***
Гарсиа влетел в дом, на ходу оглядываясь. Кармен и Пако не было дома, они уехали погостить к матери Кармен. — Как только вернутся, я увезу их отсюда, — тихо пообещал себе Агустин. Под него начали копать. Он и сам не знал, кто это может быть, врагов у него хватало. Было ясно одно: нужно уезжать. Залечь на дно, вместе с семьёй, чтобы никто не смог навредить. Размышляя об этом, Гарсиа заметил на столе недопитый стакан сока. Одним глотком он выпил содержимое и направился в спальню, чтобы начать собирать вещи. Агустин успел сложить пару рубашек, как в груди началось неприятное жжение. В голове потяжелело. Мужчина упал на кровать, издав негромкий стон. В полутьме коридора показалась фигура. Не было видно лица, лишь очертания стройного тела. В правой руке находился шприц, в левой — тесак.***
Когда Гарсиа пришёл в себя, он увидел, что находится у себя на кухне. Попытался пошевелить руками — не получилось. Ногами тоже. Опустив голову, Агустин увидел, что привязан к стулу. Верёвка обхватывала его грудь. Почему же он тогда не может пошевелить конечностями? Более того, почему он вообще их не чувствует? Гарсиа вытянул голову, чтобы посмотреть на ноги. Смотреть было не на что. Всё, что осталось у Гарсии — бёдра, остальное было отрублено. Агустин Гарсиа никогда не отличался слабостью характера, но тут закричал даже он. — Какая удача, что ты поселился так далеко от людей. Очень удобно, — раздался голос позади Гарсии. Он тут же замолчал и попытался посмотреть назад. — Не утруждайся, я подойду, — несколько шагов и вот, перед Агустином стоит Кабрера. — Прости, не стала наряжаться, чтобы тебя встретить, но ты должен оценить мою практичность. Как я тебе? Каталина покружилась на месте. Она была одета в футболку с логотипом «Нирвана», простые чёрные джинсы и армейские ботинки. На руках были чёрные перчатки, доходившие до локтя. Агустин не отвечал. Он хватал воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег. — Когда я была на твоём месте, ты был поразговорчивее, — хмыкнула Каталина. — Ты не была на моём месте, — выдавил Гарсиа. — У тебя всё ещё есть руки и ноги. Большое упущение с моей стороны. — Да, — кивнула Каталина. — Роковое, я бы сказала. Но ты уже сделал свой ход, теперь моя очередь. Каталина отвернулась и начала расставлять свечи на столе. Всего их было штук шесть. Девушка начала зажигать их, вновь заговорив: — Я не смогла найти свечи с запахом мочи, а нести её с собой или приготовить тебе ведёрко прямо сейчас было бы до ужаса вульгарно. Стараюсь вести себя утончённо. Но эти свечи очень приторные, их запах даже напоминает трупный. Говорю, как эксперт эксперту. Закончив с последней, Каталина взяла стул и села напротив Гарсии. — Посижу с тобой немного, пока запах не станет невыносимым. Знаешь, я собиралась устроить небольшой ужин. Хотела приготовить для тебя твою собственную ногу. Но это было бы долго, к тому же, кто я? Ганнибал, мать его, Лектер? Каталина тихо рассмеялась. Гарсиа не оценил её сравнение. — Ты чокнутая, — выплюнул он. — Ещё хуже Морриса. — Не сравнивай меня с ним, — тон Каталины резко превратился во враждебный. — То, что я делаю сейчас — плоды твоих поступков и решений. Я не сторонница теории, будто месть разрушает человека. По-моему, она наоборот помогает идти дальше. — Твоя месть — полная херня. Скоро здесь будет куча моих людей и тогда я буду резать тебя на куски без какой-либо анестезии. — Нет, твои слова — вот настоящая херня. Единственные, кто сюда приедут — твои жена и сын. И я собираюсь их дождаться. Гарсиа