Кастинг

Очевидно, что абсолютно у каждого есть предмет его вожделения, но никто не отменял необходимости сохранять свое мужское достоинство. Пьеро, как всем известно, был долгое время влюблен в Коломбину, одну из фарфоровых принцесс театра живых кукол, только вот отношения у них не заладились, возможно, с самого начала, но брюнет, как человек исключительно творческий, этого благополучно не заметил. Зеленоволосая нимфа заняла все его мысли, которые плотным потоком проецировались на все вокруг. Если постановка – Коломбина из вторых ролей выходит в главные, царственно проходясь по головам недостойных актеров; если рестораны – то самые дорогие, с изысканными блюдами и винами; платья – от лучших кутюр, как и украшения, Пьеро был щедр на подарки настолько же, насколько был одержим в своей безудержной любви. Коломбина, как барышня самовлюбленная, от такого внимания к своей персоне, естественно, таяла, но пристрастий Пьеро к наркотикам и увеселительным веществам на регулярной основе не разделяла, потому быстро нашла возможность его «совмещения» с его некогда лучший другом, носящим псевдоним Арлекино. Черноволосый такой удар, конечно, с горем пополам пережил, но искать возможность встречи с избранной дамой своего сердца не перестал. Если весь мир для Пьеро был сценой, она была огнем и пеплом, которая этот мир сжигала. За все те годы, сколько длилась его одержимость, никто так и не нашел ответа, почему Пьеро не в силах погасить возникающие чувства, ведь он вполне был способен двигаться дальше. Человеку свойственно не контролировать свое любопытство, поэтому Буратино, как человек простой, как только попал в театр, волей не волей, но стал участником всех этих перешептываний на ушко за кулисами, поэтому на сегодняшний день знал все самые свежие слухи абсолютно обо всех актерах, даже если и не хотел их знать. Рекордсменом по количеству гуляющих вокруг шепотков, был, естественно, Пьеро, которого, кажется, абсолютно не волновало, кто, как и что о нем говорит. Буратино искренне не хотел узнавать о своем соулмейте какие-то совершенно личные вещи, но, однако, уже имел представление, что, скорее всего, большая часть из того, что было услышано – просто выдумки третьих лиц. Пока подтвердилась только болезненная привязанность к балерине и Буратино даже было немного жаль Пьеро, потому что он ежедневно видел то же самое, что видел его соулмейт, поэтому вполне мог представить себе те чувства, которые это могло в последнем вызывать, потому что Арлекино и Коломбина абсолютно не стеснялись своей любви и максимально выражали ее на публике. Дни в жизни Пьеро делились, обычно, на две категории: день дерьмо и «ничего такой». «Ничего такие» дни кончились, а вот дерьмовых стало относительно больше в процентном соотношении. Сегодня, например, у него, кажется, обострился абстинентный синдром, судя по усталости, рвоте, нервозности и дрожи во всем теле. «Это же его обычное состояние», скажете вы, но проблема в том, что абстиненцию трудно спутать с обычными реакциями организма, поэтому функциональность и продуктивность черноволосого актера сегодня была на нуле, как и желание разговаривать с кем-нибудь и жить в целом. Абстиненцию Пьеро не любил, потому что она сопровождалась всегда в нем упадком любви к самому себе, а также появлением чувства стыда и вины за собственное существование, а, как вы знаете, в театре и так было огромное количество людей, которые и без него справлялись с напоминанием о его ничтожности. Пьеро сидел в пустом зале театра, таращась на пустую цену, а мозг проецировал разнообразные непонятные спектакли, размытые сцены, глухой шум, говорящие головы, тени забытых кем-то драк. Пьеро провел на сцене без прикраски больше половины жизни и до сих пор ничего не достиг. Карабас поднял театр с нуля, начиная с одной непонятной каморки, а его сын не более чем грех в человеческой форме, монстр, не достаточно сильный даже для того, чтобы сражаться с тенями, что уж говорить о самом себе. Пьеро закидывает голову и утыкается взглядом в расписанный лучшими мастерами потолок. В этом месте все напоминает человеку о том, что он – самое проигрышное здесь, о том, что нужно лезть из кожи вон, чтобы тебя похвалили и заметили. Куклы бежали из этого места десятки раз, лица меняли друг друга, но неизменным оставалось одно, чем дольше