Arrange in places

Нестройная толпа первокурсников подошла к воротам. Хагрид вознес свой массивный кулак и звучно постучал по двери. Та незамедлительно открылась, явив студентам профессора МакГонагал. Она строго оглядела детей и, велев им следовать за ней, резво зашагала вглубь замка. Четверо из ребят, что шли в самом конце состава, тихо перешептывались так же как и их будущие сокурсники. Вот только, разговор их был вызван вовсе не предстоящим распределением. — Ну же, мальчики, сделайте вид, что вам здесь хоть немного неуютно, — зашептала Гермиона. — Шум из Большого Зала доходит до третьего этажа, это сбивает всю мрачную атмосферу. Они что, не могли повесить пару заглушек? — придирчиво прокомментировал это Малфой. — Будь здесь слышны только наши шаги, дети уже расплакались бы, — заметил Лонгботтом. — А я согласен с Драко. Во времена шестого курса здесь даже в обед было мрачнее чем сейчас, — неожиданно поддержал его Гарри — Тс… Хотите спалиться еще до распределения? — зашипела девочка. — Но ведь это правда, — продолжал увещевать ее Поттер. — Вы что, уже забыли? Мы здесь впервые, нам одиннадцать. А ну, нацепили постные мины, — не выдержала она. — Подожди, сейчас еще слезу пущу для убедительности, — саркастически протянул Драко. — Ты сейчас действительно заплачешь, но по другому поводу. — Понял, понял… Боюсь. — Тихо. Пришли. Приведя их в небольшую комнатку поблизости от Большого Зала, профессор произнесла небольшую вступительную речь о факультетах и удалилась. Дети вокруг тут же стали переговариваться о том, что их ждет впереди и зачем им нужно ждать в этом неуютном месте. Рон, как и в прошлый раз, рассказывал небылицы об испытании, для победы в котором нужно одолеть тролля. Мысли Гарри же сейчас были заняты абсолютно иным: он думал о МакГонагалл. Выглядящая еще совсем молодой, будущая директриса вселяла трепет и уважение. В будущем произошедшая война очень сильно отразится на ней, будто состарив женщину на десяток лет вперед. Смерти множества учеников станут для нее сильным ударом, и спустя всего полгода после битвы болезнь подкосит ее окончательно, а вернувшийся Дамблдор вновь займет пост директора. Поразительная гибель для столь сильной волшебницы… — Гарри. Хей, ты меня вообще слышишь? — помахал Драко ладонью перед его лицом. — Слышу, — откликнулся он, очнувшись от собственных мыслей. — Чего тебе? — Сейчас начнется церемония Распределения. Собираешься выглядеть на ней так же как и сейчас? — А что? — Мы полчаса шли через лес: тонули в грязи и цеплялись за ветки. Ты правда хочешь знать, в чем проблема? Красноречиво поднятая бровь Поттера вполне ясно выразила его недоумение по поводу недовольства Драко. — Аргх, ладно… В следующий раз будешь выкручиваться сам, — прокомментировал это блондин и стал делать незаметные взмахи палочкой в его сторону. Мальчик почувствовал легкое шевеление волос на голове, будто их пригладил небольшой ветерок. С подола мантии исчезла вся грязь, туфли моментально стали сухими. В этот момент Гарри оценил все прелести бытовых чар. — Спасибо. Всегда забываю об этом, но… — он красноречиво покосил глазами в сторону остальных студентов. — Не беспокойся об этом. Все, кто знает хоть парочку полезных заклинаний уже приводят себя в порядок, а остальные слишком заняты самокопаниями на тему «великих испытаний всеведущего распределения», — закатил глаза Малфой. Поттер оглянулся. Действительно: все вели себя именно так, как и сказал Драко. Гермиона и Невилл также уже привели себя и свою одежду в порядок. — Ох, точно, — спохватилась девочка, придирчиво осмотрев его. — Всегда ты про них забываешь… Аккуратно намотанный в некоторых местах скотч в одно мгновение исчез с его побитых временем очков. — Все помнят то, что мы сегодня обсудили? — С тобой забудешь… Мы же раз десять все повторили и перепланировали, — вздохнул