Ассоциация по воспитанию детенышей

Аукцион редких растений прошел, как и был запланирован. Все знатоки, готовившиеся к участию в аукционе, прилетели на Гею рано утром, опасаясь, что в противном случае они задержатся в пути и рискуют его пропустить. Само собой разумеется, аукцион продвигали по звездной сети, и многие начали обращать внимание на волнение, начавшееся полмесяца назад. Их работа окупилась, и вскоре название аукциона распространилось по всему кругу любителей редких растений. Если бы кто-то, принадлежащий к этому кругу, не знал об аукционе, то он после этого мог бы быть слишком смущен, чтобы назвать себя знатоком редких растений. Первоначально эти ценители уже были взволнованы и не могли дождаться, чтобы немедленно принять участие в аукционе. Однако всего за несколько дней до начала аукциона было опубликовано официальное сообщение на веб-сайте, в котором говорилось, что неожиданно было добавлено необыкновенное сокровище. Громкие слова, стоявшие за этим, заставили ценителей еще больше взволноваться, и им не терпелось увидеть, что же это такое. Даже если это было хвастовство, просто тот факт, что они осмелились повысить ожидания всех и заявить об этом на официальном веб-сайте, означало, что даже если сокровище не оправдало больших ожиданий, оно все равно должно быть выдающимся сокровищем, лучше, чем все, что обычно отображалось на аукционе. Чтобы еще больше подразнить их, аукционный дом двусмысленно описал, что у него есть цветок, похожий на лотос, цветом, как драгоценный нефрит… До начала аукциона оставалось еще несколько дней, а они так хотели умереть! Для знатоков, пришедших на аукцион, остальные растения были всего лишь закусками. Потому что в тот день, когда начался аукцион, все бросились туда, имея в виду только одно растение, то самое, которое заставляло их думать о нем день и ночь, сокровище, которое появится в финале аукциона. С другой стороны, успешно передав растение аукционному дому, Се Луань больше не обращал ни на что внимания, он просто ждал окончания аукциона, чтобы получить свои деньги. Вероятно, это будет небольшой доход, поэтому Се Луань, подумав об этом, решил, что, когда он получит деньги, то купит несколько игрушек для детенышей. Он слышал, что многие интернаты строят специальные игровые площадки для детенышей. Поскольку у них не было игровой площадки, самое меньшее, что он мог сделать, это купить игрушки. Иначе этим детенышам не с чем было бы играть. Конечно, Се Луань был готов играть с ними, но он не мог оставаться с ними слишком долго, так как у него была другая работа, и их было просто слишком много для него, чтобы заботиться о всех сразу. Поэтому он считал, что игрушки необходимы. На второй день после окончания аукциона, финансовый директор лично отправился навестить крупного клиента. На оживленной торговой улицы он нашел интернат… Финансовый директор стоял перед ржавыми железными воротами и думал, что ошибся. Как мог крупный клиент оставаться в таком месте? Как правило, человек, который может продать такой драгоценный предмет, должен иметь хорошее прошлое, верно? Хотя это и было неожиданностью, финансовый директор не забыл, зачем он здесь, и, быстро открыв ворота, вскоре обнаружил цель своей поездки. — Здравствуйте, мистер Се. Я финансовый директор аукциона. — Мужчина вежливо протянул визитную карточку юноше, стоящему перед ним, а также темно-фиолетовую хрустальную карточку. — Аукционная выручка в размере 15% уже вычтена, и остаток на этой хрустальной карточке теперь составляет в общей сложности 3,06 миллиона. Се Луань был готов протянуть руку и взять обе карты, но его руки замерли в воздухе от ее слов, он внезапно засомневался в своем слухе. — Сколько? Финансовый директор немного занервничал. Чувствовал ли клиент, что цена аукциона была слишком низкой и что они не достигли ожидаемой суммы? Был ли он недоволен? — 3,06 миллиона, — осторожно повторил мужчина и постарался придать себе более искренний вид. Думая, что молодой человек недоволен их работой, финансовый