Мир, в котором нет тебя

Гермиона отыскалась, конечно же, в библиотеке. Ну разумеется, где же ещё ей быть?! Наверное, в тот день, когда она выберет другое место, небо рухнет на землю! Гарри тихо прикрыл дверь. – Герми. Девушка обернулась. Выглядела она потерянной, но глаза оставались сухими, и за это Поттер был ей несказанно благодарен. Её слёз он не вынес бы, и так чувствовал себя последним подонком. – Герми, прости. Я не знаю, что на меня нашло. Подруга кивнула и снова отвернулась к окну, вперившись неподвижным взглядом в одну точку. – Я не хотел. Я же ничего к нему не чувствую, как и он ко мне… – Гарри сам слышал, как жалко прозвучало его оправдание. – Просто, в какой-то момент я перестал воспринимать Флинта и увидел в нём Северуса. Они были так похожи… То, что он говорил… как смотрел на меня… Я вдруг словно вернулся в прошлое… Прости… – Не нужно, Гарри. Я понимаю… Пустое… – Нет, не понимаешь! – Поттер схватил подругу за руку и заставил повернуться, стараясь перехватить её взгляд и чувствуя настойчивое желание всё объяснить. Оправдаться. Такой тоски он не видел в её глазах, даже когда Гермиона вспоминала своих замученных до смерти родителей. – Ты не понимаешь... – прошептал Гарри, нерешительно сжав её пальцы. – Я… я хочу объяснить. Девушка кивнула. Она не пыталась отвернуться или отнять руку, но этого было и не нужно: Поттер физически чувствовал, насколько ей больно. Гарри действительно хотел объяснить, как тяжело и одиноко в мире, в котором по твоей вине нет самого нужного, самого важного для тебя человека, но не знал как… Как это всегда случалось в минуты сильного душевного волнения, он начинал говорить, сбивался, перескакивал с одного на другое, пытаясь выразить что-то самое важное, самое главное, и не мог найти подходящих слов, чтобы передать чувство поселившейся внутри него пустоты. Но, кажется, Гермиона его всё равно поняла. Когда и как он сумел перескочить на смерть Георги и желание забрать его тело, Гарри не помнил. Наконец, даже сбивчивые, неподходящие слова закончились, и в библиотеке повисло тяжёлое молчание. О чём думала Гермиона, он не знал, но от собственных мыслей становилось тошно… Гарри впервые по-настоящему задумался, а каково приходится Нереусу и Гермионе? Каково это знать, что обе девушки, которых ты любил, будут счастливо жить в другом мире, и ты не останешься в их памяти даже смутным образом? Что тебя, твои труды, мысли, чувства сотрут из бытия, не оставив и намёка на твоё существование! Каково смотреть в глаза любимому человеку и понимать, что даже то немногое время, которое вам отпущено, должно быть потрачено на других? Каково сознавать, что твой любимый рассеется дымкой в небытие, а ты добровольно пойдёшь к алтарю с человеком, которого презираешь, и никогда не узнаешь, что значит встретить свою истинную любовь? Но ведь если всё оставить как есть, он никогда не вернёт Северуса! Готов ли он обменять счастье подруги, жизнь друга и свою собственную только на то, чтобы Северус Снейп снова вернулся в мир живых? Возможно, он подлец, но да – готов! Из ловушки моральных терзаний Гарри вырвал голос подруги. Заговорила Гермиона неожиданно и совсем не о том, о чём он предполагал. Может, это было только желанием отвлечь его от сегодняшней безобразной выходки, а может, она и правда думала о том, как забрать тело Георги с, вероятно, охраняемой территории. Выслушав её предложение, Гарри снова занервничал. Больше всего ему не понравилась идея согласовывать свои действия с Нереусом. – Я не обязан просить у него разрешения на то, чтобы покинуть дом и отправиться куда бы то ни было! – за нарочитой грубостью парень попытался скрыть гложущий его стыд. – Нет, не обязан. Но мы работаем в команде. Если тебя или меня поймают и подвергнут легилименции или напоят «Веритасерумом», угадай, кто окажется под ударом? Мы не можем уйти, ничего ему не сказав. Конечно, подруга была права, но даже подумать о разговоре с Флинтом Поттеру было страшно. – Гарри, Нереус