Невилл. — Главное — не паниковать, если вдруг попадете не туда, куда запланировали и вести себя естественно, — напомнил Малфой. Внезапно, детские крики с другой стороны комнаты заставили их обернуться и сжать палочки в карманах мантии. Но друзья тут же с облегчением выдохнули, увидев спустившихся откуда-то из-под потолка привидений. Те лишь весело смеялись, ведя праздные разговоры ни о чем. А после того как они «заметили» учеников, стали развлекать себя беседами с ними, заманивая детей каждый на свой факультет. Однако, зацепившись взглядом за что-то в другой части маленькой залы, один из призраков вдруг отшатнулся от компании первачков, словно в ужасе выдыхая: — П-пов… В ту же секунду дверь комнаты распахнулась, и появившаяся в проходе МакГонагалл разогнала привидений, велев студентам вновь проследовать за ней. Шагая среди потока детей, Гарри пытался избавиться от мысли некоторой неправильности в поведении мертвых. Ему показалось, что в момент своего удивления призрак смотрел в его сторону. Но конечно же, все это было лишь бредом. Ранее такого с ним никогда не случалось, а значит сейчас ему всего-навсего показалось. Наверное, тот увидел паука на стене или что-то вроде того. Но все мысли из головы в одно мгновение испарились, как только на Поттера обрушился шум Большого Зала. Словно впервые, мальчика охватило тягостное волнение. Гарри почувствовал, как Гермиона взяла его руку, словно даруя свою поддержку и получая его поддержку взамен. Не то, чтобы Гарри был незнаком с этим чувством, когда множество взглядов смотрят именно на тебя, но это было другое. Он снова почувствовал себя маленьким мальчиком, выброшенным в сказку волшебного мира. Когда группа первачков подошла к треногому табурету, и детям приказали выстроиться в шеренгу лицом к залу, Поттер снова ушел в себя. Все звуки на фоне расплылись: стали неважны речи профессора, тихим скрежетом мимо прошла и песнь Распределяющей Шляпы. Но как только началась церемония, голос декана Гриффиндора как будто отрезвил мальчика. -…приступим. Аббот Ханна! И почему-то именно в этот момент его разумом завладела паника. Звуки и голоса вокруг него растворились, внезапно отойдя на другой план. В голове тут же замельтешили тысяча и один вопрос. Куда на этот раз его распределит шляпа? Что если он снова попадет в Гриффиндор? А если он попадет в Слизерин, но Драко окажется на другом факультете? А что если… — Грейнджер, Гермиона! — как гром среди ясного неба объявила МакГонагалл. Подруга лишь слегка сжала его ладонь напоследок в знак поддержки и прошла к табурету. В этот раз Шляпа не раздумывала над ее факультетом так долго и уже через минуту выкрикнула: — РАВЕНКЛО! Счастливая, девочка слезла со стула и прошла к столу своего нового факультета. Вороны встретили ее вежливыми улыбками и приветственными аплодисментами. Гермиона нашла Гарри взглядом и подбадривающе помахала рукой в знак поддержки, после чего включилась в небольшую дискуссию среди близсидящих софакультетников. Через некоторое время, когда было озвучено около половины имен из списка, подошла очередь следующего из их четверки: — Лонгботтом, Невилл! Видимо, не желая повторить конфуз со своего прошлого распределения, к табурету мальчик прошел твердой, уверенной походкой. И, не заставив других долго ждать, Шляпа торжественно объявила: — ХАФЛПАФФФ! Барсуки встретили Невилла веселыми речами и дружелюбными похлопываниями. «Держу пари, Спраут невероятно счастлива заполучить к себе на факультет потомственного герболога вроде него» — подумал Гарри мельком. Время шло, дети вновь и вновь подходили к табурету и уходили к столам своих факультетов. Буквально через пару минут, подошла очередь третьего из них: — Малфой, Драко! И вот тут, система дала сбой. Гарри точно помнил, что в прошлый раз Шляпа толком-то и не просидела на холеной макушке стопроцентного