От судьбы не уйдешь. Или первое впечатление всегда будет верным.

…Прошло два дня с того времени, как малыш Корхем навсегда покинул приют. И какой же интересно блять умник утверждал, что если с глаз долой, то сердцу легче становится? Херня все это, и притом полная… Легче не делалось, становилось только тяжелее и больнее. И мало того, Майкл все также продолжал скучать, неимоверно скучать, по обществу несносного мальчишки. Он даже не в силах был отправиться домой и ночевал уже несколько дней в приюте, прямо на диване в своем кабинете — не хватало, чтобы еще Гордон заметил в каком он паршивом состоянии, тогда точно проблем не оберешься. Но он даже не звонил, это было странно, но фиг с ним. Нужно прийти в себя, немного оклематься, прежде чем появиться у него на глазах. После запоя, начавшегося с того самого дня, как передались личные документы любимого воспитанника в руки Эратты, видок у него, мягко говоря, отвратительный. Но бухать дальше, не имело никакого смысла. Убивать горе в стакане, никогда не получалось, только хуже становилось — к моральным страданиям добавлялась нестерпимая физическая боль. И это не изменит положение дел в лучшую сторону — мальчишка однозначно не будет с ним. Кроме того, вернуть по-глупому утраченное расположение давнего друга, так же вряд ли когда-нибудь получится. Притом сотрудники, словно призраки возникающие время от времени в его кабинете, (все-таки работу, несмотря на паршивое самочувствие никто не отменял), смотрели на него достаточно косо, но хотя не комментировали. А то, что наверняка шушукались за пределами кабинета, вполне естественный процесс — их же бля хлебом не корми, дай только повод поперемывать тебе кости. Нужно срочно брать себя в руки. Чем директор, в принципе и пытался сейчас заниматься, находясь в туалете на своем директорском этаже. Душ он уже принял, теперь осталось только побриться и привести одежду в порядок. Хорошо, сменный костюмный комплект и белье, на всякий экстренный случай, всегда находились в шкафу, это оказалось, как нельзя кстати. …«Черт! Еще и порезался…» — слишком уж загляделся на свою опухшую заросшую рожу, и не смог совладать с дрогнувшей рукой. Даа… последний раз он так выглядел после того, как поприсутствовал при рождении сына. Но тогда хоть повод был более приятный, пусть это зрелище в буквальном смысле вынесло мозг. Событие конечно совсем не рассчитано на нежную психику слабонервных альф, решившихся понаблюдать за тем, как они становятся папами. Гордон тогда долго обижался, что он больше не смог явиться в больницу, но потом все-таки простил. Майкл машинально налепил на кровоточащий порез обрывок салфетки, и настойчиво продолжил соскабливать с себя жесткую, точно проволока, щетину. Еще совсем рано, можно смело не переживать, что здесь кто-то появится в ближайшие часа полтора. В административном корпусе работали сотрудники с нормированным рабочим днем, к вечеру они практически все разъезжались по домам. Имелось несколько человек из бухгалтерии, живущих в общежитии на территории интерната, но они навряд ли начнут свой рабочий день раньше положенного. Поэтому времени предостаточно, и маловероятно, что многоуважаемого директора застукают за столь интересными занятиями. Хотя… в общем, глубоко плевать. Даже если кто и зайдет, пошли они все в жопу. Майкла Эспри больше волновало другое… Каким образом это все, могло так скверно произойти? Где упущен момент, что ситуация полностью вышла из-под контроля? Ведь всегда отлично получалось управлять эмоциями — всегда — при любых обстоятельствах. Как же он мог допустить, что любимый омега, которого он с подгузников нянчил и лелеял, как собственное дитя, теперь ненавидит и считает тебя обыкновенным предателем-козлом? А прекрасный по своему характеру человек, дружбой с которым Майкл всегда гордился и похвалялся перед обществом, просто презирает и воспринимает тебя, не более как ничтожество? Пожалуй, что он потерял управление над ситуацией в тот момент, когда в его четко просчитанные планы волшебным образом вмешался супруг, вдруг заявившийся на юбилей. Он же совсем не любитель подобных мероприятий, но какого-то хера Гордона занесло на праздник. Потом сам мальчишка, привлекший к себе столько внимания. Даа… стратег из него никудышний, он должен был предугадать, что выступление талантливого подростка может понравиться влиятельным спонсорам. Тогда надобность в затее с женитьбой Эратты, сама собой