очень хороший. Ты даже не представляешь себе, какой он замечательный! Я не сомневаюсь, что он нам поможет. – Нам? – до Поттера только сейчас дошло, что Гермиона по-прежнему готова оказывать ему поддержку и даже не помышляет о том, чтобы оставить его решать свои проблемы в одиночестве. – Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одного?! – подруга впилась в него обеспокоенным взглядом. – Я… После всего, что я сегодня натворил! – Не отказывайся, пожалуйста! – Как ты вообще можешь со мной после такого разговаривать? Ведь вы друг друга… – от раскаяния Гарри уже готов был пообещать всё, что угодно. Девушка быстро закрыла его рот ладошкой. – Не нужно, Гарри. Не говори этого! – Но почему, если… – Легче всё равно никому не станет, только тяжелее… А у нас ничего нет и быть не может… – Но почему? – Поттер абсолютно не понимал свою подругу. Эмоции от пережитого ещё кипели внутри, мешая размышлять здраво. – У нас нет будущего… и мы оба сделали свой выбор. Он никогда не отступится от возможности спасти жизнь человека, которого любил, да, наверное, и до сих пор любит… А я… Я пойду на всё, чтобы вернуть родителей, просто чтобы ещё хоть раз сказать им, как сильно я их люблю и скучаю… – Но Нереус… – Гарри, прошу… Каким бы хорошим он ни был, я навсегда останусь грязнокровкой – это не лечится… издержки воспитания в чистокровной семье… У нас не может быть ничего общего… – на последних словах голос подруги всё же дрогнул. – Я уверен, что ты ошибаешься. – горячо возразил парень. – Может быть. – не стала спорить подруга. – В любом случае – выбора у нас нет. Если всё получится… Если получится, ты вернёшь Северуса Снейпа, в которого превратится Нереус, и свой мир, а я… Я буду надеяться, что окажусь достаточно умной, чтобы не связать свою жизнь с Уизли. От этих слов Гарри вздрогнул, видимо, мысли, блуждавшие в голове его подруги, были не так уж далеки от его собственных. Как-то ему в голову не приходило, что Гермиона тоже вполне отдает себе отчёт, что в другом мире Нереус станет Снейпом. А значит, Северус, пусть только отчасти, останется тем, кого его подруга сумела так отчаянно полюбить. – Тебе не о чем беспокоиться. – девушка грустно улыбнулась, видимо, мысли полностью отразились на его лице. – Я помню, как бешено ты ревновал даже к воспоминаниям, когда решил, что я влюбилась в профессора Снейпа. Не думаю, что в том мире я другая, а это значит, что я никогда не сделаю даже попытки отобрать возлюбленного у своего друга. Гарри почувствовал, как краснеет, оказывается Гермиона всё понимала куда лучше него – и тогда, и сейчас… – Только, Гарри, пообещай мне, что поговоришь со мной о Нереусе и Уизли, когда вернёшься туда… Поттер понуро кивнул. Рассказать подруге, что она потеряла большую любовь и собирается выйти замуж за человека, которого считает идиотом? Мать твою Моргану, как она себе это представляет?! – Или если не сможешь сказать, то хотя бы намекни… – в голосе девушки послышалась мольба. – Хорошо, Герми, я всё сделаю, как ты просишь. Рассказать не обещаю, но по крайней мере намекнуть постараюсь. Гермиона просияла и в очередной раз неожиданно сменила тему, хоть и выглядела при этом несколько неуверенной: – И ещё, Гарри, я хотела тебя попросить… Я знаю, как для тебя это неприятно, но тот момент, когда ты произнёс проклятие… Пока ты болел, мы с Нереусом часто обсуждали… В общем, ему там что-то очень не нравится, он не сказал, что именно, но его это сильно беспокоит… Нереус хотел поговорить об этом с тобой и посмотреть всё полностью, ждал только, когда ты окрепнешь. Не упрямься, пожалуйста, – это может быть очень важно. Ну как после всего произошедшего Гарри мог ей отказать?! * * * * * В кабинет Нереуса Поттер шёл, как на эшафот. Гермиона, решившая морально поддержать друга, шагала следом, от чего он чувствовал себя под конвоем. На ужин Гарри вчера так и не вышел, сославшись на плохое самочувствие. Можно сказать струсил … Да, струсил, ну и что? Он даже близко не представлял, как