Кастинг

Внутренние распорядки «Золотого Ключика» всегда работают как часы. Слаженно, четко, без единого намека на дефект. Если дефект все-таки имеется, организация делает что угодно для того, чтобы от него избавиться. Например, нанимает специалиста, который наводит порядок. Совсем как при поломке часов. Дефектом «Золотого Ключика» с детских лет был Пьеро. А со смертью старшей сестры он стал той самой регулярно вылетающей деталью общего механизма, которую постоянно приходилось чинить. Проблемой было то, что аналогов этой крошечной детали не было, поэтому ее невозможно было заменить. Специалистом, наводящим порядок в «Золотом Ключике», естественно, являлся Карабас. Но, естественно, как и подобает специалисту с огромным стажем и безупречной репутацией, делал он это все не собственными руками. Так в «Золотом Ключике» появился «цепной пес Карабаса» Артемон, в один миг выполняющий любое поручение господина. Репутация этого человека тоже была безупречной, как и авторитет в стенах театра и за его пределами. Куклы боялись его как огня, но несмотря на это, рано или поздно все равно решались на побег, прекрасно осознавая, чем это чревато. Пьеро в отличии от живых куколок, никогда не хотел сбегать из театра, но всегда хотел быть более свободен в выборах собственной жизни. Однако после смерти сестры выборы всей его жизни стали вдруг максимально урезаны до отцовского «нельзя» и «можно». Пьеро давно пережил подростковый возраст и давно уже был взрослым мальчиком, поэтому подобный контроль со стороны отца не мог не вызывать агрессию с его стороны. Он задыхался в этих стенах. Обычно обмануть безмозглого ручного песика Карабаса, которого по умолчанию сделали «нянькой сына босса», было, конечно, для Пьеро не трудно, но в последнее время он будто с цепи сорвался, что стало доставлять определенные проблемы. Признаться, если первые года буйств и непослушаний Пьеро все эти игры в догонялки были даже забавными (Пьеро зачастую специально провоцировал Артемона, чтобы вывести его на эмоции), в последнее время все это превращалось в конкретную такую проблему ростом 180 см. Например, сейчас Пьеро пытался незаметно прошмыгнуть на улицу, пытаясь игнорировать тот факт, что Артемон повсюду ищет его по приказу отца. Уж с кем, а с Карабасом сегодня не было разговаривать никакого желания, но, по всей видимости, последнего это не волновало. Потому Пьеро максимально быстро ретировался с репетиции, надеясь прошмыгнуть, но, к сожалению, Артемон его тоже не первый день знает, потому заранее побеспокоился о том, чтобы его люди заблокировали почти все выходы из здания. Иногда Пьеро чувствовал себя тюремным заключенным, которому конкретно так не повезло с надзирателем и начальником тюрьмы. Молодой человек сильно нервничал, потому что терпеть не мог, когда что-то шло не так, как он хотел, поэтому сейчас пытался придумать план побега или, как минимум, где провести большую часть сегодняшнего вечера так, чтобы начальник охраны его не словил. Пока что гениальный план в его голове все еще не родился (попробуй сконцентрироваться при таком-то прессинге), потому Пьеро лишь периодически менял место дислокации, остановившись сейчас в коридоре, который огибал Большой Зал по двум сторонам. Прошло уже минут сорок бесполезной беготни от Артемона, который, кажется, сдаваться не собирался. И откуда в его возрасте столько прыти? Пьеро, с его легкими заядлого курильщика, приходилось на самом деле не сладко в активные фазы их «игры на выживание». Сейчас молодой человек стоял по середине коридора, согнувшись и опершись руками в колени, пытаясь восстановить сбитое дыхание. Можно было, конечно, сдаться и выслушать что же «отцу года» было нужно от него сегодня, но Пьеро уже все решил для себя, поэтому лучше проведет весь день играя с начальником охраны в кошки-мышки, чем позволит себе взаимодействие с собственным отцом. Хуй ему, а не «приведите мне сына», не одна из любимых игрушек, которую можно заполучить, когда прижмет. Пьеро поправил