ты находишься в «Золотом Ключике», тем сильнее он в тебе прорастает, как бы ты из себя это не вырывал. Пьеро выглядит странно, депрессивно, сдержано, обеспокоено, испугано, изолировано, и все это вместе одновременно, когда Буратино находит его в большом зале. Сидит, запрокинув ноги на спинку впереди стоящего кресла, все еще прекрасен, как и с утра на репетиции. Буратино показалось, что сегодня с Пьеро что-то не так, поэтому ничего не смог придумать, кроме как назойливо составить ему компанию, хоть это давалось ему очень тяжело. Пьеро – человек настроения, Буратино – человек стабильности, потому рядом с соулмейтом его стабильность разбивалась о вечное непредсказуемое движение. Но не сказать, чтобы ему это не нравилось. Буратино был далеко не паинькой. Светловолосый делает глубокий вдох, поправляет красную кепку и подходит ближе, занимая соседнее кресло и вальяжно в нем разваливаясь. - Выглядит странно, - бросает он доброй улыбкой и Пьеро лениво поворачивает голову в его сторону. - Что именно? - Представление, - Буратино отводит взгляд на пустую сцену, и Пьеро понимает, что он, видимо, сошел с ума, либо дотошный «Буратино-идиот-чертов», как он его самолично окрестил на репетициях, возможно, тоже при взгляде на сцену ВИДИТ то, о чем думает. Хотя, это бред. Не может такого быть. - Зачем ты здесь? – недоверие побеждает, как и скептицизм, потому Пьеро складывает руки на груди, совершенно не желая, на самом деле, делить собственную тишину с другим человеком. Он вроде бы достаточно по-уебски себя ведет каждый день, чтобы максимально оградить самого себя от назойливых компаний. Но, видимо, не достаточно для того, чтобы отвадить деревянную голову. - Мне нечем заняться и я решил погулять по театру, а что? – с его лица не сходит улыбка, потому что он видит черную тучу над собственным соулмейтом, настолько депрессивным был воздух вокруг него. - Не знал, что театр заканчивается местом рядом со мной, - Пьеро фыркает, отворачиваясь и сохраняя тишину. Буратино вызывал в нем странные чувства, по большей степени их можно было окрестить как «бесит немного меньше, чем остальные». Но при этом Пьеро часто раздражался, когда видел, как до или после репетиции этот болван с доброжелательной улыбкой общался с конкретными отбросами или как со счастливой улыбкой на нем повисала Мальвина. Он знал, когда просил за него, что Буратино точно приживется здесь, но он не подумал о том, что он может стать популярен среди обитателей и заработать себе хорошую репутацию. И не то, чтобы Пьеро было не все равно, просто данный факт порой служил добавочным раздражающим фактором, из-за чего порой хотелось подойти, взять этого оболтуса за шкирку и оттащить от какой-нибудь очередной девицы, просящей его помочь затянуть ей корсетное платье. Идиот, кажется, совершенно не понимает, что все эти «помоги» - ебучий предлог ухватить большее внимание к своей персоне. Чертов идиот нравился многим, но, кажется, был максимально туп для того, чтобы отличить флирт от обычного общения. Они около получаса сидели рядом и Буратино, кажется, почти умудрился задремать под уютную тишину, но все-таки справился с собственным состоянием, потому что на самом деле не совсем просто так сюда пришел. - Может потусуемся? – он нарушает тишину, подозревая, что Пьеро проигнорирует его. На самом деле тусоваться сегодня Буратино не то, что бы хотел очень сильно, просто Мальвина максимально часто в последнее время напоминает ему о данном ей согласии во время странной игры в желание, когда во всем районе «Золотого Ключика» выключали электричество. Хитрая бестия подходила к нему около недели с одним и тем же вопросом, сходили ли парни на импровизированное «свидание», на что Буратино неловко начинал чесать свой нос и говорил о том, что думал, что это шутка и вообще почему девушка настолько зациклена на этой идее. Мальвина пару раз побила его по плечу, после чего дала ему срок в неделю ровно для реализации своего обещания, пригрозив, если они не справятся самостоятельно, то она запрет их вдвоем в ее комнате и у них уж точно не будет больше возможности выбрать совместное времяпровождение. Буратино, естественно, благополучно протянул большую часть отведенного времени, не представляя, как может подвалить к Пьеро с подобным предложением еще раз. «Хей, привет, красавчик, помнишь, ты