***
Обмакнув кусочек сыра в солёную карамель, Каталина отправила его в рот и зажмурилась от удовольствия. - Мне всё чаще кажется, что ты беременна, - произнесла Эстер, подперев щёку кулаком. - У меня просто появились новые вкусовые предпочтения, - пожала плечами Каталина и взялась за новый кусочек. - Я смотрю, в одежде тоже. Как-то нарядно ты оделась для дома. Каталина посмотрела на себя. Сегодня она выбрала белую блузку с жабо и расклешенные песочно-бежевые брюки. - Жить мне осталось не так уж много, поэтому каждый день - праздник. Даже если эта реплика и покоробила Эстер, она не подала вида. Каталина сразу дала понять, что не хочет к себе какого-то особенного отношения или жалости, поэтому подобные замечания Эстер пропускала мимо ушей. - Как прошёл день? - Каталина перевела тему. - Хорошо, не считая того, что та чёрная машина опять мозолила глаза. А в остальном всё было отлично... - Стоп, стоп, стоп, - перебила её Каталина. - Эта машина опять была здесь? - По-моему, она до сих пор здесь. Каталина подошла к окну и незаметно приоткрыла шторы. Машина действительно стояла напротив дома. - Всё, сегодня я с этим разберусь, - прошипела Каталина и выскочила из комнаты. - Стой! Куда ты собралась? - Эстер подскочила на ноги, но ответа так и не получила. Через пару минут Каталина вернулась в комнату. На плечи она накинула пальто, а в руках держала дробовик. - Сидите здесь, ни в коем случае не выходи и не давай выходить Агате. - Ты что задумала? - набросилась на неё Эстер. - Хочешь в тюрьму загреметь? - Я никого не убью, просто напугаю. Всё будет нормально, скоро вернусь. А ты, если услышишь выстрелы, бери Агату и иди в подвал. Там есть коридор, пройдёте по нему до лестницы. Наверху будет люк, откроете его и окажетесь на соседней улице. Не смотри на меня так, я сделала это пару лет назад для вашей же безопасности. - Ты же сказала, что никого убивать не собираешься! - Я нет, а вот насчёт них не уверена. Эстер, пожалуйста, сделай как я прошу. Выскочив на крыльцо, Каталина быстро спустилась по ступенькам, вышла за калитку и направилась к машине. Через лобовое стекло она разглядела двоих мужчин в тёмных очках. Несмотря на раздражение, Каталине захотелось рассмеяться, до того комично это выглядело. Она постучала ладонями по капоту. Мужчины переглянулись, но всё же вышли из машины. - Вы что, только сейчас посмотрели "Люди в чёрном"? - не удержалась от насмешки Каталина. - Проснитесь, ребята, уже смеркается. Очки можно и снять. Первым очки снял тот, который сидел за рулём: подстриженный под "ноль" бугай. Его нос ломали не раз, но, судя по размеру кулаков, он отвечал обидчикам тем же. Каталине он был незнаком, видимо, его взяли уже после её ухода. Второго она сначала не узнала, но увидев его каштановую шевелюру, зачёсанную назад, поздоровалась ещё до того, как он снял очки: - Кристиан. Вот уж не ожидала, что пасти меня будешь именно ты. Понизили до "шестёрки"? Он сдержанно ухмыльнулся. За то время, что они не виделись, Кристиан возмужал. Тот смешливый ловелас, которого она знала, куда-то исчез, но Каталина не могла сказать, что эти перемены изменили его в лучшую сторону. Глаза Кристиана потухли, и приглядевшись, Каталина увидела у него несколько седых волос. - Меня не понизили, к твоему сожалению. - К моему сожалению? Что ты, я наоборот рада. Но знаешь, чему бы я была рада ещё больше? Вот бы больше никогда не видеть эту уродливую машину рядом с моим домом. Что на это скажешь? - Каталина закинула дробовик себе на плечо. - Скажу, что не могу исполнить твоё желание. Ты же знаешь, кто отдаёт мне приказы. - О да, я знаю. И каково тебе быть у него начальником охраны? - Не жалуюсь. - А вот твои милые щенячьи глазки говорят обратное. Хотя бы потому, что щенячьими они быть перестали. Сколько ты спишь, дорогой? Два часа в сутки? Три? - Я повзрослел. Тебе тоже не мешало бы. - Что? Считаешь меня недостаточно взрослой? - Да. Неделю назад ты забросала нашу машину сырыми яйцами. - И всё равно вы не поняли намёка. Мне надоел этот разговор, Кристиан. Проваливайте, пока не прострелила вам какие-нибудь жизненно необходимые органы. - Мы уедем ровно через три минуты, - сказал Кристиан, взглянув на наручные часы. - И что будет через три