Не серьёзно

Это был первый осенний снег. Снежинки кружили в прохладном воздухе, падали на ещё тёплую землю и тут же таяли. Солнце то и дело скрывалось за тяжёлыми низкими облаками. Небольшой зябкий ветерок забирался под одежду и заставлял тело покрываться мурашками. Такие дни давят своей атмосферой. Танджиро сразу вспоминает тот день, когда он с Незуко вернулись из похода на пепелище их бывшего дома. И теперь их участью был бы, конечно же, детский дом, если бы не их очень дальний родственник, который взял их под опеку. Урокодаки-сан был им как отец. Строгий, иногда жёсткий и чёрствый, но очень добрый, с ужасно страдающим сердцем. Жена и его младший сын погибли во время родов. Она умерла сразу после, а мальчик был так слаб, что уже через несколько дней ушёл вслед за матерью. За ними началась какая-то кровавая полоса в жизни нового отца. Старший сын его умер в пьяном угаре, второй залез в петлю, третий сошёл с ума и вскоре погиб от разрыва сердца, четвёртая разбилась в такси, пятая утонула, а шестой умер от болезни. Огромная семья умирала один за другим в течение всего пары лет. Дом опустел, он остался совсем один. С такой ужасной болью на сердце он жил и сам не знал, зачем. Но однажды он встретил на улице 13-летнего мальчика, которому было явно не куда идти, и забрал к себе. И сейчас этот мальчик их учитель физкультуры — Томиока Гию. Но он давно вырос, поэтому Уракодаки было одиноко. Он сразу взял осиротевших детей и отправил их в новую школу, где уже работал его сын. Гию для него не просто приёмный сын, Гию — все те родные, что он потерял. Обычно Танджиро не думает об этом, но почему-то сейчас эти странные мысли тихо и бессмысленно копошатся в голове. Парень не мог сосредоточиться на математике и вскоре просто положил голову на парту. Танджиро уже сидел на последнем уроке, когда вдруг почувствовал странную слабость. Это не удивительно, завтра у него должна начаться течка. Но слабость была сильнее, чем обычно. Голова закружилась, а сердце забилось быстрее. Он почувствовал, как на него смотрят одноклассники, и судорожно начал рыться в рюкзаке. Но, как не удивительно, таблеток там не оказалось. — Танджиро. — Он вздрогнул. — Выйдем в коридор? Парень сглотнул и встал из-за стола. — Ты плохо себя чувствуешь? — сказал Шиназугава-сенсей, когда они вышли из класса. — Да, что-то…не хорошо, кажется, — голова его кружилась, ноги дрожали, а низ живота скрутило тянущей болью. — Иди-ка домой, пока чего плохого не случилось, — нахмурился учитель и хлопнул мальчика по плечу. — Подожди тут, — учитель скрылся за дверью и вскоре вернулся с портфелем в руках. — Топай, бумажку с домашним заданием в боковой карман положил. — Хорошо, спасибо! — искренне поблагодарил мальчик и побрёл к выходу.

***

Выйти из школы было проблематично. Мало того, что ноги не слушаются, так ещё нужно было сходить за справкой, что ему действительно нужно домой, иначе его просто-напросто не выпустят. В голове гудело, а от боли внизу живота впору было сгибаться пополам. Он придерживался за стенку, стараясь не упасть. Может, таблетки есть в медпункте? Уже не было сил подниматься на другой этаж, поэтому он просто направился к выходу из школы. Днём опасности не было, да и, в крайнем случае, вызовет себе такси. Вахтёрша, мимо которой он проходил, ничего не сказала. Удивительно, учитывая, что ей всегда было плевать, в каком ты состоянии. Без справки всё равно не выпустит. Но сейчас Танджиро спокойно проковылял мимо и вышел из школы. На улице стало немного легче. Холодный воздух отрезвлял и дыхание постепенно приходило в норму. Послышался свист. — Хей, парень, пойдём с нами! — Будет весело! — Мы тебе поможем! Гоготание и улюлюканье приближались. Трое старшеклассников направлялись к нему. Танджиро заковылял к воротам, но не успел он коснуться калитки, как его нагнали. — Отпустите меня! — он отчаянно пытался вырваться. Чужие руки были везде, сдавливая, сжимая, заставляя чувствовать отвращение каждой клеточкой своего тела.

