От судьбы не уйдешь. Или первое впечатление всегда будет верным.

Деис, лишь наполовину и крайне неохотно приоткрыл глаза, со сна слабо еще понимая где он и что, вобрав в легкие как можно больше воздуха, зевнул, лениво потянулся и… чуть не навернулся с кровати. Еле успел среагировать, благо, его — Деисовое царственное ложе совсем низкое и он удержал падение, резво упершись ступней об пол. Как ни в чем не бывало рядышком посапывающий мини-габаритный бульдозер, каким-то образом откатил его исполинскую тушу к самому краю, а сам развалился чуть ли не по диагонали. От вынужденных внезапных телодвижений парень сиюсекундно проснулся, голова прояснилась — череда невероятных ночных событий, напомнивших о себе сладко тянущей расслабленностью во всем теле, особенно в безмерно осчастливленной нижней его половине, четко выстроилась в правильный хронологический порядок — от самого приезда с вечеринки домой, до невозможности приятного и сокровенного общения с будущим родичем и до… того самого момента, как они с Корхемом оказались в его — Деиса личных спальных покоях. Зато обладателю лохматой макушки, безмятежно возлежащей под боком, все нипочем, умаянный малец даже не пошевелился от его дерганий. Ну и хорошо, пусть спит. В его положении следует режим соблюдать и противопоказано утомляться, а они вчера дали жару — заснули, когда уже светать начало. Эратта, очень осторожно, чтобы не потревожить, да и не упасть снова, приподнялся в локтях и заглянул к своему дорогому соседу. Тот еще и лыбился чему-то во сне, более алыми чем обычно и чуть припухшими от сладостных поцелуев, губками. Юноша сам не удержал улыбки. Наверняка пацан веселился отвоеванной почти целиком койке и одеялу. Да на этом сексодроме человек шесть спокойно уложить можно, а в одеяло закутать и того больше! Хотя… на фиг все те кровати и одеяла. Альфа, милуясь довольной умиротворенной мордахой, вдруг осознал, что он сейчас готов день изо дня просыпаться раздетым, раз за разом на пол падать, лишь бы подобная прелесть никогда не заканчивалась. Лишь бы, каждое утро, просыпаясь, лицезреть рядом с собой косматое чудо, улыбающееся мечтательной светлой улыбкой, чувствовать его одуряющий, ставший невозможно родным запах тела, волос и никакого другого счастья и в помине не надо. Такое неправдоподобное для себя ощущение парень испытывал впервые в жизни. По обыкновению, разве за редкими исключениями, проведя невероятно кайфовую ночь с каким-нибудь очередным, даже самым обаятельным развлечением, поутру, наблюдая при пробуждении наличие томно жавшейся к боку спящей фигурки, ничего кроме внутреннего протеста и острого желания поскорее избавиться от оной, как бы нехорошо оно не звучало, молодой ловелас не испытывал. По этому-то, если развлекались на хате партнера, во избежании горьких истерик, устраиваемых рассчитывающими на серьезные отношения любовниками и изрядно портящих настроение на весь последующий день, альфа в обществе кавалеров-однодневок по большей части не задерживался до утра. Домой, чтобы лишний раз не обнадеживать папу, Деис приводил только те самые единичные исключения, с которыми, неудачно, хотя и старался пересилить себя, пытался построить семью. А при встречах в отеле, и того лучше — потрахались, разбежались. Понравилось — перепехнулись еще пару раз. Ну не любитель он розовых притворных соплей: банальных блинчиков на общем завтраке, приготовленных на скорую руку заботливой цыпой, кофе, обменов телефонами и глупыми обещаниями, что они еще обязательно встретятся, которые, естественно он — Деис и не собирается выполнять. С Корхемом же все иначе… Какой избавляться! Выбираться из постели никакого желания не было, и не из-за того что не выспался, не хотелось расставаться с малявкой ни на секунду. Хоть бери сгребай мелкого в охапку и спящего тащи с собой в душ. Не так ужасен черт, как его рисуют, пустить в сердце любовь для полноправного легального жительства, оказалась не так сложно и страшно, как представлялось. А с души какой огромный камень свалился и она, словно очнувшийся от долгого кошмарного забытья райский сад, раскрасилась яркой радугой, в ней распустились деревья, запели на разные голоса птицы и зацвели самые прекрасные и пахучие на свете цветы. Но