Увидь меня в глубине леса

       Террума скинула с себя сонное оцепенение и передернула плечами. Утренний туман окутывал поляну, где Сенджу устроилась на ночевку. По-осеннему холодный воздух помог разбудить тело, девушка умыла лицо ледяной водой и переплела светлую косу. Мен фыркая, дернула хвостом и принюхалась, нервно водя ушами. Терру́ подняла глаза на животное, внутри засел клубок из страха. Сегодня она наконец сможет достигнуть поля битвы, указанного в письме ученика Кумоноске.        Было чувство, что с рассветом наступил ее собственный судный день. Террума спешила навстречу адскому суду для ее растерзанной души, желая уже наконец услышать приговор. Он будет простым. Девушка давно знала это, просто палач никак не мог исполнить свою роль. Терру́ до безумия хотелось верить, что если судьба вела ее к этому дню, то впереди ее ждало оправдание. Что означало: палачу не дадут шанса выйти на сцену.        Лучи не греющего солнца с трудом пробивались сквозь плотные облака. Земля уже была укрыта влажным покрывалом из желтых листьев, что игриво подхватывал воздух, кружа в танце. Девушка поежилась, надевая высокие сапоги, теперь этот цветной танец вызывал только смутное чувство опасности. Химе ласково похлопала лошадь по морде и угостила последним яблоком.        — Спасибо, — прислонившись лбом к мокрому носу Мен, прошептала Терру́. — Но дальше я сама.        Поводья и седло остались около тлеющих угольков ночного костра. Террума припустила лошадь, та слегка растеряно взглянула на девушку, но задерживаться не стала и потрусила в лесную чащу, скрываясь средь голых ветвей деревьев.        Террума проводила удаляющуюся кобылу взглядом и достала из внутреннего кармана аккуратно сложенное письмо. Там слегка корявым почерком было выведено место сражения и имя. Узумаки Наруто. Эта фамилия была смутно знакома химе, кажется, старик Гендаро говорил, что Хаширама женился на ком-то из этого клана. Терру́ выдохнула и повернулась на восход, туда, где вставало солнце.        Могучие ветви тихо шелестели под ногами девушки, когда она, словно птичка, перепрыгивала с одной на другую. Сердце с каждым шагом колотилось все сильнее, но не от физических нагрузок, а от тягучего предвкушения. Столько лет разлуки, и вот она, призрачная ниточка, за которую так яростно цеплялась Терру́.        Что, если это не он?        Дыхание перехватило, и Сенджу тяжело сглотнула, стараясь прогнать это чувство дурноты, что застилало взор. Ей нужно было подготовить себя к тому, что человек, скрывающийся за маской, не был тем, кого она жаждала увидеть. За эти месяцы Террума профессионально научилась двум вещам: держать клинок и обманывать себя. Она спешила навстречу солнцу, чтобы помочь воинам еще раз ступить на поле битвы. Всё, что знала Террума — это война, боль и потери.        На горизонте виднелось исполинское растение, которое своим единственным нераскрытым бутоном тянулось к небесам, к красной, пугающе алой луне. Что-то внутри оборвалось, чувство беды стало как никогда ощутимым. Террума резко затормозила, хватаясь за шершавый столб дерева. «Для чего, вообще, была начата эта война?» Терру́ впервые ощутила, что на этот раз все было по-другому, чудовищно опасно.        Всё вокруг испуганно сжималось, хотело спрятаться от нависшей угрозы. Террума не слышала ни лесных звуков маленьких зверьков, ни стрекотания цикад. Только мертвая тишина, и клубящийся под ногами туман. Воздух не двигался, из-за чего Терру́, подобно кролику, замерла и начала выжидающе всматриваться в темноту.        Чернильное небо разрезалось свистом, и через мгновение девушку оглушило грохотом от взрыва. Террума в ужасе обернулась в сторону, куда угодило нечто столько разрушительное, и была не в силах сдержать испуганного возгласа. Только выжженная земля и кратер — все что осталось от зелёного участка земли. Сенджу дрожащими пальцами дотронулась до онемевших губ и едва выдохнула:        — Что же происходит?        Когда в поле зрения химе попались первые трупы, девушка не смогла скрыть ужаса, что заполнил ее до краев. Мужчины и женщины, на повязках которых был выгравирован знак «шиноби», лежали в неестественных позах, их стеклянные глаза невидяще смотрели в небо. Терру́ подняла взгляд от трупов, замечая, что впереди происходило сражение. У нее не было времени искать выживших среди груды тел, ее помощь могла понадобиться там, впереди.        