***
Погода в ту ночь была ужасной, завывал ветер, и дождь барабанил в окна. Гермиона поежилась и наколдовала несколько теплых напитков. — Джинни, Луна, скажите мне. Как у вас дела? — У меня все замечательно. В школе все в порядке, но мне чертовски нравится быть капитаном Гриффиндора по квиддичу. Я говорю тебе, Миона, я собираюсь заняться квиддичем после Хогвартса. Я просто чувствую это! Макгонагалл даже сказала, что в этом году несколько игроков приедут посмотреть некоторые игры, — Джинни буквально вибрировала от возбуждения. — О, и Гарри действительно великолепен в этом деле на большие расстояния! — О, это замечательно, Джин. Ты знаешь, что я ни за что на свете не смогу играть в квиддич, но я так волнуюсь за тебя! Только не позволяй игрокам, которые придут, испортить твое выступление. Просто делай свое дело! — Гермиона усмехнулась, радуясь за подругу. — И Луна, расскажи мне о том, как вы с Невиллом сошлись! Я не могу поверить, что я этого еще не знаю! — выпалила она, садясь с девочками в общей комнате. — Итак. После битвы он нашел меня и сказал, как сильно я ему нравлюсь, — Луна улыбнулась искренне и ярко. — Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что я чувствую то же самое. Я предполагаю, что я всегда ищу вещи, которые труднее увидеть и найти, и скучаю по вещам, которые находятся прямо у меня под носом, — она пожала плечами. — О, Луна. Я искренне рада за вас. Вы с Невиллом чудесны вместе, — выпалила Гермиона, потягивая свой горячий шоколад. — Просто подожди, пока она не расскажет тебе о сексе! — Джинни хихикнула. Голова Гермионы вертелась взад и вперед между двумя ее подругами. — А что насчет секса? Бледная кожа Луны покрылась очень легким румянцем. — Все хорошо. Очень, очень хорошо, — призналась она. — Расскажи, — подбодрила ее Гермиона, улыбка расползлась по ее лицу. — Повтори еще раз эту фразу, Джинни? Шлюзы лопнули — Джинни больше не могла сдерживать веселье. Смеясь, она сумела сказать: — Камасутра, — прежде чем смех снова овладел ею. Гермиона в шоке уставилась на Джинни, прежде чем перевести взгляд на Луну, воплощение безмятежности. — Невилл? Ты уверена? — недоверчиво спросила Гермиона. — Да, — кивнула Луна. — У него есть этот увлекательный календарь. Триста шестьдесят пять дней в разных позициях. Конечно, у нас не было возможности быть близкими каждый день, но мы просто каждый раз пробуем что-то новое. Он гораздо более гибкий, чем вы можете себе представить — то, как он может изгибать свое тело, — она вздохнула. Счастливая, довольная, хорошо одетая. Джинни и Гермиона обменялись недоверчивыми взглядами, но встретиться взглядом было ошибкой. Они разразились хихиканьем, оба представив, как Невилл Лонгботтом изгибается по-разному. Луна смотрела, как ее друзья смеются, наслаждаясь своим девичьим временем. — Что у тебя? — Джинни прервалась, снова хихикая. — Что тебе нравится больше всего, Лу? — О! — Луна вскочила с дивана. — Вот так, — она подняла ногу так высоко в воздух, как только могла. — А потом входил Невилл и ... — то, как Луна наклонилась, заставило Гермиону скатиться с дивана, схватившись за живот. Смех был заразительным, у всех трех девочек болели животы и болели щеки. Гермионе не терпелось рассказать своим подругам о своих недавних приключениях в спальне, но она быстро прикусила язык, прежде чем смогла бы предать доверие Малфоя. Вместо этого она спросила Луну: — Что ты используешь в качестве контрацепции? — О, мы просто используем заклинание каждый раз, — сказала Луна, не смутившись. — Но, э-э, что, если ты слишком увлечен моментом и забываешь? — Луна посмотрела