Одно за двоих

Прошла неделя, затем другая, но для Шото это время было как чудесным, так и чудовищным, от того оно то стремительно пролетало, то будто стояло на месте. После той бессонной ночи, о которой сейчас он вспоминал с ужасом, юноша проспал весь день и всю ночь как убитый, проснулся же вялым, с щемящим чувством в груди. Боль прошла, но оставила после себя неизгладимое впечатление и горький осадок, которые напоминали, хотя скорее, предупреждали, что вскоре все вернётся. Так и случилось. Где бы и с кем бы ни был молодой человек, она могла внезапно прийти и снова жестоко сжать нежное нутро в остроконечных беспощадных пальцах, и никак нельзя было от них отделаться. В такие моменты он прятался от всех и, пока никто не видит, утирал слезы, но чаще укрыться было невозможно, как на тренировках с Тошинори или в салоне Яойорозу. Но все-таки, как бы ни было больно и тяжело, он и в том, и другом месте умудрялся вести себя как обычно и добиваться новых успехов. Ему помогало справиться осознание того, что боль скоро пройдет, и когда она, наконец, угасала, радость и счастье возвращались и согревали душу с искалеченным сердцем с новой силой. Металлические тиски сменялись ласковыми, успокаивающими прикосновениями, но плакать хотелось не меньше, и вместо этого он беззвучно смеялся, пока мог, пока эти мгновения затишья не закончились. В это время Шото часто посещал Яойорозу, пока Изуку был занят делами. Та уже слепо любила молодого человека, но боялась признаться открыто, ведь Химико Тога успела и в душе брюнетки посеять зерна сомнения. Однажды она прямо спросила юношу, есть ли у того любимый человек, на что тот написал дрожащей рукой, что его любовь безответна. — Кажется, я вас понимаю, — отвечала тогда брюнетка, тяжело вздыхая. Они бродили вдвоем по территории вокруг ее поместья. Девушка показывала гостю свой необычный сад с деревьями и кустами геометрических форм и богатый цветник, а когда оба уставали от прогулки, то сидели на лавочке под тенью густой листвы цветущих лип. — Эти туфли очень неудобные, я будто по иголкам хожу, — усмехалась девушка, — но вы, наверное, меня не поймёте. А Шото очень даже понимал, ведь каждый шаг по земле для него не обходился без режущей боли в ногах, и тогда Момо едва заглушала в себе порыв обнять молодого человека, потому что в его исключительных глазах она находила столь искреннее сострадание, какого не видела даже у своих самых близких подруг. И все же побыть наедине им удавалось редко. В большинстве случаев помимо Шото у брюнетки гостили и те её подруги, с которыми он уже был знаком. Буквально во вторую их встречу выяснилось, что Шото не обладает знанием о традиционных бальных танцах, и данный факт кое у кого вызвал бурю радости и восторга. Мина Ашидо первая вызвалась, чтобы обучить юношу всем па, но был у нее и другой мотив — видя скромные потуги своей подруги, она решила взять все в свои руки, и когда обучала Шото, то ставила его в пару исключительно с Яойорозу. У последней были свои причины приглашать как можно больше гостей к себе, потому как она была уверена, что человек, о котором говорил Шото, должно быть был из окружения Мидории и ее самой, в противном случае, можно было бы посчитать, что юноша вспомнил свое прошлое, но тогда это не объясняло, почему он не стремится вернутся к человеку, которого любит. Таким образом, девушка тайком изучала манеры поведения юноши с разными людьми, но сколько бы ни наблюдала, а все было без толку! «Может, она из прислуги в доме принца?» — думала Момо, но после одного визита в поместье друга опять же убедилась, что вряд ли… Неужели Шото обманул её, чтобы отделаться, или просто очень хорошо скрывает свои чувства? Или она сама была не слишком проницательной? Брюнетке хотелось во что бы то ни стало докопаться до истины, и её отчаянное сердце вынудило пойти на то, что она не осмелилась бы сделать в здравом уме — она спросила у Химико прямо, что та имела в виду, когда говорила: «У Шото-сана, очевидно, уже есть любовь». Интриганка Химико, как и следовало ожидать, ответила уклончиво: — Дорогая, этот человек не обязательно девушка, — сказала она, поигрывая нитью жемчуга в руках и довольно улыбаясь в душе, но наяву обнажая перед бедной Момо лишь задумчивое, хотя скорей таинственное выражение. — Ах, — воскликнула брюнетка, не веря своим ушам, но осознание пришло скорее, чем она успела отвергнуть предположение собеседницы. Момо слишком отчётливо вспомнила моменты уединения Шото и принца за одним карточным столиком в её же салоне. Изуку был слишком добр, слишком мил, и любая девушка на месте гетерохрома растаяла от такого отношения, так почему же Шото не мог? Затем она увидела как будто наяву натянутые улыбки юноши, удрученные кивки на вопросы о хорошем самочувствии. Разумеется, девушка не догадывалась, что её любимый скрывает свою боль в сердце, которая, быть может, и не имела отношения к принцу. «Ах, Шото!» — плакала в душе Яойорозу. Тем временем Химико мутила воду уже в сознании Очако, а той, к сожалению, понадобилось сказать то же самое, чтобы её подозрения пали на Шото… Теперь Урарака стояла в стороне и могла лишь изредка наблюдать, как мило общается пара молодых людей за одним столиком, как Изуку понимает немого юношу просто по выражениям его лица, как он забиться о нем, в то время как по соседству с ней Момо изредка вздыхала, находя в поведении принца по отношению к Шото лишь братскую заботу. Химико была крайне довольна собой.