замер. Он не ожидал, что месть Каталины может зайти так далеко, перекинуться на его семью. — Это только между нами, — быстро заговорил Агустин. — Не трогай их. Ты и сама понимаешь, они не при чём. Чёрт, они даже о твоём существовании не знают! — Я понимаю, дорогой, понимаю. Но за наши грехи всегда страдают наши близкие. К тому же, что может быть больнее, чем видеть смерть своей семьи и понимать, что они умерли из-за тебя? Ладно, — ухмыльнулась Каталина. — Ты пока переваривай, а я пойду проветрюсь. Здесь начинает ужасно вонять. Я даже не понимаю, это свечи или остатки твоих ног? Следующие два часа Каталина провела в гостиной на диване, отрешённо глядя в окно. Хоть она и старалась показать Гарсии своё безразличие, на самом деле её дважды стошнило, пока она резала ему руки. «Если этого не сделать, мне сможет навредить кто угодно», — твердила про себя Каталина. «Я должна знать, как защитить себя, даже если ради этого придётся замараться». Неожиданно, раздалось тихое урчание. Каталина посмотрела на свой живот и хрипло рассмеялась. Кто бы мог подумать, что в такой ситуации она захочет есть. Пройдя на кухню, Каталина закашлялась. Здесь нестерпимо воняло. Гарсиа сидел, откинув голову назад. Он старался дышать ртом, но вряд ли это сильно ему помогало. Каталина быстро задула свечи и открыла окно, чтобы проветрить комнату. — Спасибо, — прохрипел Гарсиа. — Это не ради тебя. Просто я проголодалась, — Каталина подошла к холодильнику и распахнула дверцу. Достав два персиковых йогурта и ложку, Каталина, оперевшись локтями на стол, принялась есть. — Сколько твоему сыну? — поинтересовалась Каталина. — Когда я видела его в последний раз, ему на вид было лет десять. — Семнадцать. Тогда ему было восемь. — Как давно это было, — с наигранной грустью произнесла Каталина. — А сколько ещё он мог бы прожить, если бы не глупость его отца. — У тебя есть дети? — Нет. — Что ж, надеюсь, что они у тебя когда-нибудь будут. И твоего ребёнка убьют на твоих глазах, и убьют мучительно, — прошипел Агустин. — Надейся, Гарсиа, надейся, — Каталина принялась за второй йогурт. — Пожалуй, надежда — единственное, что у тебя осталось. — Слушай, это была не моя идея. Моррис попросил меня. Он хотел от тебя избавиться, ты стала ему мешать, — затараторил Гарсиа. — Я ожидала какой-то более умелой попытки от тебя. Если бы Моррис хотел от меня избавиться, он точно не стал бы просить такого идиота, как ты. Да расслабься, Гарсиа. Тебе на том свете свою семью даже ждать не придётся, сразу встретитесь, — весело произнесла Каталина. — А мы с тобой встретимся в Аду. — Скорее всего.***
— Скорее, Пако, — нетерпеливо позвала сына Кармен. — Твой отец уже несколько часов не отвечает на звонки. — Держи, — парень протянул матери ключи. Она быстро открыла дверь и прошла внутрь. Пако поспешил за ней. — Агустин! — позвала Кармен. — Я здесь! — раздалось из кухни. — Уходите отсюда! — Ну уж нет, сейчас ты мне всё объяснишь! — мать быстрым шагом вошла в кухню. Почти сразу же раздался её крик. Пако поспешил к ней. То, что он увидел, нельзя было описать. В середине кухни сидел привязанный отец. Его лицо сильно побледнело, на лбу выступили капли пота. Вместо ног зияли две ужасные раны, где-то белели кости. Воняло чем-то сладким, слишком сладким. Пако быстро зажал нос, пытаясь угомонить накатившую тошноту. — Агустин! — мать наконец вышла из оцепенения и бросилась к отцу. — Кто это с тобой сделал? Господи, за что? — Господь этого не делал, — раздался негромкий голос. Пако повернул голову. Из