Мир, в котором нет тебя

Так уж повелось, что планы, которые строил на свою жизнь маленький глупенький Питер, никого никогда не интересовали. И так называемым «друзьям», каждый год тянувшим его во всяческие неприятности, дела не было до того, что их товарищ не имеет для подстраховки от проблем ни внушительного родительского счёта в банке, ни громкого имени. В том скандале с Патилом и оборотнем, спровоцированном зарвавшимся самовлюблённым оленем и блохастой псиной, Питер искренне считал себя безвинно пострадавшей стороной. То, что Поттера лишили наследства, а Блэка отлучили от рода, Петтигрю мало утешало, да пусть хоть на корм дементорам пустили бы, лишь бы его не наказывали! Вылетев из Хогвартса за незаконную анимагию (от Азкабана спасло несовершеннолетие) и травлю других студентов, вместе со своими куда более одарёнными и родовитыми друзьями ему также пришлось перейти на домашнее обучение, что Питеру совершенно не понравилось. Не было дома ни весёлых факультетских вечеринок, ни приглашённых именитых профессоров, ни даже возможности напроситься на помощь в подготовке уроков. Здесь его ждали только скучные учебники и дебри тем и параграфов, через которые приходилось продираться самостоятельно, периодически получая тычки от родителей за недостаточное усердие и глупость, лишившую его возможности получить полноценное образование. И всё же даже такие занятия позволили худо-бедно сдать ТРИТОН, после чего пришло время всерьёз задуматься о будущем. Заниматься тяжелой, опасной работой у Питера не было ни способностей, ни желания, а путь на непыльные, хлебные министерские должности ему после Хогвартских выходок и суда был заказан. Такое положение дел Питера категорически не устраивало… Решение принималось трудно. Питер рассматривал идею со всех сторон, долго взвешивал все «за и против», риски и выгоды. По всему получалось, что ничего кроме пользы от перехода на сторону Тёмного Лорда ждать нечего. И Петтигрю сделал свой выбор. Тихо осев за прилавком жалкого магазинчика своего отца и иногда встречаясь с бывшими друзьями, он по крупицам собирал информацию, которую затем быстро и аккуратно передавал одному из Пожирателей Ближнего Круга. Так кстати появившееся пророчество было шансом выделиться, и Петтигрю потребовал встречи непосредственно с Тёмным Лордом. Как ни странно, всё получилось. Лорд оказался чрезвычайно доволен полученной от Питера информацией, ведь к переданному хоть и неполному пророчеству сразу прилагался и потенциальный кандидат на его исполнение. Глупый трёп о возможном статусе будущего ребёнка Поттера и Эванс Питер присовокупил ко всему остальному в виде бонуса. А что до вызовов, которые якобы следовало бросить родителям будущего победителя Тёмному Лорду… Только такие самовлюблённые недоумки, как Поттер и Блэк, могли не понимать очевидных вещей и не интересоваться такой могущественной личностью как Тот-кого-нельзя-называть! Не бросал Поттер вызовы, как же! Отказ от вступления в ряды Пожирателей, да и замаячившая внезапно на горизонте женитьба на грязнокровке — чем не вызовы самой сути идей Тёмного Лорда?! Самое оно!!! Жизнь обещала сделать новый виток и вознести Питера чуть ли не на вершину Олимпа! Кто же знал, что годовалый пацан сумеет развоплотить самого могущественного тёмного волшебника?! Удар был силён! Оставалось только благодарить Мерлина, что покровитель Петтигрю из Ближнего Круга, тот самый, через которого Питер сливал информацию, был убит в стычке с аврорами буквально за неделю до падения Лорда, и о сотрудничестве Питера с Пожирателями теперь никто не знал. Спрятавшись за своим пыльным прилавком, Питер притих и не высовывался ещё следующие пару лет. Выждав, когда шум вокруг Того-кого-нельзя-называть уляжется, а суд и неблаговидное поведение в школе самого Питера окончательно забудутся, «благородный» гриффиндорец благодаря родственникам сумел-таки обустроиться на незначительной министерской должности. Известие о возрождении Тёмного Лорда застало его врасплох, и не сказать, чтобы сильно огорчило. Перспективы в жизни Питера всё равно маячили тухлые. Плохо было одно — начинать службу опять приходилось с нуля… Конфуз с пророчеством Тёмный Лорд Питеру простил и в случившемся не винил, а для передачи информации выделил специального человека, что Петтигрю, по большому счёту, очень даже устраивало: общаться непосредственно с воскресшим