сбившийся шарф и перчатку, с грустью посмотрев на лежащую в нагрудном кармане пачку сигарет и еле справился с желанием открыть окно в коридоре и засесть курить на подоконник, как в школьные годы. Но он прекрасно понимал, что шум, который он наделает и запах от сигарет выдадут его с потрохами. Потому решил, что пора бы локацию изменить, без задней мысли завернул за угол, потеряв бдительность, придавшись воспоминаниям. - Вот ты где, гад! - разозленный голос выдернул из мыслей мгновенно, и он понял, как же сильно облажался, забыв предварительно заглянуть за угол. - Блять, - только и отвечает Пьеро, не находя ничего лучше, чем быстро развернуться и сигануть в тот коридор, с которого только что вышел. - Стой, кому сказал! – Артемон чертыхается, не понимая, с чего должен столько времени своей жизни тратить на то, чтобы заставлять какого-то сопляка вести себя по-человечески, но игнорировать приказы босса не может, поэтому срывается с места тоже, удивляясь в очередной раз тому, какой Пьеро бывает шустрый при всех-то своих наркоманских наклонностях. - Отъебись уже! – летит в ответ по коридору и Артемон улавливает только светлое пятно, исчезающее на лестничной клетке. Зная Пьеро, побежит вниз, пытаться прорваться сквозь оборону на улицу. Допустить этого никак было нельзя. Пьеро действительно добежал до лестничной клетки на чистом адреналине. Артемон был в отличной физической форме, в отличии от него, но не успевал соображать так же быстро в критических ситуациях, как мыслил мим, поэтому последний всегда оставался на полшага, но впереди. Пьеро перепрыгивает через две-три ступеньки (спасибо, учеба в Академии, что научила этому лайфхаку), спускаясь на два этажа ниже, после чего резко поворачивает направо. «Золотой Ключик» - лабиринт, но путаешься ты в нем только если не является его постоянным жителем. Коридоры Пьеро знакомы до боли, планировка здания, все самые потайные уголочки и закоулки, поэтому абсолютно ничего не встанет между ним и свободой. Пьеро бежит, оборачиваясь и понимая, что Артемон на хвосте, но все равно еще только спускается по лестнице. Через мгновение он на всей скорости врезается в кого-то, едва удержавшись на ногах и не без ужаса ожидает увидеть там охранника, да хоть самого Карабаса, но только лишь матерится, когда видит потирающего ушибленный подбородок блондина в красной кепке. - Ты тут вообще какими нахуй путями? – Пьеро бесится, потому что слышит своим отличным слухом, что Артемон сокращает дистанцию между ними, потому не дожидаясь ответа Буратино хватает его за руку и, игнорируя его абсолютно не втупляющее «чего?», стартует по коридору вместе с ним. Зачем он это сделал, Пьеро не знает, но через двести метров они заворачивают за очередной угол, и он выбивает плечом совершенно неприметную дверь, проталкивая туда первым делом нового попутчика, после чего влетает сам, максимально быстро защелкивая старый замок. - Что проис… - хотел было начать Буратино, но Пьеро резко разворачивается и закрывает его рот рукой. Глаза выражают максимальную угрозу и Буратино видит это даже почти что в кромешной темноте чулана, или куда там еще его завел Пьеро. - Заткнись, ни единого слова. - голос Пьеро очень тихий и нервный, он не знает, заметил ли Артемон его последний маневр. Если заметил – пойдут нахуй абсолютно все его планы на вечер. Карабас терпеть не может подобные выходки младшего сына, так что наказание не заставит себя долго ждать. Пьеро тяжело дышать после такого активного бега, да и коморка, в которую они юркнули не была мечтой человека с определенными расстройством психики. Пьеро закрывает глаза и убирает руку с лица Буратино, когда тот едва заметно кивает, что понял, после чего через какую-то секунду почти мертвой хваткой вцепляется в клетчатую рубашку парня двумя руками, упираясь головой в его грудь. Буратино снова ничего не понимает, все, что происходило сейчас походило на какой-то совершенно ебанутый сюр. Зачем Пьеро прячется? От кого он прячется? Вряд ли это была попытка