От судьбы не уйдешь. Или первое впечатление всегда будет верным.

— Ты уверен, что тебе нужно идти в общежитие? — обеспокоено спросил Салиэнс омегу, одевая на него свой пиджак и тщательно его застегивая, на улице было тепло, но их тела, после бурных занятий сексом, оставались еще сильно разгоряченными и альфа переживал как бы мальчик ненароком не простудился от ночной прохлады, — Твой запах достаточно сильный, вдруг он привлечет внимание, давай может пойдем в более безопасное место. — Да нет, не волнуйтесь, все в порядке. И к тому же, я не могу заявиться туда в таком виде, в «боксе» работают настоящие надзиратели, они сразу пронюхают чем я таким интересным занимался и сразу начнутся ненужные разбирательства, — Корхем демонстративно указал альфе, на оставшуюся без единой пуговицы рубашку, искренне пораженный заботе и хоть пиджак был ему очень велик, и холодно вовсе не было, ребенок все равно с удовольствием в него укутался, — Хорошо, брюки не сильно пострадали, ваши мне точно бы не подошли. — Так стыдно, что я испортил твои вещи, мне определенно надо как-то возместить убытки. — Глупости. Вы что, собираетесь оплачивать мне стоимость рубашки? Не смешите… Да у меня их в гардеробе знаете сколько и абсолютно точно таких же! Я с радостью могу еще и с вами поделиться, если б размер подходил, — омежка пальчиком потрогал дырки на одежде альфы, — Ваша тоже не ахти выглядит, и дорогой костюм сильно помялся. — Это все ерунда, у меня тоже их много. — Тогда будем считать, что мы квиты и вам не надо ничего возмещать, — приподнявшись на цыпочках, мальчик потянулся к губам мужчины за поцелуем. И они вновь целовались, только теперь спокойно и неторопливо даря друг другу более нежные, но не менее чувствительные прикосновения языка и губ. — Вы как собираетесь домой добираться? Ваша машина на стоянке? — спросил Корхем через неопределенное время, тяжело дыша и с трудом отрываясь от сладких шершавых уст, понимая, что если они еще хоть немного в том же духе продолжат, то альфе точно придется преодолеть и третий заход и он никогда из интерната не выберется. — Ты меня прогоняешь? Я так быстро тебе надоел? — Нет конечно. Как такое могло прийти вам в голову? Мне очень хорошо с вами, но вы ведь не можете остаться тут. Тем более вы там про какие-то дела вначале рассказывали, а я вас задержал… — Даа, малыш… Вижу, ты куда лучше меня контролируешь обстановку, мне даже неловко стало, — шутливо ответил Салиэнс, — Машина здесь и раз ты настаиваешь, нам действительно пора прощаться, но я хочу быть уверен, что по дороге ничего с тобой не случится. Как бы ты не упрямился, я все равно проведу тебя. — Ладно, тогда идем. И они, снова взявшись за руки, будто парочка влюбленных голубков, двинулись в путь. Держа омегу за руку, Салиэнс почувствовал на ладони какие-то ребристости, на которые ранее, находясь в порыве страсти, не обратил внимание. — Что это? — спросил он, приподняв руку подростка и с ужасом разглядывая неровные рубцы, видимо когда-то очень глубоких порезов, — Такое ощущение, что тебе тупым ножом хотели пальцы открамсать. — Да нет, это я сам… нечаянно порезался, — смутившись, тот хотел забрать ладошку, но альфа не позволил, а наоборот, прижав ее к губам, нежно поцеловал шрамики, — Ничего себе порезался! Такого нечаянно не происходит. Но если не хочешь рассказывать, то я конечно не имею права заставить… Наверно это случилось далеко не при самых приятных обстоятельствах? — Вам не очень будет интересно, это так... — Но танцевать они тебе не мешают? Ты сегодня что-то сверхъестественное с этими свечками вытворял! Тебе не больно? — Нет, это давно было, уже не болят. Скажите, раз вы упомянули о танце. Он вам понравился? — спросил Корхем, мягко меняя тему. — Ты еще спрашиваешь! Как он мог не понравиться, я такой красоты в жизни не видел! Ты даже не представляешь, с каким восхищением о тебе говорили. Знаешь, у тебя редкий талант к этому делу, только… — альфа немного замешкался, не зная как выразить свою последующую мысль, вспоминая, как озорник во время выступления, сладострастно облизывал губки, — Тебе не кажется, что он был чересчур взрослым для детского концерта? — Я немного сымпровизировал. Добавил к номеру больше интересных моментов, наверно завтра… или уже сегодня, точно получу втыкон от нашего маэстро, ну... учителя по танцам… — И зачем же ты это сделал, раз знаешь что поступал неправильно? — Как зачем? Чтобы вам сильнее понравиться. Разве не понятно? — зазорливо опустив глазки, омежка ножкой поковырял земляную кочку. — Ты хочешь сказать, что сразу выделил меня из всей толпы альф, что пялилась на тебя? И что же во мне показалось тебе такого привлекательного, ведь там были ребята гораздо моложе меня… — А может мне нравятся мужчины постарше. Разве это плохо? — Вот это очень интересная заявочка для пятнадцатилетнего подростка! Так ты с самого начала планировал меня соблазнить? Ах ты ж маленький негодник... — Салиэнс продолжал целовать ручку омежки, постепенно перемещая поцелуи с ладони на кисть, потом еще выше, свободная рука, забравшись под одежду, уже полным ходом блуждала по грациозной накаченной спинке, вызывая прикосновениями к коже ответную возбужденную дрожь, — Значит ты следил за мной? — Ничего я не планировал и не следил, все вышло случайно. Откуда я мог знать, что вы собираетесь уйти раньше? — Корхем понял, что пора закругляться. Разговор явно уходит в какую-то непонятную степь и