Ты храпишь, как поезд, и разговариваешь во сне.
Основываясь на вчерашнем опыте, я думаю, что тебе лучше избегать алкоголя в будущем. Выпей Бодроперцовое зелье, оно тебе понадобится.
Д.М.
Гермиона откупорила флакон и встряхнула его содержимое. После первоначального выброса пара из ее ушей, она почувствовала мгновенное уменьшение головной боли и смогла откинуть одеяло и рискнуть вернуться в свою спальню. Подобрав туфли, она вернулась в свою комнату и осторожно постучала в дверь, чувствуя себя нелепо. — Да, сейчас буду, — донесся голос Гарри из-за двери. Мгновение спустя дверь открылась, и он предстал полностью одетым и с растрепанными, как обычно, волосами. Джинни перестилала постель — к счастью, со свежими простынями, которые она попросила. — Доброе утро, Гермиона, — весело сказала она. Грейнджер ничуть не удивилась такому оптимизму, ведь было очевидно, что подруга провела одну из незабываемых ночей в своей жизни. — Доброе утро, — проворчала в ответ Гермиона. — Я только соберу кое-какие вещи для душа. Гарри, не уходи, пока я не вернусь, хорошо? — Конечно, Миона, — вместо ответа Гарри зевнул, устраиваясь поудобнее за ее письменным столом. Бодроперцовое зелье сотворило чудеса с ее головной болью, но она чувствовала, что вчерашний макияж, словно слой грязи на ее лице, и запах Малфоя и его простыней буквально прилипли к ней, что доставляло явное неудобство — за неимением лучшего слова. Погружаясь в пахнущую жасмином пену, смывая запах Малфоя, она не могла не думать о том, как всего несколько часов назад ее губы накрыли его. Она застонала, вызывая пузыри по воде, и на мгновение задумалась о том, а не вынырнуть ли ей обратно? Когда ее лицо всё же всплыло на поверхность, она вытерла мыльную пену и внезапно почувствовала тяжесть вчерашних решений, словно жалящий сглаз на лице. Напитки, которые она пила, поцелуй с Малфоем, слова, которыми она обменивалась с Роном... Она сказала ему, что забыла его, хотя ничто не могло быть дальше от истины. Она все еще чувствовала тяжесть разбитого сердца в каждом своем шаге и смятение расставания в каждую свободную минуту. Целовать Малфоя было неправильно по многим причинам, и сказанное все Рону было ложью. Она сожалела об одном поступке гораздо больше, чем о другом, но частью того, чтобы забыть Рона, было помочь себе поверить в то, что она забыла его. Может быть, ей стоит начать делать себя немного более открытой для встречи с другими людьми, просто чтобы увидеть, куда приведет ее этот путь. Она насухо вытерлась полотенцем и надела джинсы и футболку с длинными рукавами, чувствуя себя гораздо лучше, чем накануне вечером. Гарри и Джинни ждали ее в гостиной, по-дружески развалившись на самом большом диване. — О, хорошо. Гарри, ты остался, — сказала она, убирая мокрые волосы с лица. — Я же обещал, Гермиона, — голос Гарри звучал почти раздраженно. Следующие оскорбленные слова Гермионы сорвались с ее губ прежде, чем она успела их остановить. — Я хотела сказать "спасибо" за то, что вы пришли вчера вечером и что это очень многое значит, но, очевидно, моя спальня была для вас более привлекательной визитной карточкой. Прости, что отвлекла тебя от напряженного уик-энда, — фыркнула она, направляясь в свою спальню. Джинни бросила на Гарри уничтожающий взгляд, и он последовал за Гермионой вверх по лестнице. Он постучал в дверь, прежде чем войти. — Послушай, Гермиона. Мне очень жаль. У меня просто похмелье, и Джинни только что рассказала мне, что случилось с тобой и Малфоем прошлой ночью. Это было немного шокирующе, — признался он. Гермиона была занята тем, что убирала свои туалетные принадлежности, но умудрилась закатить глаза. — О, пожалуйста, Гарри. С Малфоем вчера ничего не случилось. Мы обменялись нелепым пьяным поцелуем, потому что я хотела заставить Рона ревновать, сделать ему хоть немного больно. Я не думала. об этом, и если бы я могла это изменить, я бы сделала всё для этого, но я не могу, и точка. Между мной и Малфоем нет ничего, кроме общих комнат и