провести время наедине, особенно после определенных событий недельной давности. - Куда опять испарился, сукин ты сын, - Буратино слышит знакомый голос управляющего и понимает, в чем дело. Руки Пьеро сильнее сжимают ткань, он почти не слышит чужой голос, потому что борется с собственными страхами сейчас. Ебучее тело снова подводит не в самый удобный момент, ладно панические атаки, к ним еще можно привыкнуть, но приступ клаустрофобии на ровном месте? Тело, ты можешь быть еще более бесполезным? Пьеро пытается вспомнить дыхательную гимнастику, которой его в детстве учила Лотти, чтобы бороться со страхом сцены, но не помнит абсолютно ничего, потому что прошла сраная гора времени, да и самый большой страх на сегодняшний день давно уже перерос в травмирующую реальность. Паника накатывает на него волнами и Пьеро понимает, что еще немного и он, возможно, взвоет от безысходности и страха, что заставляет сейчас его ледяные пальцы сжимать чужую одежду. Буратино дышит спокойно, видимо поэтому эта рубашка сейчас кажется такой спасительной во всей этой удушающей темноте. Буратино видит, что с Пьеро снова происходит что-то не очень хорошее. За дверью до сих пор доносятся голоса, поэтому выйти они, по всей видимости, пока не смогут, но судя по тому, насколько сильно колотило брюнета прямо сейчас, еще немного и у него случится нервный срыв. Блондин притягивает парня к себе, обнимает, не спрашивая разрешения и складывая свой острый подбородок на чужую макушку. Пьеро дергается и на автомате делает попытку высвободится, но чужой ритм сердца, который он прекрасно слышит в темноте, слишком спокоен, поэтому он даже не находит в себе сил бросить какую-нибудь колкую фразу. Темнота в комнате удушающая, осязаемая, она стремительно тянет к нему свои гнилые лапы, хочет забрать его с собой. Еле различимым голосом тишину нарушает Буратино. - Все хорошо, дыши. Его голос едва слышен, Пьеро додумывает окончание фразы сам. «Да ахуительно просто!» хочется ответить максимально зло, но он не в состоянии даже открыть глаза, что уж говорить о собственных губах. Буратино мягко прижимает его к себе и Пьеро чувствует успокаивающее тепло по спине. Он завидует такому здоровому кровообращению, собственная кровь годится разве что для того, чтобы охлаждать стаканы с виски. Пьеро впервые за очень долгое количество времени чувствует стыд за то, что сейчас с ним происходит, за его откровенную эмоциональную уязвимость и нестабильность. Но стыдно ему скорее за то, что чужой человек видит его в подобный момент. Что ему нужно было в этом коридоре? Зачем Пьеро вообще его потащил с собой? Очень хотелось вытолкать парня нахуй, прямо к Артемону, но это его мягкое тепло и проклятое ровно стучащее сердце под светлой футболкой успокаивают настолько, что приступ, накативший ни с чего, медленно, но начинает отступать. Пьеро мешкается некоторое время, но страх сильнее, поэтому он обвивает шею Буратино руками, утыкаясь в его шею. Позже он даст самому себе пизды за игнорирование собственных границ, но сейчас эти достаточно крепкие объятия действительно несли какие-то целительские свойства. Буратино не удивляется, только лишь мягко улыбается. Последние несколько недель он провёл в ужасающем осознании того, что связь, которая с каждым контактом с соулмейтом прорастала чем-то незнакомым ему, выросла настолько, что иногда становилось физически больно от невозможности получения хоть какого-то взаимодействия с ним. Именно тогда Буратино и понял, что, кажется, не так уж и замечательным оказался тот факт, что он повстречал своего соулмейта. Потому что уж кто, а он явно не собирался становиться тем, кто доставляет другим проблемы, а Пьеро же мало был похож на человека, заинтересованного в ком-либо кроме красавицы Коломбины. Буратино, как и все в театре, прекрасно видели КАКИЕ взгляды он бросает на эту девушку. Как и ожидалось, он не получил никаких комментариев на следующие дни после той ночи, о которой Буратино старался не вспоминать, дабы не