Шрамы Малфоев

Кажется, это было единственным добрым утром за последние месяцы. Пока еще неизвестно, каким образом Гермионе удалось выспаться без помощи зелий, медитации и прочих ухищрений. После ночи, проведенной в библиотеке, она лишь мешком упала в теплую постель и проспала до самого утра как младенец. Альфи уже позвал ее к завтраку. Осталось лишь привести себя в порядок, и рассказать Драко о том, что же она вычитала в книгах, потому что без его помощи ей было не обойтись. Сегодня она решила не торопиться и напомнила себе об обещании чаще заниматься тем, что и должны делать девушки: пользоваться чарами красоты для легкого румянца, постараться укротить непослушные кудри в прическу, выбрать подходящий наряд. И отчего-то именно в это утро она хотела выглядеть безупречно. Ну, и конечно, желание заставить Малфоя сгореть от бешенства, как в Адском пламени, побудило ее сотворить глупость, которую ей не простил бы никто из гриффиндорцев. Палочка взметнулась над изворотливыми кудряшками, сворачивая те в несложную укладку. Небрежный на первый взгляд пучок на затылке украшал гребень с изумрудами, и несколько волнистых прядей, словно не нарочно выпрыгнувших из прически, обрамляли фарфоровое лицо. Темные круги под глазами были отлично замаскированы чарами — теперь ее радужки сверкали, как идеально отполированная ореховая гладь. Гермиона все же отказалась от румянца — она итак краснеет при любой неловкой ситуации. А их теперь становилось больше с каждым днем. Оставалось лишь выбрать подходящий наряд. Такой, от которого бы она услышала звук падающей челюсти Малфоя даже из параллельной вселенной. Он всегда высмеивал девушку за бесформенные джинсы и дешевые джемперы. Теперь же месть казалась сладкой, как спелая тыквенная мякоть. Воспользоваться возможностью покрасоваться в вещах, купленных против его воли на его же деньги — разве не ход конем? Гермиона коварно улыбнулась своему отражению в зеркале, но она уже не была уверена, что вообще смотрит на саму себя, а не на какую-то самоуверенную незнакомку. Ох, Джинни, ну почему тебя нет в этот момент рядом, когда твоя скорая модная помощь нужна, как никогда? Гермиона, кажется, уже минут двадцать рыскала руками в огромном платяном шкафу, пробегаясь пальцами по вешалкам как по клавишам рояля. Наконец она нашла то, что было идеальным вариантом — кремовое платье-футляр с полупрозрачными шифоновыми рукавами. Все в нем было прекрасно, кроме одной детали, которую она хотела изменить для исполнения своего «Подними-Челюсть-С-Пола» плана. Взмах палочки, и она уже была готова идти в наступление. Аромат еды нагло просачивался через двери зала. Черт, вчера она совсем забыла про ужин, проторчав в объятиях с книгами до поздней ночи. Сейчас же она чувствовала себя Роном, который с утра только и мечтал о сочных крылышках и золотистом тосте с джемом. Но она пока не совсем понимала, что так будит ее аппетит: запах свежесваренного кофе или сладкая мысль о реакции Драко. Ну что ж, значит самое время проверить. Гермиона распахнула дверь, и буквально продефилировала к столу, который в это утро просто ломился от количества еды. Эльфы так были рады, что Драко стало лучше, и поэтому они решили выразить весь свой восторг в шикарном для завтрака исполнении блюд. Воздух вокруг нее походил на раскаленный добела солнечный шар, что своим теплом вмиг бы расплавил Антарктиду. Гермиона преднамеренно не обращала внимание на Малфоя, пока не погрузилась в кресло. Она чувствовала его взгляд везде, как будто в данный момент она превратилась в магнит, а он прилип к ней, как скрученная втрое скрепка. Наконец она подняла на него глаза, предвосхищая выражение его лица. — Доброе утро всем! Артур, — девушка мягко улыбнулась пожилому мужчине, отчего он лишь смущенно кивнул.