занятий, — она стояла, уперев руки в бока, пока Гарри, опустив глаза, очерчивал ногой круг на полу. — Правильно, э-э, да. Думаю, в этом есть смысл. Знаешь, я ведь приходил за тобой вчера вечером. Чтобы отпраздновать твой день рождения. Быть с Джинни и провести ночь, — румянец на лице заставил его остановиться. — Возможность провести ночь была дополнительным бонусом. Кроме того, мне жаль, что появился Рон. Мы обсуждали открыто ли для него приглашение, и мы вроде как просто предположили, что это так. Жаль, если это не так. — К твоему сведению, Гарри. Если я не включу его имя в приглашение, он не будет приглашен, — Гермиона смягчила тон, когда увидела, что лицо Гарри снова покраснело. — Послушай, я уверена, что однажды все вернется на круги своя, и мы снова станем лучшими друзьями. Но сейчас я не могу доверять ему и не готова быть рядом с ним. — Значит ли это, что ты не приедешь домой на Рождество? Я надеялся, что в этом году все будут на улице Гриммо, — признался он. — Не знаю, Гарри. Пройдет три месяца, и я понятия не имею, как буду себя чувствовать потом. Но это прекрасная идея, я дам тебе знать, хорошо? — она обняла его. — Ладно, давай, веселись. Я уверена, что ты хочешь провести как можно больше времени с Джинни, прежде чем уедешь, а у меня есть дела. Спасибо, что пришел, Гарри, правда, — Гермиона снова обняла его. — О, и Гарри? — сказала она, когда он шагнул к двери. — Рону, наверное, не нужно знать, что я сожалею о поцелуе с Малфоем. — Люблю тебя, Миона, — сказал он, закрывая за собой дверь.***
После долгого ужина, где она опровергала вопрос за вопросом о межфакультетских отношениях с Малфоем, Гермиона устроилась за кофейным столиком в общей комнате, чтобы немного позаниматься. Она провела день, помогая домовым эльфам убирать после вечеринки — к их большому неодобрению, и теперь она чувствовала потребность в спокойствии, которое предлагали ей книги. Все еще слишком теплая, чтобы разжечь огонь, Гермиона вместо этого щелкнула палочкой в сторону радиоприемника Драко, чтобы создать некоторый фоновый шум, пока она делала заметки для урока астрономии в среду с профессором Синистрой. Она царапала пером по пергаменту и покачивала головой в такт музыке, произнося то ли слова, которые писала, то ли слова песни, когда Драко вошел в комнату. Какое-то мгновение он стоял и смотрел на нее, а она совершенно не замечала его присутствия. Через мгновение он вышел из тени, заставив Гермиону подпрыгнуть и поднять палочку. — Прости, прости, — пробормотала она, снова опуская руку. — Просто немного нервничаю в последнее время. — С этого момента я постараюсь как можно больше шуметь, входя в комнату, — сказал он ей саркастическим тоном. — Может быть, я смогу производить столько же шума, сколько и ты, когда спишь. Гермиона на секунду покраснела. — Извини, наверное, это из-за алкоголя. Спасибо, что позаботился обо мне и сделал зелье. Это было очень мило с твоей стороны, — улыбнулась она. — Я сделал это зелье не для тебя, — сказал он. — Оно было у меня в запасах. Удобная вещь, знаешь ли, — беззлобно усмехнулся он. — Ммм, хорошо, — кивнула она. — Ну, все равно спасибо, — сказала она, все еще чувствуя в воздухе предательский запах раздавленного Рога Двурогого. Драко на мгновение заколебался, но продолжил свой путь в спальню. — Спокойной ночи, Грейнджер, — сказал он, проходя мимо. — Малфой, подожди, — позвала она, прежде чем он поднялся по лестнице. Он помолчал, но не повернулся к ней лицом. Собравшись с духом, она продолжила: — Прости, что поцеловала тебя вчера вечером. Это был неожиданный порыв, и притом не самый хороший. Прости, если я смутила тебя или все усложнила, это не входило в мои намерения. Очевидно, я не продумала все четко и ясно... — Ты бредишь, Грейнджер. Все в порядке, не переживай из-за этого. На самом деле, давай с этого момента постараемся забыть, что это вообще произошло, а? Спокойной ночи, — он закрыл дверь спальни. Гермиона так и не увидела выражения его лица. Его тон был беспечным, так что она могла только догадываться, что он действительно был в порядке и собирался забыть об этом. Ей придется сделать все возможное, чтобы сделать то же самое.***