Властителем Судеб ему было попросту страшно. Сведения от вечно пьяного, ненавидящего всех и вся Блэка не лились рекой, но Питер терпеливо выуживал в потоке брани, проклятий и жалоб крохи ценных сведений, тихо радуясь, что профилактические «Круциатусы» за скудость донесений получает не он. Всё было бы совсем хорошо, если бы придурочный Блэк сумел наладить отношения с мальчишкой… Но тот с гиппогрифьем упрямством всё только портил! Узнав, что мелкий ушлёпок сбежал, разорвав практически все отношения с Орденом, беснующийся Лорд пожелал поговорить с Питером лично. Петтигрю беседа удовольствия не доставила, зато убедила, что выбор покровителя был сделан правильно, уж если он так обращается со своими приверженцами, то что случается с врагами и подумать страшно… А заодно и простимулировала действовать еще активнее и осторожнее… во искупление… Подправлять пьяному Блэку память об их встречах и разговорах Питер научился почти виртуозно, каждый раз оставляя вонючей псине только воспоминания о бабах, мужиках и бухле, а ещё, разумеется, о себе любимом. Питер не мог допустить, чтобы Блэк перестал с ним встречаться, а по сему и воспоминания о совместных попойках должны были оставаться исключительно приятными. Вообще приглашения всегда следовали от него. Записки, в которых Питер униженно умолял друга навестить его, чтобы продегустировать очередную бутылку хорошего огневиски, Петтигрю отправлял с совой, а Блэк, написав полный высокомерия ответ, неизменно соглашался… Тем более удивительным и беспокоящим оказалось неожиданное приглашение от старого школьного приятеля… Хоть написанное и выглядело так, словно Блэк месяц бухал без перерыва, Питер напрягся и занервничал, и совсем уже было собирался увильнуть, если бы не лё-ё-ёгкий намёк на то, что мелкий поттерёныш, возможно, вернулся в Орден Феникса. Пренебречь такой информацией было немыслимо, и Петтигрю, решив всячески перестраховаться и отчаянно труся, согласился. Ведь это был его ШАНС! * * * * * Судилище над Петтигрю устроили прямо в штабе Ордена, правда, для обеспечения хотя бы относительного спокойствия пришлось обездвижить Блэка, в любой момент готового прикончить бывшего приятеля голыми руками. Измотанный несколькими днями копания в старых книгах вперемешку с длиннющими сеансами легилименции Поттер в сотый раз проклинал тот день, когда сумел создать своё проклятие, и сейчас ему меньше всего хотелось разбираться с Питером. Странно было смотреть на совершенно обыкновенного, ничем не примечательного человека и понимать, скольких жизней стоило его желание обеспечить себе комфорт. Может быть, сказались годы сытого благополучия, но в этом мире Петтигрю был куда меньше похож на крысу, чем помнил Гарри. Те же маленькие, водянистые, бегающие глазки, жидкие волосы мышиного цвета, небольшое брюшко, свидетельствующие о довольстве и размеренной жизни. Так, невзрачная блеклая посредственность… Блеклый никто из разряда тех, кого никогда не принимают в расчёт и кто способен нанести смертельный удар в спину! Гарри равнодушно наблюдал, как, отчаянно пытаясь сопротивляться «Веритасеруму», рассказывает о своей службе Тёмному Лорду Питер Петтигрю, и у него не было ни малейшего желания вникать ещё в одну историю предательства, хватило прошлой… МакГонагалл и Люпин, время от времени, смотрели на него с удивлением, им, видимо, казалось, что Гарри должен реагировать куда острее, видя человека, по вине которого погибли его родители. И им даже в голову не приходило, какую боль сейчас прячет парень за маской равнодушия. Его отчаяние было почти невыносимо… Со смертью родителей Гарри сжился уже давным-давно, но вот с тем, как ему самому хватило подлости и жестокости обвинить во всём произошедшем Снейпа, он смириться не мог. Несправедливые, гнусные слова, брошенные им во время ссоры Северусу, звенели в ушах, разрывали душу… Как он смел поставить профессора Снейпа в один ряд с этой гнусью, которая ни в той жизни, ни в этой ни на секунду не задумалась и не пожалела о содеянном? Как он мог обвинять человека, всю жизнь раскаивавшегося в совершённой им трагической ошибке, день за днем, год за годом ежечасно искупавшего свою, не такую уж и большую в общем-то вину такой непосильной ценой? Как Гарри мог сравнивать его с этим отребьем, все сожаления которого состояли только в том, что он попался? Как только закончилось действие «Веритасерума», Питер, как и когда-то в основательно забытом и теперь казавшемся невероятно далёком прошлом, попытался воззвать к его милосердию. Что же, он жестоко ошибся! После того, что Гарри сделал с Северусом Снейпом и во что превратил нынешний мир, милосердия в нём не осталось ни к другим, ни к себе. В этот раз ничто в нём не дрогнуло, не возмутилось, не запротестовало… В этот раз Поттеру было глубоко наплевать на то, чего бы хотел или не хотел его отец и сколькие из его друзей-приятелей станут убийцами. Каждый должен расплачиваться за свои ошибки. Джеймс Поттер за свои заплатил, и Гарри тоже заплатит, но прежде он посмотрит, как расплатится Питер Петтигрю! Гермиона смотрела на предателя с яростной ненавистью. Вероятность того, что её родители погибли по его вине, была очень высока! Гарри не знал, скольких сил стоило подруге не вцепиться в глотку пригревшего крысу Блэка, но то, что она своими руками готова растерзать Петтигрю, было очевидно. — Не убивайте меня! — взвыл Питер, очевидно поняв, что ни понимания, ни милосердия от присутствующих он не дождётся. — А мы и не собирались. — рыкнул Грюм. — Я не хочу в Азкабан! — взвизгнул Питер, как-то сразу поверив, что немедленная смерть ему не угрожает. Похоже, он напрочь забыл, что Азкабан для него сейчас куда предпочтительнее Ордена Феникса и, видимо, решил, что у него есть возможность выторговать себе более выгодные условия. — Ну что ты, где мы и где Азкабан?! — заржал Стерджис Подмор и нежно поскрёб стальными пальцами новой когтистой лапы по стеклу. От мерзкого звука по телам присутствующих пробежала дрожь и все поморщились. — Должен же ты, падла, какую-то пользу принести хоть раз в своей никчемной жизни! Смысла угрозы Питер не понял, но она явно произвела на него впечатление, он затрясся и завизжал, осыпая всех проклятиями и одновременно убеждая, что его немедленно должны отпустить, иначе каждый из присутствующих жестоко поплатится за причиненный ему ущерб. К мучительному чувству стыда, терзавшему всё это время Гарри, прибавилось отвращение. Как можно было осуждать и подозревать человека только за то, что он закончил ненавистный тебе факультет?! Ведь этот ублюдок учился в Гриффиндоре! Не дожидаясь, пока у присутствующих закончится выдержка и они приступят к расправе немедленно, Шеклболт прервал поток излияний Петтигрю «Ступефаем» и, многозначительно напомнив всем, что завтра предстоит трудный день, предложил считать собрание законченным и вину Питера доказанной. Блэка пообещали освободить и больше не обездвиживать только после клятвенных уверений, что он не станет причинять Петтигрю вреда до… Фраза: «До того как тот будет готов искупить свою вину», — в свете предназначенной крысе судьбы показалась Гарри донельзя циничной, но учитывая обстоятельства — туда ему и дорога! * * * * * Утро настало слишком быстро и было нерадостным. Гарри дёрнулся, звук положенной на стол книги был почти неслышным, но даже он вызвал раздражение. Сегодня всё действовало на нервы… Запах утреннего кофе вызвал острое желание разнести банку с напитком «Бомбардой». Уже привычные тошнота и головокружение после трансгрессии заставили мысленно пожелать изобретателю этого способа перемещения всё посмертие провести в подпространстве. Шорох старых сухих страниц просто требовал запустить в ближайший стеллаж «Адское пламя». Но хуже всего было прощание с уходящими на задание… Нет, не было чего-то особенного, только лёгкие кивки головы и пожелания удачи… Вот только Поттеру нестерпимо хотелось оглушить всех, кто собирался покинуть штаб, связать их так, чтобы даже мизинцем на ноге пошевелить не могли, и ещё до кучи применить заклинание «Вечного приклеивания», лишая любой возможности покинуть дом. Гарри корил себя за то, что так просто согласился с чужим решением, устранился от участия в том, что касалось его напрямую и, как ни крути, являлось всё же его задачей. Почему он отпустил других в пещеру, а сам отправился трясти библиотечную пыль? Наверное, можно было бы наврать самому себе, что, однажды пережив поход в это место, он не согласился бы вернуться туда даже под угрозой получения десятка «Авад» от Риддла, но врать себе Гарри не хотел… Да, он должен был сделать всё, чтобы от Риддла и его крестражей в этом мире не осталось даже воспоминания, но найти способ вернуть профессора Снейпа для него было важнее! Он не хотел думать о том, почему