дразнить своё собственное либидо, которое, очевидно, решило максимально проявиться после контакта с другим человеком, что стало доставлять конкретные неудобства. Буратино стал ловить сам себя на мысли о том, что на репетициях стал засматриваться на собственного соулмейта, и с ужасом отмечал про себя, что выглядит, наверное, точно так же, как толпы актрис, пускающих на последнего слюни. Пару раз его на этом даже ловила, к его стыду, Мальвина, на что Буратино густо краснел и оправдывался тем, что просто внимательно слушает его указания на репетициях. Мальвина, ясное дело, ни единому слову не верила, но на удивление пытать его не стала, пару раз только назвала Буратино «фанатом Пьеро номер один» и пообещала достать для него автограф. Пьеро к взглядам в свою сторону привык ещё в 10 лет, с годами менялась только их смысловая нагрузка. Одним больше, одним меньше, какая разница. *** Когда он проснулся на следующее утро от солнечного света, бьющего прямо в глаза, после той-самой-ночи, голова у него раскалывалась невообразимо, он почти ничего не помнил. Но, судя по тому, что, во-первых, он остался спать у Буратино в одних трусах, во-вторых, он в принципе остался СПАТЬ у кого-либо, кроме Мальвины, и, в-третьих, на шее у этого самого Буратино красовались яркие бордовые засосы и укусы, игриво сейчас выглядывающие из-под ворота футболки (Пьеро даже схватился за волосы с тихим стоном, настолько они были яркими), ночь вчера у них прошла явно не за прогоном очередной театральной сцены. Пьеро даже допустил с нескрываемым ужасом мысль о том, не было ли чего более серьёзного в порыве, но вроде ничего не болело (господи, о чем ты думаешь вообще), а Буратино был слишком одет, в отличии от самого Пьеро (а какого, кстати, хера?). Ужасно захотелось пнуть это сопящее недоразумение, но Пьеро лишь повернулся на кровати, оказываясь лицом к спине спящего парня. И какого черта это было? Он смутно помнил происходящее, но стоит отдать нашему девственнику («или уже нет», снова этот ехидный голосок в голове) должное. Судя по тому, что часы показывали 11 утра, он сделал что-то определенно полезное для организма Пьеро, если его настолько вырубило после. Ворот растянутой футболки слегка приоткрывал чужую спину. Пьеро невесомым движением пальцев оставил прикосновение на чужом выпирающим позвонке, через который диагонально проходил глубокий старый шрам. Интересно, много у него таких вот глубоких отметок? Буратино спал как убитый, не осознавая даже во сне, что ненароком проебал репетицию вместе с Пьеро. И если Пьеро на это было насрать, блондин, скорее всего, расстроится не на шутку. Брюнет сел на кровати, щурясь от солнечного света, ужасно хотелось пить и мышцы снова неприятно тянуло, но он определенно чувствовал себя куда более живым, нежели обычно. Молодой человек осмотрелся по сторонам, стоило заметить, это был первый раз, когда он побывал в комнате у своего соулмейта и обстановка вокруг во многом выдавала его простой характер. Буратино не был чистюлей, как любой парень, но, видимо, в последнее время у него совершенно не было времени заниматься чем-то кроме театра, о чем можно было судить по легкому хаосу по углам. Убранство комнаты было стандартным для актерского состава, у Коломбины была такая же комната, только обставлена была совершенно по-другому, с присущей для балерины любовью к балету и косметике. Буратино в косметике не нуждался. У него в принципе было совсем мало своих вещей. На столе Пьеро заметил пару книг, которые, по всей видимости, так и не были начаты последним. Времени на хобби «Золотой Ключик» не оставлял никому. Забавно, что он не бросил это дело, после нравоучений-то от Мальвины. Дверцы шкафа были открыты и в них скромно лежали пара разноцветных клетчатых рубашек и футболок, брюк и ещё какой-то непонятной одежды. Интересно, почему он все время ходит именно в красной рубашке? Пьеро зевнул и принялся искать собственные вещи. Уже было достаточно поздно, поэтому у многих могут возникнуть вопросы