Октябрь приходил и уходил, как феникс в ночи, а ноябрь приносил морозные утра и восхитительные кружки горячего шоколада, создавая раннюю зимнюю страну чудес для Гермионы. Зима всегда была ее любимым временем года. Но шли месяцы, и настроение Гермионы портилось только тогда, когда дело касалось Драко Малфоя. Сначала он был терпимым, даже — осмелюсь сказать — симпатичным ей. Как будто он действительно хотел стать лучшей версией самого себя, но в последнее время он возвращался к своим старым привычкам. Гермиона ничуть не удивилась бы, если бы услышала, как слово на букву "г" слетело с его губ в ближайшее время, поскольку, похоже, его настроение портилось, когда речь шла и о ней. Он все больше и больше уходил в себя, почти ни с кем не общаясь ни во время занятий, ни за едой. Он перестал подавать отчеты старшему и не появлялся на некоторых из своих недавних запланированных патрулей. Скрестив руки на груди, Гермиона бросила последний взгляд на часы в кабинете Директора. «Вот и все», — подумала она, соскальзывая со стола и возвращаясь в спальню, где нашла его дремлющим на трехместном диване. — Малфой! Ты был здесь все это время? Я ждала тебя целых полчаса! Драко что-то пробормотал и повернулся лицом к спинке дивана, подальше от нее. — Драко Малфой, слушай сюда! Сейчас вечер пятницы, по всему замку студенты празднуют окончание школьной недели, и некоторые из них нарушают школьные правила. Очнись, черт возьми! Малфой! — крик не воспроизвёл на него абсолютно никакого эффекта, поэтому она решила перевести все на физический уровень. Взяв его за плечи обеими руками, она встряхнула его с такой силой, что пробудила в нем гнев. — Чего тебе, Грейнджер? — рявкнул он, усаживаясь и протирая сонное лицо. — Малфой, мы уже третий раз за этот месяц ведем этот разговор! Ты так хорошо начинал, а теперь тебе как будто на все наплевать! Драко продолжал непонимающе смотреть на нее. — Сейчас... Твоя... Очередь... Проснись... Для... Патрулирования, — она произносила каждое слово, хлопая его по лицу. — Что с тобой в последнее время? Как будто ты вдруг решил позволить себе снова исчезнуть с лица Земли! — Хорошо, Грейнджер. Только не сходи с ума! Почему ты ждала меня? Как ты уже сказала, в этом месяце мы разговариваем об этом уже в третий раз. Почему ты просто не пошла и не сделала всё сама? Или заставила другого старосту сделать это? — Грррр, — проворчала Гермиона, расхаживая взад-вперед и вскидывая руки в воздух. — У нас есть расписание не просто так, Малфой. График, на который ты согласился. Как можно строить планы, если ты не выполняешь свою часть работы? — Планы? — спросил он, каким-то образом только сейчас осознав, что она изменила свою прическу, похоже, накрасилась и была одета более нарядно, чем обычно. — Он прищурился. — Куда-то собралась, Грейнджер? — Так и есть. Как только ты вытащишь свою задницу из этой гостиной и начнешь патрулировать! У него хватило наглости ухмыльнуться, откинувшись на спинку кресла и положив руки на спинку. — С тех пор как я перестал патрулировать и вообще перестал заботиться о том, чтобы быть старостой, у меня появилось так много времени. С таким же успехом ты можешь отменить свои планы, потому что я могу остаться здесь на всю жизнь, — он указал на гостиную. — О, нет. Нет, нет, нет, нет, нет, — она покачала головой, отчего несколько локонов упали. Ухмылка Драко стала еще шире, а глаза потемнели. — Ты встанешь с этого стула и снова повернешься, Малфой! Я больше не буду делать за тебя твою работу! — Продолжай, Грейнджер. Запри дверь, выбрось ключ, только не сопротивляйся больше. Хватит с меня ответственности, хватит на всю мою поганую жизнь! — Так ты хочешь сказать, что я ничего не могу сделать? Что я просто застряла с тобой? Застряла на том, что ты не делаешь свою работу? Я так не думаю! Я скажу МакГонагалл, что ты не