на Гермиону, медленно моргая, как будто это не имело для нее никакого смысла. Джинни как раз открыла рот, чтобы что-то сказать, когда портрет Анны Болейн над камином ожил. — Директриса МакГонагалл просит аудиенции у старосты Гермионы Грейнджер. — Да, спасибо, Энн. Впусти ее, — сказала Гермиона. Девочки поспешно расселись на диване рядом друг с другом, когда Минерва ворвалась в комнату. — Ах, мисс Грейнджер, хорошо. Я вижу, вы наслаждаетесь своим свободным временем. Я не буду задерживать вас дольше, чем необходимо. — Все в порядке, директриса? Нам нужно поговорить наедине? — Нет, нет. То, ради чего я пришла сюда, вероятно, пойдет на пользу и мисс Лавгуд, и мисс Уизли. Гораций довел до моего сведения, что вы запросили некоторые дополнительные ингредиенты, чтобы помочь заполнить ваши личные запасы. Я пришла сказать, что вам не нужны противозачаточные снадобья, пока вы живете в замке. Лицо Гермионы побагровело, когда Джинни смерила ее непроницаемым взглядом. Луна продолжала слушать Макгонагалл, не теряя ни секунды. — Я руковожу совместной школой-интернатом для подростков, мисс Грейнджер. Вы когда-нибудь слышали о беременности, происходящей в этих стенах? Нет? Это потому, что почти во всем, что вы потребляете, есть контрацептивы, — она наблюдала за тремя девушками поверх оправы очков, сидевших у нее на носу. — Вам, девочки, не нужно беспокоиться о нежелательной беременности, пока вы едите и пьете в Хогвартсе. Приятного вам вечера, дамы. Несмотря на какофонию предупреждающих звоночков в ее голове, Гермионе все же удалось подумать — Ну, это в высшей степени неэтично. Макгонагалл покинула общежитие в ошеломленном молчании. Как только она ушла, Джинни набросилась на нее. — Зачем тебе противозачаточные снадобья, Миона? Динь-динь-динь, зазвенели эти чертовы предупреждающие колокольчики. Пока Гермиона разинула рот, Луна ответила. — Ну, это же очевидно, не так ли? Она занимается сексом. Гермиона повернула голову, чтобы посмотреть на Луну, вместо этого. — Гермиона! — взвизгнула Джинни. — С кем ты спишь? — ее улыбка была широкой, и она подпрыгивала на своем стуле. — Я… эм... ммм, то есть. А, вот видишь ли... ммм, что? — Гермиона запнулась. Она не хотела лгать и уходить от прямого вопроса подруги, но и раскрывать свой секрет тоже не хотела. По крайней мере, не без того, чтобы сначала не поговорить об этом с Малфоем. — О, разве ты не знала? — спросила Луна. — Это Малфой, — сказала она, беря свой горячий шоколад. Гермиона вскочила на ноги и повернулась лицом к двум девушкам на диване. Ее лицо было ярко-красным, а локоны развевались при каждом движении руки по волосам, — Я ... черт, Луна! Как это...? — она даже не смогла закончить фразу, ее разум вышел из-под контроля. Джинни вскочила с дивана и повалила Гермиону на пол, смеясь, когда она откатилась в сторону. — Малфой? — она хихикнула. — С его то телом? Его то лицом? А его задница — в этих штанах для квиддича! Они действительно ничего не оставляют воображению, знаете ли! Эти взгляды, которые он иногда может бросить в твою сторону, заставляют тебя просто ежиться. Он твой личный Адонис? Ты. Должна ... Рассказать ... Нам... Все! — Я бы действительно предпочла, чтобы она этого не делала, — сказал Драко, выходя на свет. С него капала вода, и вместо того, чтобы выглядеть как утонувший хорек, мокрая одежда прилипла к нему, подчеркивая его мускулистое телосложение. Его нос и щеки слегка порозовели, то ли от холода, то ли от гнева, Гермиона не была уверена. Луна наблюдала за ним с непроницаемым выражением лица, пока Джинни и Гермиона поднимались с пола. Джинни