слизеринца, почти сразу же выдав направление в змеиный факультет. Однако сейчас уже прошло больше одной, а может и двух, и трех минут, но шляпа все не желала выдать свой вердикт. Что же такое творится в этой блондинистой голове? За зеленым столом начали перешептываться. Все чистокровные знают, что Малфои — потомственные дети змеиного дома, так что эта заминка для них совсем непонятна. И наконец, спустя долгие десять минут, на весь зал раздалось: — СЛИЗЕРИН! Сняв с себя Шляпу, спокойной, ровной походкой, Малфой прошел к своему столу. Для большинства присутствующих этого не было заметно, но Гарри уже достаточно хорошо знал Драко: его лицо было слегка бледнее обычного, плечи напряжены, взгляд чересчур высокомерен — тот был зол. Что же такого наговорила ему эта старая рухлядь? Гарри поймал на себе непонимающие взгляды Гермионы и Невилла, но никто из них так и не понял, в чем причина этой заминки. За этими переглядываниями он не заметил, как настала его очередь распределения: — Поттер, Гарри! Все звуки зала в раз стихли. Как только мальчик выступил из шеренги и зашагал в сторону табурета, взгляд каждого перевелся на него. Гарри вспомнил свое первое распределение: все те же лица, все те же любопытные взгляды. Вообще, за шесть лет обучения в этих стенах он давно уже перестал обращать на это внимание, так что здесь ему нечего бояться. Но почему-то тело все равно окоченело и не хотело слушаться. Это несоответствие было очень странным, неправильным, но времени думать об этом не оставалось, нужно идти дальше. Так что к тому моменту, как тяжелая старая ткань перекрыла ему обзор, Гарри уже успел успокоиться и собраться с мыслями. — Еще один Господин, невероятно… — проскрипел знакомый голос в его голове. — Это честь для меня! Вижу, что вы уже определились со всем, хоть и имеете эту странную, совсем нетипичную привязанность к львиному дому. Впрочем, как и другие Господа. Ну, раз так… — СЛИЗЕРИН! Поттера охватило глубокое ошеломление. Он ведь даже не успел ничего ответить, все произошло слишком быстро. Но МакГонагалл уже сняла с мальчика Шляпу и звуки Большого Зала вернулись к нему. Не было тех яростных криков и бурных аплодисментов со стороны алого факультета, к которым он так привык за время обучения в Хогвартсе. Лишь вежливые сдержанные хлопки и спокойные, со слегка проскальзывающим недоумением, лица слизеринцев. Стараясь выглядеть уверенно, на негнущихся ногах, Поттер прошел к столу змеиного дома и сел на место рядом с Малфоем. Распределение продолжало идти своим чередом, но время вокруг него будто остановилось. Множество любопытных глаз разом уставились на него, словно стая голодных акул. Каждый из слизеринцев посчитал своим долгом как-бы «невзначай» кинуть оценивающий взгляд на героя, пронизывая фигуру мальчика тысячами мурашек. Вокруг стали ходить шепотки: «…Слизерин…», «…Поттер…», «…вы слышали?..», «…не может такого быть…», «…наверное, какая-то ошибка…». Ситуация вокруг все больше напоминала случай с Тремудрым Турниром. Неприязнь, осуждение, шепотки и взгляды… Все происходит так же, как и тогда… — Не обращай внимания, — тихо сказал ему Малфой. — Все считают тебя ставленником Дамблдора, поэтому очень удивлены, каждый за этим столом теперь предполагает некий подвох, что последует за твоим распределением. Жди, когда прибудем в гостиную. — Ладно, — также тихо ответил Гарри. Чтобы занять себя чем-то, пока церемония продолжается, мальчик по старой привычке перевел свой взгляд на стол учителей. Однако, в следующее же мгновение понял, что это было его ошибкой. Сидящий в своем золотом троне, Дамблдор светил своей слащавой улыбкой и приветливо посверкивал глазами из-за неизменных очков-половинок. Лишь раз взглянув на него, можно было сказать, что этот милый чудаковатый дедушка — милейший и невероятно жизнерадостный человек. Некоторые из впервые увидевших