— Драко. Его имя она произнесла протяжно, каждая буква прокатилась по кончику языка разливающимся теплом. Гермиона улыбалась так, что комната больше не нуждалась в солнечных лучах, озарившись в момент ее эмоциями. Драко раскрыл рот от удивления буквально на несколько секунд, но тут же нацепил свою ничего не выражающую маску. И только лишь его расширенные, как черная дыра, зрачки неотрывно наблюдали за каждым ее движением. Она видела, как его кадык перекатывается от волнения, а пальцы нервно тарабанят по краю стола. Ну как тебе такая зубрила, Малфой? Не ожидал? Конечно, он не ожидал. Перед ним сидела какая-то другая Грейнджер. Мерлин всемогущий, она как будто спустилась на завтрак не в зал Малфой Мэнора, а в сам, черт дери, Букингемский дворец. Но одна деталь одновременно и восхитила его, и заставила гореть от неизвестного ему чувства. Гермиона, мать ее, Грейнджер, с идеальной прической, со сверкающими глазами и в малахитовом шелковом платье, которое отливало всеми возможными оттенками зеленого. — Доброе утро, как там тебя теперь называть? Слизеринская принцесса? — Драко невозмутимо изогнул бровь, а сам же отчаянно пытался отодрать свой взгляд от Гермионы, как слизняка от дощечки для приготовления зелий. — Это просто манеры, Мал… Драко. Слыхал о таких? Уважение к хозяину дома, ты же аристократ, должен знать о таком, верно? Гермиона наслаждалась своей победой в только ей известной игре. Вывести Малфоя на эмоции оказалось проще, чем подкупить Рона едой. — Крайне удивлен, что тебе вообще что-то известно об этом. Небось вычитала в своих слезливых романах, а, Гермиона? Которые ты прячешь под подушкой, пока ночами ревешь, вспоминая о Уизли? — Годрика ради, Малфой, тебе когда-нибудь надоест приплетать моего друга в свои разговоры? Сам не устал? — Ах, друга, значит. То-то я не заметил кольца на твоей руке. Ах, бедный Уизел бы сгорел, как головешка, от мысли, что его бывшая невеста завтракает за одним столом со мной в таком виде. — Глаза Драко разгорались, как поленья в камине. Решила переиграть Малфоя, глупышка? Только я один знаю правила этой игры и сейчас твоя королева полетит к чертям с шахматной доски. Гермиона уже вскипала как вулкан и лава раздражения затекала за воротник, оставляя на позвоночнике обжигающий след. — А с каких это пор тебя так беспокоит моя личная жизнь? Ах, ну да, ты же стал хорошим парнем и твои шлюшки-любительницы-плохишей оставили тебя одного? Бедняжечка, Драко. Ну, надеюсь ты переживешь этот удар по самолюбию, а пока, будь так любезен, передай мне кофе. Драко уже колотило от злости. Ему хотелось немедленно заклеить этот болтливый грейнджеровский рот силенцио, отвести ее в темницы Мэнора и приковать цепями к стене, лишь бы избавиться от ее общества. Какого драккла за одну ночь она превратилась из уютной девушки, которую он вчера по ошибке разглядел в ней, в эту стервозную фурию? Одна малюсенькая капля зелья желаний в твой кофе, безмозглая Грейнджер, и ты сама будешь умолять меня стать шлюшкой. Но я справлюсь и без таких нечестных ходов, дорогая моя, дай мне время! Драко позабавила эта мысль. О, сейчас, как никогда раньше, он хотел выдернуть скатерть со стола со звоном разбивающейся посуды, и швырнуть Грейнджер прямо на этот чертов стол. И мучить ее до тех пор, пока она не станет умолять взять ее здесь и сейчас. Блядь, ну докатились. Надо поскорее избавиться от этой заучки и вернуть ее в обратно в объятия рыжего недоумка, пока ты не натворил то, от чего будешь отмываться всю жизнь. Драко совсем забыл о том, что за столом помимо них сидел Артур, глаза которого округлились как два сверкающих кната. Вот уж он точно не должен становиться свидетелем этих позорных перепалок. Подавись