Будущее

      Днём Мэрил преображалась. Это была, как всегда, самая любезная, ответственная, и решительная девушка. С того момента, как она помешала местным свершить над Вэшем суд Линча, Мэрил начала пользоваться в здешних краях большим почётом, а после ухода Вэша и вовсе стала главной достопримечательностью городка. Её, впрочем, побаивались. Она многое могла бы рассказать о Гуманоидном Тайфуне, только узнавать некоторые вещи благоразумным людям казалось себе дороже. Времена нынче были неспокойные, народ медленно отходил от злодеяний, учинённых бандой Найвса. Многие совсем недавно схоронили близких и очень верили в принцип «меньше знаешь — дольше живёшь». И всё же любопытные зеваки то и дело совали нос в ресторанчик, надеясь перекинуться парой слов с «подружкой» Вэша Урагана.       Об отношениях Мэрил с Вэшем болтали разное, но даже самые острые языки ровным счётом ничего не могли доказать, при случае подтверждая лишь то, что «это и есть та самая Мэрил». Все видели, что пока он был здесь, она ходила за ним («нянчилась», как выражались в простонародье), но девушка была так строга, тактична и хорошо воспитана, что приличным людям было не с руки болтать про неё гадости, а со всякой шушерой у маленького эксперта по оценке ущерба всегда был разговор короткий.       - И куда этот белобрысый теперь запропастился? - рассуждал за пятым столиком полный угреватый господин, обращаясь преимущественно к своему собеседнику, но кося зеленоватым глазком на Мэрил, расставляющую прибор. - Известно, вернётся, тогда опять не миновать беды.       - Нет-нет, вот — молодая госпожа говорит, что он кроток, будто овечка, - мечтательно пропел его товарищ — прилизанный жидок. - А всему виной его злобный брат-близнец.       - Это ещё что такое? - хмурился толстый господин.       - Что это такое, госпожа Мэрил? - елейно подхватывал еврейчик.       - Не знаю. Я никогда его не видела, - односложно отвечала девушка, ретируясь к следующему столику.       Она бы сама дорого дала за малейшую крупицу дополнительной информации. О Найвсе она знала, во-первых, по тем кровавым следам, которые тот оставлял за собой руками приспешников, а во вторых — от самого Вэша. Это был довольно страшный портрет гениального, безжалостного социопата, чья запредельная ненависть к людям была сопоставима разве что с его же запредельной мощью. Оставалось только диву даваться, как из одной утробы могли появиться два столь непохожих близнеца.       Про Найвса, вообще, заговорили относительно недавно — только после происшествия в городе Тониме, где один из его прихвостней начертал на обелиске это имя. И то — говорили больше в контексте приспешника Вэша, чем как о самостоятельном лице. Мэрил яростно и неустанно опровергала эту отвратительную ложь, что, в свою очередь, давало людям новую пищу для пересудов.       - Выходит, Гуманоидный Тайфун невиновен!       - Чёрт их разберёт! Два сапога — пара!       - Но это ведь он уничтожил Июль и Август! Продырявил луну! Сам подтвердил!       - Не по своей вине…       - Так выходит со слов девчонки. А ведь она смотрит на него предвзято, если вы понимаете, о чём я.       - Говорят, вторая-то… Слышали?       - Да ну-у?!       - Эге-е!       - Хех-хе-хе!       - Но Найвс-то, знамо дело, злодей!       - Знамо дело!       - Что-то теперь будет!       Сложно было сказать, каких разговоров тогда не ходило в салунах. И всё-таки люди по своей природе были довольно инертны и предпочитали держаться установившейся точки зрения. Байка о Гуманоидном Тайфуне слишком прижилась в народе.       Однако время шло, городишко успокаивался, и люди начинали забывать о Вэше Урагане, находя более насущные темы для обсуждений. Жизнь вливалась в привычную колею, а у Мэрил начинали опускаться руки.       - Он не вернётся, Милли, - сказала она за одним из завтраков. - Мы зря тратим здесь время.       