От судьбы не уйдешь. Или первое впечатление всегда будет верным.

— Кто звонил? — в спальню зашел, с лицом зеленее чем трава, Гордон. Вернее сказать, даже не зашел, а заполз. С трудом передвигая конечностями, едва добрался до кровати и упал на нее рядом с Майклом. Тот, только оборвав разговор с Корхемом, все еще держал мобильник в руках, будто надеялся — вдруг он опять зазвонит. — Cам прекрасно слышал кто. Ты аж блевать перестал, пока я разговаривал, — сказал Эспри-альфа, откладывая телефон в сторону — на тумбочку стоящую около кровати и попытался обнять своего благоверного. — Ну слышал… И что? Просто захотелось узнать, начнешь ли ты опять юлить и придумывать свои обычные оправдания, — Гордон небрежно смахнул руку мужа со своей задницы, — И что от тебя хотела твоя любовь? — Гордон, ну прекрати пожалуйста! Мы давно это обсудили. С Корхемом покончено, навсегда. Он первый раз позвонил за все время, ты знаешь… Как видишь я ничего не юлю. — Да… Мы это обсудили, но это не говорит о том, что я до конца тебя простил. — Простил. Ты сам мне божился всеми богами и демонами что простил. Что, твое честное-пречестное слово уже ничего не значит? — Это было крайне подло и низко использовать мое беспомощное состояние в своих гнусных целях… — Ну что поделаешь. Для достижения твоей благосклонности я готов на все. И не так это было и гнусно, по-моему тебе понравилось, — улыбнулся Майкл и сделал вторичную попытку обнять омегу, но тот опять не дался. — Заткнись урод. И не лезь ко мне, иначе меня снова вырвет. Так что он хотел? Слезно настаивал, чтобы ты поздравил его с именинами? — Не говори глупостей. Похоже, твои уверенные предположения насчет, что у Корхема с Деисом страстная любовь-морковь ошибочны. Не знаю, что там у них произошло, но он сам уже просился в приют. — Ха-ха-ха… Ну... надо было меня слушать, а теперь пусть расхлебывает. Хотя я очень редко ошибаюсь. Его хвостатую задницу мало какой альфа пропустит мимо себя спокойно. И мне показалось, младший Эратта не исключение кто на нее повелся. — Гордон. Не надо язвить. По-видимому действительно проблемы, раз он решился позвонить. — Так что, как Чип и Деил сразу рванешь на помощь? — бледное лицо омеги исказилось презрением, — Ну давай! Шуруй! Я тебя не держу. Только не думай, что после этого ты сможешь сюда вернуться. Ты ведь тоже мне кое-что обещал. Забыл? — Я прекрасно помню, что тебе обещал, и не собираюсь нарушать своих обязательств. Никому я не буду помогать. Просто сам виноват, что… — Ну так теперь лежи и молча мучайся угрызениями совести, или беги… Определяйся! Хватит меня донимать, мне и без этого хреново, — Гордон отвернулся от мужчины и накрылся почти с головой одеялом. — Дорогой, я уже давно определился. И ты сам начал спрашивать, так что не дуйся. — Майкл забрался к нему под одеяло и, пристраиваясь сзади, заключил супруга в объятия. Тот возмутился немного, но вырваться из железного обхвата в этот раз ему не удалось и он затих, покорно прижимаясь спиной к груди своего альфы. — Я люблю только тебя и больше не совершу ошибок. — А я тебя ненавижу… Это ты гад виноват, что я уже три дня в суд не могу попасть, клиент наверняка откажется от моих услуг, — донеслось недовольное бурчание. — Да пошел этот клиент. Тебе вообще сейчас лучше не работать, если плохо себя чувствуешь. — Вот поэтому я и не хотел больше заводить детей, с головой хватило бы и одного. Теперь одни страдания впереди, — продолжал ворчать супруг, но уже более миролюбиво, — Вам альфам только спариваться, а последствия приходиться нам омегам расхлебывать. — Но это же приятные последствия, тем более малыш давно братика просил, — Майкл поцеловал мужа в ухо. Отчего тот еще сильнее прильнул к его телу. — Кому приятные, а кому не очень. Я сегодня почти весь день провел в обнимку с унитазом и таблетки никакие не помогают. Наверное завтра стоит к врачу сходить. Пойдешь со мной? — Конечно… Не переживай. Тебя же надо проконтролировать, а то потом сразу в свой суд погонишься. — Посмотрим… — Не посмотрим, а точно никакого суда. А теперь попробуй заснуть. — Ладно… только не уверен, что получиться, меня снова мутит. — Может тазик принести… — Да блин отвали! Добегу как-нибудь, — омега вновь сердито завозился, но только для того, чтобы устроиться поудобней под боком альфы и замолк, видимо все-таки намереваясь заснуть. А сердце мужчины буквально разрывалось от боли и переполнявших душу волнений за бывшего подопечного. Но он ничего уже не мог сделать для своего мальчишки. Майкл прекрасно понимал, сорвись сейчас он на помощь Корхему, он навсегда потеряет семью. После того, как удалось добиться маломальской пощады, ни в коем случае нельзя этого допустить. Ни в коем случае... И то, он смог получить крохотный кусочек надежды на помилование, лишь благодаря удаче. Гордон все знал о романе с малолеткой. До того как он — Майкл решил во всем сознаться. Когда он явился домой с покаянием, у второй половины документы на развод были готовы, со всеми прилагающимися доказательствами измены в виде красочных фотографий и — увлекательного порно-ролика, где они с Корхемом на крупном плане... Кто снимал, как, до сих пор неизвестно, но он бы эту сволочь, попадись она в руки, истер бы в молекулы. В общем Гордону стало мало просто развестись и сделать бывшего мужа нищим. Единственное, что уберегло Майкла от мерзкой и жалкой участи стать скандально-известным директором-педофилом, начавшаяся на нервной почве течка и заставшая муженька буквально врасплох. Эспри, не откладывая в долгий ящик, для заглаживания вины предложил услуги в выполнении супружеских обязанностей, а Гордон растерялся настолько, что не успел совладать с желанием тела и послать его куда подальше. Теперь у них появится малыш, развод отложен, не окончательно и он — Майкл просто не имеет права все снова просрать. Остается уповать только на Бога, что Корхем самостоятельно справится с проблемами, ведь его дорогой сердцу воспитанник — сильный омега. «Маленький мой, прости меня. Прости меня. Прости меня... — не переставая, словно молитву, все шептал в мыслях Майкл Эспри, единовременно чутко прислушиваясь в мирному посапыванию уже спящего сном младенца любимого, — Надеюсь с тобой будет все хорошо. Я самый настоящий мудак. Мне нет прощения. Но мы сделали свой выбор и я ничего не могу для тебя изменить. Мальчик мой прости меня...