ухмылялась, как Чеширский кот, а Гермиона смотрела на него, как олень в свете фар. — Малфой, — Гермиона нервно облизнула губы. — Я думала, у тебя была тренировка? — Отменена из-за плохой погоды. На пару слов, Грейнджер? В моей комнате через минуту, — скомандовал он. Гермиона почувствовала негодующий заряд гнева на его требование, но в то же время это вызвало прилив влаги у нее между ног. Он обошел трех ошарашенных девушек и, не оглядываясь, поднялся в свою спальню. — Это так он обычно с тобой разговаривает? — спросила Джинни, внезапно забеспокоившись. — Нет, — Гермиона покачала головой, сжимая ноги вместе. — Он никогда так со мной не разговаривает. Мы договорились держать это в секрете. Я ... он, наверное, очень зол. Я ... я думаю, мне лучше пойти и просто поговорить с ним. — Может, нам стоит уйти? — спросила Луна, поднимаясь на ноги. — Нет, — твердо сказала Гермиона. — Мы наслаждаемся нашим девичником. Я ненадолго, — пообещала она. Она перепрыгивала через две ступеньки в его комнату, один раз постучала в дверь и вошла, не дожидаясь разрешения. Он расхаживал взад-вперед, швабра брошена на пол, но форма для квиддича все еще была на нем. — Малфой, тебе нужно переодеться. Или, по крайней мере, вытрись. Ты простудишься, — сказала она, прислонившись к его двери. Ей не хотелось вставать на путь, который он прокладывал перед своей кроватью. Он резко поднял на нее потемневшие глаза и стянул джемпер через голову, швырнув его в темный угол комнаты. — Как много они знают? — спросил он, его тон был менее сердитым, чем она ожидала. — Я ничего им не говорила, — тихо сказала она. — Макгонагалл пришла и... — Я встретил ее в дверях, она улыбалась от уха до уха. Я не мог понять почему, пока не вошел в комнату вслед за ней. Облегчение захлестнуло Гермиону, как река после шторма. Она покачала головой, кудри взметнулись. Если бы он вошел сразу после ухода МакГонагалл, то знал бы, что она была так же удивлена, как и он. Это также объяснило бы, как он вошел незаметно для нее. — Я знаю, что ты им ничего не сказал. Я вмешался до того, как твоя гриффиндорская лояльность заставила бы тебя сказать что-то, чего ты не должна говорить. Но я не знаю их так, как ты, — он направился к ней. У Гермионы перехватило дыхание, когда он положил руки на дверь по обе стороны от ее головы, возвышаясь над ней. — Как много они знают? — снова спросил он. — Кому они расскажут? Поттеру? Уизелу? Лонгботтому? Всей школе? Гермиона положила руки на его обнаженные плечи, желая немного тепла в них. — Ты можешь доверять им, — прошептала она, запечатлив теплый поцелуй на его холодной груди. Он убрал руки от двери при ее прикосновении. Гермиона провела пальцем по его исчезающей темной отметине и переплела свои пальцы с его. — Они не скажут ни слова до тех пор, пока мы хотим, чтобы это оставалось в секрете, — пообещала она ему. Его руки опустились по ее бокам, и он испустил сдерживаемый вздох. Он притянул ее к себе, промочив ее джинсы своими мокрыми бриджами. — Хорошо, — сказал он, касаясь ее шеи зубами. Гермиона вздрогнула, и это было не от холода. — Потому что ты мне действительно нравишься, Грейнджер, и я бы не хотел, чтобы это было испорчено. — Я тебе действительно нравлюсь? — повторила она. Она, конечно, знала об этом, но было опьяняюще слышать, как это было сказано так прямо. Ее тело предало ее, отзываясь на него, как магнит, следуя за каждым его шагом. — Что тебе действительно во мне нравится? Он отошел от нее и начал мучительно медленно снимать последнюю промокшую одежду. — Мне нравится, как ты смотришь на меня своими прекрасными