отпадает. Ее вообще не надо было придумывать! Придурок ты этакий! Корхем без каких-либо проблем отправился бы в Японию, танцевал, радовался жизни, постепенно становясь знаменитым. Ну пострадали бы, помучались оба некоторое время, потом малыш наверняка забыл о своем благодетеле, найдя хорошего альфу. С внешностью такой как у него, это раз плюнуть. И они, по крайней мере, расстались бы друзьями. Ему — Майклу конечно сложно справиться с утратой любимого ребеночка, но он уже твердо для себя решил — пора завязывать — они оба слишком привязались друг к другу. Может он тогда переживал не меньше, чем сейчас… но, так или иначе, перед мальчиком не пришлось бы притворяться безразличным, тем самым раня его еще больнее. Но другого выхода теперь нет, лучше пусть он считает его козлом и ненавидит, чем продолжает любить — будет гораздо легче избавиться от ненужной привязанности. Нет… что он вообще тут рассуждает и кого успокаивает, устраивая самооправдательный тренинг?! На самом деле, самообладание потеряно уже давно, скорее еще тогда, когда появилась семейная пара, пожелавшая усыновить малютку, а он слезно умолял директора никому его не отдавать. Уже тогда — он паскудным образом вмешался в жизнь воспитанника, обещаясь и клянясь, что будет сам заботиться о малыше. Директор хоть и был не в восторге, все же благодаря сложившейся за время совместной работы дружбе, внял горячим мольбам. Мальчика не забрали из приюта, а он принялся всячески строить из себя «заботливого» родителя, балуя и нежа ребенка, потворствуя любой его прихоти. Он даже планировал сам его усыновить, но кто еще «зеленому» альфе-одиночке доверит младенца, обычно это могли сделать семейные пары, по каким-либо причинам не имеющие возможность завести собственных детей, либо те, кто отличался наличием, достаточно плотно набитого деньгами, кошелька. Чем альфа на тот момент, ну никак не мог похвастаться. Могли помочь родители, приняв опеку на себя, но они категорически отказались, оскорбившись, что он потратив столько их средств и своего времени, учась на врача, бросил все ради бесперспективной работы воспитателя в детском приюте. Потом он встретил Гордона… Когда они с огромным скандалом поженились, его финансовое положение, по понятным причинам, заметно улучшилось. Но супруг даже слушать не захотел о том, чтобы кого-то там усыновлять. Зачем? Он здоровый омега и может сам нарожать с десяток таких же детишек. Хотя в процессе семейной жизни расщедрился, да и то с огромной натяжкой, только на одного… Тем временем ребеночек подрастал, и чтобы дать возможность еще кому-то стать его приемными родителями не могло быть и речи, он слишком уже его любил. До такой степени любил, что из-за своих всепоглощающих чувств, совершенно забыл думать о том, что может быть малышу действительно нужны эти самые родители. Нужна семья, которую он так ему и не дал, где к нему будут относиться как к своему собственному, где его будут не только баловать, но и воспитывать. Чего рыжему бесенку, как раз не хватало. Уже с детства стало понятно, ребенок растет не только чрезвычайно хорошеньким, но и не по годам умненьким, и кроткого тихого омежки из него никак не получится. Когда он достаточно подрос и разобрался, что все воспитатели его буквально обожают, он бессовестно начал этим пользоваться. Где, каким образом он научился обманывать, но факт остается фактом, малыш обладал просто феноменальной способностью хорошенько приврать, да еще так, чтобы никогда не быть пойманным на этом действии. Он прекрасно умел манипулировать чувствами взрослых к себе, урывая таким образом к себе побольше, чем к другим детям, внимания. И остальным детям, естественно, это не нравилось. Даже играясь в песочнице, Корхем сразу отделился от группы и копошился в песке в отдельном углу. При этом, умудрившись отобрать себе самое красивое ведерко и самую большую лопатку. Когда какой-нибудь забияка, возмущенно пытаясь отстоять свои права на игрушки, получал этим самым ведерком по голове или лопаткой в глаз, дети со временем все-таки поняли, лучше не задирать всеобщего любимчика, отстали от него. Но друзей разумеется, у малыша так и не появилось, даже когда Корхем вырос. С одной стороны хорошо, что он никогда не был вечно хлюпающим носом нытиком, мог постоять за себя, с другой стороны, он — Майкл опять-таки упустил момент в его воспитании. Может стоило вместо того, чтобы постоянно ставить мальчишку в угол за драки на