его первокурсников даже теряли дар речи на несколько секунд, в неверии, что этот святой человек их директор. Но Гарри едва не скривился при виде этой картины. В памяти вновь всплыл его настоящий облик: высокомерный, алчный, жестокий… Тот, кто играл жизнями людей словно пешками, могучий волшебник, поведший детей умирать. Прячущийся за отблеском линз холодный металл, что стал ясно виден, едва тот опустил свою маску доброго дедушки, навсегда запечатлелся в голове Гарри как истинный облик старого интригана. Холодная ярость вмиг затопила его сознание. Единственное желание, застывшее в сознании как необходимое к исполнению — месть. Смерть: огромное множество пыток, издевательства, унижения, все, что только может сломить безумного Паука, и в довершение — заключающий полет с астрономической башни. Как небольшое напоминание о том, чем шутить нельзя. — Поттер, — разгневанно зашипел ему в ухо Драко. — Ты что творишь?! Успокойся или все наши планы полетят соплохвосту под хвост! Гарри в ту же секунду отвлекся от собственных мрачных дум и зло обернулся на собеседника: — Да, что не так? — прошептал он. — А ты сам не чувствуешь? Твоя магия сейчас чуть не ушла гулять. Еще немного, и вокруг тебя задрожал бы не только воздух, но и предметы! — все так же яростно шипел Малфой. Лицо Гарри в мгновение побелело. Только что он чуть не порушил все, к чему они только начали путь. И все из-за него и его несдержанности. Да что с ним вообще такое? Он ведь учился подавлять непрошеные эмоции, потратив на это почти год своей жизни, так почему ничего не выходит? — Не забывай: сейчас нам одиннадцать. Наша магия еще не устаканилась, а гормоны только начинают бурлить. То, что ты не можешь себя контролировать — вполне естественно, но старайся впредь избегать этого. От этих слов Поттеру захотелось выть от отчаянья. Ну, конечно же! Он попал в самый отвратительный период жизни его организма. Только недавно он, казалось, пережил свое подростковое время, его магия совсем успокоилась и Гарри уже собирался принять Род. И вот, пожалуйста, этот период вновь только начинается. Что он сделал не так в своей жизни, что та ему так отомстила? Даже смерть не желает иметь с ним ничего общего, вновь и вновь выпинывая Гарри из своих холодных объятий. Кажется, эти три сестры очень серьезно его недолюбливают. А церемония Распределения тем временем все продолжалась. Большинство детей уже были приняты учениками своих факультетов и оставались лишь фамилии из самого конца спииска. — СЛИЗЕРИН! — определила шляпа факультет последнего первокурсника, и тот зашагал в направлении их стола. Блейз Забини — насколько помнил его имя сам Поттер — прошел к их столу и сел напротив, рядом с черноволосой девочкой — Панси Паркинсон. — Наконец-то, закончилось. Мне кажется, я простоял там целую вечность, — сразу же обратился он к Драко. — Если они сейчас и получасовую речь закатят, я не выдержу. — О, можешь об этом не переживать, — ответил блондин, глядя на мальчика с дружелюбной усмешкой. Тем временем МакГонагалл уже унесла Шляпу и табурет. Шум зала прервало призывающее к абсолютной тишине постукивание вилки о бокал, директор встал, собираясь начать речь. — Только не это… — простонал Забини. — Добро пожаловать! — произнес он.— Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо! * — произнес Дамблдор и сел обратно на свое место. В то же мгновение на всех столах появилось бесчисленное множество блюд. От некоторых первачков послышались возгласы восхищения, дети преступили к еде. Гриффиндорцы за соседним столом тут же накинулись на золотые блюда, весело смеясь и громко переговариваясь, наваливая в свои тарелки разом всего и побольше. За столом Слизерина тоже началось шевеление, но это было вовсе не судорожное копошение и яростные попытки накинуться на еду. Нет, это был совершенно спокойный, не суматошный