я настаиваю на его выполнении! Гарри судорожно вздохнул, стараясь не думать, что имел в виду Флинт, говоря о «любовных неурядицах», и чуть ли не прошептал: — Я обещаю передать Северусу Снейпу всю информацию о вашей работе и сделать всё возможное, чтобы он её принял. — Хорошо. Я не стану брать с вас, мистер Поттер, Непреложный обет или клятву, чтобы ненароком не осложнить вашу и без того трудную задачу, но если вы нарушите своё обещание… Вы уже на собственном опыте убедились, что за свои слова приходится нести ответственность. Теперь предлагаю перейти к делу. Что вам удалось узнать? * * * * * — Я думаю, вы не с того начали… — наконец, подал голос Нереус. Последние полчаса он только молчал и хмурился. — Точнее упустили из виду самый существенный момент — причины, по которым всё это вообще стало возможным. Подобные случаи чрезвычайно редки, и вероятность того, что их связывает нечто общее, крайне высока. Есть какие-нибудь соображения на этот счёт? — Гарри победил Риддла, и это могло добавить ему сил или возможностей. То же самое, вероятно, произошло и с Рандгрид, поскольку незадолго перед этим она победила некоего сильного волшебника. — Гермиона и на секунду не промедлила с ответом. Гарри уставился на неё, чуть приоткрыв рот от изумления: — С чего ты сделала такие выводы? Мы ничего такого не читали! В рассказе было написано, что Рандгрид сразилась с сильным тёмным волшебником, но уж точно не говорилось, что он был сродни Тёмному лорду или ещё что-то подобное! — Книга, Гарри. Она называлась «О жизни героев великих и славных». С одной стороны, это глубокая история, тогда просто для красного словца «великим и славным» могли назвать кого угодно, но я подумала: «А что если это правда и Рандгрид победила действительно кого-то очень сильного?!» Ведь тогда Магия может увеличить возможности и их хватит на что-то очень особенное! К сожалению, у леди Авг… — Гермиона примолкла, метнув испуганный взгляд в сторону Флинта. Мужчина смотрел на девушку с нескрываемым интересом: — Мисс Грейнджер, — Нереус вздохнул и неожиданно улыбнулся, — неужели вы думаете, что, учитывая «особенности» моего знакомства с вашим другом и то сколько времени я провёл в сознании мистера Поттера, я не знаю, от кого вы получили книгу? Пытаться скрыть что-либо от меня в вашей ситуации довольно глупо, и странно, что такая умная девушка, как вы, этого не понимает. Я в курсе и помощи, оказанной вам леди Лонгботтом, и того, какие именно «особенные предметы» лежат, ползают и бродят по просторам Британии, не давая закончиться творящемуся здесь безобразию. — Д-да, простите мистер Флинт. — Гермиона выглядела смущенной. — У леди Августы больше не нашлось книг, из которых можно было бы ещё хоть что-то узнать о самой Рандгрид или о проклятии. — Я думаю, это не страшно, в нашем распоряжении вся библиотека Принцев, а она вовсе не маленькая. В крайнем случае, я могу воспользоваться книгами Флинтов. И я думаю, вы правы в своих предположениях, во всяком случае я пришёл к тем же выводам. Вот только я уверен, что сил, полученных бонусом за победу, будет всё равно недостаточно… — А откуда вы узнали об этом проклятии? Вы о нём где-то читали? — Нет. — мужчина вздохнул. — Если бы читал, всё было бы намного проще. О подобном случае мне рассказывала бабушка, она говорила, что читала об этом ещё в школе. Вероятно, подобная книга была в библиотеке её родителей. Моя бабка принадлежала к роду Селвин. Я думаю, вы понимаете, почему не стоит спешить обращаться к ним за помощью? Гермиона кивнула. Гарри не был уверен, но у него было чёткое ощущение, что эта фамилия ему знакома по судам над Пожирателями. — А может быть, что говоря «читала об этом ещё в школе», она имела в виду именно школу, а не свой возраст? — вдруг встрепенулась Гермиона. — МакГонагалл утверждала, что что-то подобное должно быть в библиотеке Хогвартса! — Что же, это вполне возможно. Но вы должны понимать, что хоть такие случаи и чрезвычайно редки, их было вовсе не один, и не два. В разных семьях может храниться информация о разных волшебниках, например, та история, про которую говорила моя бабка, относилась к мужчине. Или случай будет один, но подробности, содержащиеся в книгах, могут разниться. Так или иначе, разные люди в разное время смогли совершить то же, что и вы, мистер Поттер, и это возвращает нас к вопросу: «Что нужно для того, чтобы проклятие подействовало?» — А я думал, мы ищем способ его нейтрализовать… — хмыкнул Поттер. — Безусловно, но чтобы отменить то, что вы натворили, хорошо бы для начала узнать, как вам это удалось. Понять как разрушить легче, если знаешь из чего «построено». — А может иметь какое-то значение, что там, в своём мире, я стал повелителем Смерти? Флинт выглядел удивлённым: — В каком смысле «повелителем Смерти»? — Ну, помните сказку о «Трёх братьях»? Мужчина задумчиво кивнул: — Никогда в это не верил… Вы хотите сказать, что Дары существуют? — А вы в воспоминаниях не видели? — не удержался от шпильки Гарри. — Я не ставил себе целью досконально изучить ваше прошлое, мистер Поттер. У меня была конкретная цель, и именно на неё я потратил время. Впрочем, если вас огорчает недостаток внимания, меня не затруднит вывернуть ваш мозг и сделать это мне легче, чем нюхлеру перерыть садовые грядки. В сердце Гарри разлилась глухая тоска: настолько чем-то близким, почти родным веяло от слов и издевательского тона мужчины. Гермиона выглядела сердитой, внезапно возникшая перепалка ей пришлась совершенно не по вкусу: — Простите, мистер Флинт! Так что с «повелителем Смерти»? — Идея интересна, но, во-первых, сказка о трёх братьях чисто британская и никаких Даров у Рандгрид не могло быть в принципе. Какой бы легендой ни считались получившие их братья, истории о проклятии «Аболитионем Нативитатис» куда более древние. Хотя это не отменяет того, что у Рандгрид мог быть какой-либо эквивалент, схожих с ними по силе артефактов. Возможно, владение Дарами добавило какие-то возможности, но делать какие-либо выводы преждевременно не стоит, эта идея требует более тщательного обдумывания. Во-вторых, Северус Снейп не умер, мистер Поттер отменил сам факт его рождения, а это, согласитесь, совсем разные вещи, и к Смерти или её «повелителю» они имеют очень посредственное отношение. В вашей истории есть ещё два существенных момента: то, что проклятие сработало на Самайн, но здесь нам, к сожалению, сравнивать не с чем, и то, что Рандгрид, вне всяких сомнений, питала к проклятому сильные чувства, раз уж сумела не только простить ему измену, но и счастливо прожить вместе всю оставшуюся жизнь. В любом случае, пока мы не получим дополнительную информацию, не сможем продвинуться дальше, поэтому с завтрашнего дня работаем в библиотеке. — Флинт поднялся, давая понять, что встреча закончена. — Жду вас завтра к девяти. Позже я настрою защиту так, чтобы вы могли беспрепятственно проходить на территорию в любое время. После столь недвусмысленного намёка ребятам не осталось ничего, кроме как распрощаться и убраться восвояси.