деваться некуда, вставать надо. Сегодня законный выходной, после сумасшедшей недели круглосуточного пахания, но раз уже проснулся, вряд ли получится по новой заснуть. К тому же, действительно не мешало бы освежиться, потом — завтрак, а вернее, судя по насыщенности, с какой лучи солнца полным ходом проскальзывали в спальню сквозь закрытые жалюзи, уже полноценный обед. Но неважно, есть, как альфа успел ощутить самочувствие пустого желудка, хотелось до безобразия. Омега, когда проснется, наверняка будет чувствовать себя также. Повара, за ненадобностью приготовления большого количества пищи, Деис уже давно, равно как и садовника Ричарда сплавил к старичкам на фазенду, уволить как-то рука не поднялась, мужик повар дельный, попробуй потом еще такого найти, если вдруг снова понадобится. И если дражайшая бабушка еще не вернулась с прогулов, то по понятным причинам, еду по-любому придется взять на себя, что поделаешь раз у некоторых на этот счет руки не из того места растут. Тем более, альфа был совсем не против побаловать чем-нибудь вкусненьким свою любимую крошку, хоть что-то да сделать приятное. Сегодня ночью ради него — Деиса сладенький выложился более чем. Так что стоит покормить их обоих вкусным обедом? Да ничего. Это сущая мелочь, которая все же, как парень надеялся, омеге понравится. Взгляд на будильник на прикроватной тумбочке подтвердил подозрения Деиса относительно позднего времени. Час дня. Неплохо так, для человека, для которого пробуждение в девять утра предел последних мечтаний. Значит точно некогда расслабляться, поднимай давай задницу и срочно тащи ее заниматься полезной работой. Деис нехотя выбрался из постели и прежде чем оставить подростка в одиночестве, еще раз не без умиления взглянул на спящее существо. Ну невозможно от него просто так оторваться! Легонечко пригладил по взъерошенным кудрям, заботливо укрыл высунувшуюся из одеяльного кокона изящную пяточку, приголубил в том месте, где по идее под бесформенным нагроможденным находился животик, и вроде не ошибся с расчетами. Сложно было понять, уж как-то слишком объемистое сооружение накрутил на себе егозистый жадюга, одеяло-то здоровенное. Интересно, а с отцом по ночам оно тоже по-жмотскому поступало, на пол выкидывало?.. Однако, подобные вопросы о таинстве прошлых отношений, как Деис явственно осознавал, вряд ли когда-нибудь он задаст вслух, пусть лучше и дальше, как та шкатулка со всевоможными клептоманскими безделушками, останутся маленькой тайной. Кстати, о птичках: клептомания, далеко не единственный особый секрет, которым страдал его подопечный. Оно оказывается втихаря, пока дома никого не было таскало на себе его — Деиса вещи. Футболка с черепом. Альфа вчера ночью таки вспомнил ее. Это его личная хиповая балахонина, носимая где-то в лет пятнадцать-четырнадцать, правда на нем, она смотрелась не как безразмерный халат, поэтому-то наверное он ее и не сразу узнал. Все вышедшее из моды или размера тряпье обычно не задерживалось надолго в шкафах, ревизии делались своевременно, отслужившее срок барахло тут же отправлялось в утиль. Но в детстве и отрочестве были и самые любимые вещи — игрушки, клевые джинсы, маечка, в которой он первый раз поцеловался, ну и всякое тому подобное. Просто выбросить их не получалось. Дорогое сердцу имущество с трепетом и бережностью укладывалось в коробки и переезжало на чердак до лучших времен. Правда, неизвестно зачем оно делалось, с момента перемещения, в коробки никто не заглядывал, ни разу. Просто душу теплило, что памятные вещи где-то поблизости. Повзрослев, альфа к ним поостыл, собирался шмон навести и все выкинуть, но, то времени не было, то желания — так руки и не дошли, прислуге доверять столь ответственное занятие он не решился, да и стыдно было. Позднее, парень и вовсе забыл о своих намерениях. А юное любопытное «Нэнси Дрю», пока по всему дому хозяйничало и наводило порядки, похоже обнаружило тряпичный тайник, и никому не сказав, по-деловому в нем покопалось. Наверное еще и посмеялось в придачу над его — Деиса машинками, паровозиками и громадным плюшевым зайчиком. Вот позор! Блин, надо точно взяться и от хлама избавиться. Только непонятно. С гардеробом у малыша теперь все в порядке и он того