Милли, вдвое похорошевшая за время своей беременности, ловко орудуя ложкой в мисочке с кашей, твёрдо отстаивала прежнюю позицию:       - Как вы не понимаете! Не от вас он бежит, а он… защищает вас! Он не хочет, чтобы вы лезли в заварушку. Там, где он — опасно. Вот уладит свои дела с братцем, тогда вернётся, вот увидите, и все мы заживём мирно и счастливо!       - Мирно и счастливо, - эхом отзывалась Мэрил, сдерживая подступающую к глазам влагу и мучительно проглатывая не лезущий в горло кусок.       - Да, мэм. Только лучше бы ему объявиться скорее, потому что иначе мы будем вынуждены снова его искать.       Мэрил кивала. Да, у неё всё ещё было это оправдание: сопровождать Вэша - их работа, за которую им платят жалование. Хотя бы на этой меркантильной основе она имела право находиться возле Гуманоидного Тайфуна. Только слишком уж тяжело ей это стало даваться в последнее время. Девушка твёрдо решила: если в их следующую встречу с Вэшем подтвердятся её худшие догадки, она оставит службу.       Без человека-катастрофы под боком их жизнь шла довольно размеренно — так же, как проходила до его появления. Утром они шли трудиться, каждая — на своё место, вечером стирали, готовили, убирали, шили одежду для Ники и вели бумаги. Мэрил, в общем-то, нравился этот тихий город, равно как нравился он и Милли. Для счастья каждой не хватало рядом одного-единственного человека. Милли жила мыслями о сыне, а Мэрил, заручившись желанием снять с Вэша все обвинения и отменить обещанную за его голову награду, планомерно шла к этой цели. Её донесения в штаб-квартиру в последнее время стали отличаться лаконичностью, зато написание большого труда по сбору всех фактов, доказательств и свидетельских показаний продвигалось полным ходом. Мэрил стала больше сыщиком, чем страховщиком, и всерьёз подумывала о смене профиля. Она могла бы защищать интересы Вэша в суде (если бы таковой случился). Ей хотелось послужить ему хоть чем-то, хоть так. Она могла и хотела быть ему полезной. Ежедневно и ежечасно её сердце изнывало от желания сделать ему добро.       Но он всё не шёл, и, глядя на себя в зеркало, Мэрил вынуждена была признать, что увядает, толком не успев расцвести. От своих многочисленных ухажёров девушка отмахивалась, как от назойливых мух. Да она и не видела никого вокруг, непрестанно всматриваясь в марево горизонта, пыталась различить у границы земли и неба знакомый красный сполох.       Зарю она неизменно встречала у окна или на пороге, тщетно напрягая усталые глаза.       Как-то раз (прошло недели две с момента ухода Вэша) Мэрил решила подняться на тот утёс, где они сидели ночью перед его разоблачением. Это было хорошее место. Внизу спал город, рыбьим скелетом торчали обломки упавшего корабля. Пять лун самоцветами рассыпались над пустыней. Мигали звёзды. Девушка попробовала петь, но голос пресёкся. Взгляд бесцельно блуждал по округе. Если закрыть глаза, можно было почти физически ощутить его присутствие, но это была только игра воображения. В ту ночь они просто сидели рядом и любовались на звёзды. Вэш ничего не говорил, а Мэрил ничего не спрашивала. Теперь бы она спросила…       На обратном пути девушку посетила странная идея. Миновав дом, где спала Милли, она пошла через весь город — дальше, дальше, к упавшему кораблю, и в нём нашла единственную уцелевшую энергостанцию. Огромная — в шесть этажей, колба в форме лампочки светилась во тьме мягким голубоватым светом. Мэрил вскарабкалась на опоры (издали могло показаться, что белый призрак парит над развалинами) и приложила руки к стеклу. Оно было чуть тёплым, несмотря на холодную ночь, и слегка вибрировало. Девушка попыталась всмотреться в «ядро» станции, скрытое за толщей защитной жидкости, но стекло заволокло туманом. Станция преломляла свет, точно «рыбий глаз», так что долго смотреть на неё было больно. Тогда Мэрил попробовала