Дети Автотрассы 2: Ошибка Соляриса

В этом мире никогда не светило солнце. Он постоянно был серо-черным, холодным и безнадежным. Здесь ничем не пахло, разве что пеплом или ржавчиной. Не было ничего живого — ни травинки, ни намека на дерево или куст. Только твёрдая, серая земля и чёрные скалы. Воздух здесь был мертвым, пустым. Неподвижным. Под серым небом, покрытым тучами, стоял заброшенный город. Дома в нём были без стёкол, с громадными трещинами в стенах. Высокие небоскрёбы нависали над улицами, бросая длинные, тёмные тени на асфальтовые дороги. Никого не было в пустынных проходах между домами. Фонари над трассами были выбиты, провода между крыш свисали, как лианы. И конечно же в дорогах красовалось множество дыр, трещин и провалов. Самым странным здесь было то, что стены домов не украшали граффити, ведь казалось бы тут они должны быть, как на любых заброшенных объектах. Будто этот город пока никому не удалось найти и обезобразить окончательно. На самом деле в этом месте никогда не ходили люди. Город принадлежал машинам. Это было что-то вроде тюремного измерения для тех, кто при жизни совершил что-то ужасное и вскоре погиб. Отсюда не было выхода — те, кто попытался выехать из города, всё равно каким-то образом вернулись назад — должно быть, так были здесь устроены дороги. Все, кто выбирался за пределы развалин хоть за километр, непременно оказывались в городе на следующий же день. Погибшие преступники сбивались в кучки, убивали друг друга, торгуя редким в этих местах оружием и прочими прелестями своей жизни. Между собой они называли это проклятое место Чёрным измерением. *** От большого котлована, где раньше было озеро, в город вела узенькая грунтовая дорога. По ней с негромким, но задорным тарахтением ехал маленький внедорожник с круглыми фарами. На небольшой решетке вентиляции поблескивала угловатая английская буква S — «Suzuki». На зеркале заднего вида качался на короткой нитке чёрно-белый кружок с символом Инь-Янь. За багажником тряслось пятое запасное колесо. Это был Джим. Тёмно-серый, почти черный корпус покрыт тут и там пятнами грязи, ржавчины и бензина. Шины, не раз проколотые в этих местах, кое-где утратили свой рисунок. Но фары горели живым, желтым огнем, а то, что светили они не ярко, видимо, не смущало мальца. Вообще этот тип был не робкого десятка, раз отваживался ездить так открыто, да еще в одиночку. Он, не парясь ни о чём, слушал любимый хеви-метал и думал о предстоящей поездке по заброшкам: «Колеса с огнем из-под них Вращаются! Феррари всегда на круги Возвращаются! Время не лечит, а хуже лишь Делает! Быть сумасшедшими Значит быть смелыми!..» Он въехал на территорию города. В приёмнике орало: «Мне наплевать на других Пусть справляются! Буду смеяться, пока Всё взрывается! Да, здесь разруха, Все рвется на части! Но для меня даже эта жизнь — Счастье!» Он подъехал к перекрестку и уже хотел свернуть налево, как вдруг из-за поворота раздался резкий сигнал и оттуда вырвалось несколько легковых машин. Помятые, поцарапанные, с выбитыми фарами и треснутыми лобовыми стёклами. Впереди всех стоял медно-бурый Volkswagen Passat с помятым капотом и сорваной решеткой радиатора. — Глядите-ка парни, кто объявился! — громко и насмешливо обратился он к стоящим рядом автомобилям, — неужели сам Зузу? — Капот захлопни, — ничуть не смутился Suzuki Jimny, останавливаясь в нескольких метрах от приехавших. И, отвечая на насмешку, добавил: — Пассат. В моторе у медного автомобиля злобно заклокотало. — Джим, я здесь не для трепотни, — мрачно произнес он, — у меня к тебе дело. — С каких пор у пассатовцев есть ко мне дела? — хмыкнул тот. — Может с тех пор, как ты оставил своих и живёшь особняком? Повисла тишина.