директор поспешно попытался объяснить и вставить несколько добрых слов в адрес их аукционного дома: — На самом деле цена сделки по этому предмету уже самая высокая из всех аукционов по редким растениям. До этого рекордом было всего 1,17 миллиона, так что можно сказать, что цена сделки за комиссию совершенно уникальна. В сегодняшние межзвездные века самыми ценными и привлекательными были аукционы современного оружия, такого как редких ресурсов и новых мехов. Аукционы редких растений и тому подобные, имевшие целью только просмотр и удовлетворение личных увлечений, зачастую не могли продать растений на сумму больше трех миллионов. В межзвездном пространстве было много торговых планет, а аукционных домов — еще больше. Если вы хотели выделиться среди множества аукционных домов, вам нужно создать себе репутацию. На этот раз аукцион растений был известен всем в кругу любителей редких растений. Поэтому клиенты, которые могли производить редкие вещи, были очень важны, и именно поэтому финансовый директор так стремился объяснить и изменить точку зрения мистера Се на этот вопрос. Убедившись, что он действительно не ослышался, Се Луань взял две карты из рук другого человека. Он посмотрел на фиолетовую хрустальную карточку и провел пальцами по ее поверхности. Перевернув ее, он увидел в правом верхнем углу цифру — 3060000 Се Луань был немного смущен, но все еще сохранял нормальное выражение лица и кивнул, показывая, что он понял и был очень доволен ценой сделки. Увидев, что молодой человек кивнул, финансовый директор втайне вздохнул с облегчением, а затем улыбнулся и нетерпеливо сказал: — Честно говоря, я видел много предметов за годы своей работы в бизнесе, и там было много редких растений, но я никогда не видел такого великолепного и завораживающего сокровища. Оно уже очаровало и привлекло интерес многих людей, даже за пределами. Со вчерашнего дня по звездной сети даже прокатилась волна благодарности за драгоценное растение. Некоторые люди, которые обычно не обращали внимания на этот круг интересов, теперь были несколько заинтересованы. Се Луань кивнул, слушая с бесстрастным лицом, как другой хвалит простое растение, которое он вырастил. Его настроение было очень сложным… — Если у вас есть еще какие-либо предметы, которые будут выставлены на аукцион в будущем, мы надеемся, что вы снова рассмотрите возможность использования нашего аукциона. Что касается комиссионной ставки, то мы готовы предоставить вам скидку и снизить ее на треть. — Это была главная цель его сегодняшнего визита. Се Луань не отказался и ответил: — Так и сделаю. Когда другой ушел, Се Луань сразу пошел в офис и вошел в свою недавно созданную учетную запись в звездной сети. Войдя в систему, Се Луань действительно увидел слово «божественный» в горячем списке, и с любопытством нажал на него, чтобы увидеть растение, которое он уже выставил на аукцион. Раздавались бесчисленные похвалы. Читая их, глаз Се Луаня не мог не слегка дернуться: «Это может быть редкий вид, который был взращен бесчисленными ботаниками на неосвоенной планете.» Нет… на самом деле это просто… Обычное растение, не стоящее больше нескольких долларов. Поискав еще немного, он выключил компьютер и глубоко вздохнул, чтобы успокоить свое сложное настроение. Затем он на три секунды поместил палец в центр хрустальной карты, связывая права собственности. Встав, Се Луань крепче сжал хрустальную карточку, на которой было более трех миллионов, и решил пойти к директору, чтобы обсудить развитие их учреждения. Сумма, вырученная с аукциона, оказалась намного выше ожиданий Се Луаня. С этими деньгами он чувствовал, что он мог бы стать инвестором учреждения. Директор был очень стар, однако, когда он услышал мысли Се Луаня, то поднял голову и посмотрел на другого с почти детским волнением. Он не знал, откуда пришел этот юноша, но силы его были равносильны отправке угля в снежную погоду[1]. Старый директор, который беспокоился о выживании учреждения, наконец увидел надежду. Конечно, директор не отверг