размера, который необходим в данное интересное время. Нельзя сказать, что тряпок гора. К вопросу о личных тратах, хозяйственный омега, к полному успокоению души дедушек, подошел со всей серьезностью и ответственностью — покупалось только необходимое, а не все подряд что на глаза попадалось. Но насколько Деису известно, одежды хватало в избытке. И на фига спрашивается напяливать старье всякое, к тому же по размеру вдесятеро больше тебя? Красивая черепушка понравилась? Или… может это носилось, потому что это его — Деиса вещь? Бррр… от подобной мысли сердце в груди съежилось и задергалось. Неет, сейчас лучше об этом не думать, иначе, никакой обед готовить он не пойдет, вернется к малявке под бок, разбудит и нахально потребует срочного продолжения ночи. Как бы то ни было, альфа решил, вновь сделав вид, что ничего он не понял, тактично не трогать ребенка и не спрашивать: «Зачем взял? Почему носишь?». Между ними случился первый и невероятный се… да нет, даже не просто секс, а самая взаправдашняя любовь! Так какого он будет прикалупываться к пацану c ерундой всякой и смущать его еще больше. Да пусть носит на здоровье! Захочет, сам потом расскажет, что и как, а нет, ну и ладно. Покинув пределы спальни и просмотрев сообщения на мобилке (которую молодой Эратта к счастью заблаговременно не забыл поставить на беззвучный режим. Если придет какой-нибудь «сволочи» в голову трезвонить с утра пораньше и будить в столь редкостный за последнее время выходной, то у нее это никоим образом не получится), альфа уверился, что в доме они с Корхемом одни-одинешеньки — среди прочих посланий от миссис Воцем было получена весточка, что на работу женщина планирует вернуться лишь вечером. Ну, а прислуги на территории особняка и подавно быть не должно. Деис еще вчера утром разогнал народ на двухдневные выходные. Люди работали сознательные, во время выполнения своих обязанностей по дому, на нервы излишним шумом не действовали, но отдохнуть, в любом случае нормально не выйдет, когда кругом гудят пылесосами и шваркают швабрами. Получается, альфа сам того не подозревая, оказал им с омегой большую услугу — в запасе еще куча времени, чтобы продолжить в полной мере наслаждаться уютным обществом друг друга и никто грубым образом не нарушит приватность сих удовольствий. Мысль о том, что Берта могла раньше объявиться и, не обнаружив с утра пораньше ребенка в его апартаментах, естественно догадаться о том, где сегодня провел ночь ее любимый воспитанник, посещала голову альфы, но… не обеспокоила сильно. Трубить во всеуслышание, что они с Корхемом теперь раз и навсегда вместе, Эратта пока не намеревался, не к спеху это, но перед семьей, близкими друзьями… Зачем скрывать? Рано или поздно все равно все узнают. Женщину новость «немного» шокирует, но ведь уже не имеет значения когда это случится — сегодня, завтра… Так получилось, сегодня вечером и радовало, что обнародование отношений пройдет как полагается и их, точно несмышленых подростков, по-глупому не спалили в самый неподходящий момент. То же самое с дедушками, в ближайшее время, как полным ходом распланировал юноша, он собирался сообщить о неожиданных и крайне серьезных изменениях в личной жизни. Правда неизвестно, как родственники отнесутся к известию, надо будет как-нибудь помягче им все объяснить, чтобы ненароком до инфаркта не довести, но они по-любому должны знать, не детский сад и прятаться от кого-либо он — Деис не намерен, хватит уже. А там и до свадьбы недолго осталось… Выстраивая в голове невероятные по красоте и грандиозности воздушные замки относительно их с юным подопечным совместного прекрасного будущего, и по пути не забывая заглядывать в комнаты (мало ли, вдруг кому-то приспичило незаметно выйти на сверхурочную работу и какой-нибудь злостный нарушитель спокойствия сейчас тайно где-нибудь пыль вытирает, но подпольных энтузиастов труда, к счастью, встречено не было), альфа не заметил как добрался до ванной. А там, очутившись под ласковыми объятиями теплых струй, бегущих по коже мягкими бесконечными ручейками, расслабленный и окрыленный любовными чувствами Деис, ни о чем другом, кроме волшебства прошлой ночи больше думать не смог. Воспоминания шквалом накрыли его с головой.