по поводу нахождения местной звезды среди непопулярного актерского состава. Ещё не хватало, если кто запалит полуголого Пьеро, выходящего из чужой комнаты. Черноволосый поднялся с кровати, натягивая вчерашние штаны, которые нашёл вбитыми куда-то в стенку кровати. Приходить после вечеринок помятым ему было не в первой. Он накинул на себя рубашку, не став ее застегивать, после чего прихватил валяющуюся на полу алую жилетку, а также обувь, решив не тратить на нее время, все равно носки пропали где-то недрах чужой кровати, можно пройтись и босиком. Подумать только, обдолбаться настолько, чтобы переспать с парнем. Да и с кем, с собственным соулмейтом, с «деревянным мальчиком». Пьеро бросил взгляд на Буратино, лицо которого щедро заливали солнечные лучи и который во сне выглядел очень довольным. «Надеюсь тебе снится что-то по-настоящему мерзкое» совершено не зло подумал про себя Пьеро и покинул чужую комнату, стараясь не шуметь. Госпожа удача, кажется, сегодня была на его стороне, потому что по пути из жилого коридора ему не встретилось ни одной души. Пьеро открыл дверь в собственную комнату, надеясь сразу же уснуть, если, конечно, получится. Планов на сегодня у него не было, на репетицию уже было не нужно, так что целый день можно было посвятить самому святому делу на свете – курению в собственной кровати. Он даже не удивился тому факту, что на его кровати спала Мальвина, разбросав свои волнистые голубые волосы на бордовых подушках. Пьеро хмыкнул, бросил вещи на пол и аккуратно, чтобы не шуметь, поставил ботинки, после чего скинул рубашку, оставаясь в одних помятых брюках. Он подошел к гримерному столу, шарясь в разнообразных баночках в поисках средства для снятия гримерной краски. Пьеро привык к гриму как к своему второму лицу, но скатанная краска – мало приятное ощущение, хотелось избавится от него. Он нанес на спонж щедрое количество раствора и наспех протер лицо, которое, конечно же, моментально ссохлось, поэтому пришлось еще и добавить на него щедрую маску из увлажняющего крема. Пьеро оперся о стол двумя руками, делая передышку. Полумрак собственной комнаты успокаивал его, возможно, у него все-таки получится уснуть. Парень нашарил среди разнообразных косметических баночек резинку для волос, после чего собрал растрепанные волосы в мизерный хвост на затылке, стащил брюки, забираясь в кровать рядом с Мальвиной. Девушка была действительно похожа на аккуратную фарфоровую игрушку, особенно, когда спала. Или не спала. - Пьеро, - он уже закрыл глаза, когда раздался ее сонный голос, - ты пришел. - Угу, - ему слишком лениво говорить, сон кажется таким привлекательным в родной кровати. - Как потусил? – Мальвина сама все еще спала, судя по едва слышному голосу. - Будет что вспомнить, - саркастично кидает Пьеро и разворачивается к ней спиной. Они засыпают через 10 минут. *** Пьеро снится разрушенное поместье с большим колодцем во дворе. Это не знакомая ему локация в жизни, но этот сон снится ему не первый раз. Он подбирает с земли сломанный цветок; как обычно, в этой половине сна не происходит ничего кроме наблюдений за стремительно темнеющим небом. Он огибает колодец по левом краю, через минуту заходит в ветхий дом. Винтовая лестница полуразрушена, но он не смотрит на нее. Его взгляд устремлен на высокие этажи. Вот сейчас это будет. В пустующем помещении раздается женский задорный смех, и так же стремительно затихает. Пьеро ступает на ветхую ступеньку ногой, пропуская вторую – в прошлый раз у него там нога застряла – и поднимается до третьего этажа. Девушка в молочном платье улыбается при виде него, подмигивает и в тот же миг пускается в бегство вверх по лестнице. Родные волосы мягкими волнами спускаются на ее спину. Лотти бежит, сжимая в руках подол собственного платья, стук ее каблуков врезается в обшарпанные стены; Пьеро бежит следом в очередной попытке ее догнать. Мягкий смех в очередной раз ударяет его по голове. Это продолжается три недели, и все три недели Пьеро не может ее