***

— Иноооскеее, ну пожааааалуйста. — Зеницу теребил своего парня за рукав. — Я так голодеееен, давай сегодня не будем оставаааатьсяяяяя. Когда Зеницу начал ныть, Иноске уже не помнил. Обычно, он просто-напросто игнорирует его нытьё. — Ну Иноооооске, я хочу кушать. А если ты не хочешь отпустить меня домой, то я сам тебя съем! — блондин вцепился зубами в плечо парня. Он вздрогнул и, наконец, отреагировал. — Ты что, ополоумел? Хребта не жалко?! Тц, ладно-ладно, пойдём домой, только перестань меня слюнявить, — он схватил блондина за шкирку и оторвал от себя. Они вышли в школьный двор и застали очень нелицеприятную картину: Танджиро, в окружении трёх альф, был вжат в стену и отчаянно сопротивлялся. Хотя он делал это так слабо, что казалось, будто ещё чуть-чуть и его просто скрутят и утащат оттуда. На секунду парочка замерла. На самом деле, Танджиро был из тех омег, кто может за себя постоять. Он не боится дать в глаз обидчику, а самое главное, умеет. Дерётся он так же хорошо, если не лучше, чем Иноске, и этот кабан до сих пор зовёт его драться, чтобы утвердить свою силу, хоть и частенько проигрывает. Но факт, что сейчас Танджиро сопротивляется так слабо, значит одно: у него течка. Будь он в здравом уме и трезвой памяти, давно бы раскидал этих альф. — И-Иноске! — блондин отчаянно затеребил парня за рукав. — Я ПОЙДУ НА ПРОЛОМ! — бросился в центр заварушки кабан. Сейчас, готовый к драке, он действительно был похож на зверя. — А НУ РАЗБЕЖАЛИСЬ! А ТО Я БУДУ ДРАТЬСЯ! — парой ударов он смог отвлечь старшеклассников, в то время как выбившийся из сил Танджиро попытался уйти оттуда. На помощь ему пришёл Зеницу, который утащил его буквально на себе и завёл в первый попавшийся кабинет. — Танджиро, сиди тут, закройся изнутри и никого не впускай. Я скоро вернусь за тобой! — и выбежал из кабинета. Почти вся школа уже опустела. Танджиро сделал, как сказал друг. Вообще, Зеницу редко говорил что-то дельное, но сейчас он, кажется, был прав.

***

Всё ужасно болело, голова кружилась, внизу живота нещадно тянуло, внутри всё жгло так сильно, что хотелось завыть. Ноги подкосились и он уже сидел на полу, опираясь спиной на стену. Сердце билось очень быстро. Такая близость тех альф заставляла его захлёбываться, теряя остатки разума. Как хорошо, что друзья пришли вовремя. Танджиро заплакал от боли и унижения. Ну почему всё так? Почему он не мог просто кинуть себе в сумку чёртовы блокаторы? Почему не мог позвонить Урокодаки-сану? Почему он сейчас сидит в этом вшивом классе, чувствуя, как под ним образуется лужа? Отвратительно, но сейчас возбуждение было невыносимым. Он попытался снять напряжение, но только больше распалял своё тело и тихо застонал. Это были даже не стоны, это был, скорее, скулёж, будто он брошенный щенок. Сейчас он был готов подарить себя хоть тем альфам, лишь бы всё прошло. О чём он таком думает? Отвратительно. Танджиро попытался выкинуть это из головы, сейчас он уже лежал на полу, издавая странные полустоны-полувсхлипы, из глаз его текли слёзы, а руки пытались сделать хоть что-то, от чего парень чувствовал лишь ещё большую боль. Он был готов зарыдать в голос, но мысли о том, что кто-то может быть в коридоре, его останавливали. «Просто дождаться Зенитсу и этот кошмар кончится», — твердил он себе. Он уже так ослаб, что легко бы уснул, не мешай ему это возбуждение. Танджиро спрятал лицо в ладони и весь сжался. Его брюки были спущены по щиколотку, а сам он сильно дрожал, несмотря на проступивший по всему телу пот. От быстрого сердцебиения поднялось давление и он уже мечтал провалиться в забытьё. Как бы много он сейчас отдал за тёплую кровать и тихий безмятежный сон. Тихое хныканье вперемешку со слабыми стонами эхом отдавалось от стен. Он не знал, сколько пролежал тут, но солнце уже начало заходить. А учитывая, что зимой темнеет рано, то можно сказать, что не более двух часов. За это время он ужасно устал, пару раз забывался, но просыпался от новой вспышки боли, вскрикивая. Замок на двери щёлкнул и Танджиро уже хотел отчитать Зенитсу за то, что он так долго ходил. Но, когда дверь открылась, он почувствовал не запах друга. Это был такой терпкий и тёплый аромат, что Танджиро заскулил, пряча лицо в ладонях и надеясь, что это просто кошмар. Просто страшный сон, от которого он сейчас проснётся.