обещал мне свиданку, может го сегодня после репетиции?», «Заеду за тобой в шесть, надень свой лучший шарф для меня» или может «месяц сгораю от желания угостить тебя лучшим кофе в городе, но денег у меня хватит только на эспрессо, но ты же любишь эспрессо?». Каждый из вариантов был изначально провален, а уж если он попытается подкатить в уровне флирта, в котором ничего не понимал, Пьеро, скорее всего, просто вмажет ему по яйцам и на этом все закончится. Мальвина поставила его в плачевное положение и, кажется, совершенно не испытывала угрызений совести. Пьеро приподнял бровь, переводя взгляд на блондина, который изрядно начал нервничать. - В смысле как друзья, - бровь Пьеро поднялась еще выше (куда уж выше-то?), а Буратино спешно исправился, - в смысле не как друзья, как соулмейты, - брюнет все еще не сводил с него взгляда, а Буратино почувствовал себя максимальным идиотом, - то есть просто как коллеги… может ты хотел бы со мной… Он затыкается и на зал опускается достаточно напряженная тишина. Буратино чувствует, как холодеют его пальцы, понимая, что так глупо не выглядел, пожалуй, никогда в своей жизни, даже когда решил бросить школу из-за проваленной контрольной по математике. Но Пьеро вдруг расслабляется и заливается своим слегка нервным смехом, после чего успокаивается и давит из себя улыбку. - Ты такой идиот, ты знаешь? – Буратино хотел было оскорбиться, но был полностью с ним согласен, - ну пошли потусуемся. Твоя удача, что я все равно сегодня собирался в бар. Он опускает ноги с кресел на пол и поднимается, поправляя сбившийся белый пиджак. Буратино поднимает вслед за ним, незаметно для себя выдыхая. Ничего страшного же, что он не озвучил, что это свидание? Думается, Мальвине будет достаточно их дружеской (вроде как) посиделки. А потом они все об этом забудут. *** Буратино редко куда выходил из «Золотого Ключика» в последнее время, потому что репетиции, выступления и подсобные работы, которые были обязаны выполнять, по-хорошему, все актеры, за исключением «vip-кукол», ужасно выматывали его. Пару раз ему удалось наведаться к собственному отчиму, который, кстати, безмерно гордился собственным приемным сыном, несмотря на то, что большую часть дел теперь ему приходилось выполнять самостоятельно. Поэтому тот мир, в котором он сейчас очутился благодаря Пьеро, для него был абсолютно чужд, хотя в собственных трущобах он знал любой закуток. Пьеро был любителем помпезности, об этом знали все вокруг, но Буратино представить себе не мог, что существуют заведения с настолько дикими дизайнами, в которых младший сын Карабаса, кажется, чувствовал себя максимально в своей тарелке. А вот Буратино в его рэперском стиле по началу чувствовал себя совершенно лишним, но все изменилось с появлением в их жизни алкогольных напитков. Блондин был абсолютно простым парнем, выросшим, как вы помните, в трущобах, потому Пьеро приятно удивился его достаточной стойкости к алкоголю, найдя, наконец, человека, с кем реально можно насладиться выпивкой. Потому уже после n-го количества шотов, молодые люди конкретно повеселели и начали даже находить общий язык. В клубе, в котором они сейчас находились, играла танцевальная музыка и Буратино отметил, что Пьеро отстукивает безошибочно такт каждой мелодии, которую слышит, абсолютно даже не акцентируя на этом внимание. Они разговаривали о политике, театре, девушках, сигаретах и временах года, хотя ни в чем, кроме последнего Буратино не разбирался, но, Пьеро, кажется, это даже нравилось, потому что у него появилась возможность высказать свое мнение кому-то еще. - Сейчас вернусь, жди тут, - ни с чего бросает Пьеро и Буратино недоуменно провожает взглядом его фигуру, которая пропадает через мгновение в ярком цветном свете. В заведении были официантки, но Пьеро предпочитал забирать выпивку на баре самостоятельно, хотя, если бы он захотел, им бы организовали целый бар за соседним столом, доступным только им двоим. Но брюнет любил общаться с завсегдатаями, половина из которых была ему знакома, а также в таком положении обожал раздаривать чаевые, так что никто против его визитов за барную стойку не был. Буратино решил в отсутствии своего экстравагантного товарища посетить уборную, но для этого нужно было преодолеть коридор из живых тел. Прилично выпитое количество алкоголя дало