В ушах свистел ветер, но даже сквозь его рев она могла услышать лязг клинков и надрывные крики воинов. Террума пролетела мимо нескольких обессиленных мужчин в разномастной одежде, которые с легким недопониманием провожали ее взглядами. Их сердца потеряли всю надежду, их тела были измучены, они ждали смерти, потому что, если даже легендарных Хокаге удалось обездвижить, то у них не было и шанса.        Террума на ходу складывала печати, замечая, как несколько шиноби сражались со странным существом. Его кожа белая и на нем не было никакой одежды. Сенджу даже впопыхах успела испугаться, что на глаза попадется нечто недопустимое, но существо оказалось бесполым.        — Стихия Яда: Ядовитый Плющ.        Земля под шиноби задрожала, отчего тот испуганно уставился себе под ноги, и тут же из-под нее появились зелёные лианы, что стремительно оплели тело монстра, обездвиживая его. Существо задергалось, от мест соприкосновения с плющом начал исходить тошнотворный запах паленого. Сенджу не тормозила, только словила на себе благодарный взгляд спасенного шиноби, и поспешила вперед, туда, где ярким горящим пятном маячил джинчуурики.        Сердце испуганно замерло, а душа ушла в пятки, когда перед глазами остался только Мудрец Шести Путей, что парил над полем боя и с высоты взирал на группу людей. Террума запнулась и сжала рукоять катаны на поясе. Чувство беды достигло своего предела и растеклось холодным страхом по венам. Неужели, опоздала? Мужчина справа, пылающий ярким пламенем, обратил внимание на застывшую девушку и, откашлявшись, привлек ее внимание:        — Прости, но тебе лучше отступить к остальным шиноби, — в голосе незнакомца скользило искреннее волнение.        Терру́ моргнула, стараясь сбросить оцепенение. Повернулась к мужчине и удивленно всмотрелась в его небесно-голубые зрачки, обрамленные черным белком. Незнакомец пылал не хуже тысячи солнц, его необычный плащ был словно сшит из самого света.        Катана с тихим лязгом покинула ножны. Девушка старалась побороть волнение, пришлось сделать глубокий вздох, пока мужчина перед ней удивленно вскинул брови.        — Объясни, что тут происходит? — на удивление химе ее голос не дрожал, она уверенно сжала свой клинок, направляя его в незнакомца. — Мне нужно найти человека, который назвался Учиха Мадарой и начал эту войну.        Теперь внимание всех было обращено к девушке. Террума слегка сникла, ощущая себя глупо из-за непонимания, что происходит. Вперед выступил юноша, Терру́ могла поклясться, что от него повеяло летним теплом.        — Тем Мадарой оказался Учиха Обито, — парень кивнул головой в сторону Мудреца Шести Путей. — А настоящий Мадара должен быть где-то в той части, — он неопределённо махнул рукой в противоположную сторону. — Но мой тебе совет, лучше ни к тому, ни к другому не подходить, говорю*.        Слова светловолосого парня, что поразительно был похож на мужчину, на которого она сейчас направила свою катану, доходили до девушки, как никогда медленно. «Настоящий Мадара?» Вопрос так и не слетел с губ Сенджу, только внутри что-то отчаянно затрепыхалось, порываясь вырваться и кинуться в сторону, указанную мальчишкой. Террума судорожно вздохнула. Грудину сдавило прессом: кости еще держались, а все, что внутри — нет. Присутствующие с интересом уставились на девушку, будто по ее лицу могли прочитать все то, что сейчас переживало ее сердце.        — А ты, вообще, кто такая? — прищурив голубые глаза, с подозрением спросил юноша. — Почему угрожаешь папе? Ты случайно не на стороне Мадары?        Террума отступила на шаг, как-то обессилено опуская свой клинок. Значит, даже в этой войне они по разные стороны баррикад. Сенджу запрокинула голову к небу, разглядывая кровавую луну. Снова этот чертов красный цвет. В одно мгновение захотелось наплевать на все, рухнуть на истоптанную землю и молить у звезд, чтобы те забрали ее истерзанную душу. Им никогда не перейти эту реку, не оказаться на одной стороне. Попытайся один пройти вброд, утонет, захлебываясь в собственной крови. Кажется, Терру́ могла почувствовать скорбь боли на вкус.        — Сенджу Террума, — уверившись, что голос ее не предал, представилась девушка. — Младшая сестра Первого и Второго Хокаге, химе клана Сенджу.        — Что-о? Прямо, как бабуля Цунадэ! — с легким восторгом воскликнул парень.        Террума повернулась к юноше, с трудом борясь с улыбкой, что вызвало эта детская непосредственность и поразительная прямолинейность. Что ты за луч света в этом гнилом мире?        — Тебя тоже призвали Техникой Нечестивого Воскрешения? — дав легкий тычок светловолосому, с недоверием уточнила девушка с поразительными розовыми волосами. Будь они в другом месте и в другое время, Терру́ бы обязательно восхитилась таким необычным цветом, но все что осталось у девушки на душе — это какая-то всепоглощающая пустота. — Ты не выглядишь, как воскрешенные Хокаге.        Террума странно дернула плечом, переводя взгляд на девушку. Дыхание перехватило, химе сжала пальцами ворот кимоно, не в силах вымолвить и слова. Выдержка, которую она старательно напускала на свое лицо, вот-вот обещала рухнуть. Все вокруг вдруг начало распадаться на маленькие кусочки, унося вдаль мысли. Терру́ впервые помолилась Богам, моля, чтобы слух ее не подвел.        — Да-да, — обходя девушку по кругу, юноша кивнул. — Что-то ты какая-то подозрительная, говорю.        — Ты — Узумаки Наруто? — охрипшим голосом уточнила Сенджу. Только сейчас в голову пришло это имя, выведенное корявым почерком ученика старика Гендаро. Оно почему-то идеально подходило этому ребенку. — Вы хотите сказать, что Первый и Второй Хокаге был воскрешены?        Джинчуурики Девятихвостого остановился перед Терру́ и расплылся в широкой улыбке. В груди у химе что-то ёкнуло, она удивленно моргнула, поражаясь, что, находясь на краю пропасти, простая улыбка смогла отвести ее на шаг назад.        — Ага, это я, — вздернув подбородок, Наруто довольно тыкнул пальцем себе в грудь. — Да, все пять Хокаге, включая моего отца, была призваны с помощью этой дурацкой техники.        Террума медленно кивнула, переваривая услышанное. Сейчас ей было крайне сложно сконцентрироваться, одна ее часть срывала девушку с места туда, где сейчас сражался Мадара, а другая болезненно сжималась от возможности встретиться со старшими братьями. Именно сейчас Терру́ отчаянно осознала, что нуждается в секундной передышке. Перевести дыхание. Она знала, что если сейчас направиться к Учиха — спалит свои крылья к чертовой матери, а потом захлебнется. Химе перевела взгляд с Узумаки на его отца, который кивнул ей, и на его губах появилась едва заметная улыбка.        — Значит, ты Намикадзе Минато, — медленно выговорила Сенджу, в голосе проскользнули нотки уважения и восхищения. — Четвертый Хокаге и тот, кому удалось запечатать биджуу.        Мужчина утвердительно кивнул. Наруто расплылся в очередной широкой улыбке и с не меньшим восхищением посмотрела на своего отца. Террума читала обо всех Хокаге в той книге Кумоноске, поступок Минато заставил девушку прослезиться и проникнуться глубоким восхищением к этому человеку. Терру́ сморщила нос, снова ловя себя на лжи. Она так и не притронулась к страницам о старших братьях.        — И все же, тебя не воскресили, — не отступала розоволосая. — Ты используешь какие-то техники, как Цунадэ-сама? Почему тогда о тебе никто никогда не слышал?        Террума устало потерла лоб, где-то в затылке начинало гудеть. Первым делом ей нужно было найти братьев. Это самое важное. Сенджу не решалась себе в этом признаться, но встретиться с Мадарой, когда они снова оказались врагами, сейчас было подобно самостоятельному вырыванию души. Единственное, в чем честно призналась себе Терру́, было непреодолимое желание повернуть время вспять. К тому дню, когда они с Хаширамой пришли к речке, когда они встретились с Мадарой. Их встреча была самым лучшим и худшим моментом для химе.        Лучшим, потому что он вознес ее к небесам, подарил крылья. Худшим, потому что она подлетела слишком близко к огню и сгорела заживо.        — Все сложно, — девушка спрятала катану, слегка стыдясь своей вспышки агрессии. — У нас нет времени на объяснения, но я вам не враг, — химе оглядела шиноби и повернулась к Наруто. Этот ребенок. От него веяло жаром, летом и счастьем. Терру́ еще никогда не доводилось встречать кого-то столь светлого. — Можешь сказать, где мои братья?        