От судьбы не уйдешь. Или первое впечатление всегда будет верным.

«…Господи, ну что опять не так?! Что случилось…?» — обескураженно размышлял Деис, временами отрывая взгляд от дороги и искоса поглядывая на спутника. Тот естественно этого не замечал, пацан с недовольной миной отвернулся к окну и упорно делал вид, что его — Деиса вообще в машине не существует. — «Ведь все более-менее наладилось. Они же не ссорились. Да какой ссориться, тут слово лишнее страшно сказать, не то что собачиться. Так чего оно снова дуется? Обиделся за вчерашнее?.. Ну конечно, а как не обидеться, ты же повел себя как самый настоящий кретин». Наверное, было б намного лучше, если он не ходил на то УЗИ, не пережил бы тот ужас и не задел чувства мелкого. Хотя, как он мог не пойти, если на самом деле, ему хотелось вот так — в реальности, увидеть будущего родича. Для Эратты явилось огромной неожиданностью, что малой, после всего пережитого по его вине кошмара, заговорил о его — Деисовом пребывании при сокровенной, предназначенной для присутствия только самых близких людей, процедуре. А он, в благодарность взял и позорно смотался. Откуда взялись нелепые сентименты? Он полагал — ну увидит братишку, порадуется конечно, всего и делов-то, что тут такого необычного. Ага... Когда Деис его — этого ребеночка увидел. Ему реально подурнело, в прямом смысле слова. А услышать собственными ушами биение крошечного сердца. Узнать с какой бешеной скоростью оно внутри малюсенького тельца колотится. Определенно, случай не для его нервов. Это вам не просто какой-то документальный фильм смотреть на тему омежьей физиологии. До сей поры положение омеги как-то не осознавалось в конкретной форме — просто знал — у него должен родиться брат. А на начальных порах, когда не было видно и подавно, считай никак не осознавалось. Единственное, что подтверждало беременность, это характерные для нее оттенки запаха мальчишки. Но в то время — время бесконечных стычек, словесных и не только, боев за территорию, ничего кроме дикого раздражения, свойственные беременности нотки не вызывали. Ну беременный… Ну и что. И вместо того, чтобы подойти, по-человечески поддержать, порадоваться вместе с ним, да просто улыбнуться в ответ, тупо в полнейший ступор упал. И единственное, что ему — Деису тогда пришло на ум — «Ты же сука такая его чуть не убил. А сейчас наблюдаешь, умиленно восторгаешься…». Эратта почувствовал, как не выдерживая очередного наката мук совести и сожалений, сознание начинает плыть. Куда? А черт его знает. А зачем было спрашивать кто родится? Кто за язык тянул? Он задался как-то на автопилоте. В любом случае, даже если б малыш оказался альфой — это ни в коей мере не снижает уровень тяжести его поступков. Но омега… Все детство, да и юность тоже, тебя преследовал один и тот кошмар — сломавшая наяву жизнь всей семье Эратта сцена в роддоме, когда отцу и старикам сообщают о смерти второго родителя и приближающейся кончине новорожденного брата — омеги. Врач разговаривал с папой Салиэнсом тихо, но как он ни старался, ты все же уловил маленькими, но всеслышащими ушами — родился омега и он — скоро умрет. А душераздирающий крик отца? Какой вообще смысл говорить тихо? От радости Так не кричат — это и шестилетнему несмышленышу будет понятно. Кошмар словно ожил, картина из далекого детства, за последнее время, к огромному душевному облегчению уже подзабытая, восстала из мертвых средь белого дня и закружилась перед глазами в хороводе из смешанных образов — обоих покойных родителей, стариков, умершего брата... Молодой альфа не помнил каким образом он покинул врачебный кабинет, что он говорил в оправдание и каким образом он вовремя «долетел» до уборной — повезло, туалет находился неподалеку и еще больше повезло, в тот момент там никого не было. Ему без свидетелей удалось закрыться в кабинке. Минут двадцать, он стоя раком над унитазом, поддавался воле потуг желудка, яростно выплескивая наружу его содержимое. Одновременно, из глаз крупными градинами катились слезы. Что это были за слезы? Беспросветного отчаяния, страха, боли, совести — если ее, то она стопудово рыдала от радости — ей наконец-то позволили проявиться во всей красоте. Деис не помнил, чтобы хоть когда-то он плакал взахлеб. Может, ну разве что в раннем детстве. Даже смерть отца-альфы не вызвала такого рода бурных эмоций, ему, удавалось совладать с ними. Ведь он не имеет права отпустить душившую сердце боль на свободу. Это ж стыдно, показать всем и прежде всего себе, что ты — крутой альфа, самый обычный слабый человек и свойство плакать тебе тоже не чуждо. И вот оно вырвалось — буквально — вместе с фрагментами еще не успевшего толком усвоиться завтрака и нескончаемым потоком беззвучных, хоть получилось контролировать их громкость, рыданий… Деис снова взглянул на мальчика. Без изменений. Полный игнор. И что дальше? Когда они приедут домой, продолжится старая песня? Так сказать, эта сказка хороша, начинай с начала?.. Но ты сам ведь прекрасно понимаешь, жить «по-прежнему» уже невозможно. Сколько можно тюкать мальчишку? Он же не виноват, что ты запал на него. Он не дал ни малейшего повода, чтобы понравиться. А то, что природа наделила внешностью, привлекательным запахом, если на него с легкостью повелся даже аскет-отец, что уж говорить о чрезмерной активности твоих половых клеток и самое главное, обычно очень редкое явление для красивых омежек — мозгами — так это ту самую природу следует обвинять, а не подростка. Омежка все также, в упор ничего вокруг себя не видя, тяжко вздохнул, совсем как-то грустно, похоже думы его с приближением к дому становились все «веселее» и «веселее», потер носик и снова вздохнул. А может всхлипнул? Блять, он че там рыдает?.. — растревоженный альфа присмотрелся к мальчонке внимательней, — Вроде нет. Однако, судя по выражению красивого личика, в голове бушевала пурга. Деиса совсем выбило из колеи. — «Блин… Да подумай уже наконец, с чего ему вдруг веселиться? Он наверняка продолжает бояться. Ты и словом не обмолвился, чтобы он думал иначе, поверил — ты изменился. Откуда ж ему это знать? Он что, экстрасенс? Умеет мысли читать? Или он обязан сам обо всем догадываться? А ты даже не потрудишься вслух извиниться? Ну и мудак…». — Черт!.. Корхем! Давай уже прекращать! Когда оно кончиться?!.. — взволнованный парень как-то не сообразил, что прокричал фразу вслух. Пацаненок вздрогнул, будто его электрошоком шарахнули. «Блять, опять ты осел его напугал…». Но отступать уже некуда….