Шрамы Малфоев

Бежать. Бежать. Бежать. Первобытный страх кипятил кровь адреналином. Сердце, словно беспокойный волчок, так сильно колотило по ребрам, что они вот-вот треснут. Легкие сводило, будто они были до краев залиты свинцом. Ноги мчались по тернистой тропе. Жухлая осенняя трава полностью покрылась инеем и как тысячи ножей вонзалась в щиколотки. В беспроглядной тьме лишь холодный ветер выл, неистово раскачивая оголенные кроны деревьев. Луна и звезды скрылись под массивом туч и окружающий мир был поглощен чернотой ночи. Гермиона бежала по лесу. Мысли превратились в клубок змей, что начинали расползаться по черепной коробке, оставляя за собой лишь холод и ужас. Виски пульсировали. Она увидела слабое мерцание по ту сторону тумана, как будто смотрела через мутное стекло. Единственный источник света дал ей маленькую надежду на то, что она сможет добраться до него и выяснить скорее, что она здесь делала и почему ледяной ужас растекался по венам. Это место напоминало запретный лес, но за время ее бесконечных злоключений в Хогвартсе, она знала его, как свои пять пальцев. Ветер снова взвыл, разгоняя леденящие порывы. Она все еще была одета в шелковую блузку, которая лишь усиливала ощущение промозглого холода. Ускорив шаг, она пробиралась через заросли колючей травы. Стремительно подбираясь к мерцанию, она уже могла различить очертания какой-то трухлявой хижины. Свет лишь слабо горел в одном окне, остальная же часть была скрыта во мраке. Гермиона подкралась ближе к хижине, стараясь идти почти бесшумно, но ветки предательски хрустели под подошвой ботинок. Она безуспешно пыталась выровнять дыхание, но сердце все еще бешено колотилось, посылая импульсы по всему телу. Голоса слышались из хижины, но нельзя было дать себя обнаружить. Она подошла почти вплотную к окну, но покрывшая его изморозь не давала возможности понять, кто находился внутри. Судя по голосам, по ту сторону находились несколько людей. Гермиона сползла по каменной стене, опускаясь на корточки. — Нельзя больше ждать ни минуты, у нас нет времени на реверансы! Мы должны были поймать мальчишку еще вчера! — мужской голос гулко прорычал. — Этот поганый старик нашел его быстрее, чем он сдох! Он вообще не должен был там появляться, все было спланировано. Этот сукин сын и так помрет, это лишь вопрос времени, — второй человек прохрипел. Шаги приближались к окну, и Гермиона отползла в сторону, чтобы оказаться незамеченной, но она задела спиной стену, и камень откололся от нее, с шумом падая на холодную землю. — Это еще что такое? Сивый, а ну проверь снаружи, мы не ждали гостей так скоро. — Гермиона услышала знакомый голос, но она не могла понять, откуда она его так хорошо знает. Сивый. Фенрир Сивый. «Твою мать, это же Пожиратель!» — пронеслось у нее в голове. Дыхание снова сбилось, и Гермиона со всей силы закрыла рот рукой, что едва не прокусила ладонь. Она попыталась резким рывком поднять себя на ноги, но ноги не слушались ее, окоченев от холода. Она начала ползти, находясь спиной к хижине, но дверь распахнулась быстрее, чем она сумела бы оказаться на безопасном расстоянии. Оборотень вышел из хижины и, увидев ее стеклянные от страха глаза, плотоядно улыбнулся. — Да, Белла, у нас действительно гости, и ты даже не поверишь, кто это! — он сделал несколько размашистых шагов к Гермионе и уже застыл в пару сантиметрах от ее лица. Его несвежее дыхание обдавало бледные щеки девушки, и он с силой схватил ее за подбородок, отшвыривая вперед. Женщина, покачиваясь с ноги на ногу, выплыла из двери и замерла. В лунном свете ее волосы казались живыми, словно она была Медузой Горгоной. Гермиона вцепилась ногтями в траву, не смея пошевелиться от настигающего ее шока. Беллатриса Лестрейндж. — А она что здесь делает? — выпалила с остервенением Беллатриса, с грацией, граничившей с безумием, наклоняясь к Гермионе. — Маленькой, поганой грязнокровке видимо понравились наши игры в прошлый раз, — говорила она, обнажая клыки, — раз она пришла за добавкой. Гермиона продолжала стоять на коленях, упершись руками в землю. Руки пробивало крупной дрожью, но она почти дотянулась до кармана, чтобы