глазами. Гермиона почувствовала, как ее сердце забилось, остановилось и начало биться снова, и ее глаза расширились, когда желание закрутилось глубоко внутри нее. — Мне нравится, как ты ведешь себя так удивленно, — ухмыльнулся он, она замурлыкала от удовольствия, когда его взгляд скользнул по ее телу. — Мне нравится, как ты подпеваешь, — она с трудом сглотнула, она собиралась упасть в обморок. — Мне нравится, что ты никогда не ошибаешься. Вот и все, она перестала дышать, она была уверена в этом. Его ботинки и носки были сброшены, и он стоял, медленно спуская промокшие штаны с бедер, открывая глубокий вырез ведущий к... — Мне нравится, как ты встряхиваешь волосами, и мне нравится, как ты любишь прикасаться. Он согнулся пополам, снимая брюки с лодыжек, боксеры вместе с ними, и когда он встал, Гермиона не могла не заметить, что одна большая часть его больше не была холодной. Его кровь прилила к одному из его органов, в настоящее время очень твердому и требующему ее внимания. Он ухмыльнулся. — Мне так нравится, как ты смотришь, но больше всего... — Да? — Гермиона тяжело дышала, подняв на него глаза, когда он направился к ней. — Больше всего мне нравится, как ты двигаешься, — он захватил ее губы в свои и целовал, пока дыхание не покинуло ее легкие, а ее пальцы не начали царапать его спину. Он отстранился от нее и прошептал ей в ухо: — Иди и скажи своим друзьям, что тебе нужно на сегодня уйти. Гермиона сглотнула, пригладила волосы и попыталась спокойно вернуться в общую комнату. Джинни и Луна уже выходили, когда Гермиона попросила их подождать. — Мы определенно не подслушивали у двери, — сказала Луна, когда они с Джинни поспешно вышли. Усмешка на лице Джинни была чистым злорадством, как и подмигивание, которое она ей бросила. — Повеселись, — одними губами произнесла Джинни, исчезая в дверях. Гермиона была крайне смущена, но не смогла сдержать хохота, который вырвался из ее горла. — Спокойной ночи, — крикнула она. Луна высунула голову из-за угла. — Я думаю, ты проведешь очень хорошую ночь, Гермиона! — сказала она с усмешкой. Смеясь, Гермиона покачала головой, ее кудри заплясали, и она поспешила обратно в спальню Драко.***
На следующее утро, когда Гермиона проснулась, Драко уже одевался. — Итак, я подумала, — начала она. — Для тебя это не редкость, — ухмыльнулся он. — Теперь, когда Джинни и Луна знают, — продолжила она, игнорируя его комментарий. — Может быть, ты тоже хочешь кому-нибудь рассказать? Они так хорошо отреагировали. Я действительно не понимаю, о чем ты так беспокоишься, — неуверенно предложила она. Его глаза сузились, когда он натягивал ботинки. — Грейнджер, мы не собираемся предавать это огласке. Это слишком опасно, и я не нанесу ущерб твоей репутации таким образом. Гермиона усмехнулась и откинулась на подушки, даже не пытаясь прикрыть обнаженную грудь. — Почему ты не видишь, что это мое решение? — Я просто пытаюсь защитить тебя, — он бросил на нее испепеляющий взгляд, снимая свой слизеринский халат с вешалки и влезая в него. Гермиона закатила глаза и выскользнула из постели. От внезапного падения температуры по ее телу пробежала дрожь, а соски затвердели. Она все еще была полностью обнажена, и ей хотелось использовать это в своих интересах. Она позволила ему хорошенько рассмотреть себя, когда подошла. Он настороженно наблюдал за ней. — Я знаю, что ты делаешь, Грейнджер, — предупредил он. — Ах ты знаешь? — подойдя к нему, она обвила руками его шею, притягивая его к себе, чтобы встретить в поцелуе. — Это работает? — спросила она. Он застонал у ее рта, его руки скользили вверх и вниз по