Мир, в котором нет тебя

Гарри вынырнул из воспоминаний. Он не знал, что чувствует. Злость, отчаянье, боль, сожаления, раскаяние… Он снова потерял крёстного. Он уже терял его в этом мире, в тот раз после безобразной первой встречи, и не ожидал, что эта новая потеря отзовется в нём такой болью. Словно прорвав плотину, нахлынули воспоминания из прошлой жизни, той самой, которой больше не существовало… Кем он стал в этой жизни, кем стали они оба?! Гарри не мог не чувствовать своей вины, ведь это же он всё изменил! Как так вышло, что он забыл всё хорошее, что между ними было? Как поддался ненависти и отвращению, даже не попытавшись вернуть когда-то самого близкого ему человека? Что произошло? Почему всего нескольких ужасных, обидных слов хватило, чтобы разорвать существовавшую между ними связь? И пусть Сириус ничего не знал, но Гарри то помнил! Так как же вышло, что с самой первой встречи крёстный стал ему чужим человеком? Гарри просто обязан был хотя бы попытаться что-то изменить, но ему это даже не пришло в голову… Он всё воспринял как должное, так, словно оно было всегда. Почему-то именно то, что происходило здесь уже казалось правдой, а всё, что осталось в прошлом, воспринималось несбывшимся сном, иллюзией… Поттер тяжело опустился в кресло и зажмурился — он не понимал сам себя. Всё чаще периоды тоски и самоедства в нём внезапно сменялись бурной жаждой деятельности, граничащей с агрессивной нетерпеливостью. Сейчас же на него навалилась дикая, совершенно невероятная усталость, в которой потонули остатки волнения и сожалений. Постепенно мысли успокаивались и к усталости, сначала робко, подкрадываясь исподтишка, а затем всё увереннее стала примешиваться злость. Спустя непродолжительное время Поттер почувствовал, как кровь в нём снова забурлила. Гарри проклинал и идиотизм Блэка, и собственную тупость. Ну почему он позволил доверить такое ответственное дело этому придурку?! Почему не взялся за него сам?! Уж если у него хватило сил влить зелье в рот человека, которого он когда-то считал другом и наставником, то с тем, чтобы напоить этой отравой гнусную крысу, из-за которой вся его жизнь пошла кувырком, и вовсе проблем не возникло бы! Прав был Северус, называя его идиотом! Как он мог позволить доверить всё этому эгоистичному недоумку?! Только придурковатый Блэк мог из прихоти завалить почти выполненное задание!!! Он умер из-за собственной тупости, погубил Грюма и едва не отправил на тот свет Люпина! Если бы не пришедший в очередной раз на выручку Снейп, Ремуса сейчас не было бы в живых! Гарри дёрнулся, как от удара и, осознав, о чём только что подумал, застонал: «Здесь нет Северуса Снейпа… Именно моими стараниями здесь нет, никогда не было и никогда не будет Северуса Снейпа! Есть только его эквивалент, аналог, но не он сам!» Эта мысль подорвала его последние, активированные злостью и адреналином силы, и Поттер обмяк в кресле, проваливаясь в пустоту… Где-то снова били часы… * * * * * Наступившее почти внезапно полнолуние, о котором из-за свалившихся проблем в кои-то веки умудрились забыть все заинтересованные лица, едва не обернулось катастрофой. Если бы не Нереус, озаботившийся варкой высококачественного свежайшего аконита, вполне возможно, Орден Феникса прекратил бы своё существование в первые четверть часа после восхода луны. Растерзать четырёх человек, запертых в защищённом от вторжения извне доме, для двух оборотней не представляло никакой сложности. Сова с зельем прилетела часа за два до обращения, и Гарри резко усилившимся обонянием, которое до сих пор успешно игнорировал, учуял густой запах пота, мгновенно покрывшего всех присутствовавших в доме. Осознание, что все забыли о приближающейся опасности и двое из шести запершихся здесь людей вот-вот превратятся в кровожадных тварей, свалилось на всех одновременно. Не представляя, сколько у них в запасе времени, зелье Люпин с Поттером спешно выхлебали прямо из горлышка бутыли. Оба слишком хорошо знали, чем однажды уже закончилась подобная небрежность и забывчивость. Едва сделав последний глоток, Гарри почувствовал, как Гермиона вцепилась в его руку и потащила за порог, крикнув напоследок оставшимся, что они переждут трансформацию в другом месте. * * * * * Оказаться на территории Принц-хауса было неожиданно. Гарри не стал спрашивать, из каких соображений подруга, не доверявшая орденцам даже после устранения предателя, решила вверить их жизни слизеринцу — просто принял её решение. В конце концов Гермиона была права с самого начала — никому в этом мире доверять не следовало! Никому кроме Снейпа… или Флинта, раз уж Снейпа здесь нет… Гарри понимал, на чём основана его собственная слепая вера в этого человека, а вот чем руководствовалась Гермиона? Впрочем, какая разница раз уж их стремления совпадают. После просмотра воспоминаний Люпина в том, что является для Гарри главным, сомнений не осталось, и приоритеты расставились сами собой. Самым важным было сделать всё возможное, чтобы вернуть Снейпа! Если всё получится, то проблемы сами рассосутся, если нет — нужно любой ценой защитить Гермиону… Неважно как придётся это сделать, будет необходимость — сотрёт ей память и отдаст всего василиска, чтобы её вывезли из страны! Единственный друг не должен нести ответственность за его тупость. Третьей по важности задачей было, по-возможности, уничтожение крестражей, и если бы не чёткое осознание, что в данной ситуации основная вина лежит именно на нём, Поттер бы на это дело попросту забил, оставив разгребать дерьмо тех, кому следовало этим заняться ещё пару десятков лет назад. Поскольку приоритетной задачей было вернуть Снейпа, а в Принц-хаусе вероятность разжиться информацией о проклятии «Не рождения» была наиболее высока, то и находиться им следовало именно здесь. Флинт их визиту, похоже, нисколько не удивился, словно в его доме оборотень, готовый вот-вот подвергнуться обращению, был самым привычным делом. Выделив Гарри спальню, Нереус заставил его выпить ещё какую-то добавку к зелью и увёл слабо сопротивляющуюся Гермиону в библиотеку, оставив Поттера под присмотром домовика. * * * * * Мерлин его знает, чем Принц напоил Гарри, но впервые полнолуние не оставило никаких воспоминаний о трансформации. Более того, Поттер чувствовал себя на удивление бодрым и отдохнувшим. Гермиона, действовавшая по принципу «Доверяй, но проверяй!», поведала, что все три дня полнолуния Гарри благополучно проспал в тёплой гостевой спальне на вполне удобной кровати. Только два раза в сутки — утром и вечером — она вливала ему в пасть, по указанию Флинта, специальное укрепляющее зелье со снотворным эффектом. Так что, наверное, было и неудивительно, что Гарри чувствовал себя отоспавшимся за все последние месяцы, если не годы. Не вполне восстановившемуся Люпину, как сообщила подруга, пришлось очень тяжко, но он тоже благополучно пережил в полнолуние благодаря все тем же зельям. Как оказалось, основная опасность была в том, что Ремус мог не перенести нагрузок при обращении. Обошлось! И даже пошло на пользу! Не до конца зажившие раны от встречи с инферналами стали выглядеть куда лучше, когда к помощи зелий добавилась усиленная трансформацией регенерация. Странно, но поход в пещеру, гибель Блэка и Грюма и наказание Петтигрю теперь не вызывали особых эмоций и казались какими-то поблёкшими и затёртыми, словно случились давным-давно. Гарри вдруг с удивлением понял, что если бы Гермиона не рассказала о самочувствии Люпина, считая, что Поттера интересует этот вопрос, сам он и не подумал бы спросить по той простой причине, что почти не вспоминал о произошедшем. Что было тому виной — зелья Флинта или чрезмерный стресс, — Гарри решил не задумываться, перед ними стояли более серьёзные задачи. Как выяснилось, забота о здоровье и возможность дать Поттеру как можно лучше отдохнуть и набраться сил тоже были не без умысла — настало время выполнять данные обещания и приступать к чтению гениальных разработок лорда Принца! При одной мысли о такой «радости» у Поттера сводило скулы и начинали ныть зубы. На сообщении о здоровье Люпина новости от подруги не закончились. По её словам, известие, что Поттер то и дело слышит несуществующие часы, Нереусу очень не понравилось. Как и сама Гермиона, он уделил этому вопросу слишком много внимания и чем больше узнавал, тем мрачнее становился. Делиться выводами Флинт отказался, но, судя по остервенению, с которым принялся потрошить библиотеку, этот звон и тиканье грозили большими проблемами. Напоследок Гермиона сообщила, что рассказала Нереусу не только о подозрительном тиканье, но и о поразившем Гарри странном проклятии. Чем дальше, тем больше Поттер поражался уровню доверия, внезапно возникшему у всегда подозрительной подруги к почти незнакомому человеку, которого, кстати, она сама не так давно считала приверженцем Тёмного Лорда. И если он сам нашёл вполне приемлемым