минуты? - нахмурилась Каталина. - Ничего, что могло бы тебе угрожать. Расслабься. - Не хочу я расслабляться! Объяснись... Каталина замолчала. К дому подъехала вторая машина. Задняя дверь распахнулась, из машины вышел человек. Он приближался неторопливо, с полуулыбкой на лице. Поравнявшись с Кристианом, он остановился. - Сукин ты сын, - ошарашенно произнесла Каталина. Девушка застыла на месте, до боли сжав свободную руку в кулак. - Рад тебя видеть, Лина, - ответил Моррис. Он повернул голову к Кристиану. - Оставь нас. Пока Кристиан с напарником отъезжали, Каталина внимательно вглядывалась в лобовое стекло второй машины. Судя по всему, Моррис приехал один. Как только первая машина скрылась из вида, Каталина направила дробовик на Морриса. - Я надеялся, что мы сможем поговорить спокойно, - произнёс Джеймс, глядя Каталине в глаза. - Я спокойна, а ты? Тебе страшно? Ты ведь совсем один. - Мы это уже проходили. Я никогда тебя не боялся и начинать не планирую. - Очень зря. - Лина, я вижу, что ты злишься, но прошу тебя опустить оружие. Давай сядем в машину и поговорим спокойно. Он положил руку на дробовик и мягко нажал. Каталина позволила оружию опуститься, но вслух добавила: - Поговорим здесь, в машину к тебе я точно не сяду. Итак, в чём дело? Что заставило тебя приехать и почему ты отпустил своих людей? - Отпустил, потому что знаю, что ты меня не убьёшь. Это принесёт тебе много ненужных проблем. - Допустим. А приехал зачем? Джеймс отвёл взгляд в сторону и помолчал, затем сказал: - До меня дошли кое-какие слухи. Говорят, ты больна, причём смертельно. Это правда? - Правда. Я обещала себе, что буду ненавидеть тебя до смерти, и кажется, это обещание я сдержу. Он поморщился, от Каталины это не укрылось: - Неприятно слышать? Могу тебя утешить: эти слова в тысячу раз приятнее того, что я испытала в плену у Гарсии. Моррис не смотрел на неё. Было понятно, что эта тема ему неприятна, но Каталина не собиралась его жалеть: - Похоже, тебе и правда не нравится эта тема. Даже удивительно. - А тебе она, видимо, очень нравится, - огрызнулся Джеймс. - Совсем нет, - серьёзно произнесла Каталина. - Просто это единственный способ сделать тебе больно, вот я и пользуюсь. Только не понимаю, почему тебя это так задевает. Ты ведь не пострадал. Неужели тебе стало меня жаль? - Я люблю тебя, в этом и причина, - ответил Моррис, глядя куда-то сквозь неё. На лице Каталины появилась слабая улыбка, вырвались первые смешки, и уже через минуту она смеялась в голос. Как только Джеймс шагнул к ней, смех оборвался. Каталина уткнула дуло дробовика ему в грудь. - Что за бред ты несёшь? - прищурившись, спросила Каталина. - Ты никогда никого не любил, слышишь? В твоей жалкой жизни даже не существует такого понятия. - Не говори о том, чего не знаешь! - вышел из себя Джеймс. - О, так тебя это задевает? Я оскорбила твои чувства? А стоит говорить, что мне глубоко плевать на твои чувства? Мне не нужна твоя любовь, даже если она действительно существует. Распалившись, Каталина не заметила, как ослабила хватку, но от Морриса это не укрылось. Он выхватил дробовик из её рук и отбросил подальше от них. Каталина проводила беспомощным взглядом улетевшее оружие, но почти сразу же взгляд сменился на яростный. - Ну? - спросила она, шагнув к Моррису. - Что дальше? Ударишь меня? Давай, я же тебя оскорбила! - Какого ты обо мне мнения? - процедил Джеймс. - Я бы никогда тебя не ударил. Я просто хочу, чтобы ты ко мне вернулась! - Чем дальше, тем безумнее! С чего ты вообще решил, что мне это надо? Я тебя ненавижу! - Совсем недавно ты меня любила, - тихо произнёс Моррис. - Мне кажется, это ещё можно вернуть. От любви до ненависти всего один шаг, и я в это верю. Слушай, - заторопился он, видя, что Каталина отворачивается. - Я был готов ждать тебя, ждать сколько угодно, но эта болезнь всё испортила. В общем, я хочу, чтобы оставшееся тебе время ты провела со мной. Ты не будешь ни в чём нуждаться, у тебя будут все необходимые лекарства. И твоя семья будет жить в достатке, я о них позабочусь, даже после твоей смерти. - Столько хлопот ради меня, а выгоды для тебя я пока не вижу. Я с огромной вероятностью больше никогда тебя не полюблю, так зачем так стараться? - Ты будешь