детской площадке, проводить наставительные беседы, которые на него никоим образом не действовали, уделить внимание тому, чтобы он все-таки нашел общий язык со сверстниками, попробовать подружить его с кем-то, а не пускать все на самотек, типа — когда подрастет, тогда и подружится. Ну, а когда у мальчугана началось половое развитие, и он стал превращаться из премилого ребеночка в красивого подростка, так тут уже совсем все запуталось и закрутилось. Безусловно поначалу даже в мыслях не появлялось побуждений заглядываться на него, как на сексуальный объект. Ведь это же считай его ребенок. Как такую пошлятину вообще можно вообразить порядочному альфе?! Но потом, как оказалось, можно — и еще как. «Кого ты пытаешься оправдать, педофил несчастный?! — возмутился сам себе Майкл, надев свежую рубашку, он с трудом норовил правильно застегнуть ее на все пуговицы. Мужчина наконец закончил операцию по сбриванию колючек с физиономии, правда успев еще пару раз пораниться и снова находился в своем кабинете. — А волосы? Зачем спрашивается ты заставил мальчишку их отращивать? Это же была твоя идея, не Корхема. Потому что видите ли, у тебя извращенный фетиш на волосатых омег, а не потому, что тебе жалко, что мальчик станет стричь бесподобные медные локоны. Смотри лучше правде в глаза ничтожество!». И вообще, если разобраться, какой-такой свой ребенок? Ты начал нездорово засматриваться на воспитанника, с того самого времени, как прошла первая его течка. И становилось все сложнее делать вид, что не замечаешь, что твой мальчик уже повзрослел и ты относишься к нему без изменений и, тебя совершенно не трогает почти взрослый запах нежного юного тела, когда омега находится совсем рядом. Просто самому страшно и крайне стыдно было в этом признаться, вот и все. А сорванец то не глупый, он все видел, все замечал, что происходит с его любимым директором. К тому времени он окончательно отбился от рук, творя в интернате, все что вздумается. Не в плане учебы — Слава Богу в чем-то полезном ему удалось убедить строптивого чертенка. Он всегда внушал омеге: хорошее образование всегда пригодится в жизни, хоть это он принял без каких-либо бунтарских возражений. Вон сколько всяких похвальных листков, грамот о различных достижениях его воспитанника хранилось в шкафу. Некоторые даже, заключенные в рамку, гордо висели на стенах кабинета, больно напоминая о прошедших радостных событиях и победах. Имелось также несколько медалей и призовой кубок, честно заработанный Корхемом на танцевальном конкурсе, проходящем между школами целой страны… Как же он тогда гордился им — Своим мальчиком. Ведь это Он его воспитал. Но если что-то мальчишке было не по душе, то тут уже никто не мог с этим справится. Проклятое домоводство… Кто вообще придумал вводить его в обязательный курс обучения для омег? Не всем же омежкам должно нравиться готовить или шить. Вот как Корхему например. Сколько они с преподавателем не бились, объясняя этому упертышу, что он никак не получит золотую медаль, прогуливая уроки, но так ничего путного не добились. Что он только не предпринимал: заумные разговоры, общественно-полезные работы на территории интерната, разве что только ремнем по заднице не порол. Хотя… может стоило попробовать. Но что уже попусту рассуждать, при его нынешнем статусе, нафига ему сейчас вообще какое-то образование. С таким-то мужем ему вряд ли когда-нибудь придется работать. Хоть это немного успокаивает и утешает. Страдала не только посещаемость занятий, но и само поведение маленького проказника. Но в этом вопросе уже точно, никого кроме себя винить не за что. Сам распустил, позволяя слишком много. Но разве такому милашке реально отказать в чем-то, когда оно к тебе подлизывается и ластится точно котенок? Тут даже самый железный памятник не устоял бы. Ведь сам же научил его курить, дал попробовать виски, потому что видите ли мальчику скучно и ему просто «необходимы» новые и неизведанные ощущения жизни. А потом он же и ругал его за то, что мальчишке это понравилось, когда его частенько застукивали с сигаретой на крыше, в то время как он по идее, должен быть на каком-нибудь уроке. Но что это могло дать? Да ничего. Мелкий засранец уже смекнул, что его директор находится полностью под влиянием юных чарующих прелестей, и ему нечем уже противостоять. И самое интересное оказалось то, что мальчик совсем не против был такого вот опасно-сомнительного положения дел.