то, что Гермиона притащила их прятаться в логово слизеринца и поведала тому о несуществующих часах, то какие цвета он видит, а какие нет — Гарри считал всё же своим личным делом. Несколько напрягало то, что теперь он иногда с трудом узнавал Гермиону, но хоть её поведение в последнее время и казалось не совсем привычным, то за бесконечными мыслями о Снейпе, крестражах, утраченном медальоне, так и не найденной информации о проклятии всё успешно списывалось на… Да ни на что не списывалось! У Гарри просто не было времени как следует задуматься о странностях её поведения. А даже если бы время и было в избытке, что он в сущности знал о девушках? Если быть честным, то почти ничего! Те две или три, с которыми он когда-то пытался встречаться и чьих имён теперь почти не помнил, оставили по себе даже не воспоминания, а какое-то смутное, беспокойное ощущение, которое смело можно было бы назвать неудовольствием. И вот теперь ему было о чём подумать… Первый тревожный звоночек прозвенел, когда Гермиона вдруг заявила, что устала ходить в парике и решила использовать зелье, чтобы снова отрастить волосы. Гарри на это только недоуменно пожал плечами: «Зачем?». Ну устала, так сними парик и ходи, как есть. Гермиона смутилась, залепетала что-то не очень понятное о привычках и неудобстве… Гарри не вникал и скоро, наверное, совсем забыл бы об этом разговоре, но тут снова появился повод задуматься. Подруга ни с того ни с сего вдруг решила выяснить, не знает ли он причин, по которым Нереус согласился им помогать. Что же, Поттер был уверен, что знает правильный ответ на этот вопрос. Он прекрасно помнил, какой интерес Флинт проявил к одной из целительниц Мунго. Люпин только подтвердил его предположения, рассказав, что именно оставшийся живым в этой реальности Розье был виноват в гибели возлюбленной Нереуса. Услышав, что в воспоминаниях друга Флинт искал девушку, которую когда-то любил и согласился помочь им только после того, как убедился, что в мире Гарри она выжила, — Гермиона побледнела и как-то сникла, а Поттер снова погрузился в мысли о Снейпе и проклятии. Теперь же вспомнить о тех разговорах и задуматься о поведении подруги пришлось уже всерьёз, когда Гарри увидел, как Гермиона улыбается. Удивительным было даже не то, что она в этой жизни нашла причину для радости, а то, как она это делает. Та прежняя Гермиона улыбалась достаточно часто, но никогда так. Раньше Гарри не видел у неё такой особенной улыбки… Ни когда она улыбалась друзьям или знакомым, ни даже когда улыбалась Рону. Что-то похожее мелькало на её лице только во время знакомства с Виктором Крамом. Гарри даже удивился, как, основательно забыв прошлое, он смог вспомнить такую маленькую, незначительную деталь?! Может быть, дело было в том, что она касалась человека, который постоянно был рядом? Гарри и хотелось бы списать всю особенность этой улыбки на чуть длинноватые передние резцы, делавшие девушку необыкновенно милой и чуточку забавной, но как ни старался — не получалось. Следующим уже не тревожным звоночком — гулким набатом — стали взгляды, которые Нереус и Гермиона по очереди украдкой бросали друг на друга. И вот тут Гарри испугался по-настоящему! Ему стали понятны причины и интереса подруги к своей внешности, и смущенных взглядов, и неожиданно яркого румянца и того, почему прятаться Гермиона решила именно здесь. Это пугало до одури! Хуже всего было то, что Гарри отчётливо понимал — интерес Гермионы не безответный! Поттер уже тысячу раз проклял день, когда согласился показывать подруге в думосборе уроки зелий! Своими руками, ну пусть не руками — воспоминаниями, пробудив в ней интерес, если не к Снейпу, так к его копии! И сделав Гермиону, начавшую вполне прилично разбираться в зельях, ещё более привлекательной в глазах Флинта! Мысль о том, что у неё с Нереусом может всё получиться, заставляла Гарри покрываться холодным потом. Он чувствовал себя гадким, мерзким, подлым за то, что так отчаянно не желает подруге счастья! Но если у них действительно всё сложится и они откажутся от поиска решения и планов, Гарри больше никогда не вернёт свой мир и не увидит Снейпа! Почему-то даже тень мысли о подобном исходе была для него абсолютно невыносима! * * * * * Видимо, Нереус и в самом деле всерьёз озаботился решением проблемы изменения реальности, раз уж приступил к расспросам практически сразу, как Гарри снова вернулся в ряды адекватных людей. — Гарри, а вы когда-нибудь