догнать. *** Пьеро приходит в себя от мягких прикосновений к своим волосам, и понимает, что, кажется, настолько глубоко ушел в свои мысли, что перестал воспринимать происходящее вокруг. До него не сразу доходит, почему он чувствует тепло и какой-то знакомый запах, но через мгновение все встает на свои места. Он все так же находится в чулане для швабр и забытых вещей, с одним дурнем в неизменной красной кепке. Пьеро понимает, что больше не чувствует страха, а также не слышит ни одного подозрительного шума за дверью, поэтому неловко пытается отстраниться от парня, надеясь, что ему хватит мозга не комментировать произошедшую ситуацию. Пьеро разворачивается, радуясь, что темнота в помещении максимально плотная. Менее всего на свете ему бы хотелось сейчас смотреть в голубые глаза Буратино. - Он ушел минут 7 назад, - последний нарушает шепотом тишину, царившую на протяжении долго времени и Пьеро не может не вздрогнуть, хотя прекрасно понимает, что уж кто, а Буратино молчать вечно не сможет. - Класс, - не без сарказма бросает брюнет в ответ, пытаясь обдумать дальнейшие действия. У него сейчас не было абсолютно никакой информации о том, где бы мог находиться Артемон. Иногда он ненавидел собственное сознание и наркотики, которые оставляют такие вот побочки на нем, но что поделаешь, живем в том теле, которое подарила генетическая лотерея от мамочки с папочкой. - Если ты пришел в норму, мы могли бы выйти отсюда? – голос блондина неуверенный, хотя он в принципе не обязан был ждать сто часов, пока Пьеро находился в бессознательном небытие. Пьеро понимал, что не имеет никакого права на него злиться. - Если он поймает меня, мне пизда, - Пьеро опускается на колени и припадает глазом к замочной скважине. Никого. В коридоре пусто и судя по звукам никакой угрозы нет. - Ты что-то натворил? - Ага, - бросает Пьеро, пытаясь расширить угол обзора, - не хочу в гости к папочке. Буратино не знает, что ответить, потому что абсолютно ничего не знает о взаимодействии Пьеро с отцом. Ну разве что слухи. Весь «Золотой Ключик» жил на слухах. - Забей, сейчас выберемся отсюда и пойдешь куда шел, свободный в решении выбирать идти куда хочешь, - Пьеро снова включает сарказм, поднимается на ноги. Буратино снова не отвечает, потому что просто не знает что. Пьеро не кажется расстроенным и выглядит как обычно, трудно поверить, что десять минут назад его ему было плохо от приступа клаустрофобии. Глядя на Пьеро в обычной жизни вообще было трудно поверить в то, что у него могут быть хоть какие-то проблемы, кроме скверного характера. Пьеро хотел уже было открыть дверь, как Буратино вдруг подается вперед и накрывает его руку на ручке двери. - Давай лучше я, - он улыбается, Пьеро это слышит, - на всякий случай. Пьеро одергивает руку и соглашается молча, понимая, что это правильное решение. Он всегда может остаться тут, наедине со своими мыслями. Прямо тут, в отвратительно замкнутой темной комнате, наедине с Лотти, бегущей по разрушенной лестнице в его сознании. Ему ничего больше не нужно. Только его Лотти. Они выходят из чулана почти одновременно, Буратино разве что внимательно смотрит по сторонам, прежде чем выпустить Пьеро на волю. Последний потягивается, разминает шею, как будто только что спал на неудобной подушке, а после бросает негромкое «спасибо», абсолютно ровным голосом. - За что? – Буратино заинтересованно смотрит на парня. - За сеанс борьбы с клаустрофобией, блять, - Пьеро мгновенно ерошится, потому что ему достаточно трудно выражать благодарность в адекватной форме. К тому же, он благодарил Буратино за последние несколько месяцев куда чаще, чем кого-либо из живущих ныне в «Золотом Ключике». Это напрягало. Буратино вдруг ни с чего хохочет, да так, что Пьеро пугается, что сейчас сюда слетятся все люди мира. После прекращает, но брюнет успевает уловить в его глазах выступившие слезы. - Всегда рад тебе помочь, - искренне улыбается блондин, так, что Пьеро хочется как можно скорее сбежать от его улыбки. - Я сказал что-то