подходишь для этой должности, и она отправит тебя обратно в подземелья жить с людьми, которые, как ты думаешь, ненавидят тебя больше всего, — она топнула ногой от ярости. Он резко встал. — Продолжай, Грейнджер. Говори что хочешь. Это все равно ничего не изменит. МакГонагалл хочет помочь мне, ты хочешь помочь мне, — он был в нескольких дюймах от ее лица. Не кричал, нет. Вместо этого его шепот был похож на шипение, от которого по всему ее телу побежали мурашки. — Разве ты не видишь, что я ничего не могу изменить? Я тот, кто я есть, и ты ничего не можешь сделать, но я все равно застрял с тобой. Просто позволь осознанию на мгновение дойти до твоего мозга, Грейнджер. Потому что если я застрял с тобой, ты тоже застряла со мной, — он ворвался обратно в свою комнату, взмахнув запястьем в воздухе и отправив вещи в полет через комнату. — Фенита Инкантум, — сказала Гермиона, услышав, как хлопнула его дверь. Рухнув на диван, с которого только что встал Малфой, она вздохнула. «Похоже, я отменю второе свидание с Дином», — подумала она. На мгновение почувствовав жалость к себе, она потащилась наверх, чтобы сменить платье на более практичные джинсы, джемпер и кроссовки, необходимые для прогулок по холодным частям замка. Мерлин поможет им, если встретит какую-нибудь влюбленную парочку. Она нашла клочок пергамента и поспешно нацарапала Дину извинения, прежде чем заколдовать его в те же бумажки, что и в Министерстве. Помимо Патронуса, это был самый быстрый способ общения в Хогвартсе. О, она отдала бы всё, чтобы здесь работал мобильный телефон! Шагая по забытым коридорам замка, Гермиона размышляла над загадкой, которой был Драко Малфой. Он начал этот год так позитивно, еще до того, как стал старостой, он почти по-дружески разговаривал с ней в поезде. В первый месяц он был отчужденным, но не злым, уделял внимание своим занятиям, выполнял обязанности главного старосты и даже помогал ей устраивать вечеринку по случаю дня рождения. Не говоря уже о том, что он позаботился о ее пьяной заднице в тот же вечер и сварил ей зелье, чтобы помочь справиться с похмельем на следующий день — что он все еще отрицал. Она уже начала подумывать о том, что действительно может ему нравиться как личность. Неужели все это было игрой, за которой было слишком трудно уследить? Или что-то случилось в его личной жизни после возвращения в школу? Возможно ли, что он просто решил от всего отказаться? Гермиона твердо решила докопаться до сути, будь проклят сам Малфой. Он был прав в одном: она действительно хотела помочь ему, хотя только Мерлин знал почему. Первые пять лет, что она его знала, он был всего лишь высокомерным засранцем, шестой — отшельником, а на седьмом курсе она почему-то увидела в нем нечто такое, что заставило ее думать, что он достоин искупления. Может быть, она и ошибалась, но интуиция подсказывала ей, что все еще не кончено, пока Полная Дама не запоет — а в последнее время она была менее склонна к этому. Когда наступил десятичасовой комендантский час, Гермиона встретила в офисе двух старост Пуффендуя и сообщила им о баллах, которые она забрала у когтевранца пятого курса, которого она нашла издевающимся над слизеринцем второго курса, и о двух наказаниях, которые она раздала паре, которую она нашла раздевающейся в давно забытом классе. Она отправила их собирать всех отставших от комендантского часа, заполнила свой отчет и оказалась перед Горгульей, ведущей в кабинет МакГонагалл. — Полосатая кошка, — сказала она и увидела, как Горгулья отвернулась, открывая спиральную лестницу. Она постучала в дверь, за которой, несмотря на поздний час, сидела директриса. С волосами, перевязанными сеткой, в фирменном клетчатом халате, обернутом вокруг тела, с пером, висящим над длинным свитком пергамента, она приветствовала Гермиону. — Мисс Грейнджер. Все в порядке? — Да, профессор. То есть, ну не совсем. — Ну? Иди, девочка моя, садись. В чем дело? Гермиона заняла место перед столом МакГонагалл. Она быстро нашла портрет Дамблдора, но