получали объяснение, как вам в детстве удалось развоплотить Тёмного Лорда? Ведь, насколько мне известно, это знаменательное событие так же произошло на Самайн?! — Флинт по-прежнему считал наличие праздника крайне важным, вот только связь между событиями не прослеживалась, сравнивать было попросту не с чем. Поттер покраснел, вспомнив один из первых разговоров с подругой и всё, что она тогда высказала по поводу его умственных способностей: — Да, в моём мире Дамблдор всё объяснял самопожертвованием мамы, а здесь… — парень покосился на подругу. — А здесь он пытался всё свалить на попытку убийства невинного младенца. — пояснила Гермиона. Нереус скептически хмыкнул: — Удивительный бред! Ведь и нарлу понятно, что всё намного сложнее! У Гарри в голове словно вспышка сверкнула, когда ему на ум пришёл неоспоримый аргумент, доказывающий, что он был вовсе не таким уж доверчивым и наивным, и, возможно, не всё вокруг было ложью. Странно, что он не вспомнил об этом в предыдущем споре с Гермионой, зато дельная мысль пришла в голову сейчас! — Вы не можете быть в этом уверены! — наверное, от того, что до сих пор было нестерпимо обидно за свою доверчивость, Гарри против воли загорячился. — Риддл сам сказал, что меня спасла жертва моей матери. Казавшийся неопровержимым аргумент судя по всему не произвёл на уверенного в своей правоте мужчину ни малейшего впечатления, и Флинт только пожал плечами: — Он просто повторил глупость, придуманную для вас Дамблдором, или вы и вправду считаете, что Риддл относится к разряду волшебников, отлично разбирающихся в самопожертвовании и его последствиях? — Я… нет… Но Дамблдор говорил об этом только мне! Риддл не мог узнать! — В самом деле?! — Нереус насмешливо приподнял брови, и Гарри начал злиться. — Об этом знали только я и мои друзья! — И друзья ваших друзей. — ехидно поправил мужчина. — Они бы никому не рассказали! — Они — нет! Вы выдали этот секрет сами. Поттер смотрел на зельевара с недоумением, может, он имеет в виду… — Вы говорите о моих снах? — неуверенно предположил он. — Нет. Говоря о друзьях друзей я имел в виду крысу, ведь она была любимцем и другом вашего приятеля. Гарри, почему вы забываете, что рядом с вами всегда, ВСЕГДА были лишние уши, которые ловили каждое ваше слово?! Почему вы не учитываете, что рядом был человек, который ради того, чтобы выслужиться перед своим господином, передал Риддлу абсолютно всё, что смог запомнить из ваших разговоров? — Вы думаете, Петтигрю купился на байку Дамблдора и… — Ну разумеется… Риддл, как и вы сами, понятия не имел, почему вы спаслись в ту ночь, а придуманное директором и переданное Питером Петтигрю объяснение избавило его от необходимости самому разбираться с этим вопросом. Скажу вам больше, скорее всего и Дамблдор тоже не вполне представлял, почему это случилось. — А у вас есть предположения? — Нет. Но два почти невероятных деяния вы умудрились совершить именно на Самайн, и этому должна быть причина! Как проходил у вас этот праздник в другие годы? — Ну, насколько я помню, с одиннадцати лет почти ни один Хэллоуин у меня не обходился без «сюрпризов»… Ничем серьезным это в итоге не заканчивалось, но почти каждый год случались какие-то неприятности. На первом курсе мы сражались с троллем. На втором Джинни открыла Тайную-комнату и выпустила василиска, а меня начали подозревать в нападениях. На третьем — Блэк разодрал портрет полной дамы и попытался вломиться в гостиную Гриффиндора, перепугав до смерти половину замка. На четвёртом меня выбрал Кубок Огня. На пятом была Амбридж, но там проблемы Хеллоуином не ограничились. Шестой курс не помню, а на седьмом было не до того, чтобы в календарь заглядывать, мы и Рождество то заметили по чистой случайности! — А до школы? — До школы я вообще смутно помню… Меня всегда запирали в чулане. Тётка говорила, что только и жди неприятностей… Возможно, что-то было ещё в раннем детстве, а всё остальное время они просто принимали меры, чтобы ничего не произошло… Подумав, Нереус счёл информацию интересной и потенциально полезной, но настаивал на том, что данных для полноценных выводов им катастрофически не хватает, однако это вовсе не мешало дружно строить теории и выдвигать гипотезы. Зельевар был абсолютно уверен, что Гарри имеет неизвестную и очень сильную связь с Самайном, что и стало не только одной из причин изменения реальности, но тем самым фактором, который защитил его в детстве от «Авады»!