инвестиционного предложения Се Луаня. Он почти сразу же кивнул и составил контракт. Во время их разговора Се Луань случайно выглянул в окно и увидел, что Ся Ци и Чжао Чуань снова спорят. Может быть, именно из-за этого он остановился, собираясь уходить, и поднял еще один вопрос. — Я еще раз напомню тебе, что если ты будешь продолжать так работать, то в конце концов будешь уволен, — холодно заявила Ся Ци. В последнее время Чжао Чуань вёл себя все более и более лениво, если бы только он был немного серьезнее к своей работе, тогда ей не нужно было бы всегда быть начеку и нянчиться с ним. Некоторые люди были хорошими собеседниками, но не желали слушать, они всегда думали, что правы, и это действительно расстраивало. Слово «увольнение» первоначально было немного шокирующим для Чжао Чуаня, но после того, как неоднократно слышал его от Ся Ци, он стал невосприимчив. Кроме того, проработав в этом филиале по выращиванию детенышей в течение двух лет, Чжао Чуань знал, что с условиями учреждения новых сотрудников найти невозможно, и поскольку у них было недостаточно персонала, они определенно не уволят его. Поэтому Чжао Чуань никогда не воспринимал ее всерьез и никогда не пытался измениться, все еще сохраняя это ужасное отношение к работе. Но вдруг человеческий юноша подошел к нему и с бесстрастным лицом произнес одну фразу. — Ты уволен. — Се Луань произнес это четко и медленно, чтобы не ослышаться. В голосе юноши не было гнева, только самое обычное утверждение, а лицо, хотя и не выражало никаких явных эмоций, не выглядело холодным, скорее спокойным, нейтральным. — Ты сказал, что увольняешь меня? — Чжао Чуань рассмеялся, как будто услышал что-то нелепое. — Ты просто новый сотрудник. Ты должен научиться уважать своих предшественников, или ты думаешь о себе как о директоре? Се Луань не был раздражен. Он только сказал: — Я могу считать себя, по крайней мере, совладельцем учреждения. Чжао Чуань только подумал, что тот бредит, и сначала хотел посмеяться над ним, но потом появился директор, и его слова заставили его подавить смех в горле. — Если Се Луань сказал, что ты уволен, значит, ты уволен. У тебя есть один день, чтобы собрать вещи и уехать. Зарплата за этот месяц будет переведена на карту. — Хотя юноша был теперь самым крупным инвестором в их учреждении, он все еще был директором. Формальное увольнение все еще требовалось сделать ему, и он согласился только из-за плохого отношения этого сотрудника к работе. Только теперь Чжао Чуань по-настоящему запаниковал. Он все еще не понимал, как молодой человек перед ним стал иметь такое большое влияние, но он отпустил это и вместо этого сосредоточился на том, что было самым важным. Он быстро переменился в лице и принял жалостливое выражение. — Директор, вы не можете уволить меня и просто вышвырнуть вон. Куда я пойду? Если вы меня уволите, разве это не то же самое, что столкнуть меня со скалы? — Мы — филиал по выращиванию детенышей, а не филиал по борьбе с бедностью. — Се Луань внезапно прервал его слова. — Ты… — Чжао Чуань хотел было выругаться, но так как он не был уверен в поддержке человека и причине внезапной близости с директором, Чжао Чуан вынужден был проглотить свои слова и умолять: — Я не хочу уходить, не увольняйте меня! Чжао Чуань начал использовать свои уловки и был очень настойчив, что заставило Ся Ци и директора нахмурить брови. Если он откажется идти, как они смогут выгнать его? Однако Се Луань был более резок, чем они: — Ты действительно не хочешь уходить? Спросив об этом, Се Луань помахал детенышу мука, который вышел из здания, услышав голос Се Луаня, и подал ему знак подойти поближе. Увидев приближающегося опасного детеныша мука, Чжао Чуань внезапно ощутил дурное предчувствие. Затем, когда Чжао Чуань не обратил на это внимания, Се Луань схватил его за руку и поднял. Перед этим детенышем мука Чжао Чуань опустил руку и хлопнул Се Луаня по плечу. Очевидно, это было совсем не больно, но Се Луань сделал живое представление на месте и закричал от боли, держась за собственное