показаться перед зельеваром после всего случившегося! Подруге-то, с которой чего только не пережил вместе, в глаза стыдно смотреть, а Снейпу, то есть Принцу, то есть Флинту тем более!.. К завтраку просидевший всю ночь в лаборатории Нереус не явился, а потом сразу отправился к Флинтам, где и остался на обед. Гарри уже втихушку надеялся, что хозяин и к ужину не вернётся, а там удастся отсидеться в своей комнате и отсрочить неизбежное до утра… Не повезло! И теперь он, отчаянно труся в душе и стараясь натянуть бодрую улыбку на лицо, плёлся выполнять обещание. Нереус встретил их вежливым кивком и совершенно невозмутимым взглядом, словно ничего «из ряда вон» вчера и не было. Ну подумаешь, его, законченного гетеросексуала, парень поцеловал! Мелочь какая! И то, что произошло это на глазах у девушки, которую… Гарри встряхнулся. Гермиона права – ничего хорошего от этих мыслей не будет и легче никому не станет… Флинт взрослый человек и ведёт себя соответственно! Разумеется, он не будет впадать в истерику от глупой выходки подростка и нотации читать тоже не станет! Так какого дементора!.. Приготовления не заняли и пяти минут. Гарри уже по привычке удобно расположился в кресле, старательно избавляясь от чувства стыда за вчерашнюю сцену. Через несколько минут у него появится куда более серьёзный повод чувствовать себя виноватым!.. Приятная полутьма, тени, колеблющиеся в слабом свете свечей… Освещения ровно столько, чтобы можно было смотреть друг другу в глаза… Ну в самом деле, чего он трясётся?! Ведь Нереус уже видел всё это однажды, в тот самый первый раз, когда Гарри вломился в его лабораторию! Да, он не приглядывался, скользнул по памяти, ухватив самую суть произошедшего, но ведь это же не значит, что Флинт ничего не понял! И о поведении навязанном коррекцией они все теперь знают, и… Ох, ну что же он за дурень такой, не видящий беды у себя под носом и раздувающий несущественную проблему до масштабов трагедии?! – Гарри, смотрите мне в глаза. Поттер, сумевший почти полностью взять себя в руки и успокоиться, выполнил приказ, стараясь максимально облегчить доступ в своё сознание. Ему вдруг нестерпимо захотелось поскорее покончить с неприятной процедурой и просто отдохнуть. Если Флинту так нужно посмотреть, что тогда произошло – пусть смотрит… Как и вчера тёмный взгляд затягивал, заставляя забыть о цели, пробуждая совсем другие мысли и воспоминания… События прежней жизни неудержимо всплывали на поверхность, как пузырьки налитой в стакан газировки… Первый день в Хогвартсе и первая отработка с чисткой котлов… Худая спина, прикрывающая от скалящего клыки оборотня, и пузырёк с «Веритасерумом», поднесённый практически к носу… Уроки легилименции и равнодушное обещание дать «Болтушки для молчунов» под взглядом взбешённой до предела Амбридж… Чуть дрогнувшая рука, посылающая в Дамблдора милосердную «Аваду», и ненавистная, залитая кровью Визжащая хижина… Нелепая показательная дуэль на уроке, низкий волнующий смех и чужая рука, бережно отводящая со ставшего таким родным лица чёрную обрезанную прядь… Гарри занервничал, понимая, что происходит что-то не то, и попытался оборвать поток воспоминаний, отчего они замелькали ещё быстрее, поднимая на поверхность сознания всё подряд, без разбора… И вдруг всё прекратилось… По-прежнему сидя в таком знакомом кресле, Поттер чувствовал себя так, словно заново пережил все связанные со Снейпом события. Его волосы слиплись от пота, а по телу пробегала противная дрожь. Гермиона тут же впихнула ему в руку стакан, от которого резко пахло каким-то зельем, и Гарри, не раздумывая, выпил, слабо надеясь, что это яд. После всего пережитого заново осознать, что человека, которого ты только что видел, почти касался, нет рядом – было невыносимо! Не повезло… Судя по унявшейся дрожи и расслабившимся мышцам в стакане оказалось всего лишь успокоительное. Беспокойно топтавшаяся рядом Гермиона, увидев, что другу стало явно лучше, уселась в соседнее кресло, а сосредоточенно