достать палочку. Беллатриса с такой силой пнула ее по руке, что Гермиона навзничь упала назад. — Да как ты смеешь заявляться сюда и пытаться поднять свою чертову палочку на меня! — Беллатриса верещала так, что стекла задрожали в замерзшем окне хижины. Она театрально наклонилась перед оцепеневшей Гермионой, состроив гримасу сожаления. Лишь ее безумные глаза сочились гневом. Колдунья склонилась ниже, хватая Гермиону за рукав блузки, и потянула с такой силой, что ткань с треском разошлась в стороны. Она провела палочкой по шраму на предплечье Гермионы, отчего тот отозвался обжигающей болью. Девушка вскрикнула, схватившись за руку в инстинктивной попытке унять боль. Беллатриса рассмеялась, запрокидывая голову назад. Она упивалась страданием и останавливаться не собиралась. — Как ты сюда попала, грязнокровое отродье? Как ты нашла это место? — Беллатриса с гневом выплевывала слова прямо в лицо Гермионе. — Я… –Гермиона прочистила горло в жалкой попытке сделать голос увереннее. — Я не знаю, как сюда попала, я понятия не имею, я просто оказалась на тропинке. — Ты лжешь, мерзавка! — Беллатриса занесла руку, и пощечина раскатом грома пронеслась по мертвой тишине. Слезы уже подступили к глазам Гермионы, но она зажмурилась так, что искры заплясали на обратной стороне век. — Фу, Белла, перестань. Тебе не мерзко прикасаться к этому отродью? В конце концов, где твои манеры? Мы же не жалкие магглы, — прошипел Сивый и плюнул в сторону Гермионы с омерзением на лице, — чтобы решать вопрос руками. Беллатриса вскинула бровь и, покачнувшись, направила палочку на Гермиону. От шока она уже не соображала, палочка валялась где-то в траве, и найти ее она бы не смогла. Всего мгновение, и яркая вспышка вылетела из черного древка, направляясь к Гермионе. Крик Беллатрисы волной окатил Гермиону. -Круцио! Прошла всего секунда, но агония раскаленным металлом прокатилась по поджилкам. Казалось, что внутренние органы разрывались на части и снова срастались, а кости словно раздробило в мелкую крошку. Крик Гермионы и жуткий, победоносный смех Лестрейндж срезонировали в отвратительную какофонию звуков. Тело трепыхалось на холодной земле, как рыба, которую вышвырнуло на берег. «Прошу, дайте мне умереть сейчас, я не могу, не могу…» — Круцио! — еще одно непростительное вырвалось из палочки, и Гермиона уже не смогла сдерживать вопли. Каждый сосуд в ее теле был как раскаленная леска, заставляя тело прогибаться в неестественных позах. Боль заполнила собой все. Мысли клокотали, умоляя о смерти. — Круцио! — последняя вспышка озарила темное пространство, очередной дозой боли распространяясь по телу. Голос уже охрип от истошного крика, и Гермиона просто скулила, прогибаясь под судорогами в высокой траве. Слезы брызнули из глаз, она уже ничего не видела перед собой, лишь всепоглощающую тьму. Наверное так люди и умирают. Никаких светлых тоннелей, никаких голосов, лишь мрак и животный страх, пульсирующий в висках. — Я еще не наигралась с тобой, милая. — промурлыкала Беллатриса, подходя вплотную к обездвиженной Гермионе. Она наставила палочку ей в лоб и, смакуя каждый звук, почти пропела: — КРУЦИО! Нечеловеческий визг вырвался из горла Гермионы, разрывая воздух на лоскуты. Она в ужасе распахнула глаза и рванула корпусом вперед. Плач сотрясал плечи. Этот раз был намного ужаснее, чем та ночь в Мэноре. Гермиона с жадностью хватала ртом воздух, а он обжигал легкие так, словно в нее влили несколько литров расплавленного железа. Она понимала, что Беллатриса на этом не остановится и ее ждет в лучшем случае участь Лонгботтомов. Но ничего не произошло. Все звуки стихли, и лишь ее собственный плач заполнял собой все пространство. Гермиона тыльной стороной ладони прошлась по липкому от слез лицу в попытках заставить себя снова видеть. Перед ней лишь неистово колыхались черные занавески, которые напоминали полы одеяния дементоров. Ветер гудел в комнате из распахнутого настежь окна. Она сидела на своей кровати в поместье. Слезы тяжелыми каплями ударялись об атласную простынь, оставляя черные разводы. Очередной кошмар. Просто кошмар. Но на этот раз он был слишком