ты этим кофе, Грейнджер. Пора занять твой несносный рот чем-то, пока я не перевернул стол к чертовой матери. Гермиона потянулась за кофе, но и это привело к микро катастрофе. Пока она забирала кружку из руки Драко, она зачем-то задержала пальцы на его холодном перстне, скользнув кончиками ногтей вниз. И одному Мерлину известно, был то жар от горячего напитка, или от очередного «случайного» прикосновения к Малфою. Остаток завтрака оба провели в тишине, ковыряясь вилками в улыбчивой глазунье. Артур стыдливо опустил глаза в тарелку, сделав вид, что ничего особенного не произошло. Действительно так бы и показалось, если бы с каждым их разговором они не заходили все дальше и дальше. Гермиона сама не понимала, что вообще на нее нашло в последние дни. Еще и этот Малфой слишком часто упоминал Рона, а вот уж о нем ей хотелось думать в последнюю очередь. В конце концов, она сама с ним рассталась, так почему именно с уст несносного хорька имя бывшего слетало, превращаясь в красную тряпку для быка? От бурной мозговой деятельности всех отвлекло клацанье по стеклу. За окном, примостившись на карнизе, сидела упитанная сова. Ее перья в теплых солнечных лучах переливались как аметист. В клюве дребезжал красный конверт с министерской печатью. А это значит, что ничего хорошего ждать от письма не придется. Артур отворил массивную фрамугу, птица влетела внутрь, вышвырнула конверт на стол и выпорхнула прочь. На красной бумаге каллиграфическим почерком было выведено имя получателя. Гермиона пыталась унять дрожь в руках, пока тянулась за конвертом. Но раз уж она получила кричалку, то представление начнется через несколько секунд. Конверт развернулся сам по себе, превращаясь в оскал с длинными клыками. Голос Кингсли Бруствера прогремел на весь зал, отчего домовики вжались в колени, закрывая уши ладонями.

Гермиона Джин Грейнджер, в ходе нашей последней беседы в стенах больницы Святого Мунго я, кажется, ясно дал понять, что в случае крайней необходимости вы должны в срочном порядке связываться со мной через каминную сеть. Но ослушавшись меня, вы, подвергая риску в первую очередь себя, без единого предупреждения, без сопровождения Авроров покинули Малфой Мэнор и незаконно пробрались в хранилища госпиталя. Кроме того, вы оставили Мистера Малфоя без присмотра одного, что вразрез идет с вашими обязанностями. На сегодня я выношу вам первое и единственное предупреждение на время вашей работы, но в качестве дисциплинарного наказания по возвращению из Малфой Мэнора вы будете отстранены от работы на месяц, если не встанет вопрос о полном завершении практики. С уважением, министр магии, Кингсли Бруствер.

Бумага тут же вспыхнула огнем и пепел, словно снег в игрушечном шаре, посыпался на столешницу. Гермиона готова была провалиться под землю от стыда. Еще ни разу в жизни она не получала кричалку. Теперь же о ее сумасбродной выходке был в курсе и виновник торжества. Чашка с кофе разлетелась на десятки осколков в руке Драко. Гермиона не могла поднять на него глаз и вся ее спесь мигом растворилась под его беснующимся взглядом. Артур прикрыл лицо руками, осознавая, что он прокололся не хуже Гермионы, когда покинул поместье и оставил этих двух одних. Малфой вскочил из-за стола и в несколько шагов преодолел расстояние до краснеющей девушки. — Ты что, блядь, совсем рехнулась, Грейнджер? Ты хоть понимаешь, что это могло стоить тебе жизни? Понимаешь или нет, чертова ты дура? — Драко впечатался в ее плечи руками и с такой силы сжал, что мог сломать ее ключицы как кусок иссохшего хлеба. — Не кричи, Драко, все же закончилось хорошо. Я здесь в целости и сохранности, тебе стало лучше. Если бы я не отправилась за этим гребаным зельем, ты бы помер у себя в постели еще прошлой