прием пищи: тихо позвякивали о тарелку столовые приборы, рядом звучали вежливые просьбы подать слишком далеко стоящее блюдо, никто не торопился — все были абсолютно спокойны. Это спокойствие передалось и самому Гарри. А верно — куда спешить, зачем накидываться на все в попытках урвать всего и побольше, к чему вся эта суета? Такая атмосфера Гарри пришлась по душе. Он разом расслабился и успокоился, словно заразившись этим состоянием от остальных слизеринцев. Пришло ощущение, словно все и должно быть так, как сейчас. Всегда. — Значит, Мальчик-Который-Выжил теперь будет обучаться на Слизерине, — ехидно проговорил сидящий по другую сторону от черноволосой девочки Теодор. — Теодор Нотт — будем знакомы, — кивнул он. — Гарри Поттер, — представился в ответ мальчик. — Хотя все вокруг и так уже это знают. — Неужели, герою не страшно оказаться в обществе темных магов, — подключилась к нему и девочка. — Я Панси. Панси Паркинсон. — Ну, если за слизеринским столом на завтрак не подают котят, не так уж это и страшно, верно? - ответил Поттер, дружелюбно улыбнувшись. — Или я ошибаюсь? — Хах, а ты мне уже нравишься, Гарри. Могу же я тебя так называть? Блейз Забини, — представился еще один первокурсник. — Вполне. Как и во время пребывания в маленькой комнатке, в зале стали раздаваться крики некоторых первокурсников. Сжавший было палочку в кармане мантии Гарри обернулся, чтобы увидеть причину, но изо всех сторон зала уже стали раздаваться веселый смех и шутливые завывания. Из пола, стен и потолка комнаты стали вылетать привидения. Только что кричавшие дети заохали и заахали в восхищении. Факультетские призраки подлетели каждый к столу своего дома и принялись разговаривать со студентами, приветствуя первокурсников. Толстый Монах добродушно улыбался всем и вел веселую беседу с Хафлпаффцами. Серая Дама скорбно молчала, лишь изредка нашептывая что-то старосте Воронов — Роберту Хиллиарду. Сэр Николас — почти-безголовое привидение — подшучивал над первачками из Гриффиндора. К змеиному факультету тем временем, звеня цепями и оставляя за собой лужи серебряной крови, подлетел Кровавый Барон. — Первокурсники, — мрачно констатировал он. Его безжизненные глазницы, в контраст белому свечению, были темны и пусты. Однако, когда тот подлетел к их компании, Гарри почувствовал, что взгляд призрака прошелся по каждому из них, хоть этого было и не видно. В какой-то момент он слегка отшатнулся в сторону, что-то тихо пробормотав себе под нос, после чего взял и улетел куда-то в сторону остальных привидений. — Эм… Как думаете, он всегда так странно себя так ведет? — обратился ко всем Забини. — Понятия не имею, — без малейшего угрызения соврал Драко. — Может, спросить позже у старосты? — Не обращайте внимания, для Кровавого Барона такая манера поведения абсолютно нормальна, — заверил их сидящий поблизости софакультетник. — Он постоянно так, то внезапно появляется, то исчезает. — Оу, ясно… — Теренс Хиггс, пятый курс. Староста факультета**, — представился он. — Можете обращаться ко мне с вопросами в любое время. — Хорошо, мы запомним, — ответила за всех девочка. — Кстати, с такой доброжелательностью ты скоро начнешь проклинать свою должность, — заметил Малфой. — Пусть младшекурсники обращаются по мелким вопросам к ребятам постарше. И им не в тягость, и тебе меньше забот. — Хм, говоришь так, будто уже сам побывал на моем месте, — озадаченно сказал он. Драко поспешил отвернуться от него в сторону Гарри, чтобы скрыть свою ироничную улыбку. Да уж, быть старостой «вражеского» для всех факультета во времена гражданской войны… Этот парень не представляет, что такое настоящие трудности. Отвлекшись от разговора, Гарри заметил, что перед столом преподавателей началось какое-то оживление. Все студенты заинтересованно стали коситься в ту сторону, внимательно за чем-то наблюдая. Поддавшись