От судьбы не уйдешь. Или первое впечатление всегда будет верным.

Когда где-то через полторы недели, после проведенной бурной ночи в бассейне, Салиэнсу позвонил Майкл Эспри и очень вежливым официальным тоном попросил его подъехать в интернат для какого-то важного разговора, тот в общем-то не сомневался о ком и о чем пойдет речь. Эратта даже не стал выяснять зачем тот, так сильно желает его видеть, и без расспросов ясно - зачем. Все это время он не находил себе места, переживая и раздумывая о случившемся. Радужная пелена исчезла с сознания мужчины, как только он проснулся поздним вечером того же дня, как добрался домой с злополучного праздника. Стоя перед большим зеркалом в ванной комнате, альфа мрачно созерцал следы засосов и укусов, оставленных на память маленьким страстным любовником... и настоящая реальность произошедшего предстала перед ним во всей своей откровенной и неприглядной красоте. Как он — добропорядочный и всеми уважаемый господин преклонного возраста смог опростоволоситься и пойти на поводу похотливых наваждений, совершенно ни о чем не думая? Затем, немного побегав в панике по дому, схватившись за голову и, обматюкав себя всеми непечатными выражениями и словами, которые он только знал и на ходу придумал, он все же потом успокоился. Что толку засорять голову, все-таки он не какой-то малолетний нашкодивший школьник, а взрослый мужчина, несущий полную моральную и физическую ответственность за свои действия и поступки. Раньше надо было думать — и не другим местом. Он решил безотлагательно, не прячась в кусты, встретиться с Майклом и обговорить случившееся. Эспри был его другом, и Салиэнс надеялся, что им удастся решить проблему без лишней шумихи и заморочек. Но как только он собрался набрать номер директора приюта, позвонил сын, полностью гордый собой, тот сообщил радостную новость — переговоры прошли как нельзя лучше и новый, исключительно выгодный договор уже находится в его в кармане. Эратта старший не сомневался в удивительных способностях молодого наследника вести деловые беседы, но то, что именно эта встреча пройдет успешно, оказалось большим и приятным сюрпризом. Оппоненты решительно настаивали на своих условиях и уже достаточно долго мотали себе и Салиэнсу нервы неопределенностью и то, что сыну наконец удалось уболтать их на свою сторону, явилось действительно неожиданностью. Поговорив с Деисом, и поздравив его с победой, мужчина пришел к выводу - жизнь налаживается и она не такая уж прескверная паскудная штука, какой представлялась минут двадцать назад… Он передумал звонить директору, а решил выждать какое-то время. Звонок сына привел в чувство, и Салиэнс принял решение пока не кидаться с размаху на амбразуру. Ответить за свой поступок, всегда успеется. Но есть и такой вариант, что омежке вовсе не нужны обязательства, он просто развлекся во время течки и о нем - Салиэнсе и думать забыл. И нет никакого смысла разводить панику. Омега не девственник, наверняка ему хватило ума выпить противозачаточные таблетки, прежде чем отправляться на ночные поиски приключений. А он только зря подставит себя под удар поспешным признанием, и в глазах Эспри будет выглядеть попросту идиотом. Через пару дней из интерната прислали купленные детские картины, но вестей от директора по поводу случившегося не поступало. К тому же сынок приехал из командировки, и скользкий вопрос сам по себе отошел на второй план. Деису рисунки тоже понравились, он не был против, чтобы их вставили в красивые рамки и повесили в столовой, где обычно они всегда вместе обедали. На вопросы молодого альфы как прошел праздничный юбилей и как он провел время, Салиэнсу только и оставалось, отводить глаза в сторону и отвечать уклончивыми недосказанностями. Ну не мог он внаглую врать, что все прошло замечательно и прекрасно. Но признаться, естественно, он тоже не мог. Сын хоть и не подал вида, но заметил, что с его отцом что-то не то. Но настаивать с расспросами пока не стал, надеясь, что папа рано или поздно сам решиться на откровения. Тем более в офисе, с заключением нового контракта, появилось много работы и Деис, занятый делами, пока не придал увиливаниям отца особого значения. Старший Эратта, не меньше загруженный работой, в свою очередь стал понемногу успокаиваться, страсти в душе улеглись, и он смог более рассудительно и тщательней обдумать проблему. Подойдя к ситуации с более трезвой стороны, одно большое «но» не давало покоя — поведение Корхема. Подросток вел себя крайне раскованно, но это не было поведением обыкновенного шлюшного омеги, которому все равно когда и с кем проводить свободное время. Он помнил, как