обнаженной коже ее тела. Он отстранился от нее и бросил ей кое-что из свежего нижнего белья, которое она хранила в его комнате. — Ни капельки, — сказал он. — Да ладно тебе, Малфой. Должен же быть кто-то, с кем ты хочешь этим поделиться? — Я хочу поделиться этим с тобой,— сказал он с предупреждением в голосе. — И ни с кем другим. Она быстро натягивала нижнее белье, внезапно осознав, что Малфой пришел не рано, а она опоздала. — Почему ты не разбудил меня раньше? — пожаловалась она, разыскивая форму. — Просто пообещай мне, что если эта тема каким-то образом зайдет о ком-то, кому ты доверяешь, ты что-нибудь скажешь. — Потому что мне нравится смотреть, как ты спишь. Ты очаровательна, когда храпишь, и это простое обещание, Грейнджер. Эта тема не поднимется, и ты единственная, кому я доверяю, — он быстро поцеловал ее в щеку и ушел на завтрак, прежде чем она смогла вставить еще одно слово. — Вкрадчивый мерзавец, —подумала она.***
Так получилось, что Драко пожалел о своем обещании. Три дня спустя Теодор Нотт загнал его в угол после игры в квиддич. — Малфой, — позвал он. — Я не видел тебя целую вечность. Только не говори мне, что ты на самом деле занимаешься этим делом главного Старосты? — Нотт, — буркнул Драко в ответ. — Это держит Грейнджер и МакГонагалл подальше от меня, так что, да, я думаю, что да, — он пожал плечами, закидывая метлу на плечо. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз общался с кем-то, кого он называл другом. Наверное, после вечеринки у Грейнджер, если он подумал об этом. — Ах да, Грейнджер, — ухмыльнулся ему Тео. — Как у нее дела? Драко пристально наблюдал за парнем из Слизерина, ища признак того, что он мог знать. — О чем ты говоришь? — надменно спросил он. Тео усмехнулся. — Перестань, Малфой. Любой, кто осмелится обратить на нее внимание, знает, что ты с незапамятных времен испытываешь к ней огромное влечение. — Ничего подобного, — горячо запротестовал Драко. Тео мгновение смотрел на него, прежде чем расплыться в улыбке. — Я слишком хорошо тебя знаю, Малфой. Ты тоскуешь по этой ведьме с четвертого курса. Теперь ты живешь с ней. Я поклянусь, что все, что ты захочешь мне сказать, останется в тайне! — Это она тебя подговорила на это? — он знал, что слова были ошибкой, когда увидел, как расширились глаза Тео. — Огневиски. Слизеринское общежитие. Двадцать минут, — прошипел ему Тео. — Нет, — Драко покачал головой, схватив Нотта за рукав его мантии, прежде чем тот отошел слишком далеко. — В моем общежитии. Слишком много любопытных глаз и ушей в Слизерине. — Так мы преуспеваем в жизни, Малфой, — напомнил ему Тео. —Хорошо, я признаю. Встретимся через двадцать минут. Вздохнув, Драко направился обратно через замок и поднялся на пятый этаж. В тот момент, когда он прошел через отверстие в портрете и небрежно уронил метлу на землю, Гермиона набросилась на него. Руки обвили его шею, ноги обвились вокруг талии, он обхватил ее зад и прижал к себе. — Ты сделал это, — она улыбнулась ему между поцелуями, которыми осыпала его лицо. — Ты поймал снитч и выиграл игру! — Откуда тебе знать? — спросил он, опуская ее на пол. — Тебя там не было. Я просматривал толпу в поисках тебя почти так же, как и небо в поисках снитча, — надулся он. — Тогда ты должен был смотреть получше, — парировала она, уперев руки в бедра. — Я наблюдала из-под трибун. Я не думала, что ты захочешь, чтобы кто-нибудь увидел меня в этом, — она указала на слизеринский шарф, обмотанный вокруг ее шеи. Драко плотнее закутал ее в шарф. Грейнджер, его Грейнджер в зеленом и серебристом, делал неожиданные вещи с его нервной