этот человек стал так важен для него, но не мог не признать, что если бы вопрос стоял: «Вернуть прежний мир без Северуса Снейпа или вернуть Северуса Снейпа без прежнего мира» — он выбрал бы второе… Справа снова зашуршали страницы, и Поттер зло покосился на Гермиону, прервавшую ход его мыслей. Девушка даже не подняла головы, и он раздражённо заозирался по сторонам… Библиотека Принцев была куда больше, чем у Лонгботтомов, и находилась в таком же беспорядке. Ему уже не раз пришли на память слова подруги, давным-давно, ещё в прежней жизни, сказавшей, что большинство волшебников не дружат с логикой… Состояние их библиотек, по мнению Гарри, это только подтверждало. Как бы дико это ни звучало, но, как выяснилось, в волшебном мире до сих пор не было изобретено ни артефакта, ни заклинания, позволяющего облегчить поиск информации. Некоторые хозяева то ли самые разумные и предусмотрительные, то ли те, кому больше занять себя было нечем, составляли каталоги с кратким описанием. Остальные же, похоже, заполнив отдельные стеллажи тем, чем интересовались нынешние хозяева, тем и ограничивались. Травология и Защита от Тёмных Искусств — у Лонгботтомов; Зельеделие, Менталистика, та же Защита от Тёмных Искусств и непосредственно сами Тёмные Искусства — у Принцев. Всё остальное стояло, где придётся и как попало. Правда, Нереус научил их с Гермионой заклинанию, позволяющему получить представление о содержании книги, которую держишь в руках. Жаль, Гарри не знал такого на четвёртом курсе, когда вот так же листал всё подряд в надежде найти хоть что-нибудь подходящее для прохождения второго задания. Правда, и это заклинание действовало не на всё, и иногда о содержащихся в книге сведениях вообще можно было догадаться, только пролистав её как минимум до середины. Надежды на то, что и в этот раз на поиск уйдёт максимум неделя, рухнули в первый же день, когда Гермиона объяснила, что Августа, хотя бы приблизительно знала, что ищет и могла воспользоваться думосбором, тогда как Флинт, по его же собственному признанию, не только книгу в глаза не видел, но даже не был уверен, что что-то подобное есть в его библиотеке! Время тянулось невыносимо медленно, и с каждой минутой на сердце становилось всё беспокойнее. Казалось, что уже прошли годы, как они покинули штаб-квартиру Ордена. Гарри украдкой вызвал «Темпус» — без пятнадцати одиннадцать… Всего полтора часа, как они вошли в библиотеку! Гермиона как раз ставила на полку очередной просмотренный том, когда прямо перед столом, за которым сидел Гарри, возникла серебристая кошка. — Вернулся только Л. Остальные погибли. Дело провалено. Возвращайтесь. — в голосе МакГонагалл не было ни слёз, ни паники, её чувства выдавало только то, каким старческим он вдруг стал. Гарри ещё успел удивиться тому, что даже зная, что отправить патронуса безопасно, Минерва ограничилась только первой буквой фамилии, прежде чем смысл услышанного дошёл до него. Гермиона тихо охнула и прижала руки к губам, выронив книгу и даже не заметив рассыпавшиеся из неё страницы. Нереус смотрел на девушку с состраданием. Гарри всё ещё пытался постичь всю глубину постигшей их катастрофы, завороженно вглядываясь в выражение сочувствия на лице человека, так похожего на Северуса Снейпа, когда Гермиона, даже не извинившись перед Нереусом за порчу книги, кинулась к выходу. — Чем они занимались и с чем могли там столкнуться? Живо! — Флинт встряхнул Гарри, разрушая морок. — Инферналы. — парень почувствовал, как его замутило. — Л. — это кто? — Ремус Люпин. Он оборотень. — зачем-то пояснил Поттер. — Это хорошо. У оборотней быстрая регенерация, но лучше использовать особые добавки. Пошевеливайся. Не дожидаясь, пока парень соберётся с мыслями, мужчина потащил его к двери, на ходу накладывая чары. Раньше чем они достигли выхода из поместья, в руках зельевара оказалось полдюжины пузырьков. — Вот это — только на самые глубокие раны. — он впихнул Гарри в руку зелёный флакон. — А вот это — внутрь по пять капель с интервалом в полчаса, три раза, но только если Люпин действительно оборотень. — он протянул ещё один пузырёк черного цвета. — Остальное, возможно, потребуется только вечером или не пригодится вовсе, инструкцию пришлю позже. — оставшиеся пузырьки он ссыпал прямо в карман мечущейся у забора Гермионы, на мгновение стиснул её предплечье, словно желая утешить, и распахнул калитку.