Дети Автотрассы 2: Ошибка Соляриса

Он нажал на самую большую кнопку пульта и из потолка выдвинулось множество черных блестящих манипуляторов — большие, маленькие, с затупленными и заостренными пальцами, на одних были паяльники, на других — резаки, на третьих ещё что-то… — Я готовил всё это специально для тебя, — улыбнулся Солярис, поглаживая один из манипуляторов, — кстати, обрати внимание, что снова никакого металла, это всё из пластика. Ах да, чуть не забыл… Он передвинул небольшой рычаг в стене и деревянные браслеты разжались — Квазар устало рухнул на пол. Солярис сделал к нему шаг, но даже изможденный и измотанный, Квазар оставался опасным. Он вскочил на ноги, пошатнулся, устоял, а потом его правая рука превратилась в искривленную железную косу. — Ты очень зря это сделал! — прошипел Квазар, — просчеты не прощаю! — Ой, ты правда решил, что я сделал это случайно? — хмыкнул Таксист, доставая ручку кнута и включая ядовито-жёлтую плеть. — Нет, ты просчитался, решив, что просчитался я! — и тут Квазар быстро усмехнулся уголком рта, — говоришь, эти разнокалиберные лапки под потолком пластиковые? А В ПРОВОДАХ У НИХ ЧТО?! В ту же секунду от ближайших к Квазару манипуляторов полетели искры, механические руки судорожно скривились, их провода стали шипеть и гореть — пылала и расплавлялась резиновая оболочка, потому что железная проволока под ней из-за действия Элемента стала раскаляться. Сразу несколько манипуляторов вывело из строя. Солярис увернулся от одной из обезумевших рук, прокатился по полу к столу и, как сумасшедший, защелкал одной из кнопок пресловутого пульта, увеличивая напряжение. В тот же миг по Квазару пошли молнии, он скорчился от боли и упал на пол, не в силах выдерживать ток, который, раньше незаметный, теперь стал мучительным. — Элемента Электричества у тебя нет, не так ли? — Солярис подошел к несчастному Квазару, бьющемуся на полу, и сбавил напряжение. Совершенно обессилевший пленник растянулся на бетоне. — Ну здорово, ты испортил пять моих любимых манипуляторов, — Таксист окинул взглядом сломанную технику, — фу, чудесно, теперь ещё резиной воняет. Ладно, сейчас мы посмотрим, кто же всё-таки из нас просчитался. Он быстро склонился над Квазаром и сорвал у него с пояса ультрафиолетовый переключатель. В ту же секунду пленник превратился в чёрный кроссовер, грязный, исцарапанный, с надтреснутым задним стеклом, лежащий на боку. — Какой же ты слабый, — прошипел Солярис, подбрасывая и ловя переключатель, — уже не хватает сил подняться… Ну ничего, ты мне ещё полезен. Сразу несколько манипуляторов вцепилось в машину. Квазара подняло вверх на полтора метра. Автомобиль из последних сил крутанул колёсами, но, конечно, ничего из этого не получилось. Квазар оказался совершенно беспомощным. — Как всё просто… — оскалился Солярис, — теперь надо всего-то просканировать тебя, чтобы узнать, где концентрируется твоя Аратинга. Ты же в курсе, что деталь Создателя с частью его Аратинги и есть Элемент? Х-ха, забавно, если ты этого не знал… Один из манипуляторов подвинулся к пленнику и провел широким, плоским зеленым лучом вверх-вниз. Почти сейчас же нечеловеческая боль пронзила Квазара где-то выше левого переднего колеса, он не выдержал и вскрикнул. — А-а-а… — протянул Солярис, глядя на небольшой экран пульта, — это амортизирующая пружина… Ого… Хм, теперь понятно, как ты смог проехать к нам в этой местности без нормальных дорог, мне, лично, было сложновато. Я уже догадываюсь, как ты по бездорожью шарашишь… Прости, но с одной своей пружинкой тебе придётся расстаться! Из стены выдвинулся ещё один манипулятор, теперь железный, с зачехлённым концом. Солярис быстрым движением сорвал с него чехол и Квазар увидел, что блестящая механическая рука, как дерево, разделяется ближе к концу на много мелких, разных по назначению. Тут были и крохотные циркулярные пилы, и свёрла, и гаечные ключи, и просто механические руки. — Надеюсь, ты не умрёшь от боли, — прищурился Солярис, управляя жутким приспособлением, — а если нет, можешь не беспокоиться, в лучшем мире ты не будешь одинок. Твоя Майя обязательно отправиться вслед за тобой, причём уже очень-очень скоро. Блестящий, металлический манипулятор придвинулся к автомобилю. Раздался громкий, хриплый, полный ярости, боли и безнадежности, крик. Квазар бился, бешено крутил колёсами, открывал двери, пытаясь освободиться, сигналил… Напоминало птицу, которой подрезают крылья. Он попытался расплавить кошмарное древоподобное железное приспособление Соляриса, но один из держащих манипуляторов тут же послал ему такой удар тока, что Квазар вздрогнул всем корпусом… и затих. Стоило одной из железных ручек начать работу, как крики несчастного возобновились. Квазар орал и бился, его вопли становились все болезненнее и отчаяннее. Но Солярис ни на секунду не остановился. В его оранжевых глазах не было, разумеется, ни намека на жалость. Казалось, из них вообще исчезло всё живое. Остался холод, разум и цель, которой надо было достичь. Бесстрастно водил он пальцами по пульту, не обращая внимания на крики. К колесу и другим оторванным деталям упало несколько гаек. В железной ручке, наконец расправившейся, сверкнула большая красная пружина. — Да-а… — почти шепотом произнес Солярис, беря её в руки, — наконец-то… Ха-ха… Сперва его смех был совсем тихий. Но постепенно, как разгорающийся костер, едва слышный звук начал становиться всё громче и скоро перерос в яростный, полубезумный хохот, тот самый, который если один раз услышишь, то всю жизнь будешь помнить. Квазар давно уже не кричал, он молча висел без признаков жизни, сжатый механическими руками. И всё это видел Анакин, стоя в дверном проеме. Солярис, объятый смехом, не замечал друга, на лице которого не было ничего, кроме ужаса. Анакин смотрел на Квазара, висящего на манипуляторах, и на Соляриса с пружиной Элемента в руках. Не говоря ни слова, Анакин прикрыл дверь. И бросился бежать.