***
— Братик! Выходи, опоздаешь! — Сестра вихрем залетела в комнату, весело вопя, стараясь оживить опустошённого брата. — Да, я готов, — сказал подросток и улыбнулся. Если честно, он не хотел идти на этот выпускной. Он хотел поскорее закончить школу, чтобы перестать видеть равнодушный добрый взгляд Ренгоку-сенсея. Так глупо, правда? Но хотелось сбежать. Просто никогда больше не попадаться на глаза учителю и самому ни видеть, ни слышать, ни знать. Да, наверное, очень глупо. Но сейчас он должен пойти, чтобы в последний раз увидеть одноклассников и учителей. Зачем вообще это всё? Танджиро вздохнул. Друзья бы сильно обиделись, не приди он туда. Не хотелось выряжаться, тем более, что уйти он собирается так быстро, как только сможет. Не было никакого желания пить, смеяться и встречать этот первый рассвет. Подросток был уверен, что увидит Ренгоку-сенсея, и, отчасти, поэтому не хотел идти. Видеться с ним было невыносимо. Невыносимо чувствовать взгляд жёлтых глаз, невыносимо надевать эти никому не нужные маски. Это всё непереносимо.***
— Эй, Танджиро! Иди скорее сюда! — Зеницу махал руками, привлекая внимание Танджиро, который, заметив это, направился к длинному столу и сел подле друзей. — Привет, я не сильно опаздал? — Неет, мы только сели, — сказал Иноске с набитым ртом. — Хорошо. — Красноволосый улыбнулся и отпил морса, вкус которого показался ему странным. — Все учителя здесь? — Почти. Томиока-сенсей, возможно, не придёт, Ренгоку-сенсей обещал прийти, а Санеми-сенсей уже успел поссориться с Геньей-куном. — Я бы сразился с сенсеем! — заявил Иноске, наконец, закончив жевать, но тут же закинув себе в рот новый кусок еды. — Тебе лишь бы сражаться, — насупился Зеницу и выпятил губу. — Ну так я же и за тебя сражаюсь! — сказал Иноске и тут же пожалел, потому что Зеницу повис на его шее, призывая парня выходить за него. Танджиро тихо пил морс, чувствуя, как голова начинает улетать, мысли разбегаться, а конечности становиться вялыми и не очень подвижными. И вряд ли это было обусловлено приходом Ренгоку-сенсея, а он всё-таки пришёл, как и обещал. Учитель медленно и спокойно поплыл мимо учеников, чувствуя на себе взгляд красноволосого. За весь вечер, Танджиро так и не прикоснулся к еде — аппетита не было — так что он пил свой морс, разглядывая разводы на стакане. Когда начались танцы, он не понял, спохватился лишь когда друзья умчались на танцпол. «Всё, пора» — решил для себя парень и встал из-за стола, пошатнувшись. Он собирался уйти домой, некоторые одноклассники были уже порядком пьяные, а начало танцев ознаменовало начало очень весёлых игр и конкурсов. Нет, нет, если он останется здесь ещё хоть на минуту, выбраться он уже не сможет. Танджиро направился к выходу, но на полпути остановился и развернулся, направляясь куда-то. Подросток остановился возле Томиоки-сана и ткнул его, чтобы привлечь внимание к собственной персоне. — Томиока-сенсей! Вы мне больше не сенсей! Поэтому я буду носить эти серьги всегда! — Носи на здоровье, Танджиро-кун, только в школе больше не появляйся. — Физрук усмехнулся и продолжил прерваную трапезу. Юноша кивнул и переключился на сидящего рядом учителя истории. — И вы мне тоже теперь не сенсей! — Ты абсолютно прав, Танджиро-кун, — с добродушной улыбкой сказал учитель, не глядя на мальчика. — И вообще, я вас люблю, а вы…вы… Эх, вы! — страдальчески громко произнёс Камадо и побрёл к выходу. Что вообще произошло сейчас? Он определённо пьян. Боже, наверное одноклассники разбавили морс, который он хлестал на голодный желудок. Голова была на удивление лёгкой, а потому по пути к выходу, парень успел ещё и потанцевать с какой-то одноклассницей, но выйдя из духоты на свежий воздух, стало гораздо легче соображать. Боже, стыд-то какой. Сказать такое, ещё и при всех учителях…ужасно. Ужасно стыдно, заведомо зная, что взаимностью тут и не пахнет, сказал это. И зачем? Зачем? Хорошо, что он выпустился. Поступит в какое-нибудь высшее учебное заведение, что с его оценками не составит труда, и забудет об этой школе, об этих людях и о Кёджуро Ренгоку, который, между прочим, вышел следом за Танджиро.***
— Поздравляю, Ренгоку-сан, — сказал Гию, отхлёбывая того самого разбавленого морса. — С чем? — Кёджуро выглядел растеряным. — Со званием «тугодум года», —усмехнулся Тамиока. — Что, по вашему мнению, я должен был сделать? — Ну, если про сейчас, то пойти с ним. Камадо абсолютно пьян и, думаю, вам стоит помочь ему добраться в целости и сохранности. — Вы абсолютно правы! — Ренгоку встал из-за стола. — Не благодари, Танджиро, — тихо произнёс мужчина в пустоту рассматривая стакан в руке.***
— Танджиро-кун, я провожу тебя до дома. — Зачем? — спросил парень, мутно глядя на уже бывшего учителя. — Затем, что ты пьян, мой мальчик, — Кёджуро улыбнулся и подставил локоть. — Изволите опереться на мою руку? — Конечно, сударь, — заплетающимся языком сказал Танджиро и почувствовал, как его берут под локоть. Путь до дома был долгим для красноволосого. Он то и дело спотыкался, чуть не падал, останавливался, чтобы объяснить какое созвездие где, запрокинув голову, от чего ещё больше шатало, но, с горем пополам, они добрались до дома. Кёджуро спокойно сносил всё это, упиваясь красивым лицом в лунном свете и даже заплетающейся речью парня, спутанными волосами и какими-то глупыми изречениями. Во всём этом он видел особую прелесть и несомненную красоту, которая наполняла его изнутри. — Танджиро, — позвал мужчина, уже у самых дверей. — Да? — спросил Камадо, заглядывая в лицо Ренгоку. Ответом на это стала ночная тишина и их дыхание. Кёджуро приблизился лицом и, взяв щёки юноши в ладони, мягко, смакуя каждое мгновение, поцеловал. Танджиро замер, испугавшись, что это просто пьяный бред, хотя и стал отвечать на поцелуй, обняв мужчину за шею. Интересно, почему они целуются только когда красноволосый плохо соображает? Списав это на простое совпадение, а не боязнь Кёджуро признать свои чувства, он прильнул к учителю, чувствуя, как сильно бьются их сердца. — Я тоже люблю тебя.