слушать. Гудение. Изредка — что-то вроде ритмического сокращения. Но чем дольше она стояла, тем лучше понимала: станция живая, внутри неё — жизнь. Скольких людей питает и поддерживает странное создание, заключённое в колбе! Люди так и не раскрыли тайну энергии, которую излучали заводы — её перерабатывали на электричество и даже на жидкое топливо, пользовались ею, как само собой разумеющимся благом. Планты не могли жить вне капсул, а люди не могли жить без плантов. Кажется, так было всегда. Но однажды появились Найвс и Вэш… Как они появились? Мэрил попробовала представить себе непоседу-Вэша, проводящего жизнь в подобном «аквариуме». Подвижный, живой, как ртуть, разве он смог бы… так?       «Во мне нет ничего особенного».       Неужели эти существа в самом деле посланы свыше на помощь людям? Ведь, в противном случае, обладая такой силой, каждая станция легко могла бы разнести зависящий от неё город по камушку — если бы только захотела того. Вывод — они не хотят? Или у них нет свободной воли? Если же есть воля, то почему они служат людям — по собственному ли желанию или просто потому, что не могут жить по-другому?       Эта мысль чрезвычайно увлекла и поразила Мэрил. Если отдача энергии заложена в природе станций, если это для них — как дышать, тогда и нет здесь с их стороны никакого подвига, никакой жертвы. Это их природа, а не сознательный выбор. Этому нет никакой цены...       С другой стороны, вот — в природе женщин заложено рожать детей. Природа? Природа. Тем не менее, это считается подвигом, ибо нелегко даётся.       Мэрил призадумалась.       - Как же это у вас происходит… Проблема выбора… Вы выбираете? Хотя бы частично?       Громада станции безмолвствовала. Свет. Пульсация. Тишина.       Нет, Вэш не был таким — он был гораздо ближе, понятнее, человечнее. Он был человеком — во всех смыслах. Имел волю и делал выбор, жертвовал собой сознательно, терпел боль…       Сознательный выбор в пользу своей природы? Если природа плантов — помогать людям, тогда всё сходится! Вэш поступает по своей природе, но в то же время он делает подвиг, как делает подвиг женщина, вынашивая, рожая и вскармливая своё дитя.       В нём всё лучшее от обеих рас.       Кто, когда, как и главное — зачем так намудрил с генной инженерией — это, конечно, был вопрос замечательно интересный, однако его разрешение (даже если бы Мэрил сейчас выяснила о происхождении близнецов абсолютно всё) никак не устраняло насущную проблему — Вэш уже был. Вот, он уже есть. Его образ живёт в её сердце и ведёт там какую-то свою (подрывную) деятельность. И что ей с этим делать? Ну, делать-то что?!       - Хочу быть с ним, - в десятый раз изрекла Мэрил в пространство, закладывая голову руками и пряча её между колен. - Господи, я ничего не знаю, но я хочу быть с ним.       Замечательная мысль - звучала просто и ясно (она придавал девушке сил) до тех пор, пока её не догоняла другая мысль: «А хочет ли он быть с тобой?»       Так Мэрил мучилась днями и ночами. Торопила «момент истины» и сама же просила его «подождать немного». Желание знать правду боролось в ней со страхом этой правды.       К счастью, люди так устроены, что не могут долго носить в себе столь сильные переживания — коробочка впечатлений человека удивительно мала, и, когда она переполняется, в голове наступает что-то вроде коллапса. Так вышло и с нашей героиней — к моменту появления Вэша в кадре, эмоциональный лимит Мэрил был исчерпан, и она уже смотрела на жизнь смутно, туповато и безразлично, как человек, которого хорошенько огрели чем-то тяжёлым по голове.       Однако когда Вэшева долговязая фигура наконец замаячила на горизонте, девушке явилось второе дыхание. При виде знакомого силуэта Мэрил изнутри смело таким девятым валом чувств, что оставалось только успевать голову на место прикручивать. Символично, что этот момент совпал с прорывом скважины в бесплодной земле городишки.       