тёмной гостиной вышла молодая женщина. В руках она держала пистолет. — Что вам нужно? — кричала мать. — Деньги? Заберите всё, я скажу пароль от сейфа, только уходите, прошу! Почему вы так жестоки? Вы… Договорить ей не дали. Женщина выстрелила, пустив пулю в лоб матери. Пако застыл на месте. Он слышал лишь пульсацию крови в висках, а видел только кровь, растекающуюся рядом с телом матери. Кажется, отец что-то крикнул. Парень сделал шаг к ней, но ноги, ставшие ватными, подвели его. Он упал на колени, беспомощно протянув руки к телу. Пако услышал, что кто-то тихо скулит. Ему понадобилась пара мгновений, чтобы понять, что это он сам. Пако повернулся к женщине, продолжавшей стоять на том же месте. — Я тебя убью, — прошипел он, чувствуя лишь слепую ярость. — Тебе конец. Я уничтожу тебя, слышишь? Женщина сделала шаг вперёд. Он наконец смог разглядеть её лицо. Ни одной эмоции. Внезапно уголок её губ пополз вверх. Она слегка повернула голову к отцу. — Пацан прав. Убьёт, если предоставить возможность. Она навела пистолет на него. Последнее, что видел Пако — её зелёные глаза, а потом его окутала звенящая тишина.***
— Ну вот и всё, Гарсиа. Мы рассчитались. — Ты чудовище, — отрешённо произнёс Гарсиа, качая головой в разные стороны. — Наверное. Счастливого пути в Ад. Когда Каталина вышибла мозги Агустину, она наконец-то смогла вздохнуть полной грудью. Всё кончено. Месть свершилась. Она обвела взглядом три трупа, и что-то внутри неё зашевелилось. Кажется, это стыд. И сожаление. Каталина тряхнула головой и достала из-под стола канистру с бензином. Щедро полив трупы, пол и мебель рядом с ними, Каталина отошла подальше и достала коробок спичек. Чиркнув одной, Каталина бросила её в лужицу. Тела мгновенно вспыхнули, осветив лицо Каталины. Она улыбнулась напоследок, развернулась и навсегда покинула этот дом.***
Берлин вошёл в кабинет, аккуратно закрыв за собой дверь. Каталина сидела к нему спиной, склонив голову вперёд. Он тихо обошел стул и взглянул на девушку. Каталина спала, дыхание её было ровным и спокойным. Берлин присел на корточки, чтобы лучше видеть её лицо. Губы были плотно сжаты, Берлин только сейчас смог разглядеть крошечный шрам в уголке её рта. Волосы закрывали её лицо, словно шторы, и Берлин аккуратно, стараясь не разбудить, заправил их за ухо с одной стороны. Пальцем он случайно задел висок девушки и, хоть она не проснулась, что-то случилось с самим Берлином. Ни один поцелуй Ариадны, никакие слова о любви его бывших жён не вызывали в нём такого. Возможно, дело было в том, что из-за частых стрессов его эмоции обострились. Кто знает, виновата может быть и болезнь. Берлин не исключал и того, что Каталина просто слишком долго ему не поддавалась, дразнила, разжигая желание и привязанность. Берлин резко поднялся на ноги и прошёл за стол. Теперь он наблюдал за Каталиной, восседая в кресле, как когда-то Генрих VIII сидел на троне. Была ли Каталина похожа на, скажем, Анну Болейн? Нет. Она никогда не стремилась его завоевать, Берлин видел, как Каталина всеми силами пытается отрицать собственное влечение к нему. Но они всегда были связаны. Раньше Берлин просто чувствовал это, но теперь, когда он узнал, что и Каталина неизлечимо больна, он был в этом уверен. Что было бы, если бы Берлин предложил ей стать его женой? Согласилась бы она провести с ним остаток своей жизни? Берлин усмехнулся этой мысли. Этого не случится. Дыхание Каталины становилось частым и рваным. Её голова дёрнулась, и девушка встрепенулась, дико заозиравшись по