о себе знать неприятным головокружением, когда он резко встал с места и сделал пару шагов навстречу искомой комнате, по пути пытаясь выровнять равновесие, что получалось не очень хорошо. Молодой человек, однако, сдаваться не собирался, поэтому пошел напролом, абсолютно не обращая внимание на то, что распихивает плечом танцующих на танцполе. И если кто-то пропускал такую вопиющую наглость мимо ушей, совсем скоро удача светловолосого покинула, когда он врезался с достаточно массивного представителя мужского пола. Последнему не очень понравился это факт, потому он пихнул парня в ответ, чего уж вытерпеть не смог уже сам Буратино. - Ты чего пихаешься, нарываешься? - Буратино поправил собственную кепку, понимая, что, кажется, без драки не обойдется, поскольку мужчина с облегающей футболке, выгодно подчеркивающей его пресс («эх», с завистью отметил про себя Буратино), уже сжимал руки в кулаках. - Я что-то не понял, это ты на меня тут вякнул, сопляк? – подобные ситуации случались с Буратино на протяжении всей жизни, поэтому он точно уж был не из трусливых, а подобные нападки всегда встречал лицом к лицу, пусть потом и выносил на этом лице разноцветные синяки. Мужское достоинство превыше всего. Особенно, когда в тебе плещется добрых полтора литра увеселительного разной крепости, здравый смысл засыпал крепким сном. - Поговорим по-мужски, лошара? – не унимается блондин и оба парня обмениваются уничтожающими взглядами. Пьеро действительно вернулся за стол через некоторое время с очередной порцией, но своего собеседника, с которым, оказывается, вполне себе можно было обсуждать даже философские догматы, не заметил, потому просто решил, что он отошел, но после десяти минут ожидания и трех выпитых шотов почувствовал, что что-то тут не то, потому решил самостоятельно его поискать. Клуб был не большим, потому найти парня труда не составило. Судя по столпившимся зевакам, сформировавшим плотный круг, намечалась драка, наверняка этот любопытный дурень решил на нее попялиться, что с него взять. Пьеро пробрался в первые ряды, чтобы улучшить обзор для своего размытого взгляда – алкоголь всегда, почему-то, в первую очередь бил по его зрению, но в толпе парня не нашел, но зато опознал красную кепку, валяющуюся на полу в ногах свистящих зевак. Он пробрался ближе к самому дебильному предмету из всего гардероба Буратино, хватая ее с пола и надевая на свои темные волосы, чтобы не потерялась, а после присвистнул, после того, как перевел глаза на дерущихся. Если и можно было ожидать от Буратино драки, Пьеро бы никогда не подумал, что она была бы настолько бессмысленной. Взъерошенный блондин с ярким блеском в глазах (Пьеро такой у него еще не видел), прямо сейчас блокировал один за одним удары достаточно массивного на первый взгляд молодого человека. Брюнет картинно вздохнул, понимая, что, скорее всего, обо всем уже донесли охране и последние только ждут повода вмешаться и выпроводить нарушителей порядка (не важно, сколько у тебя было денег, драки не нравились ни одному из владельцев увеселительных заведений). Буратино пропускает удар и Пьеро мстительно улыбается, отмечая, что он его определенно заслужил, после чего решает, все-таки вмешаться. Они вроде как пришли потусить вместе, а ему приходится сопли ему подтирать. Блондин счет времени и пространству уже давно потерял, ощущая в крови адреналин, подпитанный алкоголем, и готовится в этот момент заблокировать очередной удар. Нужно отдать своему сопернику должное, рука у него действительно тяжелая, но тут же ощущает, что его что-то тянет назад, после чего он путается в собственных длинных ногах и падает на задницу, не особо понимая, что вдруг произошло. Оппонент тоже не понимает, куда пропала его груша для битья, после чего переводит взгляд на вмешавшегося молодого человека, который стоит с максимально идеальной осанкой и доброжелательной улыбкой на губах. Он бросает сладким голосом через громкую музыку: - Думаю, на этом достаточно, - после чего поправляет на голове красную кепку. - Чего? – взбешенно кидает в сторону Пьеро мужчина, - Ты тут какого хрена забыл, клоун? – и недолго думая замахивается для внушительного удара, но... через секунду его скручивает охрана. - Господин Барабас, Вы в порядке, сэр? – статный мужчина в темных очках и в классическом костюме наклоняется