***

Месяц ещё не подошел к концу, а несколько представителей аристократии уже успели завершить все приготовления к балу, который был затеян ради приветствия команды с «Виктории», но, в первую очередь, всё-таки для знакомства высшего общества с одаренным юношей. Те, кто только слышал о нем, ждали с нетерпением торжества, те же, кто уже успел оценить его талант, ждали ещё больше, ведь Яойорозу и ее девичьему кланчику было трудно сдерживаться от выдачи новых тайн, связанных с ним. К примеру, уже всем было известно, что Шото пишет музыку и впечатляюще ее исполняет. Ему не потребовалось много занятий с Момо, на которых она, хоть и поверхностно, но обучила его нотной грамоте. Мина также не слишком стремилась держать язык за зубами, и возбуждала интерес к новой персоне в высшем свете тем, что направо и налево щебетала о том, что Шото-сан просто прирождён для танца и является завидным партнером. Химико, в свою очередь, пустила слухи о нетрадиционной ориентации молодого человека, и сам принц ему потакает… — Возмутительно! — вскричал Мидория, когда прознал об этом. — Как у них только язык повернулся?! В это время они с Шото как раз сидели за завтраком, и принц разбирал утреннюю почту. Разноволосый только мог растерянно сглотнуть, и кусочки еды, которую он принял, показались несопоставимо тяжёлыми и отвратительными, по сравнению с тем, какой была пища до того, как он это услышал. Изуку был категоричен, эта реакция — слишком ясный ответ на чувства в душе юноши, которые он уже и не пытался собрать по кусочкам. После этого Мидория торопливо взял другую телеграмму, чтобы скорее забыть то, с чем он ознакомился в предыдущей. Новое письмо было неожиданно важным, судя по моментально сосредоточившись изумрудным глазам; темные брови неожиданно нахмурились, но внезапно перебежки по строкам оборвались, и принц застыл, бледнея. — Каччан… — прошептал он то ли с досадой, то ли с волнением. В этой телеграмме сообщалось, что корабль «Виктория» задержится с прибытием в местный порт по причине того, что в пути судно столкнулось с пиратами. Сообщение пришло слишком поздно, не говоря уже о том, что к порту, из которого оно было доставлено, малышка «Виктория» могла добираться неделю! В сообщение также говорилось, что судну разбойников удалось уйти, пока большая часть из них отвлекала команду «Виктории» сражением. Погибших, к счастью, не было, как и сильно раненых, за исключением одного. Капитан как всегда яростно рвался в бой и не смог уберечь себя…