сторонам. — Доброе утро, — поприветствовал её Берлин. Каталина перевела на него взгляд. Она почувствовала, что шее всё это время было очень неудобно, а значит, совсем скоро она начнёт нестерпимо болеть. Каталина машинально скривилась. — Ты меня обижаешь. Неужели моя вежливость настолько тебе омерзительна? — Мне омерзительно, что ты пришёл ко мне от заложницы. — К тебе? Как быстро ты привыкла к этому кабинету, уже считаешь его своим, — хмыкнул Берлин. — Вполне возможно, что он совсем скоро твоим уже не будет. Видел лица остальных, когда ты сказал про план Чернобыль? Ты дал им надежду на то, что мы сможем уйти и без Профессора. И теперь они жаждут подробностей. Но… — Я ничего им не скажу, — закончил Берлин, разглядывая ноготь указательного пальца. — Вот именно. Делаю ставку на Токио. Она никогда не сидела на месте. Как скоро она тебя сбросит? Через час? Два? — Ты думаешь, что если главной станет Токио, она тебя освободит? — Берлин перевёл взгляд на Каталину. — Кажется, у неё нет твоих варварских замашек, — Каталина снова поморщилась и принялась наклонять голову в разные стороны, надеясь, что это хотя бы немного поможет. — Я часто сомневалась в её адекватности, но, думаю, она не станет держать человека на привязи. — Не говори об этом так, будто я обращаюсь с тобой, как с собакой, — нахмурился Берлин. — О, я задела твои чувства? Ничего, Ариадна тебя утешит. Берлин едва заметно прищурил глаза и поднялся из кресла. Он неторопливо обошёл Каталину и положил руки ей на плечи. — Аккуратнее, я могу подумать, что ты домогаешься, — настороженно произнесла Каталина. — Снова задеваешь мои чувства. Нет, я хочу помочь. Пальцы Берлина начали массировать шею Каталины, медленно, слегка надавливая. — Все извращенцы так говорят, — буркнула Каталина, но всё же расслабилась. — Наша с Ариадной история подошла к концу. На лице Каталины появилась гримаса крайнего удивления. Она развернулась к Берлину, вглядываясь в насмешливые глаза. — Ты хочешь сказать, что бросил её после всей той херни, которую наговорил команде? — Примерно так. Какое будущее у меня может быть с заложницей? К тому же, слова Найроби заставили меня задуматься. — Да никогда не поверю, — фыркнула Каталина. — Очень жаль, что ты думаешь, будто я из тех людей, которые будут спать с женщиной, даже если она их боится, — на миг глаза Берлина потемнели, но он быстро взял себя в руки. — Вполне возможно, что у Ариадны Стокгольмский синдром. В таком случае, наши отношения сделают ей только хуже. — Какой ты благородный, — процедила Каталина. — Что же ты не думал об этом, когда трахал её? Или только сейчас понял, что твои друзья с Лазурного берега не оценят такой выбор избранницы? — В этом вопросе меня не особо волнует мнение моих друзей. — Правда, из-за их мнения ты чуть не убил Денвера. Нет, серьёзно, почему? Почему ты бросил Ариадну? Я столько раз говорила тебе, что это неправильно, но ты игнорировал меня. — Во-первых, команда волнуется. Многим не понравилась новость об Ариадне, поэтому мне нельзя падать в грязь лицом, чтобы не потерять авторитет. И главенство, если уж на то пошло. — Вот, — удовлетворённо протянула Каталина. — Теперь я тебя узнаю. — А во-вторых, — продолжил Берлин, развернув Каталину спиной к себе и продолжив массаж. — Возможно, я решил сосредоточиться на том, чтобы завоевать тебя. — Брось, — Каталина широко усмехнулась. — У тебя была прекрасная здоровая девушка, которая тебе в рот заглядывала. Хочешь сказать, что ты, именно ты, променял её на меня? — Да, Будапешт, это я