к Пьеро, чтобы он услышал его за стучащей музыкой, - Простите за недоразумение, сэр, мы сейчас же избавимся от мусора. Пьеро подается к уху охранника и что-то говорит, после чего, как видит Буратино, тот белеет на глазах. Брюнет отстраняется с, пожалуй, самой невинной улыбкой на своей лице и машет охраннику, после чего разворачивается на каблуках и подходит к блондину, который все так же сидел на полу в абсолютно нелепой позе. - Я же тебе сказал сидеть на месте, - Пьеро вопросительно поднимает бровь, смотря на него сверху вниз. Буратино понимает, что у него холодеет все внутри от такого его взгляда. Толпа зевак вокруг волшебным образом рассасывается вокруг, все занимаются своими делами. - Мне нужно было отлить, - не то, чтобы оправдывается Буратино. - И что в итоге, отлил на этого дебила? Пьеро подает Буратино руку, помогая ему подняться, Буратино замечает свою красную кепку на его голове, но не говорит ни слова. Он даже не заметил, как она спала с него. - Что-то типо того, - он чешет собственный затылок, - я заблудился, а он не захотел показать мне дорогу. Пьеро ухмыляется, а Буратино невозможно интересно, что он сказал охраннику. - Ну пошли покажу, - Пьеро ухмыляется, не бывало довольный собой и влиянием, способным вершить чужие судьбы. Пьеро пьяный, как и Буратино, поэтому они забивают на драку уже через десять минут, пока Пьеро подпирает дверь туалета ногой. Заходить внутрь он категорически отказался, на вопрос «почему» кинув абсолютно странное «там зеркала». Буратино пропускает это мимо ушей, решив, что это, очевидно, очередной его загон, и они возвращаются на свои места, после чего обсуждают все-таки произошедшую драку, а Пьеро вдруг приминает рукой растрепавшиеся волосы своего собеседника. Проходит еще полчаса, Пьеро разваливается на диване уже рядом с Буратино, куря одну сигарету на двоих. Внутри плескается огромное количество спиртного, и блондин понимает, что еще немного и он потеряет возможность адекватно мыслить и принимать решения умом, хотя все, что он сейчас решает – какой шот ему понравился больше, чтобы запомнить его и заказать в следующий раз. Музыка долбит по ушам, а Пьеро подпевает еле слышно, но Буратино понимает это по его поднимающейся грудине. После прерывается, делает особенно глубокую затяжку и тянется к уху блондина, который в ответ напрягает слух, потому что иначе смысл слов потонет в бесконечном грохоте мира вокруг. - Знаешь, а мы можем быть вполне совместимы. Ты и я, стоит попробовать, - Пьеро смеется ему в ухо и роняет фразу так обыденно, будто в ней нет ничего такого. Буратино давится собственным коктейлем, не успевая никак среагировать, остается только следовать глазами за отдаляющейся от столика фигурой. Пьеро – долбанный хаос, который способен смести все на своем пути, а также выдержку другого человека. Что именно он имел ввиду неизвестно, но Буратино почувствовал себя вдруг совершенно уязвимым, понимая, что сегодняшний вечер хоть и проходит по-настоящему отлично, все равно идет по чьему-то запланированному сценарию. И ему не очень хотелось бы, чтобы сценаристом оказался мим. Пьеро возвращается абсолютно довольный, с огромным количеством разнообразного алкоголя на подносе. Буратино даже знать не хочет, что там. Через 30 минут поднос пустеет, как и мысли в их головах, на лице черноволосого довольная улыбка, а Буратино чувствует абсолютную нетрезвость собственного тела и ума. Они обсуждают артхаус между стопками, спорят по поводу необходимость в театре введения более лояльных условий, на что Пьеро громко смеется и демонстративно бьет бокал о край стола, обильно облившись содержимым, после чего закидывает ноги на стол. Буратино прикрывает глаза, чувствуя, что еще немного и он вполне будет способен не вспомнить абсолютно ничего из сегодняшнего вечера. Подбитая скула саднит, и он прикладывает к ней лед из собственного стакана. Пьеро с интересом смотрит на то, как капли воды стекают по чужому лицу и шее и пропадают в вороте рубашки. Буратино чувствует на себе его взгляд, но не имеет понятия, о чем он думает, и не то, чтобы очень хотел бы знать. Пьеро закидывает очередной шот, и прикрывает глаза, после чего роняет очередную не понятную для Буратино фразу. - Это превращается в привычку, - он ухмыляется, довольный теми картинами, которые видит за закрытыми