хмурившийся Нереус наконец-то изволил заговорить: – Думаю, вы заметили, что во время нашего сеанса ваша память начала выталкивать на поверхность сцены из вашей прошлой жизни? Полагаю, спровоцировано это было моей некоторой похожестью с… назовём его за неимением лучшего определения, моим прототипом… Сначала вы поддались эмоциям, потом довольно неуклюже попытались спрятать эти воспоминания. Гарри смущённо кивнул, что заставило Нереуса раздражённо закатить глаза. – Мерлина ради, избавьте меня от этого детского сада! Я вовсе не собираюсь копаться в ваших отношениях! Ваши чувства к этому человеку мы прояснили ещё месяц назад, и здесь они больше ни для кого секретом не являются! Проблема совершенно в другом! Образы, которые я увидел, выглядят несколько странно… Думаю не ошибусь, если предположу, что вы не сможете с полной уверенностью утверждать, что точно помните, как выглядит Северус Снейп. Гарри насторожился: – Что вы имеете в виду? – Воспоминания, связанные с этим человеком, меньше всего подверглись разрушению: они по-прежнему яркие и чёткие, но сам его образ… Он несколько… нестабилен. Временами меняется форма губ или носа, разрез глаз, оттенок и длина волос. Словно рисуя потрет одного из нескольких похожих людей, вы дополняете его внешность чертами других. – Я не понимаю, о чём вы говорите! И что вообще значит: «воспоминания подверглись разрушению»?! – от страха перед возможным ответом Гарри почувствовал себя ещё хуже, чем в тот момент, когда только перешагнул порог этой комнаты. – Я говорю о том, что у вас большие проблемы с восприятием собственного прошлого. Можно было бы сделать предположение, что в вашем разуме покопался хороший легилимент, но поскольку других менталистов в вашем окружении нет, а я совершенно точно ничем подобным не занимался, то причину следует искать в чём-то другом. Но могу вам сказать с полной уверенностью, что ваши воспоминания выглядят куда менее чёткими и реальными, чем два месяца назад. И даже месяц назад они были в куда лучшем состоянии. Если бы мы с вами познакомились только сейчас, я бы имел достаточно поводов, чтобы усомниться в их подлинности. – Вы имеете в виду… эмм… – Я имею в виду, что все эпизоды, не относящиеся к Северусу Снейпу, не кажутся достаточно реальными и убедительными. А в тех воспоминаниях, которые Снейпа касаются, расплывчатым выглядит его образ. Во всяком случае это относится к тому, что я видел сейчас. – А до этого как они выглядели? – нерешительно спросила Гермиона. – А до этого я их так и не смотрел. Я проглядывал общую канву памяти, иногда задерживался на отдельных моментах. И выглядело всё это куда более достоверно. – Но ведь дуэль на уроке ЗОТИ вам уже попадалась! – Да, но процесс школьного обучения не представляет для меня ни ценности, ни интереса. Ни к самой схватке, ни к внешности вашего профессора я тогда особо не приглядывался. – А вы можете посмотреть ещё что-нибудь? Ну просто чтобы иметь лучшее представление! – Гермиона переводила вопросительный взгляд с Нереуса на Гарри, как бы убеждая их и одновременно прося согласие на своё предложение. Ведь в конце концов её желания в этом деле были на последнем месте: она могла только сидеть и наблюдать, как один копается в разуме второго. Нереус задумчиво склонил голову: – Ну, если Гарри согласен… Поттер тут же закивал. Ему тоже было необходимо узнать, что с ним такое происходит?! – Устраивайтесь поудобнее и расслабьтесь. Я выборочно просмотрю несколько ваших воспоминаний в произвольном порядке. Не все они будут иметь отношение к вашему профессору. Если я коснусь чего-то совсем для вас нежелательного не пытайтесь закрыться, лучше постарайтесь мысленно сообщить, что эта тема вам неприятна, и я перейду на другую. В остальном процедуры вам знакомы. Вы готовы? Гарри только кивнул. – «Легилименс!» Скольжение по сознанию, как и до этого, было мягким и бережным и каким-то… на удивление, отстранённым что ли… Гарри не мог в полной мере ощущать время и всё же