правдоподобным. Вся эта раздирающая боль была реальной. Тело до сих пор ломило, ноги сводило судорогой. Гермиона никак не могла остановить истерику, она уже просто бесшумно дрожала, заходясь в очередном приступе плача. Глаза неистово жгло от горьких слез. Она обняла себя за колени и уткнулась лбом в них, отчаянно пытаясь успокоиться. Гулкие шаги послышались за дверью. Они становились более отчетливыми, предзнаменовывая появление кого-то. Гермиона судорожно пыталась стереть слезы с лица и в уме считала до десяти, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Дверь скрипнула, и из-за нее показалась фигура Артура. Он был бледный, как смерть и на лице застыла маска ужаса. Он подошел к кровати и присел в попытке заглянуть в лицо Гермионы. Она плотно закрыла его дрожащими руками, шумно выдыхая сквозь пальцы. — Мерлин, дорогая, что с вами произошло? Я услышал крик и сразу направился к вам! — Артур аккуратно положил ей руку на плечо, пытаясь привести ее тело в баланс. Но Гермиона заходилась в судорогах, ее трясло, словно лист. — Мисс Грейнджер, тут холодно, как в темнице, вы замерзнете! — он резко встал, направляясь в сторону окна. Оно с щелчком закрылось, и беснующийся ветер наконец-то стих в комнате. Артур обошел кровать, сел поодаль от Гермионы и протянул ей свой шелковый платок. Она, наконец, оторвала руки от лица и взглянула на пожилого мужчину остекленевшими глазами. Бусинки слез катились по бледному, как мел, лицу. Гермиона аккуратно взяла платок и промокнула щеки. — Все в порядке, Артур. Мне просто приснился кошмар. Отголоски войны, — бробурчала она под нос, вперив взгляд куда-то перед собой. Артур покачал головой. Он расправил одеяло и накрыл им плечи Гермионы, укутав ее в плотный кокон. Его присутствие и долгожданное тепло помогли ей наконец успокоиться. Гермиона сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, как будто отпуская наружу сидевший в ней страх. — Странная ночь выдалась, — начал Артур, многозначительно сверля балдахин взглядом. — Лорд Драко тоже, видимо, борется с кошмарами. Я только подошел к нему, услышав стоны, так с другой стороны послышался ваш крик, почти синхронно. Гермиона все же решилась взглянуть на старика. Его губы подрагивали, вероятнее всего, он сам пережил стресс. Но что-то заставило Гермиону задуматься на минуту, но мысли разбегались в разные стороны, как тараканы. Артур протянул ей откуда-то взявшийся стакан воды. — Выпейте это, мисс. Поможет уснуть. Мне нужно проверить мистера Малфоя, с вашего позволения. Я попросил Альфи, чтобы он был поблизости, в случае чего. Можете просто его позвать. — Артур поднялся с кровати, еще раз взглянув на Гермиону, чтобы быть уверенным в том, что ей уже лучше. Гермиона лишь молча кивнула. Артур поклонился, покидая спальню. Мысли начали обрисовывать форму в голове у Гермионы. О чем говорили Пожиратели? Кто-то должен был умереть, но их планы провалились. Кто-то им помешал. Но не могли же они говорить о Малфое, верно? В конце концов она его родная тетя. Но о какой нравственности может идти речь, если она была всегда самым покорным слугой Темного Лорда? Она не остановилась бы ни перед чем, но сейчас ей не перед кем было выслуживаться, Волдеморт пал, а Пожиратели разбежались, как крысы. Разве что они не затеяли что-то новое. «Успокойся, Гермиона, это был лишь кошмар, только и всего», — пыталась она успокоить саму себя. Но где-то в глубинах подсознания зрело свербящее чувство, что это все не было очередным ночным аттракционом ужаса. Только сейчас, когда осознание реальности начало возвращаться, она распахнула одеяло. Рукав блузки был изодран, а из шрама сочилась тонкая струйка крови. «Какого черта происходит? Завтра же отправлю сову Гарри, он должен что-то знать» Гермиона встала с кровати и с шумом сбросила всю одежду на пол. Она хотела сжечь ее, чтобы забыть обо всем, что произошло сегодня ночью. Выжечь до тла шрам на ее руке, из которого сочился яд оскорбительного слова. С ее грязной кровью вперемешку. Она рухнула спиной на кровать, чувствуя, как слезы подступают к горлу, сдавливая удавкой шею. Но сегодня она выплакала все, что возможно.