ночью! Безмозглый хорек, да я пожертвовала своей работой ради тебя, а ты смеешь орать мне в лицо! — Твоя великолепно умная голова не подумала о том, что куча авроров за дверью находятся там не просто так? Ты не включила свой золотой мозг, чтобы додуматься, что выйди ты за порог, тебя тут же прикончат Авадой Пожиратели? Что твое бездыханное тело вывесят как трофей и новая война развернется в открытую? Что, святой Поттер тебе не рассказал о том, как за тобой сутками напролет следили его прихвостни из Министерства? — Драко был так зол, что вена на его лбу пульсировала с бешеной скоростью. Гермиона в шоке уставилась на разъяренное лицо напротив. Она, конечно, читала «Пророк», она знала, что на магглорожденных открыта охота. Но откровение, что Гарри умолчал о том, что к ней выставлена охрана, потрясло ее. Они так мало общались в последнее время. Может он и хотел, как лучше, но сейчас ужас скрутил желудок в ледяной камень. — Пусти, Малфой. Мне вообще-то больно, — она умоляюще посмотрела на Драко, когда слезы начали подступать к глазам. Он ослабил хватку и отшатнулся от нее, спиной вперившись в столешницу. Сейчас она очень сильно его боялась. Если бы взглядом можно было метать молнии, то ее сейчас раскололо бы надвое, как трухлявое дерево. Но его можно было понять. Не дай Мерлин эта вылазка закончилась бы чтением ее же некролога на первой полосе «Ежедневного Пророка», то Драко не помогло бы уже ничто. Самая известная грязнокровка погибает при загадочных обстоятельствах, а последнее ее местонахождение — Малфой Мэнор. Все бы набросились на Малфоя и устроили бы судилище, а сам он отправился бы к родителям в Азкабан. Господи, ну как она не додумалась до этого сразу? — Прости, Драко, мне правда жаль. Я действительно не подумала, к чему все может привести. — Ах ей жаль. И это все, что ты мне можешь сказать? Тебе жаль? Гермиона, это не шутки, пойми ты уже наконец! Если бы с тобой что-то произошло, я бы просто себе этого не простил. Я не особо в состоянии ввязываться в битвы, ты же сама, черт тебя дери, это видишь! — Драко опустился в ближайшее кресло и зарылся в волосы дрожащими руками. Он был настолько бледен, что плакса Миртл показалась бы более живой в сравнении с ним. Гермиона села напротив него на корточки, чтобы попытаться поймать с ним зрительный контакт. Глаза Драко сверкнули серебром из-под выбившейся пряди волос. И она могла поклясться своей магией, что глаза блестели от застывших слез. Девушка положила свою ладонь к нему на плечо и тихонько сжала, поглаживая пальцами ткань его джемпера. — Этого больше не повторится, Драко, я клянусь. Я просто так беспокоилась о тебе, что действовала сгоряча. Знаешь, не каждый день на твоих глазах готов умереть твой знакомый. С каких таких пор я уже стал знакомым, Гермиона? Еще вчера бы ты оставила меня подыхать в сточной канаве, и мой труп обглодали бы крысы, а теперь ты готова жертвовать собой и черт с ней, работой, ради такого, как я? Да что с тобой, блядь, не так? — Конечно, не повторится. С сегодняшнего дня ты будешь спать у меня в комнате. На отдельной кровати, разумеется. Каждый твой шаг по поместью будет согласован со мной. Везде, куда бы ты не пошла, с тобой будет находиться Артур. И только попробуй выкинуть что-то подобное, иначе я тебя огненными путами привяжу к стулу и буду отпускать лишь поесть. Ты меня поняла? Или тебе кричалку отправить? Гермиона готова была задохнуться от возмущения. Спать в одной комнате с Малфоем, он что, решил, что сегодня первое апреля? Еще и приставил к ней воспитателя в лице Артура, как к неразумному ребенку. Хотя ее выходку вряд ли можно назвать разумной. И теперь они с ним поменялись местами. И кто за кем присматривает в этой ситуации? — Оригинальное