смешное? – Пьеро угрожающе щурит глаза. - Нет, нет, - оправдывается блондин, не прекращая улыбаться, - меня просто ни разу не благодарили за то, что закрыли с собой в чулане для швабр. Интересный опыт! Пьеро замирает, пытаясь проанализировать то, что только что услышал. Хочет по природе своей возразить, но почему-то становится как-то все равно. Буратино в последнее время стало сильно много в его жизни и Пьеро это абсолютно не нравилось. Он без сомнения был талантливым в каких-то моментах, иначе не продержался бы в «Ключике» такое бешеное количество времени, но для брюнета он стал чем-то на подобии стикера, который шутники приклеили ему на спину. Ты можешь не знать о нем долгое время, но он все равно будет с тобой, пока не попросишь кого помочь его отлепить или пока не снимешь пиджак. - … это поможет. Пьеро выходит из прострации снова и понимает, что пропустил, кажется, какой-то важный монолог. Он тупо уставился на Буратино, который явно ждал от него ответа. - Что? – браво, сам же бесишься из-за того, что приходится повторять по сто раз. - Ты же хочешь выбраться, верно? – Буратино в отличии от Пьеро не злится, спокойно повторяет то, что сказал ранее, - Я думаю, что ты можешь попробовать выйти через кухню. Помнишь, где мы встретились в первый раз? Я могу показать дорогу и отвлечь охрану, если она там будет, если это поможет. Пьеро недоверчиво уставился на блондина. - И с какой стати тебе помогать мне нарушать правила? - Я так-то тоже далеко не пай-мальчик, - Буратино улыбается и пожимает плечами. - Что ты за это хочешь? – Пьеро любит деловой подход, к тому же, явно не ожидает таких предложений от как раз чистейшего «пай-мальчика» по его мнению. Буратино был слишком хорошим. Это бесило. «Больше времени с тобой» - мелькает в блондинистой голове, и он из-за чего-то смущается собственных скользких мыслей. Ничего ему не надо. - Ничего мне не нужно, - произносит вслух и пытается уверить самого себя в том, что это правда. Глаза Пьеро загораются, потому что пробиться через «стену Артемона» вдвоем было куда проще, чем одному. Перспектива отлично оторваться сегодня вечером привлекательна как никогда, можно в качестве «спасибо» взять с собой и Буратино, но это если действительно его вытащит из тюрьмы. - По рукам. Пьеро не думает долго. Какая разница, бегать от людей отца весь день по «Золотому Ключику» и в итоге измотаться и потратить время зря, либо рискнуть и попытаться выбить себе свободу. Кто не рискует, тот не нюхает пыль с груди голубоглазых красоток. Буратино кивает, и они вдвоем начинают абсолютно сюрреалистичную миссию. *** Они снова куда-то бегут, не обращая внимания на дождь, который льет как из ведра. На улице было тепло, не смотря на осень, но пасмурно; в планы парней, конечно, вовсе не входило промокнуть до нитки, но никому из них не хотелось сейчас быть пойманными людьми Артемона. План, который придумал Буратино, был вполне неплохой себе, потому что охраны у заветной двери реально не было. Только вот никто из парней не подумал о том, что кухонный вход (а это был именно он, вход, который использовался только тогда, когда в «Золотой Ключик» завозили продукты) будет закрыт в этот период времени. Буратино не растерялся и предложил замок взломать, на что Пьеро, естественно, ответил согласием, только вот за этим явно противоправным делом их двоих заметила местная кухарка, крайне не ожидавшая увидеть сына господина, вальяжно сидящего на столешнице у стены, и скрючившегося у двери светловолосого парня, ковыряющего замок двери обычной шпилькой для волос. Остальные события Пьеро помнит смутно, однако нужно отдать должное, мадам-заведующая-кухней явно не спроста создавала настолько кулинарные изыски. Рука у нее была по-настоящему тяжелая, возможно, именно поэтому у нее получались настолько вкусные отбивные. У Пьеро сперло дыхание, когда они уже пересекли на чистом адреналине добрую часть набережной. Он резко остановился, пытаясь восстановить дыхание и не обращая внимания на ливень, который