и хочу сказать. Оказалось, мы с тобой похожи больше, чем я думал. — Я умру быстрее, чем ты. В твоих действиях никакой логики. — Значит, мне придётся скорбеть какое-то время, — Берлин наклонился к Каталине. — Но скорбеть я буду недолго, ведь мы встретимся очень скоро. — Идиотизм, — фыркнула Каталина. — Не оскорбляй мою оптимистичную натуру. Кстати, насчёт Токио и уже твоего оптимизма. Пока ты спала, команда проголосовала, и большинство из них приняло мою сторону. Поэтому Токио никогда не станет главной, ей не доверяют даже её товарищи. Переваривай, пока я буду ходить за едой для тебя, — Берлин поцеловал Каталину в висок и вышел из кабинета.***
Наслаждаясь свежим весенним воздухом, Каталина шла домой, держа в руках два пакета с продуктами. Она чувствовала себя прекрасно и спокойно. Каталина боялась, что после убийства Гарсии она не будет знать, что делать дальше. Но вот, решение пришло само собой, и Каталина не могла дождаться момента, когда сможет рассказать о своей идее Эстер. Возле дома Каталина заметила машину, в которой сидели двое мужчин. Каталина узнала в них своих бывших подчинённых и усмехнулась. Судя по всему, после смерти Гарсии Джеймс приказал им присматривать за Каталиной, чтобы она не вернулась убивать его. — Идиоты, — вслух произнесла Каталина, снова усмехнувшись. Ей было даже обидно, что её подопечные спрятались так бездарно. Она покачала головой и прошла в дом. — И куда это ты собралась? — поинтересовалась Каталина у Агаты, которая уже накидывала куртку. — Договорилась погулять с подругами. Правда, немного не по себе, там на улице какие-то парни пасут кого-то. — Кажется, меня, но это не страшно. Агата понимающе хмыкнула. В свои тринадцать лет эта девочка знала о мире криминала намного больше, чем её сверстницы. На этом настояла Каталина, ведь чем Агата становилась старше, тем сложнее было скрывать от неё правду. — Ладно, я побежала, — Агата чмокнула Каталину в щёку и выпорхнула за дверь. Раздевшись, Каталина прошла в гостиную. Там сидела Эстер, сжав пальцами сигарету и разглядывая газету, лежавшую перед ней на столике. На Каталину она не отреагировала. — Привет. Всё нормально? — поинтересовалась Каталина. — Написали про Гарсию, — глухо начала Эстер. — Ты не говорила, что убила его жену и сына. — Подумала, тебе необязательно знать. Эстер подняла на Каталину тёмно-карие глаза. Каталина разглядела в них золотистые крапинки. Плохой знак: Эстер в бешенстве. — Необязательно? Ты всего лишь убила ребёнка и невиновную женщину. — Ты драматизируешь, парню было семнадцать. Мы в его возрасте уже жили отдельно от семьи. — Потому что у нас её не было, Каталина! — Слушай, чего ты так завелась? Может, нам надо выпить? Или потрахаться? Готова помочь по дружбе снять стресс. — Это не шутки, господи! Как ты не понимаешь? Ты убиваешь просто так, без разбора! — Не делай из меня монстра! Я убила их только по одной причине — это ударило по Гарсии сильнее всего. Они всего лишь средство. — Ух ты, — Эстер затушила сигарету и поднялась на ноги. — Твои слова мне кого-то очень напоминают. — Заткнись, Эстер, — предупредила Каталина, чувствуя, куда идёт разговор. — С кем поведёшься, от того и наберёшься, да? Напомни, кто ещё относится к людям, как к мебели? — Эстер, замолчи, пока всё не испортила, — предупреждающе заявила Каталина, подойдя чуть ближе. — Ты такая же, как и Моррис. Каталина шумно выдохнула. Лицо напряглось, а глаза в мгновение загорелись от ярости. Она подалась вперёд и тихим, звенящим от злости голосом шепнула на ухо