Дело было в полдень. Вода из подземной реки поднималась по жерлу колодца и фонтанировала в небо метра на три. Сначала шла тёплая и мутная, со ржавчиной, а потом постепенно очистилась и стала холодной и прозрачной, как горный ключ. Весь город сбежался на зрелище. Мэрил и Милли стояли на площади, купаясь в брызгах, солнечных лучах и радуге. Отсюда граница поселения была видна особенно хорошо, так что появление Вэша никак не могло пройти незамеченным. Толпа взволновалась. Кто-то крикнул: «Гуманоидный Тайфун!», и всё сборище устремилось к окраине.       Измученная бессонницей, Мэрил не могла бежать скорее самых прытких местных, а потому не сумела достигнуть его первой. Не так, ох, не так мечталась ей эта встреча! Вэша обступил народ. Все разом загалдели, затолпились. Мэрил не дали даже поздороваться с ним.       То, что на расстоянии многие приняли за очень длинный белый мешок, висящий на плече у господина Вэша, при ближайшем рассмотрении оказалось человеческим телом. Ужасная догадка осенила людей.       - Господин Вэш! - выступил местный шериф. - Нельзя ли попросить вас покинуть город!       - Но я только прибыл… - миролюбиво начал Гуманоидный Тайфун, просительно обводя толпу своими детскими, чистыми глазами, как бы ища поддержки и заступничества.       - А у нас только начала налаживаться мирная жизнь, сэр! А тут опять вы! Теперь явились с каким-то подозрительным незнакомцем...       - Это мой брат, и ему нужна медицинская помощь…       - Нет уж, увольте! Избавьте нас от ваших родственников! Наслышаны, сэр!       - Хе! Брат! Да тебя одного на эту планету слишком много! - с издёвкой выкрикнул кто-то.       - Связать обоих да в участок! - предложил третий голос.       - Не трожьте! Не трожьте их, если вам жизнь дорога! - урезонивал четвёртый. - Отпустите — пусть уходят! Мы слишком многих потеряли в разборках с участием этого типа. Говорю вам, не связывайтесь!       Собрание одобрительно загудело.       Вэш, возвышавшийся над присутствующими, как пожарная каланча, грустно улыбнулся.       - Я уйду, добрые жители. Только попросил бы у вас немного воды на дорогу… Много дней я шёл по пустыне. Я просто умираю от жажды и очень устал.       Столь кроткая просьба со стороны «ходячего стихийного бедствия», кажется, могла бы растрогать и каменное сердце, но после всех пережитых ужасов люди меньше всего были склонны верить благим намерениям пришельцев в своём крае.       - Воды мы вам дадим, господин, это пожалуй, - отозвался шериф. - Только уходите скорее подобру-поздорову. Другие не отпустили бы вас — на награду позарились, но нам чужого добра не надо, оставьте нам наше. Арестовать вас многие пытались, и где теперь все эти люди — мы знаем. Не стоит с вами ссориться. Идите своей дорогой.       Толпа начала расходиться, и вскоре на въезде в город не осталось никого, кроме девушек-страховщиц да двух братьев. Вэш снял с плеча свою ношу, аккуратно пристроил голову Найвса на походную сумку и, утруждённый от пути, сел под ограду с насаженными на стальные жерди пустыми бренчащими вёдрами. Печальная доля изгоя и вечного странника.       Мэрил с интересом взглянула на Найвса, и по спине у неё пробежал холодок. Те же комплекция, рост, фигура, те же светлые волосы, то же лицо, что у Вэша. Она не ожидала такого сходства, и в первую секунду оно неприятно и тяжело поразило её. Девушке пришло в голову, сколько зла мог совершить Найвс, прикрываясь именем брата. Однако мгновением спустя в голове просияло: "Нет! Это прекрасно! Наконец-то можно связать настоящего злодея, доставить его в самую надёжную тюрьму, выбить из него истину об убийствах и разрушении городов, и Вэш будет оправдан!"       Мэрил предвидела, каких хлопот всё это может стоить, но результат мог повернуть жизнь Вэша к лучшему, а потому в первые минуты своего озарения она подробно не размышляла ни о сроках, ни о средствах, ни о препятствиях, могущих встретиться ей на пути.       