только лишь усилился за эти неполные двадцать минут. Буратино остановился через некоторое время, поняв, что не слышит чужих шагов. Он обнаружил Пьеро позади себя и уже подошел к нему, пытаясь понять, в чем причина остановки. Брюнет тяжело дышал и временами кашлял. - Ты в норме? - Если пробегу еще хоть километр, будешь сбрасывать мой бездыханный труп в реку, - Пьеро стало чуть легче, но говорил он абсолютную правду. Он ненавидел любую физическую активность, а со времен его увлечения психотропными веществами любая подобная «прогулка» в целом превращалось в пытку. К тому же, за сегодня он явно исчерпал свой лимит. Дальше только кладбище. Буратино поправил промокшую кепку и задумчиво почесал свой забинтованный нос. - Думаю охрана вряд ли испугается дождя, - задумчивая интонация говорила о том, что он не очень-то уверен в своих словах, - они продолжат тебя искать, - он повернулся в сторону направления их первоначального движения, явно пытаясь что-то придумать. - Поэтому у тебя есть ахуенная возможность под шумок вернуться и сделать вид, что ты не при делах, - Пьеро глубоко вдохнул воздух, выравниваясь и пытаясь зачем-то поправить ворот своего нынче мокрого светлого пиджака. - Был бы не при делах, чувак, давно бы уже так и сделал, - у блондина задорно сверкают глаза, но Пьеро понимает, что и не ждал от него другого ответа. Они могли бы быть хорошими друзьями где-нибудь в другой жизни, если бы встретились немного раньше. - Твои предложения? – Пьеро чувствовал себя неуютно в мокрой одежде, потому что снова начал замерзать, да и время близилось к вечеру, что не делало погоду теплее. Наказания было не избежать, но это же будет позже? Сейчас можно спокойно дышать мокрым воздухом и не чувствовать удавку на своей шее хотя бы какое-то время. - Я бы предложил прогуляться под дождем, но думаю тебе не помешает что-то крепкое, - Буратино осень очень любил, потому дождь никогда не вызывал в нем никаких негативных эмоций. Буратино в принципе любил мир вокруг, природу, Голден Кей, морепродукты, все то, что Пьеро на дух не переносил. Пьеро любил клубы, шумные вечеринки, грубость, наркотики, поездки на дальние расстояния, цветные шарфы и пиджаки, что совершенно не вязалось с образом Буратино. Но почему неосознанно так сильно тянет узнать его получше? Это было для него не свойственно, интересоваться кем-то кроме себя. Пьеро наблюдал за ним некоторое время. Не сейчас, во время репетиций в театре, до и после. Буратино всегда очень старается и очень боится сделать что-то не так, будто постоянно ждет удара за допущенную ошибку. Это из детства. Он неуклюжий и у него, кажется, огромные проблемы с общением, потому что зачастую он выдает фразы, за которые можно получить кулаком в нос. Однако он до невозможного харизматичен, потому в театре у него сформировался небольшой фан-клуб, но, кажется, до первого личного взаимодействия. Буратино совершенно не умеет общаться с девушками. Абсолютно безнадежен. Они стоят на набережной небольшой реки, промокшие до нитки, Пьеро чувствует, как стекает грим с его лица. Почему он вообще допускает возможность другому человеку видеть себя настолько настоящим? Грим ни за что не смоется полностью, но разводы от краски, ползущие по лицу, заставляют чувствовать себя болезненно уязвимым. Пьеро кажется максимально грустным сейчас, Буратино кажется, что серое небо и проливной осенний ливень – отражение его внутреннего мира. Что с ним произошло за свою жизнь, что эта грусть засела в нем занозой и мелькает с любой эмоцией в глубине его взгляда? Почему он сбегает от реальности, так же агрессивно, как сегодня из родного дома? Буратино кажется, что у Пьеро есть все, кроме гармонии с самим собой. Он бы, наверное, тоже не смог бы так жить. - Пошли, - Пьеро прерывает поток мыслей, с брезгливостью осматривая намокшую одежду, - я знаю, где можно скоротать пару часов и хорошо выпить. Он не дожидается ответа блондина, потому что знает, что он последует за ним. И он действительно следует.