Тихая гавань

Прибыв в полицейский участок, Хоакин мрачно поприветствовал девушку-секретаря на ресепшене и зашёл в большой светлый кабинет, который он делил с двумя детективами, но на месте был пока только один из них. Три одинаковых письменных стола, столько же компьютеров и кресел, кожаный диван, кулер с водой — вот и весь интерьер. Стены были завешены разными плакатами, графиками и ориентировками. Офицер Хавьер Аланис, высокий стройный мужчина с длинными до плеч чёрными волосами, затянутыми резинкой в конский хвост, сразу поднялся со своего места. Его гладко выбритое лицо и тёмно-синий строгий костюм с галстуком и аккуратно отглаженной белоснежной рубашкой выдавали в нём человека, любящего опрятность, что особенно выделялось на фоне помятого вида Хоакина. Хоакин Ариас Паррондо три месяца назад получил повышение, став старшим детективом — по сути начальником отдела. Ещё никогда в истории их полицейского участка эту должность не занимал настолько молодой сотрудник — ему было всего лишь тридцать два года. Все были уверены, что пост получит Себастиан Пареха — более зрелый и опытный офицер убойного отдела. Однако с ним приключилось несчастье: за рулём автомобиля он не справился с управлением — отказали тормоза. Себастиан выжил, его доставили в больницу с переломанными ногами, но сейчас он находился на затяжной реабилитации. Вместо него должность получил Хоакин. — Доброе утро, шеф! — приветливо сказал Хавьер, удивившись тому, что Паррондо был в той же самой одежде, что и вчера. Ещё и небритый… — Доброе, — буркнул Хоакин в ответ, пройдя к своему столу. Он торопился к компьютеру, так как думал, что работники «Ретиро» пришлют записи с камер видеонаблюдения по электронной почте. — Тебе тут передали флэшку, какой-то курьер с автовокзала приходил, — произнёс Хавьер, подойдя к столу начальника. Хоакин резко выхватил у него из рук USB-накопитель и сразу попытался вставить его в системный блок своего компьютера. Всё получилось не с первого раза — руки дрожали и не слушались. — Ты… смотрел записи? — нервно спросил он у удивлённого Аланиса. — Нн… нет, — растерялся мужчина, реакция старшего детектива показалась ему мягко говоря странной. — Её же тебе принесли. Да и у меня нет никакой информации об этих записях. Может, кофе попьём в переговорке? — предложил он. — Нет, некогда, ты иди, — отмахнулся от него Хоакин, сев в кресло и полностью погрузившись в свои мысли. Оставшись в одиночестве, он с нетерпением ждал, пока загрузится компьютер. Неужели он сейчас получит ответы на свои вопросы? Или просто-напросто удостоверится, что идея с автовокзалом с самого начала была провальной? Конечно, предпочтительнее был бы второй вариант — в таком случае он успокоится и сможет сосредоточиться на других вариантах поиска. Но его не покидало странное, смутное ощущение, что он упустил что-то чрезвычайно важное, связанное с «Ретиро», какой-то непонятный эфемерный червячок сомнения грыз его изнутри, не давая спокойно думать. Он кликнул по папке с файлами на флэшке и начал открывать их по одному. Просмотрев несколько записей, он начал нервничать — как же так? Ни одной зацепки? Какой тогда у неё план побега? Нелегальный, по поддельным документам? Сомнительно… Он продолжал проматывать записи, не находя ничего подозрительного. Приступил к файлам с отъездных перронов