всеобщему оживлению, ребята тоже перевели свои взгляды туда. Объектом всеобщего интереса оказались слетавшиеся в единый неровный строй привидения. И когда последний из призраков оказался в этом строю, выступивший вперед Кровавый Барон вдруг заговорил: — Недостойные нижайше просят прощения за то, что проявили подобное неуважение по отношению к Господину. Мы, к нашему вящему сожалению, не заметили Вашего присутствия и вели себя неподобающе, творя что хотим на празднике Повелителя. За это мы глубоко раскаиваемся и ищем снисхождения Повелителя, — скорбно проскрипел он. А после все приведения вразнобой поклонились. Каждый делал это по-своему, в соответствии с этикетом своей эпохи и происхождением, но сделали это все. Даже сам Барон, известный своей непокорностью и мрачным нравом, отвесил глубокий поклон. От такого выступления ученики впали в ажиотаж. Шепотки, короткие фразы, целые предложения — вскоре все это переросло в нескончаемый гомон. Разговоры заполнили зал словно жужжание в пчелином рою. Эта ситуация стала шоком для всех. Сами привидения — сущности некогда живых, над которыми более не властны законы Жизни, склонили головы перед неизвестным никому «Повелителем». Была бы здесь Рита Скитер… — Мордред, — прошептал Хиггс в неверии. — С ума сойти… Он хоть понимает, что это вообще значит? — Ты что-то понял? — заинтересованно повернулась в его сторону Панси. — Шутишь? — ответил он вопросом на вопрос. — Это же настоящий кошмар… — Да что не так? А вот Поттеру этого знать совсем не хотелось. Он видел во взгляде Теренса опасение, нет, даже не так — страх, ужас. Это было что-то плохое, что-то абсолютно ужасное, о чем сам Гарри знать не хотел. Однако, узнать это было необходимо. — Что происходит? — спросил он. Все это дурно пахло. — Сами подумайте. Это призраки — неупокоенные души умерших, над ними уже не имеют власти ни Жизнь, ни Магия. Так, кому они могут настолько повиноваться? Такой ответ огорошил Гарри. Смерть. Оставалась лишь Смерть. Но в этом не было никакого смысла. Они явно обращались не к сущности, а к кому-то из присутствующих в зале. Так, где логика? — Некромант, — на грани слышимости прошептал Драко. Повернувшись к нему, мальчик увидел как распахнулись в ужасе от такой догадки глаза Малфоя. — Быть такого не может, — вторил он Теренсу. — Не может быть… — Драко. — В прошлый раз этого не было, — проговорил все так-же на грани слышимости блондин. — Из-за чего все пошло не так? — Драко! — наконец, дозвался его Поттер. — Что это значит? — Это значит, что проще было бы сгнить в Азкабане, — ответил он и спрятал лицо в руках от бессилия. Тем времени Дамблдор, истративший все попытки привести зал в тишину, применил заклятие Соноруса, призывая учеников к молчанию. И после того как убедился в том, что ученики его слушают, обратился к призраку: — Что же случилось, Кровавый Барон? Ваше поведение на сегодняшнем празднике весьма необычно. Кто же этот загадочный Господин, о котором вы говорите? Давайте, мы все взглянем на этого необычного человека, — произнес он с добродушной слащавой улыбкой. Это было не хорошо. Пусть даже тот и строит из себя старого маразматика, просто так он подобные вопросы задавать бы не стал. У него наверняка уже сформировался некий начальный план. Что если сейчас он узнает про некий рычаг давления на приведений? Это же будет началом конца всего… Каким бы идиотом тот сейчас не старался выглядеть, Гарри уже уловил холодный расчетливый блеск в его глазах. — Как мы, жалкие неупокоенные души, смеем смотреть в глаза Господину без его на то дозволения? — грохотало привидение в ответ. — И, все же… — Повелитель сам назовет себя если посчитает нужным, мы не в праве этого делать. А теперь позвольте удалиться, мы не смеем более мешать Господину вести трапезу. И, поклонившись, все тем же неровным строем, призраки покинули помещение.