***
Приоткрыв массивную деревянную дверь, Каталина вошла в церковь. Часы уже давно пробили полночь, поэтому людей внутри не оказалось. Церковь была небольшой, но всё же каждый шаг Каталины отзывался эхом. Дойдя до середины, она заняла скамейку в одном из двух рядов и подняла глаза на распятие, висевшее на стене. Зачем она здесь? Каталина не понимала и сама. Какая-то неведомая сила, заставляющая умирающих верить в чудеса, коснулась и её. Только вот вид распятия не приносил облегчения, а только угнетал, напоминал о близкой каре. Каталина опустила глаза на ладони и сжала их. Из-за шуршания одежд, становившегося всё ближе, Каталина подняла голову. К ней подошёл священник с улыбкой, от которой Каталине стало только хуже. Он ведь не понимает, кто перед ним, не знает об её поступках. — Что привело вас сюда, сеньорита? — Не знаю, святой отец, — слабо улыбнулась Каталина. — Наверное, один из симптомов моей болезни. Умирающих ведь тянет к Богу, разве нет? — В большинстве своём, — кивнул священник. Надо отдать ему должное: ни один мускул на его лице не дрогнул. Каталине казалось, что он смутится, вряд ли парень давно находится в церкви и слушает такие откровения. — Многие люди хотят покаяться на пороге смерти. Вы здесь за этим? — Хотелось бы верить, что кто-то там наверху отпустит мне мои грехи, но увы, при всём желании не верится. Я не знаю, зачем пришла сюда, отец. Может быть поговорить, а может быть, мне нужно что-то другое. Я просто решила прогуляться, наткнулась на эту церковь и теперь сижу перед вами. Священник кивнул и опустился на скамейку перед Каталиной. Сев в пол оборота к девушке, он заговорил: — О чём бы вы хотели поговорить? Мне нужна ваша помощь, чтобы понять, что вам нужно. — Вы часто думаете о смерти? Задумывались о ней, когда ещё не были служителем церкви? — Нет, — покачал головой парень. — Я и сейчас нечасто о ней думаю. — А я часто. Она меня преследует. Я видела её столько раз. — Вы врач? Если же нет, я начинаю беспокоиться, — улыбнулся священник. — Да, типо того, — хмыкнула Каталина. — Но когда я видела умирающих людей, я и подумать не могла, что скоро окажусь в таком же положении. Я не задумывалась о близких этих людей, которые будут их оплакивать. А теперь родные для меня люди будут так же оплакивать меня. — Всегда больнее тем, кто остаётся. Поверьте мне, я знаю. Мне доводилось терять близких. — Кого? — Моего отца. Он погиб несколько лет назад. После его смерти я решил уйти в церковь. — Как он умер? — спросила Каталина, ощущая, как внутри поднимается беспокойство. — Его нашли мертвым на улице. Страшное зрелище. Лицо было обезображенно, он будто царапал его и горло. Вздувшиеся вены… — он замолчал и на мгновение прикрыл глаза. — Его убили, без всяких сомнений, но я бы предпочел не описывать его труп, с вашего позволения. — Извините. Он тоже был священником? — забросила последнюю удочку Каталина, чтобы картина в её голове либо сложилась в одно целое, либо рассыпалась на тысячу фрагментов. — Да, и очень хорошим. Люди доверяли ему, а он оберегал их доверие. Отца Хуана любили все его прихожане. Он был исключительным человеком. Может быть, именно поэтому Бог решил забрать его себе. — Бог здесь ни при чём. Дьявол сделал это, — выпалила Каталина, чувствуя, как сильно пересохло в горле. Боковым зрением Каталина заметила силуэт в фиолетовом костюме, обернулась, но разумеется, там никого не было. Священник проследил за её взглядом с непонимающим прищуром. Каталина повернула голову к нему, заставив встретиться с ним взглядом. Ей не доводилось говорить с родными своих жертв до этого дня. Да, фактически отца Хуана убила не она, а Дейн, но Каталина всё равно причисляла святого отца к списку убитых ею людей. Без её участия Диего Фернандес до сих пор жил бы под фальшивым именем, наставляя людей на путь истинный. От размышлений Каталину отвлёк священник, смахнувший слезинку с её щеки. — Не думал, что вы так проникнетесь этой историей, — задумчиво произнёс он. Во взгляде мелькнуло недоверие. — Извините, в последнее время я слишком сентиментальна, — поспешно ответила Каталина. — Знаете, убийца вашего отца получил по заслугам, я уверена в этом. Да воздастся каждому по делам его, так ведь говорится в Библии? -"Ибо придёт Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его…», — процитировал священник, продолжая изучать лицо Каталины. — Да, без сомнений воздастся. Но я простил тех, кто виновен в смерти моего отца. Я же священник. Мне положено отпускать грехи, хочу я того или нет. — Вы прямо идёте на жертвы. Потрясающее самообладание, — пробормотала Каталина, плохо понимая, что говорит. Она поднялась со скамейки. — Спасибо, что поговорили со мной, отец. Доброй ночи. Она повернулась и направилась к выходу, изо всех сил стараясь шагать твёрдо. Впервые за столько лет Каталина не смогла абстрагироваться от чувства вины, оно поглотило её полностью. Слёзы сами катились из её глаз, и она не знала, как их остановить.***