мальчик, отвечая на настойчивые поцелуи и ласки, трепетно вздрагивал от касаний, а его пальчики, вроде как и со знанием дела пытались расстегивать его - Салиэнса рубашку, но предательски тряслись, не давая возможности сделать это быстро и без заминок. И смятенность была не только от сильного возбуждения и течки — от внимания альфы не ускользнуло, насколько отчаянно билось сердечко в его грудной клетке, доказывая, как чертовски сильно ребенок волновался, безоглядно отдаваясь страсти. А разве шлюхи волнуются? Или они испытывают хоть какую-то страсть, занимаясь сексом со случайным партнером? Салиэнсу не встречалось ни одной такой. Они имитируют ее. Опыт общения с представителями подобных омег, пусть и незначительный, но все же присутствовал. Салиэнс Эратта все-таки был мужчиной, альфой, и как бы то ни было, несмотря на душившую сердце боль, природа брала свое — ему время от времени требовалось удовлетворять свои мужские потребности. Разумеется предметом для удовлетворения не были дешевые давалки из подворотни, альфа придирчиво выбирал дорогих партнеров из самых элитных борделей и клубов. Но этот омега, без сомнения, не лицемерил. Мальчишка не подходил ни под одну из категорий — он не был шлюхой — ни дешевой, ни дорогой. И это как раз смущало больше всего. Мальчик не меченный, но незначительный запах альфы все же присутствовал на его теле. А раз у Корхема есть альфа, то как он мог допустить, что его омега в течку без присмотра разгуливает где ни попадя!? Салиэнс все больше терялся в догадках. Еще один немаловажный факт сбивал с толку — странный альфа был далеко не из бедных людей. Те маленькие сережки и пирсинг — на самом деле оказались дорогим ювелирным украшением, которое воспитанник сиротского приюта ну никак не мог приобрести самостоятельно. Это явно чей-то подарок. Неброский комплект, при первом и неопытном рассмотрение мог вполне сойти за обычную, хоть и качественную бижутерию, но у Салиэнса на счет камушков глаз наметан лучше некуда. Мартин любил драгоценности, и его мужу приходилось частенько их дарить, чтобы побаловать любимого. Пришлось научиться разбираться в украшениях, чтобы ненароком не преподнести в подарок фальшивку. Тогда он не придал этому особого значения, но сейчас мужчина вспомнил, как выцеловывая животик омежки и лаская языком так приглянувшуюся сережку в пупке, ему удалось определить, весь, вроде скромный на вид наборчик, сделан скорее всего на заказ, из чеканного золота, а вправленные камушки - не стеклышки, или полудрагоценные подделки, а настоящие бриллианты. Милое удовольствие по скромным расчетам Эратты стоило не много не меньше, если не с целую его новую дорогущую машину, подаренную сыном на сорокапятилетие, но с ее добрую половину, так точно… И кто интересно в интернате работал настолько богатый, что мог позволить подобную роскошь?… Насколько известно Салиэнсу, кроме директора никто… Эратта шокировался от собственных подозрений, но воскресив в памяти лицо Майкла — с какой нездорово-животной ревностью и возбуждением он следил за каждым движением омеги на сцене, то сомнений не оставалось… Но опять все не сходилось в голове в логическую цепочку. Если они любовники, почему же Корхему позволили выступать на сцене? И как его в беззащитном, перед стольким количеством голодных самцов, состоянии, оставили совсем одного? У любого альфы, даже у самого захудалого, инстинкт собственника развит куда лучше, чем любой другой, а в период течки партнера, он во много раз обостряется. Будь у Салиэнся свой омега, он бы ни под каким предлогом не позволил постороннему и на километр близко приближаться к своему избраннику. Тогда вообще непонятно, что за произвол тут творится. Он не мог поверить, что Майкл настолько безответственен — даря малолетнему любовнику дорогие подарки, тот с легкостью мог отпустить мальчишку дышать ночным воздухом, прямо в самый разгар его течки. И совсем не заботиться о том, чем он занимается и с кем… Зная расчетливый характер директора, он был уверен - Эспри никогда бы так не поступил. Может мальчонок был подставным, и все что происходило в бассейне записывалось на камеру? И потом все выльется в обыкновенный шантаж. Но почему же шантажисты до сих пор молчат, и не дают о себе знать?… Заведомо накаляют обстановку? Мистер Эратта полностью извел себя измышлениями и не выдерживая наплыва всех умственных спекуляций, он все-таки решился поговорить с директором начистоту и разрешить наконец поднадоевшую ему проблему, но тот успел позвонить первым… Тем временем картина отношений между воспитанником и Майклом Эспри, прорисовывалась с не менее тяжелой напряженностью…