Джим нервно дернул дверью водителя, отчего кружок с Инь-Янем на нитке покачнулся. — Тебя, Пассат, это колыхать не должно, — с заметным ожесточением произнес маленький внедорожник, — оставь меня в покое, если в лобовуху не хочешь. Я с тобой и твоим металлоломом общаться не хочу. Езжайте и сливайте смазку в датчики кому-нибудь другому, я вам не верю. Один из дружков Пассата, кроссовер Nissan Qashqai непонятного грязного цвета, со злостью крутанул колесом по асфальту, оставаясь на тормозах: — Ещё раз про смазку скажешь — задний мост тебе переломлю, понял? — прорычал он. — Ой. Ой. Ой. Аж выхлоп пустил — так струхнул с тебя, — издевательски ответил Джим, — хочешь старую человеческую шутку про твоё имя? Ка-каш… — Завались! — кроссовер в бешенстве рванулся вперёд, но Пассат, резко выставив в бок колесо, придержал его: — Ещё успеешь, — спокойно сказал он, — настоятельно рекомендую, Джим, выслушай. Верить-не верить — твоё дело, но я, в отличие от тебя, пытаюсь заботится о благополучии тех, кто здесь находится!.. — Да-да, — фыркнул маленький внедорожник, — Шипоколёсники — живой тому пример. Хотя лучше сказать НЕживой. — Да что ты знаешь о Шипоколесниках?! — взвизгнула пепельно-серая Lada Priora. — Побольше тебя, — мрачно отозвался Джим, — не ты ли подкатила последнюю бочку с нефтью к гаражу, где они спали? А ваш старый друг Оливер, полагаю, поджог… Или ты не слышал об этом, Пассат? — Ложь! — крикнул кто-то из пассатовцев, — врёшь, Калина проржавевшая! Не было этого! Все машины из шайки Пассата стали громко выражать своё презрение и непричастность. И только сам Пассат промолчал. — Ах да, — заметил Джим, когда крики и проклятия в его адрес улеглись, — у тебя ведь хватило сил заикнуться после этого о каком-то деле. Ну так что ты хотел мне сказать? Весь в внимании. Пассат вздохнул, собираясь с мыслями. — У нас скоро появится новенький, — наконец проговорил он. — Хм, и кто же? Приора сошлась с Дастером? Это ж подумать страшно, какой гибрид получится… Lada Priora и синий Renault Duster еле сдержались, чтобы не броситься на Джима. Тот же невозмутимо стоял и глядел на них. — Нет, — наконец выговорил Пассат, — у Бесфарого Джо было видение — кто-то появится сегодня в двеннадцать дня на южной башне. Кто-то из внешнего мира. — Ой, пф-ф-ф, да ладно? — фыркнул Джим, — вообще-то сейчас уже 12:05 и если хочешь знать… Договорить он не успел. Пустой воздух города и гулкую тишину улицы разорвал резкий грохот. Облака там, в небе, разошлись, на несколько кратких секунд открыв яркий кружок голубого неба. И тут же сомкнулись. Какой-то темный предмет упал на плоскую крышу небоскрёба, над которым раздался взрыв, да с такой силой, что пробил её и стал проваливаться дальше, ломая перегородки этажей: — Бах-бах-бах-бах-бах-бах-бах- ТАДАААХХ!!! И стало тихо. — Так что я там хотел знать? — поинтересовался Пассат. — Эм, тебя правда сейчас это так волнует? — с сомнением спросил Джим. — Нет, просто хотел увидеть твою реакцию, — фыркнул тот, - так, ладно, народ, поехали к башне — надо встретить гостя. Он повернулся к Джиму: — Говорят, ты в медицине разбираешься. Новенькому может понадобиться медпомощь. Может, у него ось сломана или еще что… Или ты с пассатовцами не связываешься? — Заткни сигналку и поехали, — отмахнулся тот, — может, его пришить понадобится, кто знает, с чем он сюда приперся. Группа машин развернулась и рванула по направлению к Южной башне, так они называли громадный небоскрёб.Впереди ехал Пассат, за ним — Джим, следом мчались Дастер с Приорой и Кашкай. За ними, пыхтя, неслись остальные. По пути им они стали замечать, что вокруг башни произошли разрушения. Трещин в домах и асфальте стало больше, некоторые превратились в настоящие провалы и пару раз Приора чуть не свалилась вниз, благо Дастер оба раза успел оттолкнуть её. Когда шайка осторожно приблизилась к башне, а вернее, к тому, что от неё осталось, Пассат невольно вздрогнул. Дома, стоявшие ближе всего к месту удара, превратились в горы обломков, стекла и каких-то труб. А башня… Башни уже не было. Вместо громадного дома — груда плит с глубокой дырой в центре. — Ну что, посмотрим? — неуверенно предложила в наступившей тишине Приора. — Ты хочешь — ты и смотри! — фыркнул Джим. — Твоего мнения никто не спрашивал! — огрызнулась машина, но всё-таки приняла вид человека, что, несмотря на отсутствие солнца, здесь было возможно, и двинулась к горе обломков. Вспрыгнув на одну из плит, она невольно обернулась к машинам. — Кто со мной? — нарочито бодро спросила