Голос прозвучал слабо и хрипло. Террума сжала зубы, опуская глаза. Она не должна дать хотя бы намек, насколько сломлена была. Ей нельзя было давать волю накопившимся чувствам, только не сейчас. Может быть, когда она наконец обнимет Хашираму, всего на мгновение, она позволит побыть себе слабой младшей сестрой.        — Тобирама-сама сражается в Мадарой, а Хаширама-сама должен быть там, — привлекая внимание Терру́, объяснил Минато.        Услышать имена братьев из чужих уст, оказалось облегчающим. Словно подтверждение того, что все было взаправду. Для химе их титулы были всего лишь историей, что она читала в старом свитке Гендаро. Легендой, не правдой. А Террума должна была убедиться, что мир вокруг реальность, а не чужое гендзюцу.        Сенджу благодарно кивнула и бросила быстрый взгляд на мужчину, что парил в воздухе. Вряд ли она сможет сильно помочь им в этом бою. Террума обернулась к Узумаки и впервые улыбнулась, склоняя голову вправо.        — Постарайся выиграть мне время, Наруто-кун, а я попытаюсь достучаться до Мадары, — слова покинули губы поразительно легко, девушка не стала больше задерживаться и двинулась в указанном направлении.        Узумаки проводил ее взглядом полным непонимания и почесал затылок. Неожиданное подкрепление больше смахивало на фантома, но последняя фраза, сказанная с такой уверенностью и легкостью, вызывала неясную надежду. Может, у нее получится.        — И кто она такая, вообще? — не обращаясь ни к кому конкретно, протянула Сакура.        Минато хлопнул сына по плечу уцелевшей рукой и обернулся к Харуно. Его не оставляло чувство, что ему довелось встретиться с призраком, и это чувство отличалось от заполнившим его восхищением, когда он встретился с первыми двумя Хокаге. Девушка оказалась лесным существом, которое, повстречав, накрывало странной эйфорией.        — Младшая сестра двух первых Хокаге, — Намикадзе задумчиво поднял глаза, вглядываясь в луну. — Она погибла в последней битве Учиха и Сенджу.        Наруто издал какой-то крякающий звук, широко распахивая глаза и смотря на отца. Сакура открыла рот, чтобы задать очередной логический вопрос, но ее перебил сенсей. Какаши сжал плечо ученицы, привлекая внимание.        — У нас есть дела поважнее, — кивая в сторону Обито, напомнил мужчина.

***

       Терру́ не разбирала дороги, несясь сквозь мертвые тела шиноби, еще издалека замечая фигуру брата, стоящую на коленях. Девушка забыла, как дышать, чувствуя, как слезы облегчения застилали взор. Химе будто карабкалась по камням туда, к свету, из той бездны тьмы, в которой оказалась после разлуки. Ее душа снова расцветала, наполнялась чем-то хорошим, отличным от боли и ненависти. Террума упала на колени перед Хаширамой, падая тому на грудь и утыкаясь носом в шею.        Первый Хокаге судорожно выдохнул, сжимая сестру в крепких объятьях. Все слова, что крутились в голове, мигом исчезли. Ему столько нужно было ей сказать, но чувствуя, как тело Терру́ содрогается от беззвучных рыданий, Хаширама только мягко гладил ее по спине.        — Тише-тише, — тихо приговаривал мужчина, ласково сжимая плечи девушки и отодвигая ту, чтобы заглянуть ей в лицо. Янтарные глаза слегка опухли от слез, но более ничем не отличались от глаз живых людей. Страх комом застрял в горле Первого Хокаге.        — Брат, — Террума потянулась руками к лицу Хаширамы, проводя пальцами по трещинам. В груди все сжималось. Что за техника это Нечестивое Воскрешение? — Я так скучала.        Сенджу-старший тяжело выдохнул, чувствуя, как с плеч упал многолетний груз. Лицо сестры не изменилось, все такое же тонкое и эльфийское, только глубокие тени залегли под прекрасными глазами, и кожа приобрела сероватый оттенок. Главное, что она теплая, и в груди у нее билось сердце. Мужчина стер слезы с щек и вернул себе возможность говорить.        — Терру́, как ты здесь оказалась? — на языке вертелся миллион вопросов, но у них было катастрофически мало времени. — С тобой все в порядке? Ты выжила тогда? Что произошло?        Террума хрипло засмеялась и облегченно перевела дух. Часть сердца перестала кровоточить, а дышать стало в сотню раз легче. Она снова ощущала себя живой. Терру́ даже была готова простить чертовку Судьбу за все невзгоды и препятствия, что та для нее готовила. Девушка быстро утерла нос и внимательно разглядела черты лица взрослого Хаширамы. Он возмужал, стал красавцем, наверняка, имел кучу поклонниц.        — Это длинная история, — девушка едва заметно улыбнулась, стараясь собраться с мыслями. Это давно забытое чувство счастья, такое распирающее и прекрасное. — Когда я упала со скалы, меня нашел один мужчина, он попытался спасти мне жизнь, — Террума нервно заправила прядь волос за ухо. — Но травмы были слишком сильными. Тогда я неосознанно использовала какую-то технику, — Сенджу подняла глаза на притихшего Хашираму, он слушал внимательно, впитывал каждое слово. — Я заснула на шестьдесят лет, чтобы восстановить тело.        Последняя фраза растворилась в воздухе, что был насквозь пропитан запахом пота и крови. Химе с грустной иронией поняла, что их встреча с братом снова произошла на поле битвы. Она была готова отдать все на свете, только бы провести несколько часов в их старом доме, чтобы Тобирама хмурился и отпускал колкости в сторону клана Учиха, а Хаширама каждый раз осаживал его и задавал еще больше вопросов. Только несколько часов, разве это так много, а, Вселенная? Чертовски много, Терру́.        — То есть все это время ты была жива? — голос Первого Хокаге был не громче дуновения ветерка.        Террума кивнула, только сейчас понимая смысл этой фразы. Они упустили столько времени. Даже если Террума была без сознания, братья смогли бы придумать, как это исправить. Но время не вернуть вспять, оно оставляло после себя только прах и упущенные моменты.        — Где Тобирама? — оглядываясь, заволновалась девушка. — И что это такое?        Хмурясь, Терру́ указала на странные продолговатые сферы, что торчали из спины старшего брата. Страх сковал внутренности, понимание того, что, возможно, задеты жизненно важные органы, обрушилось холодной стеной водопада.        — О Боже, Хаширама, тебе нельзя двигаться, — вскакивая на ноги, химе в панике начала отрывать подол своего кимоно, в надежде сделать повязки и остановить кровотечение.        — Терру́, не нужно, — тихо выдохнул Первые Хокаге. — Послушай, Тобирама сражается с Мадарой, тебе нужно найти их и поговорить.        Террума застыла, разглядывая раненную спину старшего брата. Крови не было. Сердце оборвалось и упало.        — Хаширама, — голос девушки стал бесцветным, — как работает эта техника воскрешения?        Мужчина прикрыл глаза, понимая, что Терру́ никто не успел посвятить в детали происходящего. Последнее, что ему хотелось, так это стать тем, кто принесет дурные вести.        — Направляйся к Тобираме, — Хаширама прикрыл глаза, боясь встретиться взглядом с младшей сестрой. — Поговорим об этом позже, Терру́. Сейчас у нас проблемы посерьёзнее этого.        Террума тяжело сглотнула и присела перед лицом старшего брата. Сенджу, вообще, не глупая, и, еще увидев Минато, все поняла, просто это не должно было оказаться правдой. Чертовски дерьмовая шутка, Вселенная. Терру́ сделала судорожный вздох. Не сейчас, не сейчас, не сейчас. Она не сможет снова взять себя в руки, если позволит мыслям взять верх. Химе медленно выдохнула через нос и заключило лицо Хаширамы в своих ладонях.        — Ты должен мне рассказать обо всем, ладно? — девушка улыбнулась и склонила голову вправо. — Кто была та девушка, на которой ты женился, как вы основали Коноху и о твоих подвигах. — Терру́ облизала пересохшие губы и хрипло добавила: — Я вернусь, и ты мне обязательно все расскажешь.        Хашираме хотелось взвыть, но все что он сделал — это только согласно кивнул. Было невыносимо смотреть на то, как с уст младшей сестры исчезает улыбка, как тревожно смотрят ее янтарные глаза. Наверное, будь у него живое тело, непременно живот скрутило неприятным спазмом от понимания неизбежности.        — Останови Мадару, Терру́, — мужчина просил тихо, но серьезно. — Ты, наверное, единственная в целом мире, кто на это способен, — Хаширама грустно улыбнулся. — Мне это не удалось.        Террума всхлипнула и только потом поняла, что снова плачет, девушка обняла Сенджу-старшего, боясь, что если уйдет сейчас, то они снова потеряют друг друга. В этот раз точно навсегда. Химе едва слышно пообещала, что сделает все возможное, утерла слезы и, не оборачиваясь, направилась к небольшой скале. Если она еще хоть раз взглянет на старшего брата, вся ее бравада и напускная уверенность отправятся в тартарары.