была разочарована, обнаружив его уже спящим. Она оглянулась и увидела, что Макгонагалл оставила перо и терпеливо ждет, когда Гермиона объяснит ей свой ночной визит. — Это Малфой, — вздохнула Гермиона. — Понятно, — МакГонагалл посмотрела на Гермиону поверх очков. — А что конкретно? — Я беспокоюсь, что что-то случилось, — призналась Гермиона. МакГонагалл вздохнула. Она взмахнула палочкой, и на столе появился чайник с кипятком. Она зачерпнула несколько чайных ложек чайных листьев, насыпала в воду и оставила их завариваться, пока обдумывала, как лучше вести этот разговор. — Что-то случилось со всеми нами, мисс Грейнджер. И некоторые из нас переживали худшие вещи, чем другие, как вам хорошо известно. Вы с мистером Малфоем не в таких разных обстоятельствах. — Я...Да, я знаю. Это не совсем то, что я имела в виду. Иногда трудно думать о нем иначе, чем о моем враге, но, несмотря на то, что он хочет, чтобы я верила, я знаю, что его сердце не было на стороне Волдеморта. Он был и остается, я думаю, просто испуганным молодым человеком. Минерва улыбнулась Гермионе, наливая им по чашке крепкого ирландского сбора, гордясь тем, что ее ученица сумела преодолеть свои прежние предубеждения. — Я имела в виду, — она взяла дымящуюся чашку чая и добавила немного молока, — я думаю, что что-то могло произойти с тех пор, как мы вернулись в Хогвартс. Он начал на очень хорошей ноте, э-э, для него в любом случае. Он участвовал в своих занятиях и, хотите верьте, хотите нет, на самом деле преуспевал в качестве Старосты. Казалось, для него все меняется, но последние два месяца... — она заколебалась, не зная, как описать это вслух. — Простите за выражение, профессор, но ему как будто начхать. Он спит почти все время и едва удерживает свои оценки выше приемлемых. Как будто он сдался и не видит ничего позитивного в своем будущем. Она сделала большой глоток остывающего чая и подождала, пока МакГонагалл что-нибудь скажет. Когда она этого не сделала, Гермиона неохотно призналась: — Мне пришлось прикрывать его в трех патрулях и заполнять его бумаги, чтобы все было сделано. — Понятно, — губы МакГонагалл сжались, когда она задумалась. — Что именно вы хотите, чтобы я сделала, мисс Грейнджер? — Я... Я не знаю, — отозвалась она, слегка откинувшись на спинку стула. — Если ему трудно приспособиться, я хочу быть разумной, но это похоже на то, что у него вообще нет партнера, и мне было интересно, почему вы попросили его занять эту должность в первую очередь? — Я понимаю, мисс Грейнджер. Воистину так. Я верю, как и вы, что в юном Малфое есть что-то хорошее. Я хотела дать ему шанс доказать это, и этот год — моя последняя возможность сделать это. Как только он покинет Хогвартс, я не смогу помочь ему самому. Должна признаться, я надеялась, что и вы окажете на него хорошее влияние. Сказав это, я думаю, что должна напомнить ему о нашем последнем разговоре. Вы попросите его прийти ко мне завтра? Время не имеет значения, я буду сидеть взаперти в этом кабинете весь день. — Да, директриса. Я скажу ему и притащу его сюда, брыкающегося и кричащего, если придется, — Гермиона встала и пододвинула свой стул к столу. — Надеюсь, в этом не будет необходимости, — улыбнулась МакГонагалл, когда Гермиона направилась к двери. — О, мисс Грейнджер? Если вы чувствуете, что он отказался от своего будущего, могу ли я предложить вам напомнить ему, что у него есть много вещей, которые ждут его с нетерпением? Гермиона остановилась, положив руку на дверь — Что? Простите, профессор. Что вы имеете в виду? — Просто он молод и все еще может создать себе светлое будущее, если будет достаточно умен. Я уверена, вы что-нибудь придумаете, — сказала она. — Спокойной ночи, мисс Грейнджер. Выйдя из кабинета, Гермиона побрела обратно на пятый этаж, снова и снова прокручивая в голове слова МакГонагалл. Напомнить ему, что у него есть много вещей, которые ждут его с нетерпением? Гермиона не была уверена, что МакГонагалл имела в виду что-то академическое. Что за чертовщина?