глазами. Играет одна из любимых его песен, - Часть повседневной жизни. - Алкоголь? – предполагает Буратино. - Ты, - бросает брюнет и у блондина перехватывает дыхание. Почему из всех возможных вариантов именно он оказался его соулмейтом? Буратино пьяный, и ему очень хочется понимать мир вокруг. И если десяток выпитых рюмок ему понятны, дотлевающие сигареты в пепельнице, через раз работающая зажигался, чужие ноги на столе, даже желание подраться кажутся ему очевидными, сам Пьеро – нет. Это одно чертово «почему» в человеческом обличии. Буратино ни с чего подается вперед на инстинктах и поворачивает чужую голову за подбородок, касаясь чужих губ своими губами. То, чего он не понимает, ему нужно изучать, хоть он и всю жизнь круглый двоечник. Буратино – тактил, через прикосновения ему проще. Пьеро через минуту отстраняется первым, и блондин не понимает, почему он не врезал ему и не оттолкнул раньше. - И что ты по-твоему делаешь? – его голос ровный, но блондин чувствует в нем легкий холод. - Домогаюсь? – говорит Буратино первое, что приходит ему на ум. - Совсем из ума выжил? - Пьеро поднимает брови в немом вопросе, а Буратино тянется за новым шотом, хоть и чувствует на себе пристальный (насколько это возможно в их не трезвом состоянии) взгляд. Он закидывает его в себя залпом, после чего едва не мажет мимо стола, пытаясь поставить его назад, поворачивает голову в сторону мима и вновь максимально близко приближается к его лицу, отчего последний шарахается, утопая волосами в мягком диване.- Пусти уже, что за шутка дебильная. Буратино пристально всматривается в чужие черты, скрытые под слоем краски. Пьеро кажется, что что-то изменилось в чужом взгляде глаз и чувствует себя не комфортно, но не потому что оказался в странной ситуации, а потому что не чувствует от парня никакой угрозы. - Ты знаешь где мы и что ты делаешь? – Пьеро возвращает на лицо ухмылочку, от которой разбегаются толпы, а Буратино в ответ упирается рукой в диван рядом с его лицом, блокируя ему единственную возможность выбраться без применения силы. - Заткнись, ты тут единственный, что ничего не знает, - Буратино пьяно улыбается, и Пьеро расслабляется, списывая весь этот спектакль на алкоголь. - И чего же? – Пьеро тоже пьян, и сейчас это все даже кажется ему веселым. - Ты слишком сексуальный. Пьеро сильно удивляется и хочется заржать, но он не может, потому что ощущает, что чужие губы снова накрывают его рот. Кажется, свой лимит кто-то все-таки перепил, после чего потерял возможность адекватно мыслить. Но браво, это все-таки намного лучше, чем все, с кем Пьеро пил раньше, возможно стоит почаще брать его с собой на тусовки. Буратино целовался из рук вон плохо, это Пьеро понял еще на первой в их жизни репетиции на сцене, но можно было это ему простить на первый («второй», ехидно царапает что-то в сознании) раз, научится со временем («научишь», вторит внутренний голос). Атмосфера клуба, конечно, располагала к определенного рода отношениям, но мог бы найти себе и девчонку, Пьеро бы понял и даже помог бы выбрать. Блондин разрывает поцелуй, но скорее потому что у него закончился воздух в легких. - И что это было, техника соблазнения от Буратино? – Пьеро смеется, выбираясь из-под парня, сбрасывая ноги со стола. Блондин переводит на него абсолютно бессмысленный взгляд, - Но если вдруг нужна будет критика, только скажи. Пьеро облизывает губы, а Буратино понимает, что пьян настолько, что не понимает, где находится и что делает. Черноволосый подходит к столу, опрокидывает стопку внутрь и садится рядом с Буратино снова, на этот раз по-человечески, доставая смятую пачку и зажигалку. Он закуривает, после чего расчехляет маленький пакетик, который волшебным образом появляется в его руках (блондин пропустил момент его появления в истории), и высыпает небольшое количество кристаллов себе в рот. Буратино, кажется, понимает, что это. - Зачем? – он задает этот вопрос тихо, но уверен, что Пьеро его прекрасно слышит. - Ты должен быть как можно ближе к смерти, чтобы понять в чем на самом деле прикол жизни, - Пьеро философски закуривает сигарету, откидывается головой на спинку дивана и закрывает глаза. Музыка грохочет, а абсолютно нетрезвый Буратино прокручивает в голове услышанные слова. Они проводят вместе остаток ночи, продолжая обсуждать артхаусные фильмы.