вокзала. Открыв видео с перрона №21В, он застыл в изумлении: его Марисса садилась в один из автобусов примерно в то же время, когда женщина сообщила ему, что видела девушку, похожую на его жену, но с другим цветом волос… Вот она боязливо поозиралась по сторонам, внимательно рассматривая прохожих и прижав к груди рюкзак. Вот она повернулась и посмотрела прямо в камеру — до боли знакомое лицо с почти детскими чертами, но волосы не её, вернее её, но намного светлее и короче. Эти глаза, полные страха… «Моя малышка…» — прошептал он с нотками любви и сожаления, но выражение его лица тут же ожесточилось, глаза сузились, снова выражая привычную злость. «Тварь, маленькая дрянь!» — вырвалось у него в следующую секунду. Он поставил запись на паузу и увеличил изображение, сохранил и распечатал несколько фотографий на цветном принтере. Нажал на кнопку воспроизведения и продолжил смотреть. В следующем кадре камера повернулась, захватив и название маршрута на автобусе. — Твою мать! — выкрикнул он на весь кабинет, вскочил с кресла и, схватив стоявший у компьютерной мышки пустой стакан, со всей силы ударил им по столу. Хрупкое стекло не выдержало удара и разбилось вдребезги, разлетевшись мелкими осколками по всей поверхности стола. От бессилия и осознания собственной глупости он лишь прокричал что-то нечленораздельное. «Комодоро-Ривадавия»… Это же именно тот автобус, который он остановил для проверки. Именно тот, где он буквально на уровне животных инстинктов чувствовал, что она рядом. Он же явственно ощущал её присутствие! Значит, это всё-таки она заперлась тогда в туалетной кабинке… — Сука, чтоб тебя! Обдурила меня! — выпалил он, до боли сжимая кулаки. — Чёртов Урколла! Если бы не он со своими ломбардами… Только сейчас он ощутил, что с его правой рукой что-то не так — алые капли густой крови начали стекать на поверхность стола, в ладони резко защипало. Оказывается, он и не заметил, как порезался о разбитый стакан, мелкие кусочки стекла застряли в рваной ране, причиняя острую боль. Этого ещё не хватало! Из его груди вырвался почти звериный рык. Несмотря на повреждённую руку, он снова сжал кулаки и ударил ими по столешнице, будто и не чувствуя боли от новых порезов, ведь осколки стакана никуда не делись. Он опёрся о стол обеими руками, закрыл глаза и попытался привести своё сбившееся дыхание в норму. Какой же он всё-таки непроходимый дурак… Как можно было так ошибиться? Ведь шестое чувство подсказывало ему, что он в одном шаге от неё! Он прекрасно знал, что должен слушать свой внутренний голос, ведь чутьё редко подводило его, особенно когда это касалось профессии. Но нет, он позволил логике взять верх, идиот… Нет, виноват на самом деле не он! И даже не Урколла. Во всём виновата она — если бы не выкрутасы этой рыжей сволочи, ничего бы этого не произошло. Ему не пришлось бы бегать по всему городу, а теперь и по всей стране в её поисках. «Ну, ничего, я найду тебя, тварь, и заставлю заплатить за всё!» — подумал он, скривившись в лице. В кабинет вошёл Хавьер, его глаза округлились от шока. — Шеф, что с тобой? Что за шум? Что у тебя с рукой? У тебя кровь, — взволнованно затараторил он, осматривая погром, устроенный старшим детективом. — А то я сам не вижу, что кровь! Не твоё дело, Аланис, — прошипел Хоакин и, оттолкнув его, направился в уборную, чтобы промыть рану.