она. — Давай я, — Пассат, став человеком, вспрыгнул к ней. — И я, — Джим, перевоплотившись, тоже через секунду оказался рядом с ними. — А вы? — Пассат укоризненно глянул на своих. — Мы…мы это…- замялся Дастер. — Мы на стреме, — закончил за него Volkswagen Polo с дырой в крыше. — Тру́сы, — тихо процедил Джим. — Не то слово, — пробормотала Приора. Тихо, с осторожностью, стали они подниматься на край, чтобы забраться в воронку. Тут и там торчали куски арматуры, стекла и бетона. Смельчаки перепрыгивали с одной плиты на другую, забирались на остатки балконов и другие предметы. Пару раз глыбы бетона не выдерживали и разваливались, поэтому с них приходилось быстро соскакивать. Пассат, самый старший из троих, опытным глазом выбирал места, которые могли оказаться надежными. Через пару минут прыжков и паркура Приора, Джим и Пассат оказались на самом краю. Они запрыгнули на последнюю плиту… И обомлели. — Ну ничего себе… Как сильно упал… — тихо проговорил Джим. - Феррари ты мой… - пискнула Приора, прикрывая рот рукой. — Тут явно одной осью дело не обойдется…— заметил Пассат, — если он вообще еще жив. — А в этом мире можно умереть? Я думала, это и так жизнь после смерти, — недоумённо сказала Приора. — Можно, — кивнул Джим. Дыра в доме была колоссальной. «Новенький» упал туда с такой чудовищной силой, что пробил не только все этажи, но и подвал, и даже дальше. Вмятина было настолько глубокой, что точно различить упавшего было невозможно. — Кто пойдёт? — спросил Джим. — Может, скинемся? — предложила Приора, типа…камень-ножницы-бумага. — Да ты что, мы дети, что ли? — мрачно спросил Пассат. — Давайте просто пойдём вместе, — вздохнул Джим, первым подходя к самому краю плиты и спрыгивая вниз. А когда Пассат услышал, как он приземлился… ему стало страшно. Это был такой глухой и далекий звук. —Ух… лучше не прыгайте, сломаете себе что-нибудь! — крикнул снизу Джим, — Попробуйте спуститься, но аккуратней — стенки впадины скользкие! На дне дыры было темно. Она вонзалась в землю метров на двадцать, но для машины в человеческой форме такое расстояние не было смертельным. Прыгни же с такой высоты обычный человек — ему бы не поздоровилось. Приора с Пассатом едва слезли — склоны были еще горячие. Джим включил фонарь. И замер. Почти сразу он увидел лежащего на дне новенького. Странно, что он телепортировался сюда в человеческой форме. Это был парень в черной куртке и желтых штанах. Его жесткие волосы, похожие на иглы, были окрашены в те же цвета — желтые с черными кончиками. Незнакомец лежал вниз лицом, согнув в локтях распластанные в стороны руки. В кулаке у него блеснул жутковатый кастет с двумя лезвиями, похожими на стрижиные крылья. — Нда, сильно упал, — тихо сказала Приора, - как странно, раньше все новенькие так мощно не впечатывались. Даже Бесфарый Джо рухнул слабее. — Согласен, — шепотом ответил Джим, направляя фонарь на неизвестного, -кто это вообще такой? В этот момент незнакомец застонал и медленно приподнялся на руках. Пассат молча подал Джиму и Приоре знак отойти. Пришелец с трудом поднялся и сел, запустив правую руку в свои густые волосы. — А…где я?.. — спросил он, не поднимая глаз на троих. —Ты в Черном Измерении, — ответил Пассат, — сюда попадают все преступники, которых настигла смерть. Новенький посмотрел на него. Пассату стало не по себе от взгляда этих прищуренных, желто-оранжевых глаз. К тому же на левой щеке незнакомца виднелось два шрама и след от пули на месте странной, едва различимой сейчас татуировки из четырёх черных шашек. — Ого, ты был такси раньше? -поинтересовалась Приора, указывая на татуировку. — Д-да, — с трудом выговорил он. — Тебя это… как звать? — подал голос Джим. Неизвестный поднялся. А потом с ухмылкой посмотрел на Джима. Тот вдруг явно что-то вспомнил, потому что отпрянул и с испугом прижался к стене впадины. В глазах Джима стоял ужас. — Таксист… — одними губами пролепетал он. — Скажи громче, — прошипел упавший. — С-солярис… — Джим часто-часто дышал, — Пассат, Приора… это он. — Что? — обернулась к нему Приора. — Это Солярис… — дрожащим голосом сказал Джим, -ТОТ. САМЫЙ. СОЛЯРИС!