— Эй! — Моника потрясла Каталину за плечо. — Ты в порядке? — Да, просто задумалась. В общем-то, я клонила к тому, что все мы чувствуем вину, в той или иной степени, — Каталина вернула аптечку на место. — Расслабься. К тому же, Артурито не тот человек, который может стоить твоих переживаний. — Я тебя искал. Каталина обернулась и увидела Берлина, привалившегося к дверному косяку. — Чем занимаетесь? — он кивнул на монитор. — Да так, неважно, — быстро ответила Каталина. — Дай мне секунду. Дождись Денвера тут, он скоро вернётся, — шепнула она на ухо Монике и вышла из цеха. — Что случилось? — на ходу спросила Каталина. — Почему обязательно должно что-то случиться? — улыбнулся Берлин. — Просто хотел тебя увидеть. Обсудить кое-что. — Что именно? Берлин обнажил зубы в широкой ухмылке, быстро посмотрел назад и, взяв Каталину за локоть, потянул её куда-то в сторону. Они оказались в одном из пустующих кабинетов. — Наше будущее, — ответил Берлин, заключив Каталину в объятия. — Будущее? Ты серьёзно? Прямо сейчас? — Когда же ещё? Посмотри на нас. Мы с тобой — ходячие мертвецы, любовь моя. У нас нет столько времени, сколько у остальных. Каталина внимательно посмотрела на его лицо. Глаза Берлина горели чуть ли не лихорадочным блеском, губы расплылись в широкой улыбке, больше похожей на оскал. — Что случилось? Ты похож на безумца. — Да ничего не… — начал он, но резко замолчал и вздохнул. Отпустив Каталину, Берлин продемонстрировал ей свою правую руку. Пальцы охватила судорога, сильнее тех, которые Каталина успела увидеть. — Видишь это? Моё тело скоро совсем откажет. Приступы становятся чаще и сильнее, поэтому я и тороплюсь. Хочу успеть как можно больше, прежде чем окажусь прикованным к постели. Берлин сел на один из стульев, задумчиво глядя на дрожащую руку. Каталина подошла к Берлину, села к нему на колени и поднесла руку к губам. Поцеловав его пальцы, Каталина принялась медленно массировать их. — Я не хотел умирать так рано, — отрешённо произнёс Берлин. — Я знаю, я тот ещё мудак, и я был таким всю мою жизнь, но неужели это значит, что я заслужил смотреть, как моё тело медленно умирает? Разве это справедливо? Он поднял глаза на Каталину. Та медленно покачала головой. — Нет, не справедливо. Жизнь вообще несправедлива. Но ты не будешь один, когда это случится. Рядом с тобой всегда буду я, слышишь? — Каталина положила руку ему на затылок и притянула к себе, оставив долгий поцелуй на лбу Берлина. Он крепче прижал её к себе. — Да, жизнь действительно несправедлива. Я не заслужил такого чуда как ты. — Осторожно, я ведь не всегда такая милая, — усмехнулась Каталина. — Скоро ты пожалеешь об этих словах. — Не пожалею, — Берлин долго смотрел на неё, а затем выпалил: — Выходи за меня. — Нет, — Каталина покачала головой. — Нет? У нас такой трогательный момент, не порти его. — Я хочу быть женщиной, которую ты любил, но не женился. Учитывая твой жизненный путь, это будет ценнее, как думаешь? Берлин рассмеялся и развёл руки в стороны. — Что ж, это справедливо. — Но подарить мне кольцо ты всё равно можешь, — быстро ввернула Каталина. — Я люблю украшения. — Я подарю тебе всё, что ты захочешь. Мы только и будем тратить деньги, когда выберемся отсюда. — А мы выберемся? — спросила Каталина после небольшой паузы. — Мы должны. Ты должна, — твёрдо ответил Берлин. — О нет, — протянула Каталина. — Оставь эту геройскую херню. Я больна точно так же, как и ты, долго мне не прожить. Поэтому либо мы вдвоём выходим из Монетного двора, либо вдвоём остаёмся. Понял? — Каталина… — Андрес, — перебила его Каталина. — Я тебя не оставлю, точка. И прибереги этот уничижительный взгляд для кого-то другого, я всё равно тебя не боюсь, — Каталина щёлкнула его по носу и поднялась на ноги. — Так нагло со мной себя ещё никто не вёл, — произнёс Берлин, с улыбкой наблюдая, как Каталина направляется к выходу. — Ну, всё бывает в первый раз, — Каталина обернулась у выхода и подмигнула. — Увидимся позже.***
Улыбаясь своим мыслям, Каталина шла по коридору, собираясь найти Монику. Неожиданно она услышала крики, доносившиеся с первого этажа. Быстро достав пистолет из кобуры, Каталина побежала вниз. Первое, что увидела Каталина — лежащие на полу заложники и Хельсинки, стоявший над ними с автоматом. — Хельсинки! — позвала Каталина, приближаясь к нему. — Что здесь происходит? — Токио вернулась! — ответил Хельсинки, счастливо улыбаясь. — Что? — непонимающе произнесла Каталина и повернула голову к дверям. Они были открыты. Повернувшись обратно к Хельсинки, она спросила: — Кто сейчас снаружи? — Рио и Москва, они её прикрывают. — Будь готов стрелять, если что-то пойдет не так. Закройте рты! — крикнула Каталина вопящим заложникам. — Пока стреляют не по вам, ситуация под контролем, понятно? Я хочу, чтобы здесь была полная тишина! Каталина быстро зашагала вперёд. Выйдя в фойе, она увидела мотоцикл, стремительно влетевший в Монетный двор. Человек в полицейской форме затормозил и скинул с себя шлем. Под ним оказалась Токио. Взгляды девушек пересеклись на пару секунд, прежде чем к Токио подбежал Рио и поцеловал её. До Каталины донёсся чей-то кашель. Повернув голову, она увидела Москву, на животе которого медленно расплывалось багровое пятно.