наказание, Драко. Но я так понимаю, что выбора у меня нет. Драко хищно улыбнулся. Хоть девчонка его и выбесила сильнее чем обычно, но чувствовать свою власть над ней было чертовски приятно. Он уже готовился к выплеску гнева с фирменным топаньем ножкой, но Грейнджер ему сдалась. А я говорил, дорогая моя магглорожденная героиня, что я сам пишу сценарий и каждый будет играть ту роль, которую я захочу. Никто еще не перехитрил самого Драко Малфоя, а тебе уж и точно не получится это провернуть. — Драко, я хотела поговорить с тобой насчет одного зелья. Это то, над чем я корпела предыдущую ночь. Я, кажется, нашла то, что поможет нам подобраться к решению, единственный момент — зелье будет экспериментальным. Я сама его придумала, но мне нужна будет твоя помощь. Так же понадобится один очень редкий ингредиент — крильмар. Куй железо пока горячо, Гермиона. Лучше отвлечь его на более насущные вопросы, чем еще полчаса обсуждать мое феерическое фиаско. — Ну хоть в чем-то ты меня сегодня не разочаровала, Грейнджер. Ладно, пошли посмотрим, что мой отец припрятал в своем кабинете. Впервые в жизни я благодарен ему за специфическую страсть к темным артефактам и зельям. Драко протянул ей руку, помогая Гермионе подняться. Если она действительно подобралась к разгадке его состояния, то сейчас самое подходящее время заняться приготовлением ее разработки. Сегодняшняя ночь обещает полнолуние — самый благоприятный момент для любого опытного зельевара. Но их планам не суждено было сбыться. По крайней мере сегодня. Потому что как только они прошли несколько метров до двери, ноги Гермионы оторвались от земли, и она застыла в воздухе на приличном расстоянии от пола. Ее остекленевшие глаза смотрели на Драко, выпотрошив его душу наизнанку. В янтарных глазах застыл нечеловеческий ужас и слезы плотной дорожкой катились по мертвенно-бледному лицу Грейнджер. Если бы сама Смерть одолжила ей свою маскарадную маску, то именно так бы девушка покинула завершившуюся вечеринку своей жизни. Гермиона что-то пыталась прохрипеть, но в дребезжащем от ужаса происходящего воздухе, буквы его имени растворялись быстрее, чем Драко смог бы расслышать. Кислорода стало не хватать, когда страх за Гермиону накинул Малфою на шею удавку из петли и стягивал сильнее с каждой секундой. Драко уже видел подобное на шестом курсе, когда он собственными руками проклял несчастную Кэти Белл. Но кому, драккл раздери, понадобилось делать это с ней? И тут она упала на холодный мрамор и хруст костей раздробил обеденный зал на мельчайшие кусочки. Драко так быстро подбежал к Гермионе, что сам не заметил, как капли соленых слез уже расползались по зеленому шелку платья. Кожа девушки по температуре напоминала ледяную глыбу. Глаза Грейнджер закатились и теперь походили на белоснежный серп луны. Из ее обескровленных губ по подбородку стекала пенящаяся слюна. — Гермиона, очнись же, давай! Ну же, Грейнджер, ты мне тут нужна, ты нужна мне как никогда, понимаешь? Блядь, ну почему ты оказалась в этом чертовом поместье, почему этот шрамоголовый не влез как всегда не в свое дело и не вытянул тебя из этой заварушки? Драко, сопротивляясь с бешено трясущимися руками, поднял ее и крепко прижал к груди. Аромат корицы резко ударил в нос, когда он зарылся носом в ее слипшиеся от пота волосы. Дурында Грейнджер, да я бы все сейчас отдал, лишь бы этот запах впечатался в меня и никогда не пропадал. Чтобы ты осталась жива, мать твою, Гермиона. Он смотрел прямо ей в лицо. В лицо самой Смерти. С каждым выдохом тело Гермионы расслаблялось, но это не предвещало ничего хорошего. Она посмотрела в его ледяные глаза с угасающей надеждой, и обмякла в руках человека, чье проклятье только что украло последний вздох Гермионы Джин Грейнджер.