Девушка воспрянула духом. Милли протянула Вэшу флягу с водой.       - Я не виню их, они в своём праве, - заговорил Вэш, отпив немного. - Нормально, что они боятся. Я всё равно благодарен. Эти люди приняли нас, когда я был слаб и ранен. Конечно, тогда они не знали, кого принимают, но всё равно — это было доброе дело... Спасибо, Милли. Не хотите ли и вы отойти?       Вместо ответа, Мэрил села рядом и обняла его.       В нос пахнуло крепким мужским потом, разогретыми на солнце кожаными ремнями, запёкшейся кровью, ружейным маслом, порохом и песчаной пылью. Это была ужасная смесь, но Мэрил хотелось пить этот запах, как воду, есть его ложками. Поймав себя на таком желании, она напряглась, как струна, даже задержала дыхание, из последних сил пытаясь наскрести по углам сознания остатки здравой памяти.       - Ты украл у бедной девушки сердце и теперь хочешь, чтобы она им распоряжалась. Стыдно, господин Вэш! Ты спрашиваешь: "не хочу ли я", как будто это мне решать...       Дальше она говорить не смогла - помешала горловая спазма.       - Мэрил...       Сама не зная, чего боится, Мэрил отстранилась от Вэша и с жаром стала излагать свой проект всенародного судилища над Найвсом. Она совсем не то хотела ему сказать, но то пугало её до такой степени, что она желала до времени ещё оттянуть решительный момент.       Вэш слушал девушку внимательно, но с таким видом, словно на каждый её аргумент имел серьёзные возражения.       - ...с тебя снимут все обвинения, ты сможешь жить спокойно, господин Вэш! - кончила Мэрил, сияя, помимо своей воли, как новенький пенни.       Видеть его вновь, слышать его голос, прикасаться к нему - было таким счастьем, что она забывала все тревоги и дурные мысли. Прямо на глазах девушка оттаивала.       Гуманоидный Тайфун улыбнулся.       - Какая ты хорошенькая, Мэрил, - заметил он вдруг.       Страйф покраснела, как фрукт фумэ.       - Н-ну... Да! Ты это только сейчас заметил?       Маленькая страховщица уперла руки в боки и нахмурилась, пытаясь за напускным негодованием скрыть неизъяснимое блаженство, причинённое ей комплиментом. Милли просияла, мол, что я вам говорила, мэм!       - Да нет. Не сейчас, - смеясь, заверил девушку легендарный стрелок. - Гораздо раньше заметил.       Вдруг лицо его стало серьёзным, словно он мгновенно пожалел о своих словах.       - В твоём плане, Мэрил, есть несколько изъянов, - продолжал Вэш севшим голосом. - Во-первых, на свете нет тюрьмы, которая способна удержать Найвса. Рано или поздно он поправится, восстановит силы, и тогда... Мне страшно даже подумать, сколько опять будет разрушений и жертв. Во-вторых: Найвса, как диковинную форму жизни, почти наверняка захотят подвергнуть вивисекции, а этого уж я допустить не могу. И, в-третьих...       Мэрил насупилась. Эти пункты не приходили ей в голову.       - А сам-то ты что планируешь с ним делать? - вклинилась девушка.       - Это уже моя забота, - отрезал Гуманоидный Тайфун.       Доброе, нежное, светящееся любовью его родное лицо внезапно стало таким отстранённым и холодным, что Мэрил чуть не заплакала.       - Скажи мне!       Вэш потупился.       - Я хочу, чтобы все вы жили мирно и счастливо, - тихо вымолвил он. - Вот и всё.       Потусторонним, неземным каким-то светом повеяло от этих слов. И в то же время Мэрил стало страшно, так страшно... Что он хочет сделать...       - Я вполне счастлива рядом с тобой, - заторопилась девушка. - К тому же, это наша работа. Если попытаешься скрыться, мы найдём тебя. И настоящий преступник должен быть арестован.       Она старалась говорить веско и властно, но ей было известно, какой силой воли обладал Вэш, и как сложно было переубедить его в том, что он уже забрал в свою горячую голову.       Гуманоидный Тайфун сморгнул. Черты его исказились страданием.       - Это действительно я разрушил Июль и Август.       - Нет.       - ...этой самой рукой... - продолжал Вэш. - Я всё помню. Теперь - всё.       - Не ты, нет! - набросилась на него Мэрил. - Он заставил тебя, он тобой манипулировал! Ты сам мне это сказал. Так? Ведь так? Скажи это ещё раз - на суде! Мы знаем, что он телепат, мы докажем это! И все узнают!       Вэш криво усмехнулся.       - Я такой же, как Найвс. Я должен и мог ему сопротивляться, но не сделал этого, так что буду сидеть на той же скамье подсудимых. Меня не оправдают. В глазах людей - мы чудовища. Поэтому... Я пришёл просить тебя отпустить нас.       Мэрил подавилась вдохом. Милли опешила.       - Вы пришли, чтобы... что?       Вэш взял Мэрил за плечи и несильно встряхнул.       - Мэрил. Послушай. Верь мне. Вэш Ураган тихо исчезнет. Мы больше никого не потревожим. Я это устрою. Но вы должны перестать преследовать меня. Зачем тебе это? Ты слышала всю нашу историю, ты видела, на что способен я, на что способен Найвс... Ты всё ещё хочешь в этом участвовать? Всё равно хочешь следовать за мной, каждый день рискуя жизнью?       - Хочу, - падая в какую-то бездну, выдохнула Страйф.       - Ты очень храбрая. Рядом с тобой должен быть хороший человек.       - Это ты! - прорвалась Мэрил. - Я хочу, чтобы рядом был ты! Как ты не понимаешь этого! Я люблю тебя так давно, так сильно, что...       - Я знаю.       Вэш наставился на девушку своими пронзительными аквамариновыми глазищами, и его лицо выразило неподдельное сострадание.        - Мэрил, малышка, ты не сразу полюбила меня, но когда всё-таки полюбила, в мире трудно было сыскать более нежное и верное сердце. Я много раз убегал от тебя, чтобы не подвергать опасности, но ты всегда меня находила, потому что была предана своему делу, и сама не заметила, как преданность делу сменилась преданностью мне. Ты своим телом закрыла меня от пистолета — не вспомню, когда последний раз кто-то делал для меня подобное.       Мэрил слушала, не отрывая взгляда от его лица, и что-то в ней рвалось — теперь она наяву переживала весь ужас и трагедию разделяющей их бездны. «Малышка». Он говорил это, и она понимала, что для него она действительно маленькая — он видел её насквозь, видел насквозь всё это время! Сто пятьдесят лет он ходит по свету, и чего-чего ещё он может не знать или не понимать в этой жизни! Все её страхи сбывались, она угадала его, это всё было так.       - Сейчас заплачешь… Ну вот, ты уже плачешь. Постой, я обниму тебя.       Девушка отшатнулась было, не желая такой «жалкой подачки», но Вэш оказался проворнее, и через секунду она уже заливала слезами его кожаный нагрудник.       Милли стояла рядом, потерянно глядя на разворачивающуюся сцену.       - Зачем вы вернулись, если её не любите! - не выдержала она наконец.       - Я люблю её, - возразил Вэш. - И потому должен был объясниться. Она ждала меня и очень страдала. Было бы жестоко уйти, не попрощавшись, и оставить её без ответа. Я люблю её, но не так, совсем не так, как это нужно по людским понятиям…       - Ах, так! - вскипела Милли. - Если вы всех любите одинаково, то считайте, что вы не любите никого! Вот что по-настоящему жестоко!       - Может, ты и права, очень права, - не стал перечить Вэш. - Но это моя природа… Мне сложно выразить… Я так устроен, всегда был таким, и Мэрил знает об этом. Я не смогу дать ей то, что она ищет. Вот почему я так жалок.       - Так пожертвуйте собой! Это же так вам идёт!       Милли злилась — она не понимала. Зато очень хорошо понимала Мэрил. Ночь, проведённая рядом с энергостанцией, привела её к этим мыслям. Всё, что теперь говорил Вэш, она наперёд знала — его слова лишь подтверждали её догадки. Он мог пожертвовать ради неё жизнью, не задумался бы исторгнуть всю свою кровь и отдать ей, он на пытку бы пошёл ради неё, но — он не мог принадлежать ей. Его сердце было слишком огромно для одного человека. Это было всё равно как если бы Мэрил попыталась приватизировать завод, реку или многогектарный лес.       - Я, конечно, могу быть рядом, если она хочет, - продолжал объясняться Вэш. - Но захочет ли она этого, зная что я её не люблю? Что я люблю её не так… Не так, как нужно? Ведь это будет мучение для нас обоих.       «Не захочет. Умница, господин Вэш, конечно, она не захочет!» Мэрил всё понимала и действительно не хотела. Она ещё имела столько разума и гордости, чтобы отказаться от подобного большого одолжения.       «Да, да, это конец. Всё кончено, надо отпустить его, отпустить его с миром сейчас же», - подвёл неумолимый рассудок.       «Всё правильно говоришь, мой милый, только я протестую, - возразило ему сердце, - это исключено, это совершенно невозможно. Я против, я этого не вынесу, этот манёвр ты как-нибудь без меня проверни, пожалуйста».       - Не волнуйся, Мэрил, торопиться сейчас не нужно, - сказал Вэш, словно читая её мысли, - если ты хочешь, пойдём пока вместе.       - А ты хочешь? - всхлипнула Мэрил. - Хочешь, чтобы я пошла с тобой?       - Я очень к тебе привязался и всегда радуюсь, когда вижу твоё личико, - отозвался Вэш с полной и незамедлительной готовностью. - Мне нравится ваша компания. Но я буду знать, что тебя мучаю, что ты зря тратишь на меня своё время, которое могла бы проводить в обществе нормального парня — это очень больно. К тому же, я не перенесу, если с тобой что-то... нет, - он мотнул головой. - Я хочу видеть тебя счастливой и готов сделать всё ради этого.       - Но ты не можешь полюбить меня...       - Я тебя люблю.       Помолчали.       - ...но так же вы любите и последнего бездомного бродягу у дороги! - выскочила Милли. - Мэм любит вас как женщина, как человек, а вы её — как бестелесный дух! Сумасшедший дом!       - Мне очень, очень жаль, - тихо, горестно уронил Вэш и крепче обнял девушку — сострадательно и бесстрастно, как ангел. Странное это было чувство — быть так близко и в то же время бесконечно далеко от него. Мэрил лежала у него на груди, как подстреленная, и думала, думала, думала...       Как поступить правильно? Пойти на поводу у своего эгоизма и завладеть «общественным достоянием» или отпустить его с тем, чтобы больше никогда не видеть? Постепенно зализать раны, со временем смириться, выйти замуж за другого, нарожать ему детей и забыть… Забыть. Мысль эта впилась, как змея, в её сознание и начала быстро отравлять его своим ядом. Медленно, тяжело, девушка поднялась на ноги, огляделась, не видя ничего вокруг, сделала пару шагов… Вэш вскочил, чтобы поддержать её за плечи.       - Прочь, - процедила Мэрил. - Прочь от меня, если не любишь... Не надо мне твоей жалости! Не принимаю… И помощи не надо! Я могу стоять! Пошёл прочь!       Она задыхалась.       - Ах, Мэрил, да разве я могу сейчас тебя так оставить! Ведь этакое страдание! - запричитал Вэш.       - А кто в этом виноват?! - взорвалась девушка. - Кто виноват в этом страдании, тайфунище ты страшное, чудовище пустынное, отвечай, ну?!       - Я виноват!       - Виноват! Да! Только что проку мне в том, что ты виноват! Виноват, а сам не меняешься!       - Ты хочешь, чтобы я изменился? - Вэш как будто начинал уже и трусить.       Со стороны могло даже показаться забавным, как легендарный стрелок мнётся и отчитывается перед такой пигалицей. Странное свойство как-то вдруг моментально терять всю свою суть и становиться недотёпой включалось в нём иногда так внезапно, что за долгие месяцы общения с Человеком-Тайфуном, Мэрил так и не смогла к нему приноровиться.       - Я хочу… Давай по правде — я хочу быть для тебя не одной из тысяч людей, а кем-то уникальным! Хочу быть самым важным человеком в твоём сердце! Называй это эгоизмом маленького, жалкого, жадного человечка или как хочешь, но это так! Я понимаю, что это невозможно — так уж ты устроен! Всё понимаю! Ну, и довольно! Прощай, и будь здоров!       