Эстер: — По крайней мере я не обладаю наивностью бедной сиротки. Ты всё ещё зовёшь братика по ночам? Эстер отшатнулась от неё, широко распахнув глаза. Резко размахнувшись, Эстер ударила Каталину по лицу. — Ну что, конфликт исчерпан? — холодным тоном поинтересовалась Каталина, потирая горящую щёку. — Сука! — взревела Эстер и бросилась на неё. Каталина быстро ушла в сторону, придержав Эстер за талию, чтобы та не врезалась в стену. Эстер оттолкнула её и попыталась ударить кулаком по лицу. Каталина перехватила её руку и впечатала голову девушки в столик. Рыжеволосая глухо застонала. — Успокойся, — попросила Каталина. — Ты не победишь. Вместо ответа Эстер изловчилась и пнула Каталину в колено, заставив ослабить хватку. Эстер выпрямилась и всё же впечатала кулак в щёку подруги. Каталина упала, чувствуя, как щека начинает неметь. Эстер села на неё сверху и, схватив Каталину за волосы, ударила об пол. — Ты не имела никакого, блять, права упоминать мою семью! — шипела она, готовившись ударить ещё раз. Каталина быстро вытащила кинжал из ножен и, потянувшись назад, полоснула Эстер по руке, оставляя неглубокий порез. Эстер выпустила волосы из рук и Каталина свободной рукой повалила её на пол. Пока Эстер пыталась зажать рукой порез, Каталина поднялась на ноги. — Хватит! — крикнула она. — Чего ты добиваешься? Хочешь убить меня? — Ещё не решила, — прорычала Эстер и бросилась на Каталину, прижимая её к стене. Она придавила горло блондинки локтём, резко сократив поступление кислорода в лёгкие Каталины. Она захрипела, но вовремя вспомнила, что кинжал всё ещё в её руке. Каталина прижала остриё к боку Эстер. — Ну что, может, отпустишь меня? — из последних сил прохрипела Каталина. Эстер быстро посмотрела вниз. Как бы сильно она не злилась, она понимала, что в такой ситуации не победить никому. Девушка отстранилась, тяжело дыша. Каталина вытерла кровь под носом тыльной стороной руки. — Ты бываешь такой сукой, знаешь об этом? — устало сказала Эстер. — Знаю, — кивнула Каталина. — Справедливости ради, ты не отстаёшь. Эстер села на диван, откинув голову на спинку. Каталина подсела к ней и тупо уставилась на погром, который они устроили. — Прости меня, — заговорила она. — Не стоило говорить про твоего брата. — А мне — про Морриса. Мы обе хороши. — Это точно. Но совет насчёт секса не игнорируй. Напряги Николаса. — Иди нахер, Каталина. Каталина рассмеялась первой. Вскоре подхватила и Эстер. — Да, не так я представляла этот вечер, — отсмеявшись, произнесла Каталина. — А как? — Хотела сказать, что буду заниматься ограблениями вместе с тобой. Эстер посмотрела на Каталину, удивлённо выгнув бровь. — Да, я знаю, что ты до сих пор воровка. Нет, я не сошла с ума. Да, я правда хочу этим заниматься. Я ответила на все твои вопросы? — Почти. Что на тебя нашло? Зачем тебе это? — Помнишь Будапешт? — Конечно, — кивнула Эстер. — Там было замечательно. — А потом мы вернулись, и всё пошло через задницу, — заключила Каталина. — Я хочу уехать в Будапешт, как можно скорее. В Мадриде со мной случилось всё самое хреновое в моей жизни, и я не хочу больше тут находиться. Это эгоистично, безумно, но я больше не могу. — Я понимаю, — сочувствующе кивнула головой Эстер. — Значит, поедем все вместе. — Правда? — изумилась Каталина. — А как же Николас? — Если он захочет, поедет с нами. Если нет — что ж, нет так нет. — Эстер, я не хочу, чтобы ты рушила свою жизнь из-за меня. — Это моё решение, я хочу быть рядом с тобой. Мы же семья. Каталина тепло улыбнулась и крепко обняла Эстер.