ему казалось, что процесс затягивается. Наконец, он почувствовал, что Флинт покинул его сознание. Гарри по привычке сделал несколько глубоких вдохов и сфокусировал взгляд на подруге и зельеваре. Гермиона выглядела встревоженной, Нереус мрачным. – Что-то не так? – голос был слегка хриплым, оказывается, он почти всё время дышал через рот, от чего в горле сделалось сухо и неприятно. Нереус закусил губу и нахмурился: – Всё гораздо хуже, чем мне показалось сначала. – В чём хуже? – Гермиона выглядела напуганной. – Воспоминания, которые я видел до этого, были более яркими и целостными, только как бы слегка размытыми… Впрочем, это относится и к тем эпизодам с Северусом Снейпом, которые я увидел сейчас. Гораздо хуже дело обстоит со всем остальным. Все воспоминания, которые я затронул, а посмотрел я достаточно много из самых разных отрезков вашей жизни, кажутся мутными и не вполне реальными. Они как будто затёрты и неоднородны. Где-то ярче, где-то совсем поблекли. – Что-то наподобие сновидений? – уточнила Гермиона. – Не совсем… Они логичны, в них не нарушена последовательность… Скорее… Скорее это похоже на фантазию, а в нескольких местах сквозь них словно проступают другие образы. – А вы когда-нибудь встречались с подобным раньше? – Поттер даже затаил дыхание, точно ожидал приговора. Нереус сжал губы, по всему было видно, что отвечать ему не хотелось, но в конце концов признал: – Да, встречал. Больше всего это напоминает людей с психическими отклонениями. Похожая картина свойственна пациентам закрытого отделения Мунго, в частности тем, которые страдают раздвоением личности или галлюцинациями. И это прогрессирует. – Вы хотите сказать, что я сумасшедший? – Гарри упорно сверлил взглядом ковёр, не решаясь взглянуть собеседникам в глаза. – Я этого не говорил! – резко бросил Нереус. – Я сказал, что картина похожа, но у меня нет причин утверждать, что они идентичны! – А почему вы думаете, что… прогрессирует? – вопрос подруги прозвучал на редкость робко. – Я коснулся и тех воспоминаний, которые просматривал два месяца назад.Они и тогда выглядели словно слегка подернутыми дымкой. После того как мы узнали, что мистер Поттер в своё время был подвергнут ментальным коррекциям, я подумал, что это и стало причиной такого состояния. Явление необычное, но возможное, особенно, если учесть изменение реальности и выживание после третьей по счёту «Авады». После таких нагрузок существовала вероятность, что его память не пыталась сохранить общие события жизни так же старательно, как то, что имело для него приоритетное значение. Сейчас же эти воспоминания выглядят как эпизоды основательно подзабытого сна. И если так будет продолжаться, думаю, не ошибусь, если предположу, что ещё через несколько месяцев на их месте останется только туман с крайне неясными образами. – И что же делать? – растерянно спросил Гарри. – Я не знаю. Но считаю крайне важным выяснить, что происходит. Кроме того, есть и еще одно… Те воспоминания, которые мы рассматривали в думосборе менее двух недель назад, были исключительно чёткими, взглянув же на них сейчас, я увидел всё ту же картину начинающегося разрушения. – Но до этого вы сказали, что всё выглядит довольно скверно, а теперь утверждаете, что разрушение только начинается! – встрепенулся Гарри, в отчаянии хватаясь за несоответствие, как за последнюю надежду. – Это воспоминание касается Северуса Снейпа, а как я уже объяснил, всё, что связано с этим человеком, ваш мозг старается сохранить особенно тщательно. – судя по голосу Нереус старательно сдерживал раздражение от непонятливости и сомнений Поттера. – Я обдумаю сложившуюся ситуацию и постараюсь найти для неё логичное объяснение… А пока, раз уж мы так и не добрались до цели, ради которой собрались здесь, будьте любезны, предоставьте мне воспоминания вашей ссоры с профессором Снейпом в полном объёме для просмотра в думосборе. Пришибленный всем, что на него свалилось за сегодняшний вечер, Гарри и не подумал возражать.