Мэрил крутанулась на каблуках и решительно направилась к городу. Ноги вязли в песках, дорога расплывалась перед глазами.       Милли осуждающе посмотрела на Вэша и зашагала следом за начальницей.       Вэш потоптался на месте, кинул взгляд на брата, хлопнул себя ладонью по лбу и засеменил следом.       - Мэрил, стой, так нельзя…       - А так — льзя?! - бешено поглядев на него, рубанула девушка.       - Слушай, слушай… - тормошился Гуманоидный Тайфун. - Слушай, ну, если хочешь, выходи за меня замуж! Обещаю, я буду тебя любить.       Мэрил захохотала — зло, страшно, с чёрным отчаянием. Лицо Вэша перекосилось — эмпатия у него была, как у маленького ребёнка — он физически чувствовал, насколько ей больно. То, что больно было по его вине — ещё увеличивало его муки.       - Мэрил! Пожалей меня! Ведь это уж жестоко! - простонал он.       - А то, что ты говоришь — не жестоко?       - Вы предлагаете из жалости, а не потому, что её любите, вот она и не соглашается, - расшифровала Милли.       - Девочки, девочки, стойте! Слушайте! Да стойте же, давайте мирно всё обсудим!       Мэрил больше не хотела ничего обсуждать — ей всё было кристально ясно. Летела по пустыне, ничего не видя и желая только одного — упасть где-нибудь на землю — подальше от всех — и рыдать пока помрёт. Миновали ограду, прошли мимо домика шерифа. Вэш и Милли не отставали от неё ни на шаг.       - Господин, я ведь просил вас… - начал было местный страж правопорядка.       Вэш бешено замахал руками над головой и начал строить отчаянные гримасы.       - Я не могу, не могу, уважаемый! Не могу сейчас уйти! Жена моя меня не слушается!       - Разве это ваша жена?       Прохожие начали на них коситься.       - Жена! - театрально завыл Вэш на всю улицу. - Моя маленькая жена!       Мэрил так и прожгло. Когда она подлетела к Вэшу, чтобы зажать ему рот ладонью и всыпать хорошего пинка, было уже поздно — вся улица смотрела на них.       Люди, впрочем, удивлялись мало. Ну, жена и жена. Странно, конечно, что девушки делали из этого великую тайну, а теперь Вэш сам объявляет во всеуслышание - да ещё с таким апломбом, ну да мало ли. Всё-таки легендарный преступник да ещё шут гороховый, от него возможны всяческие эксцентричности. Однако Мэрил казалось, что всем вокруг только и дела, что до неё и Вэша. Красная до корней волос, заплаканная и злая, она была замечательно нехороша собой в эту минуту.       - Ну, что же, - тактично кашлянул шериф. - Раз такое дело, то я попросил бы удалиться вас обоих.       Это замечание Вэш воспринял, как прямое руководство к действию и серьёзно вознамерился нести Мэрил за ворота даже вместе со всем скарбом. Девушка уклонилась от его рук. Пошли дальше.       - Ты зачем это сделал? - прошипела она ему в лицо, как кошка, которой наступили на хвост.       - Разве я мог спокойно смотреть, как ты плачешь и мучаешься! - выпалил несчастный.       Милли выразительно посмотрела на начальницу — что-то она ответит на подобный пассаж.       Маленький агент страховой компании ожесточённо вытерла глаза полами плаща.       - Но ведь ты меня не любишь! Смотри, господин Вэш, я хочу, чтобы ты был счастлив.       - Твоё счастье так же важно, как и моё!       Не то. Это было совсем не то, что она желала от него услышать. Это снова была его иномирная, бесстрастная, ангельская жалость — такая жалость её убивала.       - Нет, господин Вэш, - отрезала Мэрил. - Нет. Я так не хочу. Не принимаю такой жертвы. Уходи.       Гуманоидный Тайфун повесил голову.       - Но Мэрил…       - Нет.       - Мэрил, я буду тебя любить!       - Ты врёшь. Не подходи. Я сказала - не подходи!       Вэш замер, прикованный к месту её убийственным взглядом. Медленно опустил воздетые руки.       Она кивнула, сглатывая ком в горле.       - Прощай.