***

— Федеральная полиция, расступитесь! У Хоакина было своего рода дежавю — он снова бесцеремонно расталкивал людей, стоявших в очереди к кассам автовокзала «Ретиро». Один молодой мужчина не заметил полицейского удостоверения у него в руках и грубо обратился к нему: — Эй, а вы что, особенный? Правила едины для всех, тут вообще-то очередь, я тоже могу кричать направо и налево, что я из полиции, и что? — с вызовом в голосе произнёс он. Паррондо резко остановился и, закатив глаза, обернулся к мужчине. Хоакин буквально прожигал его тяжёлым взглядом, отчего тому стало не по себе. — Федеральная полиция Аргентины, детектив Паррондо, — чуть ли не по слогам проговорил Хоакин, поднеся к лицу мужчины раскрытое удостоверение. — Так понятнее? — теряя терпение, спросил он. — Д… да, извините, сеньор, — растерялся мужчина. Не дожидаясь его ответа, Хоакин развернулся и, дойдя до кассы, со звоном приложил свой жетон к стеклу перебинтованной рукой. — Сколько всего остановок в маршруте «Буэнос-Айрес-Комодоро-Ривадавия»? — без лишних предисловий спросил он у женщины-кассира. — Ну… между этими пунктами восемь городов, стало быть восемь остановок, Комодоро-Ривадавия девятая по счету, — ответила опешившая женщина, быстро проверив в компьютере количество остановок. Хоакин устало провёл здоровой ладонью по лицу — относительно здоровой: после утренних эксцессов рваную рану на правой руке пришлось зашивать в травмпункте, а мелкие порезы на левой ему заклеили пластырем. — По этим городам проходят другие маршруты, из них можно уехать в другие города? — задал он ещё один вопрос. — Эмм, да, конечно, можно уехать куда угодно, — сказала женщина. — Да чтоб тебя… — разочарованно чертыхнулся он себе под нос. — Когда вчерашний вечерний рейс прибудет в пункт назначения? — выговорил он обречённым голосом. — Время отправления — 21:50. — Так, по времени это тридцать два часа, чуть больше суток… Завтра в семь утра они прибудут в Комодоро-Ривадавию, — сообщила кассир. Хоакин нахмурился, полученная информация не радовала, его жена могла уже несколько раз поменять маршрут в любом остановочном пункте, чтобы запутать следы, а это десятки возможных направлений… Оставалось надеяться, что она не сделает этого, а доедет до конечного пункта — это была самая верная зацепка на сегодняшний момент. Не зря же она выбрала именно этот отдалённый город, да и предугадать, что он нападёт на её след, она тоже не могла — личная информация пассажиров автобусного сообщения нигде не фиксируется. Получив нужную информацию, он, по своему обыкновению, больше не сказал кассиру ни слова, развернулся и пошёл к выходу, разрабатывая в голове дальнейший план действий.

***

После трёх часов пути рейсовый автобус прибыл в Сан-Антонио-Оэсте — маленький портовый город, расположенный в бухте Сан-Антонио, которая в свою очередь прилегала к крупному атлантическому заливу Сан-Матиас. Остановка длилась полчаса, так что нужно было успеть быстро перекусить и размять ноги. Автовокзала как такового здесь не было — просто стоянка на берегу рядом с небольшим уютным двухэтажным магазинчиком с резной деревянной вывеской «Milagros de la vida». Большинство пассажиров уже вошли внутрь, чтобы выпить кофе или купить воды. Крепко прижав к груди свой рюкзак, Адриана последовала за ними. Взяв картонный стаканчик, налила себе горячего кофе. Аромат терпкого напитка приятно бодрил. Прихватив в дополнение к кофе шоколадный батончик с витрины, она встала в очередь к кассе. На весь магазин раздавался громкий голос Луны Провенса, она была чем-то недовольна. — Вы называете эти помои кофе?! Нико тщетно пытался успокоить жену, а продавец у кассы мягко настаивал на высоком качестве кофейных зёрен. Его спокойствию можно было позавидовать — Хоакин на его месте давно бы вышел из себя. А этот молодой мужчина лишь со снисходительной улыбкой терпеливо парировал: — Но, сеньорита, с кофе всё в порядке… — Я сеньора вообще-то, и ничего не в порядке, вы сами попробуйте, — не унималась молодая девушка. При первом взгляде на Луну было невозможно подумать, что у неё может быть такой склочный характер. Адриане стало вдруг искренне жаль продавца, да и Нико