он вполне может ляпнуть что-то не то, — Послушайте, если вы и дальше продолжите осыпать меня поцелуями, то в ближайшем будущем точно не попадете домой! Нужно поторопиться. — Это угроза? — Нет, пока только предупреждение, но скоро, я правда не смогу вас отпустить... — омега решительно потянул мужчину за собой, — А тогда нас определенно застукают и ваша репутация пострадает. — Давай-ка, я сам буду переживать за свою репутацию. Это не твоя забота, — Салиэнс не привык, что им руководят, тем более маленькие дети, но ему ничего другого не оставалось, как подчиниться и смиренно последовать за подростком, так как, где-то в глубине подсознания, он таки признавал, несмотря на его сейчас неадекватное состояние, Корхем, настойчиво его выпроваживая, говорит дело и поступает разумно. В отличии от него - Салиэнса, чувствующего новый подъем желания, и совершенно не хотящего уходить, — Так что, не надо мной командовать… — А я и не командую, просто сейчас вам лучше меня послушаться… Не обижайтесь. Проходя мимо стоянки, левыми окольными дорожками, они заметили, что гости только-только начали расходиться и некоторых из них, в хлам пьяных и веселых, чуть ли не на себе разносили по машинам их шофера и охранники. Слышались громкий безобразный хохот и обрывки нетрезвых разговоров, периодически перемежающихся крепкими нецензурными выражениями, ну совсем нетипичными для языка солидных высокоуважаемых господинов. Салиэнсу даже стыдно стало за своих собратьев, омежка тихо захихикал: — Похоже праздник удался на славу и публика осталась довольна, даже более чем… А дерик так трусил! И такой шмон развел! Ой!... — паренек замялся, стыдливо прикрывая ротик, — Простите, я оговорился. Директор… Э… мистер Эспри. — Да ладно, не надо оправдываться, — мужчина рассмеялся, — И не стоит перед мной уж таким вежливым быть, тут вон достаточно тех послушать… Пошли отсюда быстрее, тебе думаю не обязательно все это слышать. — Но вы можете, пока рядом находитесь, как раз и пойти к машине, вас там даже не заметят! А я уже сам добегу… — Слушай, да хватит уже тревожиться обо мне. Я же сказал, пока не удостоверюсь, что с тобой все будет нормально, я никуда не уеду… Мальчику стало тепло и уютно от этих слов, похоже, этот мужчина действительно неплохой, раз так беспокоится. Пожилой альфа начинал нравиться ему все больше и больше. Мало того, что мистер Эратта оказался таким опытным и здоровским любовников, но то, что он проявил столько неподдельного внимания и заботы по отношению к нему - Корхему, в глазах подростка изрядно повысило оценку его как достойной личности… К своей машине Эратта отправился только тогда, когда силуэт омеги скрылся за дверью интернатского общежития, предварительно, конечно вернув ему его пиджак и наградив прощальным чмоком в щеку. Он постоял еще некоторое время, прислушиваясь, все ли за дверью тихо. Никакие подозрительные шумы не нарушили безмолвия ночи. Потом альфа беспрепятственно достиг своего транспорта, теми же запутанными тропками, что показывал ему маленький проводник. Да уж, сегодня он посмотрел на эту школу и ее жителей с кардинально другой стороны… Машина господина Эратты стояла немного поодаль от остальных, и еще не все разъехавшиеся ВИП-персоны, чрезвычайно увлеченные обсуждением прошедшей вечеринки, совершенно его не заметили. Альфа смог спокойно, без каких-либо злоключений, покинуть пределы территории интерната, а если на него кто и обратил внимание, то это сейчас меньше всего волновало. Приют располагался в отдаленной от его дома части города и к себе мужчина смог попасть только, когда уже совсем рассвело. Полностью разморенный и уставший, даже не удосужившись раздеться, Салиэнс счастливый упал на кровать. Сын отсутствовал, он как раз был в командировке на переговорах, и глава семейства был чрезвычайно рад этому, иначе он просто не представлял, как бы он объяснял свой растерзанный вид и столь «ранний» приезд… А сейчас вообще не хотелось что-либо делать, тем более оправдываться. Корхем же, тихо и незаметно пробрался в свою комнату, благо, что она у него отдельная, это единственная привилегия перед другими воспитанниками, которую омега настоятельно выпросил у директора, пользуясь своим особенным положением. Быстренько переодевшись и приведя себя в порядок, омежка незамедлительно отправился к дежурному по общежитию, на ходу сочиняя басню, которую он будет рассказывать, очень надеясь, что она прокатит и ему поверят. Жестоко прервав сладкие и цветные сновидения дежурного, мальчуган спешно и невнятно начал лепетать о том, как он чисто случайно и абсолютно не специально, будучи после выступления под действием страшной усталости, заснул в своей комнате, позабыв о своем чрезвычайном состоянии. А вот теперь, ему срочно и безотлагательно требуется отправиться в «бокс», пока «что-нибудь» не случилось... Воспитатель был человеком доверчивым и добрым, к тому же омегой, он без лишних разговоров и не вникая в подробности, отправил малолетнего вруна туда, куда он просил. И хоть учитель вообще не догнал, как такое случилось, что он - такой весь ответственный и добросовестный, умудрился напрочь позабыть, что у одного из вверенных ему воспитанников началась течка и недоглядеть за ним, но в любом случае это только его грубый промах и ничей больше. Воспитатель сам теперь очень надеялся, что случившееся не повлечет за собой последствия, негативно повлияющих на дальнейшую работу в этом месте.