системой. — И в этом ты права. В следующий раз не надевай его и сядь на трибуны, где я смогу тебя видеть, — Драко притянул Гермиону к себе. — Но прямо сейчас тебе нужно найти другое место, где бы ты могла быть. Нотт уже на пути сюда, и я собираюсь выполнить свое обещание, данное тебе, — он приподнял брови, наблюдая, как ее осенило осознание. — Ты собираешься рассказать ему о нас? — сказала она, сдерживая дыхание, застрявшее у нее в горле. — Я вроде как уже сделал это, просто не так много говорил. Разве тебе не нужно сделать кое-какую домашнюю работу? Старост раздражать? Друзья, которых можно навестить? — Я останусь в своей комнате, и ты даже не узнаешь, что я здесь, — взвизгнула она, чмокнула его в щеку и бросилась вверх по лестнице как раз в тот момент, когда Анна Болейн объявила о посетителе. Тео вошёл в комнату, перекидывая бутылку огневиски из одной руки в другую, насвистывая себе под нос. — Так вот как живет другая половина. Я почти не узнал без всех праздничных украшений. Драко сел в кресло и жестом пригласил Тео занять любое место, какое он пожелает. Притворившись, что сидит на коленях у Драко, а Драко поспешно оттолкнул его, Тео со смешком пересел в другое кресло. Он протянул Драко бутылку ликера. — Официально поздравляю с твоей впечатляющей победой, но больше для того, чтобы напоить тебя и получить как можно больше подробностей, — предупредил он с ухмылкой. Драко бросил на него предупреждающий взгляд, но тем не менее наколдовал два бокала. — Давай просто расслабимся, хорошо? Когда половина бутылки была выпита, и Драко больше не мог вспомнить, почему он дистанцировался от своих друзей, начался настоящий разговор. — Итак, расскажи мне, что происходит с Грейнджером, — сказал Тео, слегка покачиваясь на стуле. Драко откинулся на подушки. — Я не знаю, с чего начать, — признался он. — Иногда мне кажется, что я все еще сплю. — Расскажи мне о ней — о настоящей ней — а не обо всем этом дерьме с "Золотой девушкой", о котором все всегда говорят, — Тео выплеснул свой напиток на край стула. Драко не мог заставить себя волноваться. — На нее стоит посмотреть, Нотт. Она элегантна и дерзка, как ты, блядь, не поверишь. Тео усмехнулся. — Гриффин-чертов-дор, — сказал он, наблюдая, как жидкость в его стакане покачивается взад и вперед. — Она чертовски чистая, неразбавленная магия, проникающая в мою душу. Даже в состоянии опьянения Тео выпрямился в кресле, чтобы послушать. — Ее глаза, даже несмотря на все дерьмо, через которое она прошла; они невинные и дикие. Они напоминают мне о том, какой могла бы быть жизнь. Я чувствую, что схожу с ума — то, как она целует меня, я ... она зажигает меня, — он пожал плечами, как будто это не имело большого значения. — Каждый раз, когда я начинаю чувствовать холод, она тянет меня обратно в это пламя, снимая холод с моих костей каждый раз, когда она прикасается ко мне. Слова Драко заставили Тео забыть о напитке, который он уже держал в руке. Тон голоса Драко заставил его протрезветь, а выражение лица Драко заставило его открутить крышку бутылки и налить им обоим еще. — Черт, Малфой. Ты в жопе. Ну и по-настоящему облажался, — сказал он, поднимая свой бокал в шутливом салюте. — Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, — со вздохом подтвердил Драко, поднося стакан к губам. Одинокая слеза скатилась по ее щеке в смехотворно широкую улыбку. Она пришла только для того, чтобы проверить их, убедиться, что они оба все еще в сознании. Вместо этого она наткнулась на самую деликатную часть их разговора. Гермиона повернулась и молча направилась обратно в свою спальню.