плечо и отступая назад. Видя, что на юношу напали, детеныш мука вдруг громко зашипел, угрожая. Его зрачки сузились, и он поспешно спрятал юношу за спину, алые глаза смотрели на того, кто нападал, и он продолжал издавать низкое шипение в глубине своего горла. Чем больше детеныш смотрел на Чжао Чуаня, тем больше тот пугался, и этот очевидный жест агрессии напомнил Чжао Чуаню, как за ним гнался детеныш мука. Ему удалось продержаться всего пару секунд, прежде чем он бросился бежать. — Решено, — небрежно ответил Се Луань. — … — Ты потрясающий, — Се Луань протянул руку и похлопал по передней лапе детеныша мука, когда тот замедлил свою речь и похвалил его. Детеныш мука, которого похвалил молодой человек, слегка повернул голову и издал неясный шипящий звук, затем склонил голову и прижался к нему. Юноша не умел драться, поэтому его нужно было защищать. В расе мука потеря боеспособности в основном означала смерть. Поэтому, по мнению этого детеныша мука, если он не хочет, чтобы молодой человек умер, то он должен быть «защищен». Защищаясь, он также должен был обеспечить другого живыми ресурсами, чтобы тот мог выжить. Се Луань не знал, о чем думает детеныш, и был погружен в собственные мысли. Теперь, когда у него была значительная сумма денег, он мог использовать ее, чтобы действительно изменить здесь все. Се Луань составил в уме приблизительный план. Один день пролетел быстро. Войдя в инкубационную комнату и нанося питательный раствор на три яйца, Се Луань вернулся в свою комнату и лег на матрас. Ему не терпелось приступить к своим планам, но придется подождать до завтра, а сейчас ему нужно немного поспать. Хотя Ся Ци сказала, что питательный раствор можно наносить раз в несколько дней, в последние несколько дней Се Луань все еще ходил в инкубационную комнату каждый день и наносил его, мягко разговаривая с яйцами. Когда он закрыл глаза, то все еще думал о развитии учреждения, но сонливость пришла очень быстро. Се Луань быстро заснул, и его дыхание постепенно стало поверхностным. Ночью в учреждении было тихо и темно, и в эту тихую ночь было только одно место, где еще горел свет, и что-то происходило в это время. [Это яйцо не вылуплялось столько лет, должно быть мертвое яйцо.] [Это мертвое яйцо, но я слышал, что в тесте все еще была небольшая жизненная реакция.] [Когда не будет никакой жизненной реакции, я немедленно выброшу это яйцо.] [Так как все остальные ноксы умерли, лучше оставить этого детеныша, чтобы сделать то же самое.] [Извините, наше учреждение не может принять это яйцо, вы должны отправить его в другое место.] [Учитывая жалобы родителей, нашему учреждению не очень удобно хранить это яйцо, вы…] … [Родись поскорее, ладно?] Внезапно в тихой инкубационной раздался резкий звук. При появлении этого звука на черном яйце появилась четкая трещина. Этот резкий звук многократно отдался эхом в пустой комнате, затем от толчка отвалился кусок яичной скорлупы, образовав зияющую дыру, и из этой темной дыры внезапно появилась белая лапа. Ухватившись за край скорлупы, маленький круглый детеныш выбрался наружу и приземлился на красную подушку. В инкубаторе все еще чувствовался какой-то запах, и хотя он покинул теплое яйцо, ему было хорошо и уютно, когда он вдыхал его. Но запах, оставшийся в комнате, был слишком слабым, почти неуловимым. Это заставило детеныша издать низкий жужжащий звук разочарования. Странно, но, несмотря на то, что детеныш находился в теплом помещении, он все еще ощущал холод, который, казалось, проникал прямо в его самое сокровенное сердце. Словно какой-то темный пульс прятался глубоко в его душе. Единственное, что заставляло это чувство отступать, был приятный запах. За светлой комнатой для вылупления была только темнота, но даже несмотря на то, что детеныш впервые столкнулся лицом к лицу с этим миром, он все равно предпочел идти в страшную ночь. [Родись поскорее, ладно?] — М-м-м, — отозвался детеныш на это воспоминание легким радостным голоском, а затем пошевелил кончиком хвоста, начиная поиски.