Дети Автотрассы 2: Ошибка Соляриса

Тим не знал что делать. Он слышал эти неумолимые шаги Анакина и понимал, что если сейчас ничего не предпримет, то пожалеет об этом, и пожалеет сильно. Сердце колотилось, точно говоря: «Беги, идиот, беги!». Но куда?! Если себя выдать — догонят, и всё. Оставалось стоять и молиться чтобы Анакин прошел мимо, думая что он побежал дальше. Шаги приблизились к лесенке. Анакину остаётся только залезть по лестничным перекладинам на платформу над трубой, завернуть налево, за кабель, и тогда… — Знаешь, — заметил Анакин, — может всё-таки скажешь где ты? Эти твои игры в прятки просто смешны. Неужели ты думаешь что я не найду тебя? Тим молчал. — Ладно… как знаешь. Анакин забрался по лесенке вверх. Тим давно бы уже молился, если бы знал хоть какую-то молитву. Шаги по металлической дорожке звучали до жути отчётливо. — Ну где же ты? — Тима бросило в дрожь — так близко раздался этот бархатистый голос. Вообще голос Анакина можно было посчитать приятным, если бы не это ядовитая, отравляющая усмешка, которая угадывалась за внешней мягкостью и почти безмятежностью. Кажется Анакин стоял всего в паре метров от него! Мальчик понимал, что бежать теперь уже поздно. Теперь надо молчать. Внезапно раздался какой-то странный звук, похожий на порыв ветра, а потом звук приземления. Тим судорожно шарил глазами вокруг, вслушиваясь в малейший шорох или какой другой звук, но ничего не слышал, наверно, ещё потому что проклятое сердце, словно обезумев, металось по грудной клетке, заглушая всё. Тим часто и глубоко дышал, силясь понять где находится враг, но тщетно. Так прошли целых две минуты, показавшиеся ему двумя часами отборного ужаса. Однако со временем в сознание стали прокрадываться робкие мысли — может Анакин ушёл? Может теперь он далеко и Тим может тихонечко улизнуть? Мальчик еще раз осмотрелся. Глянул вверх. Никого. Хорошо… тогда вперёд. Тим бесшумно (насколько позволял рюкзак и дурацкие кроссовки) прокрался за пару следующих поворотов. По обеим сторонам неподвижной железной дорожки, иногда переходящей в лесенки для того, чтобы преодолеть трубу, шли кабели и другие трубы. Они порой даже нависали над ней как мосты. Тим дрожал. Но шёл, постоянно вертя головой, останавливаясь и прислушиваясь. Лабиринт хранил мрачное молчание и, как Тим не вслушивался, слышал лишь звук своего сердца. «Где же этот поганый выход? Если я не свалю отсюда в ближайшие пару часов будет плохо. Надо идти быстрее, но тихо.» Он продолжал продвигаться, стараясь производить минимум шума, однако это не так легко когда и сам ты толстый, и рюкзак на тебе не маленький. Шаги гулко отдавались в тишине. Освещал помещение только тусклый свет, падающий откуда-то из-под потолка. Тим продолжал идти. Наконец он, не веря своим глазам, увидел в стене дверь, а на ней надпись «Выход». «Да! — мелькнула в голове радостная мысль, — получилось!» Не помня себя он бросился к двери, но внезапно остановился, увидев на железном полу что-то светлое. Это оказался листок бумаги, на котором ручкой было написано несколько строчек. Тим пригляделся, но в темноте ничего не получалось разобрать. Тогда он сложил листок вчетверо и сунул в карман куртки. И тут… Нет, Тим ничего не услышал. Но почувствовал как воздух за спиной шевельнулся, холодной струйкой дотронувшись до шеи и щеки. Мальчик застыл. Чуть расслабившиеся было нервы опять напряглись. Тим не оборачивался, но отчётливо понимал, что теперь он здесь не один. — Подумать только, как далеко ты зашёл… — опять этот чёртов голос, — признаю, я впечатлён. Тим обернулся. Анакин стоял в метрах в двадцати от него и даже в темноте мальчик увидел его злобную ухмылку. — Да, какая жалость, десять шагов до выхода не добежал. Кстати за этой дверью находится коридор, ведущий к реактору, и на самом деле выход в другой стороне. Словом выхода нет. — А не пошёл бы ты, — процедил мальчик. И вдруг с яростным криком швырнул в Анакина фонарь. — Аагрх! — скорее зарычал, чем вскрикнул тот, пошатнувшись, — ОПЯТЬ, ДА?! Тим опрометью помчался к двери. Анакин ринулся следом. Тим никогда еще так не бегал, он задыхался, голова кружилась, но страх был сильнее. Он за несколько секунд очутился у двери, потными руками рванул, повернул железное кольцо, отворил тяжеленную дверь, рухнул в проем, захлопнул дверь и из последних сил повернул кольцо с другой стороны обратно. Затем задвинул огромный ржавый засов и кинулся прочь по коридору, в боковой стене которого и находилась дверь. Он слышал как Анакин в бешенстве ударил её и залился отчаянными проклятиями. Но мальчик его не слушал — он несся вперед, по коридору, освещённому зеленоватыми лампами, тянущимися под потолком двойными длинными рядами. Шаги гулко отдавались по бетонному полу. Тим бежал так, пока не увидел какую-то дверцу с надписью «Только для служебного персонала». Он открыл её, залез в тесное тёмное помещение, оказавшееся подсобкой, заперся изнутри и только теперь рухнул на пол. Сил не было. Вообще. Так Тим пролежал на полу около часа. В полной темноте и тишине, лишь ветер завывал в коридоре. Только раз он напрягся перед тем, как провалиться в сон — когда услышал шаги Анакина по коридору. Тот было пробежал мимо, но затем остановился, вернулся, и подергал дверь.К счастью Анакин не удосужился взглянуть на наружное кольцо, которое надо было повернуть, чтобы открыть дверь. Решил, что заперто снаружи и не стал тратить время, ведь мальчишка мог убежать довольно далеко. Поэтому он оставил дверь и поспешил дальше. Тим выдохнул с облегчением. А затем отрубился. Очнулся он от голода. Есть хотелось ужасно. Тим нашарил в темноте рюкзак, расстегнул молнию, нащупал смартфон и включил на нём фонарик. Свет, расходящийся широким белым пятном, осветил крохотную комнатушку, в которую попал Тим. Большей частью всю подсобку занимали картонные коробки, а в центре красовалось несколько вертикальных труб, идущих из пола в потолок. Тим с интересом открыл одну из коробок, но съестного не нашёл — зато нашел кучу запчастей, гаек и гаечных ключей. Он взял одну и взвесил на ладони. -Хм, тяжёленькая. Если в лоб швырнуть, наверное, можно вырубить… — он замолчал, испугавшись собственного голоса, — так, хорошо (Он продолжил мысли вслух уже шепотом), сперва поесть — на голодное пузо никакие мысли не приходят. А потом посмотрим. Порывшись в рюкзаке он откопал несколько шоколадных батончиков «Марс» и «Сникерс». Тим вспомнил как читал в одном журнале про какого-то человека — то ли лыжника, то ли альпиниста, который пропал в горах, а потом был найден через несколько дней, причём все эти дни он ел один такой батончик. Нда, выжил на одном шоколадном батончике! Что ж, чем Тим хуже? Тем более что у него не один, а целых пять! Правда за этим альпинистом не охотился ни Анакин, н Солярис… Ну ладно, у него свои проблемы. Сейчас надо успокоиться и решить, что делать дальше, пока опасность относительно далеко. И он принялся думать.