тоже. Мужчина за кассой видит её в первый и в последний раз, а вот Николасу придётся терпеть это намного дольше. — Извините, сеньора. Да я только что сам его пил. Это чилийский кофе высокого качества, средней обжарки. Хотите упаковку покажу? — предложил продавец. Адриана невольно засмотрелась на него: широкоплечий мужчина со слегка вьющимися волосами цвета тёмной пшеницы, не слишком высокий, но выше неё. Он носил синие джинсы и голубую клетчатую рубашку на выпуск, которая подчёркивала цвет его пронзительных голубых глаз. Она никогда не видела такого оттенка — у Хоакина тоже голубые глаза, но с примесью грязно-серого, а этот цвет можно было сравнить с чистым ясным небом. Его приятный бархатный голос звучал уверенно и как-то успокаивающе, так обычно разговаривают с капризными детьми. Наверняка у него есть дети, было ощущение, что он умеет с ними правильно обращаться. Не понимая, по какой причине этот мужчина привлек её внимание и почему она вообще о нём подумала, Адриана встряхнула головой словно от наваждения. Нико наконец удалось заплатить за кофе и увести жену, подошла её очередь. Она придвинула стаканчик с дымящимся кофе и шоколадный батончик к кассе и, не успев убрать руку, коснулась тёплых пальцев мужчины. Между ними пробежала искра, и она ощутила лёгкое покалывание электрического тока. — Ай, вы током бьётесь, — непроизвольно пожаловалась девушка, резко убрав руку. — Ой, простите, я, наверное, наэлектризовался, пока пробивал товары, — извинился он. — Вы решили попробовать наши «помои» на вкус? — насмешливо ухмыльнувшись, спросил он, быстро сканируя товары и нажимая кнопки кассового аппарата. Адриана изумлённо посмотрела на него — удивительно, Хоакин давно бы разразился в дичайшем гневе и метал бы гром и молнии, а настроение этого мужчины ничуть не изменилось, при этом он ещё и умудрялся шутить… — Кофе как кофе, я не привередливая, — коротко ответила она, помедлив секунду и никак не отреагировав на его шутку. Продавец поджал губы, поняв, что незнакомка не желает вести «кассовую» беседу, как он привык. — С вас четыре песо и семьдесят пять сентаво, — сказал он, но увидев, что девушка выложила на кассу только четыре монеты по одному песо, быстро продолжил: — Не переживайте, этого достаточно, сделаю вам скидку за кофе. Ну или потом занесёте, — улыбнувшись, пошутил он, прекрасно зная, что она пассажир междугороднего автобуса. Ему почему-то захотелось сделать этой девушке что-нибудь приятное или хотя бы как-то вызвать её улыбку. — Нет уж, не люблю быть должной, — холодно ответила Адриана. Порывшись в рюкзаке, достала монету в пять песо и со звоном положила её на кассу, убрав предыдущие четыре монеты. — Сдачи не надо, — бросила она напоследок и забрала покупки, а затем развернулась и вышла на улицу, чтобы попить кофе на свежем воздухе. Словно почувствовав спиной, что за ней кто-то пристально наблюдает, она обернулась — оказывается, продавец всё это время смотрел ей вслед, пока обслуживал следующего покупателя. Он молниеносно отвёл в сторону взгляд своих голубых глаз и, кажется, смутился, будто его застали на месте преступления. «Какой странный мужчина, ни с того ни с сего решил сделать скидку, как будто у меня нет денег, да ещё и бесстыдно таращится вслед…» — удивлённо подумала Адриана и, нервно пожав плечами, прошла к пирсу. Прислонившись к перилам, она задумчиво посмотрела на открывшийся вид, забыв про кофе. А смотреть было на что, вид действительно был впечатляющим: берега живописной бухты были покрыты яркой зеленью, на сколько хватало глаз. Тут и там виднелись разноцветные прибрежные домики на сваях, от каждого из них к воде вели деревянные пристани, с которых так и хотелось спрыгнуть в прозрачную воду. Небольшие лодки и яхты, пришвартованные у берега, медленно покачивались на водной глади, бирюзовая вода волнами накатывала на деревянные сваи, на которых стоял пирс, образуя гребешки белой пены. Тёплый бриз нёс с собой солёный аромат морской свежести. Мирную тишину нарушал лишь крик чаек. На душе Адрианы на миг стало так спокойно — она вдохнула полной грудью и закрыла глаза, наслаждаясь тихим шумом набегающих волн и… отъезжающего автобуса.