рядом, и недавно я понял, что это всё, что мне нужно. Даже если ты не полюбишь меня снова, я буду уверен, что сделал всё, что мог. - А ты не подумал, что я не хочу быть твоей игрушкой? - Я не это... - Нет, как раз это ты и имел в виду. В твоей просьбе всё крутится вокруг тебя. Ты говоришь, что любишь меня, но тебя совершенно не заботят мои чувства. Каждый раз, когда я вижу тебя, передо мной стоит лицо Гарсии и лица его людей. Думаешь, я захочу провести последний год своей жизни вот так? Страдая от воспоминаний? Какой же ты эгоист, Моррис. Я не принимаю твоё предложение и никогда бы не приняла. Взгляд Джеймса утратил всякую мягкость. Теперь перед Каталиной стоял человек, которого она столько раз видела раньше: чёрствое чудовище, которое не заботится ни о чём, кроме собственной выгоды. - Если ты хотела так мне отомстить, у тебя получилось. Можешь гордиться собой, - холодно произнёс он. - Вот теперь я тебя узнаю, - усмехнулась Каталина. Моррис развернулся и направился к своей машине, но Каталина почти сразу же окликнула его: - Стой. Если в твоих словах есть хотя бы капля правды, перестань за мной следить. Дай мне прожить этот год спокойно. - Хорошо, - бросил через плечо Джеймс. - Я больше не стану тебя беспокоить, но если ты когда-нибудь решишь прийти ко мне по собственной воле, я всегда тебя приму. - Этого не случится. Прощай, Джеймс. Он сел в машину, а Каталина впервые за долгое время почувствовала спокойствие. Уход Джеймса снял огромный груз с её плеч.***
Интервью прошло безупречно. Берлин отлично вписался в роль жертвы, хотя Каталина поначалу сомневалась, что такое вообще возможно. Было видно, что он впечатлил не только прессу, но и членов команды. Создавалось ощущение, что скоро он вернёт себе статус капитана. Каталина думала об этом, идя по коридору, и настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила человека на своём пути. Только после столкновения до неё дошло, что стоило бы поднять голову. - Судьба всё время сталкивает нас лбами, - хмыкнул Берлин. - Меня это даже начинает пугать. - Поздравляю, ты отлично справился. Прекрасное интервью, - произнесла Каталина, глядя за его плечо. Берлин как будто понял это и сделал шаг вправо. Теперь перед глазами Каталины стояло его ухмыляющееся лицо. - Почему не смотришь в глаза? Тебе за что-то стыдно? - издевательски поинтересовался он. - Прекрати это, - поморщилась Каталина. - Я только начал. Давай, облегчи душу. Извинись. Я же вижу, тебе есть что мне сказать. - Извини, - помедлив, пробормотала Каталина. - За что я должен тебя простить? - За то, что я подала Найроби идею о бунте. И вообще за всё, - неожиданно для себя добавила она. Берлина это тоже немало удивило: - О чём ты? - Я очень часто бываю к тебе несправедлива. Ты много делаешь для команды и капитан из тебя не такой уж плохой. Берлин недоверчиво нахмурился. Он слегка наклонил голову и принялся разглядывать лицо Каталины, ища подвох. - Ты успела где-то напиться? - поинтересовался Берлин, всматриваясь в её глаза. - Что с тобой? Или снова что-то задумала? - Удивляют мои искренние извинения? - невесело усмехнулась Каталина. - Рада, что и тебя можно поразить. Серьёзно, прости меня. Я давно хотела попросить прощения, но не решалась. Берлин продолжал смотреть на неё с недоверием. Каталина сделала шаг к нему и, положив руку ему на плечо, поцеловала в щёку. Отстранившись, она увидела на лице Берлина ещё большее непонимание. Однако он быстро взял себя в руки и улыбнулся: - Это была самая приятная часть твоего извинения. Правда, меня смущает твой взгляд. Почему ты смотришь так, будто у меня вырос третий глаз? Но Каталина не ответила, вместо этого она приподнялась и почти незаметно коснулась его губ своими. Она чуть углубила поцелуй, нежно погладила его щёку. Берлин машинально положил руки на её талию. Наваждение спало само собой. Первой отстранилась Каталина. Она сделала шаг назад, выпутываясь из его объятий, развернулась и быстро направилась прочь от озадаченного Берлина. Сложись всё по-другому, она бы радовалась, что смогла сбить Берлина с толку, ведь мало кому это удавалось. Но сейчас на душе Каталины скреблись кошки, она чувствовала вину. Поцелуй подтвердил её опасения. Она влюбилась в Берлина.